Высшей точкой Индокитая местные считают расположенную на севере Вьетнама гору Фансипан (3150 м). Организацией восхождения лучше всего заняться в расположенном недалеко от вершины городе Сапа. Едем их Ханоя до города Лао Кай, находим остановку маршруток и за 50 тысяч донг (сейчас тысяча донг = 2.86 рубля) с человека добираемся до Сапы. С туристов пытаются содрать больше, но мы цены знали, твердость проявили и водителю пришлось согласиться.
Сапа – туристический городок. Здесь любила пережидать жаркое время года французская колониальная администрация. Действительно, в горах прохладней и приятней чем на побережье. И сейчас в городке много зданий, построенных во времена французской колонизации. В одном из них — небольшом хостеле Сола Хосе, мы и остановились.
Домик колоритный, прямо сошедший с экрана фильма об Эммануэль. И такая же противомоскитная сетка над кроватью. Вот только электрического подогрева простыней тогда еще не было.
Хозяйку зовут Хуи. Она довольно флегматичная особа, которой лениво даже брать деньги с постояльцев. Уже попрощавшись с хозяйкой и выйдя на улицу вспомнил, что забыл расплатиться. Вернулся, нашел хозяйку и заплатил за номер. Потом вспомнил, что мы брали завтрак, и сказал, что это надо включить в счет. Сама хозяйка про это забыла. Впрочем, несмотря на ее заторможенность, в хостеле было чисто и опрятно.
Наш хостел в Сапе
До перевала с высотой 1900 м мы добрались на машине по шоссе. Здесь, с нашим проводником по имени Зин, с которым договорились в офисе одной из многочисленных туристических фирм накануне, вышли на маршрут.
Параллельно идет большая группа – четыре девушки из Питера и трое буров (два парня и девушка) из ЮАР. Горного опыта у них нет, но гора простая, а, судя по внешнему виду, здоровья им хватит.
С перевала идем вниз, причем сбрасываем по высоте около 100 м. Весь путь к горе такой – только наберешь высоту, как приходится сбрасывать ее снова. Тропа не маркирована, но читается легко. Даже когда идет по руслам ручьев. Вместо туров всякий мусор – то пробка от пластиковой бутылки, то обрывок этикетки. Проводник у нас своеобразный. Он несет Ирин рюкзак и все время плетется где-то позади. Так что тропу мы ищем сами.
За два часа поднимаемся к первому лагерю – нескольким хижинам, по форме напоминающим ангары. Полчаса отдыха и мы продолжаем путь. Вылезаем на очередной заросший джунглями холм. Даже не верится, что дальнейший путь идет по руслу круто спускающегося по склону ручья, настолько это кажется нелогичным. Сомнения исчезают, когда неожиданно слышим внизу голоса. Туристы, парень с девушкой, поднимаются снизу. Все коленки у девушки разбиты в кровь. Достаем пластырь и заклеиваем ее раны.
Привал
После резкого спуска – не менее крутой подъем. Для облегчения пути к скалам приделана стальная лестница. На отрезке пути до второго лагеря их четыре. Поднимаемся на 2800, а потом сбрасываем ко второму лагерю на 2720. Это ниже, чем планировалось. В описании говорилось о 2900.
Жестокий мир женской любви
В базовом лагере нас разместили в большом ангаре, поделенном на комнаты тонкими, не доходящими до потолка перегородками. Так что если кто-то говорил в одной комнате – его слышали все. В соседней с нами комнате расположились четыре девушки из Питера. И сразу же начались разборки.
Вся мебель комнаты – сбитый из досок помост, на котором лежат казенные спальники. На мой взгляд, спальники были одинаково холодными, но вот у девушек были другие мнения. Видимо сказалось и то, что было холодно и они очень устали. Кому-то показалось, что одной из них достался более толстый и теплый спальник, после чего началось выяснение отношений на повышенных тонах.
К сожалению, я, в отличие от иностранцев, еще и понимал слова. Появилось ощущение, что мы оказались в женской тюрьме строгого режима. Весь диалог шел на отборном мате, который трудно встретить и на стройке. Потом дело дошло до мордобоя. Судя по грохоту, который сотрясал перегородку нашей комнаты, об нее кого-то били, скорее всего, лицом. И все это на фоне плача, криков, истерики и выяснения отношений «Я тебя любила?… Ты меня любишь?».
Я хотел пойти к соседям, чтобы разнять дерущихся, но Ирина меня остановила, заявив, что вмешиваться в семейные разборки – самое последнее дело. И что «милые бранятся, только тешатся». Сами разберутся.
Дорога после перевала 2900
Одна пара, видимо не принимавшая участия в дележе спальника, долго не выдержала и покинула комнату, отправившись искать у местных жителей самогон. Вторая еще долго на повышенных тонах выясняла отношения. Впрочем, меры физического воздействия помогли, и истерика перешла в более тихую фазу. Все закончилось предложением лечь и пообжиматься. Что было дальше — не знаю, мы наконец разобрали свои вещи и вышли на улицу.
- Это девушки из вашей группы? – поинтересовался у меня вьетнамский турист Ван.
- Нет, мы из разных групп и даже из разных городов. Они из нашей культурной столицы. Из Питера.
Ван немного говорит по-русски. Научил русский друг, когда он служил с ним в Восточной Германии. Спросил, как сейчас относятся к России во Вьетнаме?
- Хорошо, как к друзьям. Историческая память. Советский Союз сильно помог нашей стране.
К счастью нам не пришлось дальше изучать жестокий мир женской любви. Выпитый самогон подействовал на девушек благотворно и ночью они не буянили.
Восхождение
Встали, по договоренности с проводником, в 4 утра. Но Зин проснулся только в 5, так что на маршрут вышли в 5-30. За два перехода по 30 минут поднялись на перевал 2900. На спуске с перевала висит веревка – скалы мокрые, можно и сорваться. В других потенциально опасных местах маршрута были установлены металлические лестницы. Между вторым лагерем и вершиной их шесть. Сбрасываем метров сто, потом начинаем траверс правого склона. Через полчаса начинается подъем уже непосредственно на Фансипан.
Путь в тумане
Периодически идет мелкий дождь, скользко и очень грязно, но к счастью тропический ливень, который шел всю ночь – закончился. Проводник опять потерялся где-то внизу – непонятно, зачем мы вообще его взяли. Идем по треку, скачанному в Интернете.
Вот и последний взлет. С него спускаются разочарованные питерские девушки.
- Там ничего нет! Одна скала! И зачем мы на эту гору лезли?
Действительно, зачем? Мне-то понятно. При выходе к вершинному туру охватывает привычная радость от успешного восхождения. И пусть Фансипан не так грозен – ему уже пообточили клыки: поставили в опасных местах железные лестницы и разместили на склонах приюты, но все равно это восхождение. Причем достаточно экзотическое – нигде еще у нас весь путь до самой вершины, высотой более 3 тысяч метров, не проходил по джунглям. Которые так красиво и таинственно смотрелись в тумане
