2018, Май, 30

Наталья Карташова, руководитель крымских программ Клуба 7 Вершин:

Продолжается крымская программа для Анечки Рыбаковой. Сегодня ее ждет восхождение на маршрут ''Луи-Филипп''. Аня готова бороться до последнего, просит ее не щадить - а мы и не собирались…

Команда  наших шерпов вернулась из Тибета в Катманду. Теперь предстоит работа по складированию  и консервации снаряжения. Тем временем, 29 мая Непал отмечал День Эвереста. В этот день чествовали героев сезона. И прежде всего, рекордсменов по количеству восхождений на высочайшую гору Мира.  То есть, почести достались участнице экспедиции Клуба 7 Вершин Лакпе Шерпе. А наш сирдар, её брат Мингма Гелу Шерпа снимал всё на свой аппарат.

Как известно, совсем не так, как поезда. 
А уж как провожают людей, собравшихся на Северный полюс...

Да, в жизни каждого путешествующего на полюс наступает такой момент. Когда все новые красивые вещички уже перемеряны. Фотографии во всём обмундировании сделаны. Прощальные ужины отгремели и потоки прощальных речей иссякли. Ну, то есть всё самое приятное, когда ты ещё в комфорте и тепле, но уже немного герой, закончилось. 
И тогда как бы всё вокруг начинает намекать - давай уже, лыжник, вставай на лыжи и дуй к полюсу.

Тут уже не поспоришь. Тем более, что у нас этот момент откладывался как мог. И дальше откладывать было уже некуда. Ибо ещё чуть-чуть и лыжня проложенная к полюсу должна была вот-вот слиться с мировым океаном. 

Так что и на нашей улице настал день, когда наш самолёт отправлялся на ледовый лагерь Барнео. 



Лагерь сам на тот момент ещё не достроили, спешно достраивали. Но нас он и не интересовал. А взлётно посадочная полоса во всю функционировала принимая один борт за другим. 

Уже накануне вечером мы все знали, что к утру должны будем поделить своё имущество на две кучки: то, что поедет на полюс, упаковать в сани и сложить рядом со складом, а то, что остаётся на Шпицбергене - в сумочки и запереть на складе. И, сложив вещи, покинуть наше ставшее уже почти родным жилище. Да-да, даже мой матрасик на полу казался более надёжным и уютным пристанищем, чем палатка на какой-то льдине. Тем более, что рядом с матрасиком была батарея. 

А дальше ждать команды на вылет, который был назначен на вечер. 

Мы люди дисциплинированные. Сказано - сделано. 



Сложив вещи на склад, а санки рядом со складом, мы разбрелись по своим новым пристанищам, чтобы скоротать время до вечера. 

Вот я же говорила уже, что Шпицберген - удивительное место. Здесь не запирают двери на замки. А вещи можно оставить просто на улице - их никто не возьмёт. 

В принципе разбрелись только Мушкетёры из своих апартаментов, которые все эти дни вся команда использовала как основную базу. Срок аренды закончился, заезжали новые жильцы. 
Если вы думаете, что найти жильё на Шпицбергене в сезон экспедиций просто, то зря вы так думаете. То есть найти его можно, но есть нюансы. 

Сьюзен отправилась в отель, где жили приехавшие её проводить муж и мама. 
Ламис ушла в хостел, где была свободная кровать у съёмочной группы. 
Стеф сказала, что ей комфорт дороже. И сняла на полдня номер в каких-то весьма удалённых краях за 200 евро. Очень скромненький номер с минимум удобств. 
Меня приютили Наташа с Мариам в своей уютной квартирке, где они квартировали всё это время. 

В общем, только разошлись мы по адресам и явкам, как почти сразу пришло сообщение, что Лёня приехал на склад, и надо срочно бежать обратно грузить сани и везти их в аэропорт. 

Я пришла как раз во время - половина саней уже была загружена. А остальная не влезла. Так что я прокатилась два раза до аэропорта и обратно. Заодно узнала все новости и всю инсайдерскую информацию. Кто куда идёт, какие группы уже где, что вообще происходит в мире организации полярных экспедиций. Лёня посетовал на тяготы работы с некоторыми особо важными клиентами. Мы вместе посмеялись. 

Наконец к обеду у нас наступило то самое долгожданное совершенно свободное время. Когда можно было ещё раз осмыслить, куда же мы летим. Или ещё раз (два-три) принять душ. Или сходить в любимое кафе и выпить чашечку кофе с мммм.... какой булочкой с корицей. Вот прощание с этой булочкой с корицей далось особенно тяжело. 

А ещё я зашла в магазин и купила еды на вечер и на самолёт. Ну, так, перекусить по мелочи. Потому как в пути кормить никто не обещал. Один из бананов я так и забыла в мешочке, потом он всю дорогу проехал до полюса в очень замёрзшем виде. Ибо выкинуть его было некуда, а употребить невозможно. 

Но в одиннадцать вечера, как и было предусмотрено планом, нам всем пришло сообщение, что такси в аэропорт выдвинулось с дальних кордонов и сейчас поедет по городу собирать нашу команду. 
Прям как детских ужастиках, которые мы в детстве рассказывали друг другу по ночам в пионерских лагерях.

Втиснувшись в маленький микроавтобус всей нашей толпой (хорошо, что почти все такие мелкие), мы поехали в аэропорт. 

А там уже во всю шла суета. Самолёт вернулся после очередного рейса на Барнео и готовился к вылету. Экипаж сменился. Вещи грузили.
Мы слонялись без дела. 



Кто делал себяшечки на фоне самолёта, кто слал последние сообщения, кто задумчиво смотрел на всю эту суету. 















Но всех постепенно накрывало общей волной возбуждения: "ААААА! Мы летим на полюс!!!"
И на этой волне все начинали радостно прыгать. И говорить: "ну что, понеслось!"
Потому что вот тут в аэропорту стало окончательно понятно, что вот оно - понеслось. 

Знавала я конечно случай, когда самолёт вылетел на Барнео, и на подлёте пришла информация, что полоса лопнула. Самолёт развернулся и полетел обратно на Шпицберген. Но такой случай единственный. А мы-то верим в лучшее. И вот он - самолёт. И до льда Барнео каких-то четыре часа лёта. 

И несмотря на глубокую ночь, все опять радостно хлопали друг друга "ну что, летим?!" и прыгали. 

Правда, где-то на середине прыжка вспоминали, что по какой-то нелепой случайности билет мы купили не совсем на полюс. И вместо того, чтобы быстренько туда-обратно слетать за пару дней, а потом героически пить какаву с зеферюшками рассказывая полярные байки, нам до полюса ещё десять дней на лыжах... 

Но вот уже первые пассажиры пошли в самолёт. И мы чтобы не отставать, попрощавшись со всеми, кто нас провожал, полезли внутрь по шаткому трапу. 

Самолёт такой - условно-пассажирский. Но, как известно, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. А у нас даже не очень-то и плохо. Тем более, что на дворе глубокая ночь. 
Фелисити всех заранее предупредила, что спать в экспедиции мы будем мало. Поэтому пока есть возможность, надо спать. 
Все - люди дисциплинированные - как только в самолёт сели, сразу заснули. Тем более, что там даже с окошками не очень, по сторонам не посмотришь. 



Я же честно попыталась поворочаться с боку на бок старательно изображая сон. Но поняла, что дело это бесполезное. Пришлось будить несчастную Фелисити и предлагать ей поменяться местами, чтобы я могла гулять. 

Ну, я так и сказала - пойду, погуляю. Она не очень проснувшись посмотрела на меня, на маленький салон самолёта, но решила ничему не удивляться, пересела к окошку и сразу заснула. 

А я пошла гулять. 

Ибо знаю я в этом самолёте одно очень хорошее место. Кабина пилотов называется. 

Сначала ты туда робко стучишься: "можно на минуточку, я только пару фотографий...", а уже через пол часа сидишь на месте первого пилота изображая, как ловко рулишь самолётом, а второй пилот бросив штурвал, фотографирует тебя. И это ещё больше убеждает тебя в том, что самолётом рулишь именно ты. 
Автопилот? Не слышала.

 

Ну а так как на рейсе я была единственной русской и почти единственной не спящей, то пилоты приняли меня в гости во всем радушием. Чаем напоили, печенками накормили. Всё показали, рассказали. 

Вот штурвал. Вот навигатор. Вот ещё один навигатор. 









Вот - самый главный навигатор. Штурман. 



Штурман всю дорогу самый серьёзный. Сидит, что-то в планшете делает, наверняка дорогу прокладывает. Потом он конечно показал, что он там делал. 
Ну, что... В принципе прокладка маршрута на северный полюс чем-то похожа на раскладывание пасьянса. Никогда до конца не знаешь, что там вылезти может.

Но вот на приборах линии меридианов начинают сходиться в одну точку. А это значит - мы приближаемся к макушке Земли. Вот глядя на эту картинку понимаешь - действительно макушка. 



И все вдруг начинают заниматься какими-то делами. Я пытаюсь удалиться, чтобы не мешать. 
- Да оставайтесь. Сейчас самое интересное будет, посадку на лёд посмотрите. 



Начинают запрашивать актуальные координаты Барнео. Вы же помните, что всё вокруг - это лёд над толщей воды. И этот лёд всё время движется. 
Поэтому сажают самолёт вручную, каждый раз запрашивая координаты. 

- Хотите послушать, как координаты запрашивают?

Мне дают наушники. Я слушаю. Но через некоторое время со словами "ну, ладно, там сейчас ненормативная лексика может быть" наушники забирают. 
Я по-прежнему пребывая в эйфории от всего происходящего радостно киваю головой "ага, ага! давайте лексику!"

Штурман давно уже оставив пасьянсы действительно прокладывает путь. 



И пилоты что-то записывают в блокнотик.



А макушка всё ближе. 





И вот наконец - видите лагерь? Нет. Да вон же, полоса и палатки...
Мы идём на посадку. 



Сажают самолёт не только в ручном режиме. При этом ещё используют очень много рук. Все при деле. 



Что сказать. Это была самая незабываемая посадка в моей жизни. 
Чтобы не мешать процессу, меня попросили встать за кресло пилота. 

И вот стою я такая нарядная. Одной рукой спадающие штаны придерживаю, второй фотоаппарат держу. Жалею, что нет третьей руки. Потому что мы - бабах и на лёд. И все вокруг той самой лексикой...
А я за эти пару секунд так живо представила, что сейчас первой выйду из самолёта. При чём через лобовое стекло. 

В общем, вот даже видео сняла. Смотреть надо со звуком. Хотя лексика да, присутствует. 



Время пять утра. Барнео нас встречает солнечным морозным утром. 
Ну, очень морозным. Говорят, -35 было. 









Была конечно слабая надежда, что нас сейчас в тёплые палатки отведут, чаем напоят, спать уложат...
Но нет. Не время расслабляться. 

И дождавшись, когда выгрузят наши сани, посмеявшись над внезапно побелевшими от инея ресницами, мы срочно занялись делами. 
Ответственные за топливо стали заполнять им канистры. Безответственные - фотографировать всё вокруг.









К тому моменту, когда мы прилетели, Барнео был построен где-то наполовину. И ещё торчали каркасы палаток. 
Но туалеты уже стояли. Кухня дымила... 



А нас ждали вертолёты. 



С Барнео все группы лыжников закидывают в разные точки. Тех кто идёт последний градус - приблизительно в ста километрах от полюса. 



Прямо перед посадкой в вертолёт у Аниши от холодного воздуха начался приступ астмы. Она начала задыхаться и плакать, потому что баллончик свой с лекарством зачем-то оставила в санях. 
Все засуетились. Кто за баллончиком побежал, кто утешать стал. Сопровождающий нас с Барнео Юрий рванул за доктором. 

Правда к тому моменту, когда доктор пришёл, всё уже было хорошо. И мы даже уже все в вертолёт сели. Но сотрудники Барнео перепугаться успели изрядно. 

Доктор вошёл. Оглядел всех суровым взглядом. И вступил в переговоры с Фелисити. Переговоры шли на английском. А вот эмоциональные реплики к сопровождающему нас Виктору, сменившему испуганного Юрия, на русском. 
Я старательно делала вид, что я тоже ничего не понимаю по ихнему по русскому. 

А Фелисити даже не моргнув глазом твёрдо сказала, что всё ОК, что она полностью во всём уверена и берёт всю ответственность на себя. 
Железные нервы. Я бы так не смогла. 

Доктор ушёл, а мы полетели на полюс. 









Параллельным с нами курсом летел ещё один вертолётик, увозя наших коллег на точку высадки. 



Высадили их, а мы вышли погулять по льду. 









Посовещались Викторы которых уже двое стало о чём-то с Фелисити. А потом мне по секрету так - в общем, будем вас поближе к полюсу высаживать. Не в ста а в восьмидесяти пяти километрах. И на моё "ну, вооооооот..." - да, ладно, хватит тебе, нагуляешься, ты лучше о девочках подумай. 

А на улице мороз. Вокруг лёд. И подвигов уже не очень хочется. 
В общем, не стала я скандалить, требовать долива... Полетели. 



И вот наконец он - наш старт. Место, откуда начнётся наш путь на полюс. 



А у нас опять всё - бегом-бегом. Явно чтобы никто опомниться не успел и передумать. 
Быстро санки, лыжи разгрузили, подальше бегом от вертолёта отвезли. 



Съёмочная группа снимает. Фотограф аж самого National Geographic что-то там фотографирует. Представитель спонсоров восторженно смотрит вдаль. 

И несмотря на эту суету, вот прям отчётливо чувствуется холод. И бескрайность просторов.
Поэтому фотограф с представителем очень быстро замёрзли и собрались улетать. На нашем вертолёте. 
Да и Виктор говорит: нечего, мол, рассусоливать, идите уже. Путь-то неблизкий. А солнце уже высоко. Хоть и не греет вообще. 

Пошли они такие деловые к вертолёту. 

И тут я краем глаза смотрю, Фелисити как самая опытная из нас, явно всё поняла, и как рванула к вертолёту. А я-то знаю, если оказался в незнакомой ситуации, смотри за самым опытным. Так что быстро сориентировалась. И за ней естественно быстренько рванула - домой, в тепло...

Да не тут-то было. Повел - тот самый представитель - встал на нашем пути железной грудью. Типа - уплочено, идите уже. Сразу стало понятно, зачем он здесь вообще. 

Потом, месяц спустя, когда мы встретились с ним уже на большой земле, он сказал мне, что то прощание, когда мы с Фелисити побежали обняться с ними напоследок, получилось очень трогательным, ярким и незабываемым.
Ну-ну...

И они улетели. А мы остались. 









Впереди был долгий солнечный день.

Роджер Робинсон – один из самых уважаемых людей в национальном парке Денали. Еще юношей в 1975 году он первый раз поднялся на вершину, которая тогда называлась Мак-Кинли. И одним из первых его впечатлений был контраст между чистотой нетронутых уголков горы и традиционными местами биваков, где весь мусор и отходы просто, бессистемно выбрасывались в разные места. С 1980 года Роджер  работал рейнджером национального парка Денали. Сейчас он считается частично занятым, то есть, работающим пенсионером.

И фактически является автором программы:

Denali National Park’s Clean Climb Program

 В последние годы Робинсон занялся вопросами охраны природной среды совсем серьезно.  По его инициативе к изучению последствий загрязнения ледников массива Денали были привлечены ученые исследователи, вооруженные самым современным оборудованием. Результаты показали, что ранее принимавшихся мер недостаточно и отмечены явные следы антропогенного загрязнения. Все эти результаты изложены в публичном выступлении Роджера и их можно посмотреть в интернете.

Сокращенно:

И полный вариант:

  С 1980 года национальный парк стал наводить порядок в районе.  Постепенно был налажен контроль за поведением альпинистов, за соблюдением ими норм, предусмотренных парком. Начали работать рейнджеры на маршруте, была внедрена система аккредитации работающих на Горе фирм. Строгость проявлялась и к индивидуальным восходителям, в том числе и на стадии выдачи пермитов.  По всем лагерям выставлялись на сезон отдельные туалеты, весь мусор участники восхождений должны были спускать вниз. Однако отходы в конце концов отправлялись  чаще всего в ледниковые трещины.

 Вместе с руководителем группы гляциологов Майклом Лосо, Робинсон подсчитал и выдал общественности несколько цифр. За все годы альпинистского освоения массива Денали район посетило порядка 35 тысяч человек, общее количество оставленного ими мусора вероятно составило чуть более 100 тонн. Находясь в состоянии заморозки этот мусор постепенно перемещается в нижние сектора ледника и вымывается талыми водами.  В результате есть данные о загрязненности воды  вытекающей из ледника Кахилтна.  В теплый период бактерии и микроорганизмы пробуждаются из замороженного состояния и успевают размножиться и переместиться по поверхности ледника. Словом, ситуация неблагополучная. Так её оценили Робинсон и Лосо и с их выводами согласились ответственные товарищи.

 Майкл Лосо и его слайд-шоу

Робинсон в качестве решения предложил использовать специальные контейнеры Clean Mountain Can.  В прошлом году это дополнительное снаряжение альпинистов было опробовано в виде эксперимента.  Две фирмы из шести аккредитованных на Денали согласились участвовать в нем.    В этом году использование «горшков» стало обязательным для всех, кто идёт классическим маршрутом. Для других возможны послабления.

Горшки, то есть, Clean Mountain Cans необходимо будет сдавать на  ледниковом аэродроме и их самолетами отвезут в Талкитну.  Стоимость всех работ добавляется к стоимости пермита, но это совсем немного.

В последние годы количество альпинистов, предпринимающих попытку восхождения на Денали, колеблется вокруг числа 1200.  Абсолютное большинство их идет классическим маршрутом West Buttress route. Нацпарк старается вести полную статистику. Вот некоторые данные по 2017 году.

Quick Facts - Denali

• Climbers from the USA: 768 (65% of total)
  The percentage of US climbers was higher than average in 2017, a number which more typically hovers closer to 60%. For the first time in many years, there were fewer Alaskans on Denali than other states. Colorado showed the highest turnout in 2017 with 121 climbers, followed by Washington (108), Alaska (101), and California (69).
• International climbers: 421 (35% of total)
  Fewer foreigners than usual attempted Denali in 2017. Of those that did, the highest number came from right next door in Canada, with 61 climbers. Next in line was Japan with 46 climbers, followed by Germany and Russia, each of which were represented by 30 climbers.
• Average Trip Length
  Most expeditions took about one day longer than last year, with an overall average trip length of 17.4 days, start to finish.
• Average Age
  The average age was 39 years old. The youngest climber to attempt Denali this year was 11 years old, the oldest was 73.
• Women climbers
  Women comprised 15% of total (175 women), the highest percentage in history. The summit rate specific to women was 37%.
• Summits by month
  April (5) - the first summit of the season occurred on April 16
  May (88)
  June (311)
  July (91)
• Busiest Summit Days
  May 31: 54 summits
  June 1: 49 summits
  June 14: 48 summits
  June 20: 37 summits

Мелочь, но приятно: Россия опередила Польшу (традиционно четвертую) и поделила 4-5 место с Германией.

Стив Плейн из Австралии и Джон Гупта из Великобритании (валлиец по происхождению) совершили первое  восхождение года еще 3 апреля. Очень было надо, ведь австралиец шел на рекорд скорости прохождения «Семи вершин». Вершина отметила смельчаков температурой минус 40, но ветра почти не было. Следующее успешное восхождение состоялось только в конце мая.

  Alec Berghoef и Colten Moore  выходят на четыре недели в район Ruth Glacier. Пока  программа предусматривает обязать использовать «горшки» только восходителей на Вест Батресе. Но парни добровольно берут с собой несколько «канов».

Американские альпинисты вообще отличаются сознательностью. И сдав каны они получают флажки "защитников природы". Этим девушкам, взошедшим в двойке, их вручил лично Роджер Робинсон...

А это новая униформа рейнджеров. Если что - они проследят и нарушения порядка не останутся незамечеными