Убить Килиана. Эссе о лучшем в мире трейлраннере, альпинисте и рекордсмене ультрамарафонов

Первый и пока что единственный раз вживую я видела Килиана Жорнета в Шамони на UTMB в 2017-м году. Уже за несколько километров до финишной арки выстроился коридор болельщиков, шумно приветствовавших лучшего в мире трейлраннера, сильнейшего скайраннера, рекордсмена легендарных ультрамарафонов, альпиниста, покорителя Эвереста и одного из самых популярных спортсменов в мире гонок на выносливость.

В тот год после напряженной борьбы с французом Франсуа Д’Ане Килиан пришел вторым, преодолев 170 километров с набором высоты более 10 тысяч метров за 19:16:38. Девятнадцать часов. Шестнадцать минут. Тридцать восемь секунд. Накануне я сама финишировала в другой гонке в рамках UTMB – TDS, дистанция которой на тот момент составляла 119 км с набором более 7000 метров. Я оказалась во французском Шамони через 26 часов после того, как стартовала в итальянском Курмайоре. Как вы понимаете, Килиан мне представлялся чуть ли не божеством.

Вблизи он выглядел изможденным. Улыбаясь чествующим его зрителям, протягивая руки для удара в ладоши, он одновременно был здесь и не здесь. В глазах читалась грусть.

«Чем ближе к финишу, тем плотнее становилась толпа зрителей», – так Килиан описывает опыт общения с фанатами в своей книге «Нет ничего невозможного. Путь к вершине». Он описывает обобщенную и карикатурную сцену всех забегов.

Килиан – не простой спортсмен. Феноменально выносливый и одновременно скоростной, он поистине универсальный боец – его интересы простираются далеко за пределы асфальта и классического трейлраннинга. Лыжи, альпинизм, скайраннинг... В 2011-м Жорнет начинает проект «Вершины моей жизни», в ходе которого ставит рекорды скоростного восхождения на Монблан (4 810 метров), Аконкагуа (6 960 метров), Килиманджаро (5 895 метров), Денали (6 168 метров) и Маттерхорн (4 478 метров). В 2017-м году проект завершается покорением Эвереста – в одиночку и без кислорода. Удалось ему это сделать с третьей попытки (первые две – в 2015-м и 2016-м). Причем дважды за неделю. В ночь с 21 на 22 мая Килиан достиг вершины за 26 часов, а в ночь с 27 на 28 мая вновь поднялся на Эверест – на этот раз путь от продвинутого базового лагеря (АВС, 6 400 метров) до вершины (8 848 метров) занял 17 часов. 

«Впервые за долгое время я смотрю на часы – они показывают, что полночь уже позади. В этот момент я вижу перед собой молитвенные флаги, окружающие пик горы. Опустошенный, измотанный, я сажусь возле флагов и глубоко дышу, повесив голову между колен. В этот момент я не чувствую удовлетворения – только ясно понимаю, что свободен. <…> Все, больше не надо подниматься вверх… Сейчас я в самой высокой точке, какой только могу быть».

Схожее чувство я испытала в 2020-м году, когда олимпийский чемпион в марафоне и обладатель мирового рекорда Элиуд Кипчоге пришел к финишу Лондонского марафона восьмым. Кипчоге никогда об этом не узнает, но я была благодарна ему за то, что он не сошел, даже понимая, что покажет результат, не подобающий спортсмену его уровня. Никаких чемпионских DNF – он добегает до конца примером всем нам, как следует относиться к своим победам и поражениям. С равной долей уважения.

Килиан обвиняет церемониальность и символизм в убийстве состязательного спорта: «Мне не нравится эстетика подиумов, иерархия результатов, мифологизация... Лучшим оружием против допинга и мошенничества было бы развенчание спортивного мифа, отказ от подиумов. Героев не существует». Он с упоением рассказывает об одном из пятисот своих номеров – знаменитом стомильнике Hardrock 100, «абсолютном, тотальном забеге, лишенном поверхностной шелухи и хвастовства». Для того чтобы финишировать, вместо пересечения финишной черты бегуны должны «поцеловать Хардрок» – рисунок головы барана, изображенный на огромном каменном блоке, оставшемся после шахтерских раскопок. Таков и UTMB – «жемчужина трейлраннинга», где не существует финишных лент, призового фонда и и медалей финишёров.

Жорнет называет себя любителем от слова «любить», но соглашается с тем, что спорт стал его работой. «Я не просил, но меня приписали к шайке ультратрейлеров». Съемки, спонсоры, страницы в социальных сетях – тот компромисс, на который он идет, понимая, что это способ продолжать делать то единственное, чем ему хочется заниматься в жизни, – в полном одиночестве бегать высоко в горах.

В 2016-м он покидает Шамони, столицу экстремальных видов спорта, посчитав, что здесь слишком многолюдно, и переезжает в Норвегию, чтобы чаще бывать одному и больше внимания уделять альпинизму и экспедициям.

К своим 34-м годам достигнув, в прямом и переносном смысле, всех возможных высот, Килиан возвращается к истокам. Все большей неудачей ему кажется отсутствие амбиций, достаточных, чтобы выйти из зоны комфорта. Соревнования и победы вдруг теряют смысл. «Что-то не срабатывает: пропало видение, которое было таким четким… нужно вернуться к корням; нужно возобновить то, что заставляло меня дрожать от счастья еще до того, как я узнал, что такое тренировки и соревнования».

Яркие чувства неизбежно превращаются в рутину, счастье становится недостаточным – обыденным и скучным. Неудовлетворенность заставляет Килиана придумывать сумасшедшие проекты, за реализацией которых мы наблюдали, затаив дыхание. 

Cтрасть Килиана разделяет его спутница, титулованная шведская спортсменка Эмили Форсберг (автор собственной книги «Скайраннер. Сила, счастье и равновесие в беге»). В 2019-м году у пары родилась дочь.

В «Нет ничего невозможного» Килиан вспоминает, как однажды они вместе с Эмили отправились на Эгюий-дю-Миди (Франция, 3 842 метра). За пятьдесят метров до вершины погода резко испортилась. Эмили чувствовала себя плохо. «Как могла, она объяснила, что больше не может, что задыхается. Что может умереть. Я знал, что этого не произойдет, что мы выживем… Я положил руки ей на лицо, закрыл рот и нос, чтобы уменьшить приток кислорода: я чувствовал, как воздух прорывался между моими пальцами, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы легкие могли наконец его заполучить. Дыхание становилось все регулярнее, каждый выдох был все более долгим, и наконец ритм пришел в норму… Заманить Эмили на это восхождение было неудачной идеей». Килиан совершенно точно не является образцовым мужем. Вместе с тем, это одно из самых чувственных описаний любви, что я встречала. Невероятно интимно, согласитесь.

Рискуя, Килиан осознает, что причиняет своим близким боль, вынуждая их волноваться за него. «В мире с постоянной коммуникацией, где мы узнаем обо всем моментально, я выбрал для себя противоположный опыт. Мне бы хотелось быть единственным, кто принимает решения здесь, на высоте, без какого-либо влияния или давления извне, чтобы никто не подбадривал меня, когда мне плохо, и не указывал, что пора спуститься, потому что стоит плохая погода или потому что я слишком медленно продвигаюсь. Поэтому спутниковый телефон я оставил Себу. Это решение, которое сделало мой опыт настоящим, теперь заставляет страдать тех, кто меня любит. Ни Себ в базовом лагере, ни Эмели в Сегаме не знали, где я и что со мной происходит».

Любовь по-Килиану – это отказ от свободы. Но другой способ существования, в котором риск замещается размеренной предсказуемостью, равносилен для него смерти. Подниматься в горы, постоянно балансируя на грани, искать дорогу, понимая, что риск падения высок, – необходимо ради самой этой жизни.

«Я произнес: „Люблю тебя“, хотя на самом деле хотелось признать совсем другое: „Мне жаль, что так получается“».

«Демонстративное восточное изобилие контрастировало с нищетой реальных домов обычных людей, я очень сильно и глубоко ощутил двуличие этих параллельных миров; я понял, что все может разрушиться, рассыпаться в один миг и на это нельзя повлиять. Я понял, что не хочу пожалеть обо всем, что я отложил ради какого-то будущего, – неизвестно, наступит ли оно. Я не хочу, чтобы мой путь даже минимально искажался ради большого количества побед, славы и денег. И хотя это решение заставило бы меня разрушить имидж, который я сам себе создал, мне захотелось убить Килиана Жорнета, избавиться от этого „персонажа“».

Землетрясение стало большим потрясением для Килиана. Приняв участие в первых соревнованиях после возвращения, он раздражается, чувствуя, что зарабатывает деньги, делая что-то бесполезное, «переставляя одну ногу перед другой быстрее остальных». В книге он признается, что пока бежал, окруженный зрителями, чувствовал себя грязным из-за участия в таком банальном, непродуктивном мероприятии и из-за эйфории, которая царит среди бегунов и поклонников. «В другой точке планеты, в нескольких часах на самолете, шла совсем другая жизнь. Мы живем в мире, где разные реальности сосуществуют параллельно, видя, но не понимая друг друга. <…> Пока все это происходит, вдалеке от интернет-дебатов <…> те, кто страдает в разных странах мира, продолжают страдать. Можно ставить лайки и делиться ссылками до мозолей на пальцах, но эти параллельные реальности не пересекутся».

В 2018 году Килиан создает фонд, целью которого является сохранение горной среды. В том же году выходит книга, которая вдохновила меня на это короткое эссе. «Нет ничего невозможного. Путь к вершине» – не очередная история успеха, но искреннее и местами неожиданное высказывание о том, что чувствует и о чем думает человек, которым восхищается весь мир.

С точки зрения художественной, «Нет ничего невозможного» не впечатляет. Бегуны, которые ищут чего бы полезного перенять, также разочаруются. Слышала, что другая книга Килиана, написанная им в соавторстве с альпинистом Стивом Хаусом и лыжным тренером Скоттом Джонстоном, – «Бегущим в гору. Руководство по тренировкам для трейлраннеров и скайраннеров» – гораздо увлекательнее. Однако именно эта книга попала ко мне в руки сейчас, когда я сама нахожусь в стадии переосмысления того, чем занимаюсь. И мне понравился этот разговор, в котором великий Килиан раскрылся с новой, неожиданной стороны. Он точно так же пытается идти своей дорогой – только, в отличие от меня, уже знает, в какую сторону нужно бежать.

«Я понял, что подсказывало мне сердце. Оно говорило, что хочет вернуться в горы, у которых нет имен…»

Ледоруб в лед, кошка в камень, ледоруб в камень, кошка в лед.

Автор Oxana Akhmedova

Источник: sports.ru