«К сожалению, никто из нашей команды не может ответить, почему всё случилось так, как случилось. Мы ведь тщательно готовились практически год — не только морально и физически, но и организационно. Мы контактировали с французской стороной и спрашивали у них, можем ли мы так делать. Связывались и с городом, и с федерацией альпинистов.
Идея была доставить на вершину Монблана 10-метровый флагшток. Установить его там и на нем поднять латвийский флаг. Потому что ведь у любой группы, совершающей восхождение, или у альпиниста есть с собой того или иного размера свой флаг. Это, в принципе, такое нормальное чувство, желание так сделать.
Десять лет назад я поднимался сам на Монблан первый раз — было это очень сложно, потому что последний подъем и спуск заняли 16 часов подряд, почти без остановки.
Мне это тогда далось довольно сложно, потому что я — не профессиональный альпинист. Это было преодоление себя, чтобы шагнуть в новое пространство. Вот на том спуске я и подумал: это было бы очень интересно, подняться сюда и поднять над вершиной флагшток. Десятиметровый! Порезать ег она куски и положить десяти альпинистам по рюкзакам — это несложно. Но вот сами трудности восхождения — это казалось мне подлинным вызовом. К тому же никто ничего подобного раньше не делал».
ЦИТАТА
Момент, когда стоишь на горной вершине — очень эмоциональный! Это огромная радость свершения, выполнения очень трудной, сложной работы. Впереди еще сложный спуск, но сейчас есть этот момент... По силе он сравним с теми чувствами, которые охватывают отца новорожденного ребенка. (Альпинист Алдис Кунштейнс)
Шли годы, жизнь брала свое — но все-таки мечта не отпускала, признал Кунштейнс. Приближение 100-летия Латвии показалось тем самым правильным моментом, когда можно ее осуществить. Подобралась команда людей, заинтересованных в этом авантюрном, экстраординарном мероприятии.
«Произошло самое для нас непонятное. Когда мы были в Риге, мы получили на э-почту не то что прямые разрешения, а рассказ о том, что нет никаких четких законов, которые определяют вот это. Мы рассказали свою историю, изложили свой план. И
нам ответили: если вы это понесете вниз — всё, что принесете наверх, — то никаких препятствий к этому нет. Хотя на тот момент, как мы знали, уже был издан закон о более строгом контроле восхождений, потому что в этом году уже 15 смертельных случаев с альпинистами было на этой горе.
Поэтому нам и непонятно, почему за месяц до того, зная весь наш замысел, они не говорили, что этого нельзя делать или нужно получить какие-то другие разрешения. Мы шли своим путем. После времени адаптации на высокогорье мы в соответствии с планом выполнили первый этап: отнесли флагшток до высоты 3100 метров. Примерно 10 часов шли — дольше запланированного. Было сложно, мы поняли, что нельзя одновременно тащить и сумки и флагшток. Мы его несли по частям, возвращались за сумками,и так далее. И когда пришли на место базы на высоте 3100 метров — через полтора часа прилетел вертолет с жандармами, они сказали, что дальше идти нельзя, и мэр города принял решение арестовать флагшток!»
По словам Алдиса Кунштейна, власти Франции это объяснили заботой о сохранности горы, ведь в собранном виде конструкция была бы очень массивной. Кто именно вызвал жандармов, он не знает (по некоторым данным, это были владельцы дома, где путешественники остановились). Как рассказал глава экспедиции, другие альпинисты на протяжении всего пути выражали им эмоциональную поддержку, радовались за них и аплодировали группе смельчаков.
«И вот в тот самый момент, когда они радовались, что мы дошли до этой базы — администратор этого гостевого дома очень возмущалась, что мы такое себе позволили. Очевидно, она куда-то звонила. Через час-полтора прилетел вертолет. Что интересно, это случилось в 8 вечера — но уже следующим утром вся французская пресса располагала полной информацией и пестрела заголовками и рассказами о том, что мы хотели сделать. Очевидно, как-то информация разошлась.
А мы продолжали свой путь, уже без флагштока. Я опросил команду, хотят ли они продолжить — после того, как его конфисковали. Почти все хотели. И мы пошли. Была плохая погода — снег, ветер, минус пять примерно. Из-за обилия снега нельзя было сразу подняться на вершину. Но через два дня, 15-го числа, мы ее достигли. И это был очень эмоциональный момент! Потому что путь был очень сложным, но он был преодолен».
Кунштейнс не считает этот поход неудавшимся. По его оценке, в багаже экспедиции теперь «идеальная тренировка» для осуществления такого замысла до конца. Возможно, теперь даже не на самом Монблане. Он пояснил: альпинисты ведут переписку с французами, интересуясь, на каких условиях, когда и как они могли бы латвийцам позволить это сделать.
«Один из вариантов — например, пригласить французскую сторону и водрузить оба флага. Возможности есть. Но есть, в конце концов, и другая гора — самая высокая в Европе! Это Эльбрус, он еще на 700 метров выше Монблана. И если мы все-таки решим, что Францию нам измором не взять — есть и другие возможности».
