Денис Урубко: "Я возвращаюсь к К2"
Это интервью было взято журналистом László Pintér, для венгерского он-лайн журнала Mozgásvilág.
Нет сомнений в том, что российско-польский альпинист Денис Урубко - один из лучших в мире альпинистов нашего времени. В его активе 21 восхождение на вершины восьмитысячников в том числе два первопрохождения в зимний период: Макалу (2009 год) и Гашербрум II (2011 год)
Его авторству принадлежат новые маршруты на восьмитысячники Манаслу, Чо-Ойю, Лхоцзе и Броуд Пик.
Все эти высотные восхождения он провел без использования кислородных баллонов.
К тому же он - первый на постсоветском пространстве альпинист, прошедший задачу "14х8000"
Нет сомнений в том, что российско-польский альпинист Денис Урубко - один из лучших в мире альпинистов нашего времени. В его активе 21 восхождение на вершины восьмитысячников в том числе два первопрохождения в зимний период: Макалу (2009 год) и Гашербрум II (2011 год)
Его авторству принадлежат новые маршруты на восьмитысячники Манаслу, Чо-Ойю, Лхоцзе и Броуд Пик.
Все эти высотные восхождения он провел без использования кислородных баллонов.
К тому же он - первый на постсоветском пространстве альпинист, прошедший задачу "14х8000"
Денис также известен своей откровенностью и уверенным характером. Еще одним свидетельством тому стала минувшая зима. Польские легенды гималайских зимних восхождений организовали зимнюю экспедицию на вершину восьмитысячника К2 (Чогори / K2, Chogori) высотой 8611 метров - единственный из 14 восьмитысячников мира, который еще не был пройден в зимний период.
Подробней о этом читайте в нашей статье: ИСТОРИЯ ЗИМНИХ ВОСХОЖДЕНИЙ НА ВТОРОЙ ПО ВЫСОТЕ ВОСЬМИТЫСЯЧНИК МИРА - К2
Команду возглавил Кшиштоф Велицкий: (Krzysztof Wielicki) - опытнейший альпинист, который в свое время совершил зимние восхождения на Эверест, Канченджангу и Лхоцзе.
Именно он пригласил Дениса Урубко принять участие в польской национальной экспедиции.
Все новости о экспедиции Вы можете прочитать в нашей спецтеме: К2 ЗИМОЙ 2017/2018 ПОЛЬСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
С самого начала Денис, даже по словам его товарища Адама Белецкого, чувствовал себя "чужим среди своих". Его предложения были проигнорированы; но тем не менее Денис продолжал усердно работать и являлся самым сильным и активным участником экспедиции: устанавливал перила по маршруту и разбивал первый, второй и третий высотные лагеря. Да и по сути, наивысшие точки в этой экспедиции были достигнуты именно благодаря Денису.
В завершении экспедиции Денис откровенно высказывался по поводу хода экспедиции в своем личном блоге, что лишь еще больше настроило против него коллег по экспедиции.
Денис, как и некоторые пуристы-альпинисты считает, что зима (как самый холодный период года) заканчивается 28 февраля. В принципе, для первого зимнего восхождения на восьмитысячник это замечание может быть не столь важным. Тем не менее это побудило Дениса "уйти в самоволку" и попробовать соловосхождение на вершину К2. Он поднялся на отметку 7600 метров, но был вынужден вернуться назад из-за того, что попал в трещину в условиях весьма плохой погоды.
После того, как Денис вернулся в Базовый лагерь, между ним и Кшиштофом Велицким состоялся весьма малоприятный разговор, после чего Денис вынужден был покинуть экспедицию.
От Редакции:
К2. стандартный маршрут по ребру Абруццкого
Напомним, что неожиданностью для всех участников экспедиции, и не только, стала новость о том, что без какого либо предупреждения и согласования своих действий с руководителем экспедиции Кшиштофом Велицким, 24 февраля из базового лагеря на штурм вершины вышел Денис Урубко.
Спустя два дня, 26 февраля он также самостоятельно спустился в базовый лагерь, прервав свою попытку, вероятней всего из-за сильных ветров и непогоды на высотах выше 7000 метров.
Еще до начала экспедиции Денис говорил что настоящая зима в Гималаях заканчивается с наступлением 1 марта, теперь же, исходя из продвижения работ на маршруте Денис не видел возможностей успеть подняться на вершину в составе команды.
О оценке его действий Вы можете прочитать в небольшом интервью с руководителем экспедиции:
КШИШТОФ ВЕЛИЦКИЙ О "САМОВОЛКЕ" ДЕНИСА УРУБКО: "Я ЗНАЮ ЕГО МНОГО ЛЕТ, НО НИКАК НЕ ДУМАЛ ЧТО ТАКОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ"
Теперь, после того, как Денис появился в базовом лагере, участники польской команды сообщили о том, что он покидает экспедицию!
"Денис Урубко, в соответствии со своими убеждениями, касающимися конца зимнего сезона, покидает экспедицию.
Решение было принято участниками экспедиции, которые не видели возможности дальнейшего сотрудничества после его самостоятельной попытки подняться на вершину." - говорится в официальном заявлении команды.
В прочем, такое решение стоило ожидать, ведь подобную мысль выразил незадолго до возвращения Дениса и руководитель команды Кшиштоф Велицкий
Своё мнение сам Денис раскрыл в коротком интервью польскому каналу TVN24: "ОНИ ТОЖЕ НЕ АНГЕЛЫ!"
В конечном итоге польская экспедиция потерпела неудачу; однако при этом не стоит забывать, что практически весь январь и февраль месяцы команда провела большую часть времени в обработке баскского маршрута (маршрута Чесена) - более прямую но сложную линию. На этом маршруте два польских альпиниста получили травмы от камнепадов и когда они перешли на стандартный маршрут восхождения у команды по сути уже не осталось времени для продолжения работы в зимний период.
Кроме того, они участвовали в масштабной спасательной работе на соседнем восьмитысячнике Нангапарбат.
Подробней о ходе этой операции Вы можете прочитать в статье: СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ НА НАНГАПАРБАТ: ХРОНИКА ДРАМЫ.
Денис Урубко перед зданием парламента Венгрии. Фото: Денис Урубко
Денис, считаете ли Вы, что маршрут Чесена был правильным выбором для первого зимнего восхождения на К2?
Нет, на этом маршруте есть огромная разница между летними и зимними условиями. Маршрут Басков (Чесена) настолько крутонаклонен, что даже снег зимой не может задержаться там. И с голого гребня постоянно сыпятся камни. Более того, на этой линии нет подходящих, хороших мест для лагерей, а те что есть подвержены сильным западным ветрам. Зимой очень трудно выжить на этом маршруте. Поэтому я думаю что это не лучший выбор для зимнего первопрохождения.
Вы участвовали в выборе маршрута?
В течение многих лет я консультировался с моими друзьями, которые зимой пытались пройти баскский маршрут. Но к тому времени, когда я попытался поговорить со всеми польскими участниками экспедиции, это решение было ими уже принято. К сожалению, нам пришлось следовать за мнением нашего лидера команды.
Как Вы думаете, было бы больше шансов подняться на восточной стене, хотя даже летом её очень сложно пройти?
Да, это противоположность Баскского маршрута. Летом восточная стена подвержена большой лавиноопасности. Но зимой здесь идеальные снежные условия а подниматься по снегу куда легче чем по льду. На этом маршруте полно потенциальных мест для снежных пещер; есть и ледниковые трещины, которые можно использовать как идеальную защиту для палаток. легко доступны хорошие высотные лагеря. Вообще эта стена хорошо защищена от постоянных западных ветров.
Если иметь сильную, трудолюбивую команду, то этот маршрут подходящий для восхождения на вершину горы зимой..
С подобными отличными лагерями, судя по всему, Вы можете использовать классический стиль восхождения а не альпийский стиль
Да, так и есть. По маршруту по ребру Абруццкого лучше пытаться пройти в альпийском стиле. Там разбиты лагеря и Вы можете даже использовать перила, которые были оставлены с летних экспедиций. Конечно очень важна хорошая акклиматизация и умственный настрой. Восточная сторона - это скорее традиционный маршрут в стиле классических экспедиций.
Кто был самым сильным в команде?
Адам Белецкий (Adam Bielecki), Рафал Фрония (Rafal Fronia) и Марчин Качкан (Marcin Kaczkan). Также с нами был молодой парень Мачек, у которого была превосходная мотивация.
Как Вы получили польское гражданство?
Это произошло пять лет назад, и мне помогал Польский альпийский клуб. Для этого решения было несколько причин. Я жил на острове Сахалин, и имел ряд польских исторических связей. У меня были хорошие отношения с польскими альпинистами, такими как Богуслав Магрель. В 2001 году я спас польскую леди на Лхоцзе.
В 2003 году я был включен в Польскую зимнюю экспедицию на K2 и сформировал положительные отношения с Петром Моравски, Марчином Качканом, Кшиштофом Величко, Богданом Янковским, журналистом Моникой Рогозинской и многими другими. С тех пор я поддерживаю постоянный контакт с польским альпийским сообществом. Я помог им, а они вдохновили меня. Для меня было очень важно, чтобы теперь мы могли работать вместе. Независимо от того, насколько мы все индивидуальны, все в национальной команде работают на одну и ту же цель.
Как Вы думаете, почему отношения между вами и другими членами экспедиции ухудшились?
С некоторыми из них у меня были очень хорошие отношения, с другими я изо всех сил пытался найти общий язык, поскольку они не понимали сущности зимнего альпинизма.
В одном из российских блогов писали, что Вы были кране недовольны, что с Вами не хотели общаться на русском языке
Нет, такого никогда не было. Мы общались в паре предложений на русском, но в основном общались или по-польски или по-английски, и много раз Кшиштоф говорил со мной по-итальянски. Однако некоторые члены команды говорили мне что не понимают что я говорю, хотя я думаю что правильно говорил на польском, русском, итальянском и английском. Они просто не хотели слышать что я сказал. Почему?Кто его знает... Им было очень трудно понять моё мнение. на само деле это не непонимание, а плохие личностные отношения. Лидеры не хотели сотрудничать. Я никогда не хочу усугублять проблемы, я пытаюсь уйти от них. Я стараюсь быть вежливым.
Разве Вы не чувствуете себя неэтично, за то, что пытались подняться на вершину соло, без согласия на то команды? Вы бы восприняли успех как победу всей команды?
Если бы мне удалось подняться, это конечно же был бы успех всей команды. Но к тому времени я уже не испытывал такой же ответственности перед командой. Я думаю, что не только я должен уважать экспедицию, но и экспедиция должна также уважать меня. Вначале я был очень восторжен и горд тем, что работал бок о бок с легендарными альпинистами в достижении общей цели. Моя "самоволка" отразила моё желание помочь осуществить национальную мечту Польши.
Вы чувствовали, что польская экспедиция считает, словно «мы пригласили Вас в экспедицию, мы дали Вам гражданство, так что просто закройте рот и поднимайтесь»?
Как раб? В действительности Вам нужно спросить об этом их самих. Но да, иногда я чувствовал, что лидеры считали, что мне позволено быть здесь и делать только то, что они говорят ... В большую часть времени это означало сидеть в Базовом лагере и ждать окна погоды.
Тем не менее, многие открыто критикуют Вас и говорят, что ваша попытка соло восхождения не была этичной.
Это гораздо более сложная проблема. По сути это субъективные мнения. Существуют и другие мнения. Мне также не нравится, когда они заявляют, что коммерческим экспедициям нет места в Гималаях. Ерунда. Гималаи - открыты для всех, поскольку альпинизм это свободная деятельность. Мне нравится работать в моем более спортивном стиле, в то время как другие идут в коммерческую экспедицию. Независимо от того, что Вы выберете, все сводится к тому, чтобы увлекательно провести время.
Говорили ли Вы кому либо о своих планах соловосхождения прежде чем вышли на штурм?
Я написал о своем плане лишь двум людям: моей подруге Марии и другу Антону. Конечно для них подобные заявления были волнительными да и для меня было непросто закрыть ноутбук и начать подготовку к выходу.
[Девушка Урубко, Мария Хосе, присутствовавшая во время интервью, добавила: «Он отправил сообщение и сразу же ушел. Он и не планировал дожидаться от нас ответа. Конечно я написала ему, но я видела, что он его таки не прочитал».]
Вас не заботило то, что другие думали о Вас?
Нет, я только заботился о том, что думали Мария, Антон, моя мать и моя сестра.
Мое решение было результатом длительного процесса. Экспедиция меня постоянно сдерживала. Я сделал то, что считал лучшим в этой ситуации. Я ни с кем не разговаривал, а после завтрака я тайком взял свои вещи. У меня было все необходимое, чтобы подняться соло. Я перешел в первый лагерь, затем в третий. Там я вырыл пещеру на высоте 7200 метров, достаточно большую, чтобы залезть в неё полностью.
Рано утром я встал и начал подниматься по маршруту Абруцци. У меня не было никаких сомнений. Физически я чувствовал себя очень сильным. К сожалению, как и было предсказано в Базовом лагере, погода ухудшалась. И я столкнулся с препятствием в виде огромной трещины. Условия на горе были слишком рискованными. Было много трещин, и я даже упал в одну из них на отметке 7600 м, всего в 150 метрах ниже четвертого высотного. Снежный мост рухнул подо мной, и я упал на несколько метров.
Я смог подняться, но я не мог пересечь трещину. Летом, перила здесь облегчают проход, но зимой здесь нет перил. Ситуация была очень рискованной, но, конечно, это часть игры. Это то, что заставляет меня чувствовать себя свободно. Но идти дальше было невозможно. В тумане я почти ничего не видел, и ветер продолжал расти. У меня не было другого выбора, кроме как спуститься.
Но я думаю, что если бы я смог увидеть поле трещин перед собой, у меня был бы шанс достичь вершины. Но многие небольшие факторы всё же были непреодолимыми.
И теперь я искренне рад, что сейчас нахожусь здесь, в центе Будапешта. Восхождение было тяжелым. Я ничего не мог видеть и много раз терял маршрут. В конце концов я добрался до третьего высотного лагеря а затем без остановок спустился в базовый лагерь.
Денис Урубко. Фото Maria Cardell
Если бы с Вами что-то случилось, и Вам нужно было бы спасение, Вы бы поняли, был ли лидер экспедиции рассержен на Вас?
Я понимаю, что мои сподвижники и руководитель экспедиции рассердились, когда я вышел один. Но у меня не было никакой ответственности за себя. Марчин и Мачей были на маршруте во втором высотном лагере, проводили акклиматизационный процесс; больше никого на горе не было. После моего ухода выше первого высотного лагеря никого на горе не было.
Но если бы у тебя возникли проблемы, они бы пошли за тобой.
А как бы они узнали, что у меня проблемы? У меня не было с собой рации. Они даже не знали, где я. Я мог бы просто отправиться на Броуд Пик например. Я не ожидал поддержки ни от кого. Я один отвечал за свою безопасность.
Они бы наверное попали бы в беду, если бы и Вы попали в аварию
Они не были в состоянии сделать тоже что и я; возможно Адам Белецкий и Марчин Качкан. Но Марчин только что спустился с разведки да и Адам отдыхал после в Базовом лагере после тяжелой акклиматизации. Я был совершенно один. Если бы что-то произошло серьёзное, они были бы правы, говоря: "Денис Урубко был один, это его выбор и его вина".
Ну хорошо, давайте переиграем ситуацию. Предположим, что Адам Белецкий вышел в соловосхождение и попал в беду. Разве Вы не пришли бы ему на помощь?
Конечно бы пришел. Но не потому, что я член экспедиции, а потому, что Адам Белецкий - мой друг, и я бы хотел помочь ему.
Но не все в команде были Вашими друзьями. Вы думаете, есть те, ради кого Вы бы не вышли на помощь?
Нет, нет, кто бы ни был в беде, я бы сделал все возможное, чтобы помочь, так же, как я сделал это для Элизабет Револ на Нангепарбат.
А какие отношения у Вас с Кшиштофом Величко и другими членами экспедиции сейчас? Можете ли Вы представить себе, что вы снова работаете вместе?
Конечно. Я никогда не закрываю двери на сотрудничество с друзьями. Некоторые из них уже зарекомендовали себя на склонах К2 зимой. У меня хорошие отношения с Адамом Белецким и Марчином Качканом.
С кем вы общались из команды?
С Адамом и Марчином несколько раз. Я написал Величко, уведомляя его, что у меня могут быть кое-какие обязательства, переговоры или спонсорские мероприятия, которые могут включать упоминание нашей экспедиции.
Он всегда ограждал меня от этих обязанностей, но, как член экспедиции, я чувствовал себя обязанным спросить.
Конечно, оставаться друзьями сложнее. Наши отношения, вероятно, должны быть связаны с новыми проектами, для которых я полностью открыт.
Я также уважаю Величко за его достижения в области альпинизма и сильную личность. У нас было много интересных и сложных проектов. В некотором смысле у меня все еще хорошие отношения, потому что я понимаю его. Быть лидером крупной национальной экспедиции - это серьезная ответственность.
Он Вас тоже понимает?
Об этом Вы должны спросить его. У нас обоих разные мнения о том, что произошло. Но давайте вспомним одно: он тоже однажды покинул зимнюю экспедицию без разрешения своего лидера и поднялся в соловосхождении на вершину Лхоцзе. Итак, у нас двоих есть одна параллель в нашей карьере. Я также был бы очень рад присоединиться к следующей польской зимней экспедиции K2, но, думаю, сборную нужно собирать по-другому.
Вы знаете, что они уже объявили о планах на 2019-2020 годы?
Я слышал про это.
На пресс-конференции они объявили, что они уже готовятся к следующей зимней экспедиции.
Готовиться не означает что они начнут экспедицию. У меня нет приглашения, у них нет денег. Мы можем говорить об экспедиции, когда она уже находится в Пакистане, всё оплачено и команда на пути в Базовый лагерь.
До этой минуты Вы можете только предполагать. Два года назад Величко с энтузиазмом писал мне, что все готово. Я отказался от всех своих других альпинистских проектов, чтобы подготовится к экспедиции. Но в последнюю минуту всё было отменено. Это обычная вещь с высотными экспедициями. По вине денег, средств массовой информации или даже команды существует большая неопределенность.
Мы должны быть готовы идти завтра, но возможно, экспедиция и не состоится.
Денис Урубко на тренировке. Фото Maria Cardell
Считаете ли Вы, что новое поколение польских альпинистов слабее предыдущего?
Лично я бы сказал «да». Большинство из них не ориентированы на результат, и они не рассматривают восхождение на пик как основную цель. Они находят много «оправданий» реальной ситуации. Я подчеркиваю, что это не относится ко всем. Например, Адам Белецкий, Рафал Фрония и Марчин Качкан абсолютно целеустремленны. Но большинство ищет оправдания, чтобы не добиться успеха в правильном направлении.
Я также склонен был не рассматривать март месяц как зимнее восхождение. Действительно, в марте также может быть очень холодно, ветрено и так далее, но март это уже весна. В июне-июле температура также может достигать до -40 градусов, но никто не говорит, что это зимнее восхождение.
Я чувствую, что нынешнее поколение, возможно, из-за социальных условий или из-за консервативных тенденций в своей школе альпинизма, думает иначе. Это вовсе не обязательно означает что я не прав. Просто я думаю по-другому.
Анджей Завада, например, организовывал экспедиции в настоящую зиму, с декабря по февраль.
В целом, люди обычно недостаточно сильны для выдающихся высотных восхождений. У них много искуственных «оправданий». Конечно, мы подождем, чтобы увидеть, что произойдет этим летом, потому что некоторые из моих польских друзей готовятся к серьезным вещам в Каракоруме. Пока я ничего не могу сказать, потому что они просили не разглашать тайны. Но я надеюсь, что этим летом в Пакистане мы увидим великие польские успехи.
Как Вы думаете, что может привести к успеху зимой на K2?
Очень важна надлежащая подготовка, включая несколько тренировочных лагерей с разнообразной физической подготовкой. В спортзале, в горах, тяжелые восхождения должны подчеркивать не техническую сложность, а их количество. Также нужна зимняя практика. Это, конечно, не панацея, которая сработает в любой ситуации. Это не похоже на выбор одной таблетки для всех ваших друзей. Существуют сложные факторы, отношения, стили и методы подготовки. Но подготовка незаменима.
Какой маршрут лучше всего использовать?
Восточная стена выглядит очень многообещающей. Он не подвержена воздействию погоды. Вы можете строить лагеря даже в плохих условиях. В четвертом лагере мы можем подождать окно погоды для штурма.
Для небольшой команды хребет Абруцци удобен, так как Вы можете использовать перила, оставленные летними экспедициями и Вам даже не придется искать маршрут.
Вы хотели бы самостоятельно организовать новую зимнюю экспедицию К2?
Да, я думаю об этом, но я немного отложил это, на ближайшие 4 года. Я с несколькими друзьями уже начинаем искать спонсоров и готовимся шаг за шагом.
Зимой мы планируем восхождение на пик Ленина, потому что это технически сложная задача.
Кроме того, мы рассматриваем вариант истинного зимнего восхождения на Броуд Пик. Ведь первое зимнее восхождение состоялось 5 марта 2012 года, но снова я повторюсь - март месяц я не считаю зимой.
(от ред: в августе 2018 года пакистанская команда заявила, что в их проекте по восхождению на вершину К2 зимой также будет участвовать и Денис Урубко! )
Будет ли иметь значение кто первым поднимется на вершину зимнего К2: Вы или кто либо другой? Что если поляки поднимутся в следующем сезоне?
Для меня важно начать это испытание. Но для спонсоров конечно важно именно первое место. Но быть трейтим или четвертым в списке победителей в такой задаче - также не является плохим результатом.
С кем бы Вы хотели подняться на K2?
Лучшие друзья всегда являются лучшими партнерами, если они хорошо подготовлены. Марчин Качкан и Адам Белецкий - очень сильные альпинисты. Но есть и потенциальные кандидаты среди моих студентов из Казахстана, России, Испании и Италии.
Считаете ли Вы необходимым подниматься с друзьями или возможно что три или четыре очень сильных, но не знакомых человека могут сотрудничать в экспедиции?
Это возможно, но очень рискованно. Если ваши напарники не знают хорошо друг друга, то в критичной ситуации они могут быть не способны сотрудничать. Лучше всего, конечно, подниматься с друзьями, я был с Симоне Моро (Simone Moro) на Гашербруме II и Макалу и во многих других проектах. Я работаю над этим в своих альп школах. Мы стараемся получать удовольствие от восхождений вместе, а также работать бок о бок. Однажды мы с Ули Штеком (Ueli Steck) завязались на серьёзный проект в зимнем восхождении. И хотя мы не были друзьями, мы хорошо знали друг о друге. Возможно, мы могли бы сделать что-то значимое вместе.
Что именно Вы планировали?
Мы только размышляли над планами и я не хочу упоминать подробности. Но хорошим примером для подобного сотрудничества было то, что я планировал отправиться на K2 зимой с Алексом Тиконом и Адамом Белецки в 2014 году. К сожалению, китайцы в последний момент отозвали наш пермит. Но мы были тройкой друзей, профессионалов, готовых сотрудничать для достижения общей цели.
Денис Урубко и Мария Крделл (Maria Cardell) в Будапеште. Фото Денис Урубко
Расскажите о Ваших ближайших планах? Ходили слухи что Вы планируете восхождение на Серро Торре?
Урубко: Маришка, скажи нам пожалуйста, на что мы хотим подняться.
Мария: Наша главная цель - маршрут Рагни на Серро-Торре, потому что на нем много льда. Но вы знаете Дениса, он всегда думает о чем-то новом. Разминка на классическом маршруте, а потом желание чего-то большего. После Рагни, если мне будет комфортно, мы можем попытаться подняться на что-то новое. На Серро Торре!
Ты можешь представить? Я была бы счастлива, если бы даже поднялась по маршруту Рагни!
Мы отправимся на два месяца, поскольку, как известно, погода в Патагонии непредсказуема. Мы выйдем 28 ноября и останемся до 26 января. Это моя первая поездка.
Урубко: Расскажи об снаряжении пожалуйста!
Мария: стиль Дениса действительно не подходит для большого количества снаряжения. Здесь же, однако, нам понадобится новые приспособления для нашего бивака. Денис работает с Camp-Cassin и разрабатывает новую модель. Пока она висит дома в Бергамо, но скоро мы проверим его в Валь ди Мелло. Но, насколько мы сможем, мы постараемся как можно скорее подняться на Серро-Торре.
Урубко: А как насчет Ушбы?
Мария: Да, мы едем на Кавказ в июле, чтобы подняться на вершину Ушбы. Он не слишком высока, но он очень техничная. Мы собираемся на месяц, и мы рассмотрим возможность обычного маршрута, но затем Денис хочет попробовать пройти новую линию. Но я не так хорошо лазаю, как он.
(От ред: по факту Денис и Мария поднялись по новому маршруту на Ушбу по Северной стене)