Новости с тегом «эверест»

Осенью 1991 года мне посчастливилось участвовать в Международной экспедиции на высочайшую гору Мира – в.Эверест (8848м). Однажды мне позвонил Владимир Балыбердин – известнейший альпинист-высотник, который первым из советских альпинистов в 1982 года ступил на высотный полюс Земли. Он организовывал экспедицию «Эверест-91», основная цель которой – установление рекорда скоростного восхождения из базового лагеря до вершины. Планировалось выйти на вершину менее чем за 20 часов. (Прежнее достижение – Марк Батард, без использования кислородных баллонов, 5.10.1990г. - 22ч 29мин.)

К этому времени я уже зарекомендовал себя как сильный спортсмен во время высотных восхождений на в.Лхоцзе (8156м) и в.Манаслу (8163м). Кроме того, как высотный видеооператор, снял хорошие материалы об этих экспедициях. А после экспедиции "Лхоцзе-90" я вместе с Сергеем Бершовым и Михаилом Туркевичем участвовал в известнейшей в СССР передаче на центральном телевидении "Клуб кинопутешественников", и сам легендарный ведущий Юрий Синкевич восхищался панорамой гималайских вершин, которую я снял на высоте выше 8000 метров.

Поэтому Владимир предложил мне возглавить вспомогательную группу, основная задача которой – помощь в установке промежуточных лагерей, подстраховка скоростного восхождения и съемки видеофильма об экспедиции. При удачном исходе, конечно, планировалось восхождение всех участников на вершину.

Ни минуты не раздумывая, я согласился! Эверест!!!

На установление нового рекорда скоростного восхождения на Эверест претендовали Владимир Балыбердин и Анатолий Букреев – оба выдающиеся высотные альпинисты с небывалой выносливостью и незаурядным упрямством в достижении цели. Из-за недостатка средств, экспедиция была не многочисленной - 9 спортсменов и доктор, а именно – Владимир Балыбердин, Алексей Климин, Елена Кулешова и доктор Владимир Горбунов из Санкт-Петербурга, грузин - Роман Гиуташвили, трое американцев и я – представитель независимой Украины.

Хаос и авантюризм времен перестройки 90-х годов коснулся, конечно же, и альпинизма. Правда, чего у нас было не отнять, так это отличной спортивной подготовки, закаленной и выращенной на сплошных ограничениях стройной бюрократической системы советского альпинизма. Ранее, чтобы получить допуск на восхождения высшей категории сложности, нужно было проявить огромное упорство и целеустремленность, очень много тренироваться и обладать организационным талантом, зарабатывая промышленным альпинизмом средства для почти непрерывных поездок в горы. Теперь же - полная свобода действий и единственное ограничение – финансы. Начиналась эра коммерческих Международных Гималайских экспедиций, когда мы - «сильные, но бедные альпинисты из СНГ» кооперировались с «богатыми» альпинистами Запада. Мы решали все организационные вопросы, покупали некоторое недорогое советское снаряжение (особенно ценно было наше кислородное оборудование) и обрабатывали маршрут - по сути, были «гидами». Иностранные партнеры по экспедиции при этом оплачивали наше совместное пребывание в Гималаях. По такому принципу работала и экспедиция «Эверест-91».

Случайно появился 9-й участник нашей экспедиции – американец украинского происхождения Дэн Мазур. Он нашел нас в Катманду. В августе Дэн поднялся на пик Ленина (Памир) в группе крымских альпинистов. Окрыленный успехом, заявил, что мечтает взойти на Эверест. На что руководитель сборов Геннадий Василенко ему посоветовал сейчас же лететь в Катманду и примкнуть к экспедиции Балыбердина. Так он и сделал…

В одном из тесных магазинчиков Катманду он услышал русскую речь – мы познакомились. Договорившись с Володей о «разумной» цене его участия в экспедиции, он примкнул к нам. В результате он взошел на Эверест, а на следующий год помог Балыбердину организовать следующую нашу экспедицию - на пик К-2 (8611м). Сейчас Дэн Мазур является одним из известнейших американских альпинистов-гидов и взошел уже на 7 восьмитысячников. Дружим и переписываемся мы с ним до сих пор.

Но вернемся к ходу экспедиции: первая трудность возникла в преодолении печально-известного ледника Кхумбу. Это – лабиринт, среди хаотического нагромождения огромных ледяных глыб, с почти километровым перепадом высоты. Непальские альпинисты (высотные шерпы) ежегодно организовывают прокладку маршрута через ледопад с помощью веревок и алюминиевых лестниц, а потом на протяжении всего сезона поддерживают и обновляют путь. Ледопад живет своей жизнью, и ежедневно происходят подвижки льда. Я наблюдал один из таких обвалов:

Пройдя очередной участок пути, мы присели на рюкзаки отдохнуть, наслаждались прекрасной солнечной погодой в величественном суровом безмолвии гор. Вдруг, под нами затряслась «земля», сразу же ниже по склону стало подниматься вверх огромное снежное облако, и только после этого раздался глухой нарастающий грохот. Мы вскочили на ноги с паническим желанием убежать, но деваться было некуда – вокруг бездонные трещины!.. Когда все стихло и осела снежная пыль, перед нами открылся совсем другой пейзаж: в пятидесяти метрах ниже по склону, вместо только что красовавшихся там десятиметровых сераков и глубоких трещин, через которые мы 15 минут назад пробирались по провешенным веревкам и закрепленным лестницам, виднелся огромный провал ледника шириною в 300 метров и протяженностью около ста метров. Здесь уровень ледника опустился метров на десять вниз и, как бассейн, был равномерно заполнен ледовым месивом из относительно небольших (метровых) кусков льда. Кое-где из под обломков торчали куски веревки и искарёженные алюминиевые лестницы. К счастью, на этом участке никого в этот момент не было! Так мы познакомились со знаменитым Кхумбу!

Но это еще не все! Шерпы, которые прокладывали путь через Кхумбу и постоянно его обновляли, требовали за пользование этой «дорогой жизни» плату с каждого альпиниста. Наш бюджет на это рассчитан не был, и упрямый Бэл сказал, что мы сделаем свой путь через ледопад. Веревок у нас было мало, но Балыбердин предусмотрительно взял в экспедицию несколько километров рыбацкого 5мм репшнура. Для серьезной страховки при прохождении бездонных трещин он был тонковат, но для маркировки маршрута и подстраховки… да собственно других вариантов не было.

Мы приступили к воплощению замысла. Если несколько десятков шерпов готовят проход через Кхумбу в течении месяца, то «шестеро отчаянных русских» прошли ледопад за 2 дня! Так как веревок для прохождения бесчисленных глубоких трещин у нас не было, мы сделали путь по левому борту ледопада, где постоянно срывающиеся со склона лавины засыпали ледовые трещины. Все было бы хорошо, если бы не постоянно съезжающие со склона «снежные поезда».

Многочисленная многонациональная публика (обитатели базового лагеря) с интересом наблюдала, когда на Кхумбу выходили русские клоуны… Было очень хорошо видно, как мы лавировали между часто срывающимися со склона лавинами – можно было разыгрывать тотализатор – пройдут ли русские…

Пару раз мы прошли, но позже почти весь провешенный нами репшнур поглотили прожорливые лавины, и мы стали ходить по пути шерпов ночью (чтобы никто не видел). Со временем шерпы стали сговорчивее и выдали нам «билеты» на прохождение по их тропе, приняв плату натурой – мы отдали им оставшиеся у нас веревки, репшнур и еще кое-какое снаряжение. Теперь мы могли спокойно перемещаться по маршруту, не задумываясь о технических проблемах.

Сделав несколько акклиматизационных выходов и установив промежуточные лагеря, мы достигли Южного седла – огромной снежной перемычки гребня, где обычно устанавливается последний четвертый штурмовой лагерь, откуда альпинисты в течении светового дня успевают сходить на вершину и спуститься обратно к палатке. Первая группа (Балыбердин, Букреев и двое американцев) настолько прониклась спортивным духом и стремлением установить рекорд, что во время акклиматизационного выхода, переночевав на седловине, решили подняться еще выше по склону в сторону вершины.

Анатолий Букреев, обладая невероятным здоровьем и выносливостью, не сдержал свой порыв и оторвался от группы. За ним пошли американцы. Бэл, который во время акклиматизации не собирался высоко подниматься, шел сзади. Когда Бука серьезно оторвался от группы, Бэл стал жестами и криком возвращать всех назад. Один из американских альпинистов повернул вниз, а лидируящая двойка стала неудержимо удаляться… В итоге: Букреев взошел на вершину, американец шедший за ним вернулся с высоты около 8500м, а Балыбердин, в котором проснулось самолюбие, стал доганять Буку и через пару часов тоже вышел на вершину.

В базовом лагере непальские офицеры связи и иностранные альпинисты им не поверили – за такое короткое время, без хорошей акклиматизации, при плохой погоде – невозможно достичь вершины!

Сидя вечером в базовой палатке мы с грустью переваривали создавшуюся ситуацию: во-первых, Бэл серьезно поссорился с Букой из-за нарушения дисциплины и самовольного выхода на вершину и даже запретил ему спортивное скоростное восхождение, во-вторых, гору не зачли… Анатолий вдруг резко поднялся и выскочил из палатки. Вернувшись через некоторое время, он принес доказательство покорения вершины. Оказывается, на вершинной металлической треноге он снял нательный крестик, который днем раньше занес и оставил там английский альпинист. Справедливость восторжествовала – гору им «зачли»!

Моя группа (Алексей Климин, Елена Кулешова, Роман Гиуташвили, Дэн Мазур) выполняла вспомогательные функции. После акклиматизации, обработки маршрута, установки штурмового лагеря 4 на Южном седле, спуска вниз и отдыха в базовом лагере, мы должны были подняться на вершину и, при удачном стечении обстоятельств. А еще я должен был снять на видео финиш скоростного забега Владимира Балыбердина на вершине.

Как всегда возникали сложности. Во время предыдущего выхода, Лена Кулешова простудила горло, и за время трех дней отдыха в базовом лагере не успела оправиться. Кроме того, в каждом промежуточном лагере стояла только одна наша палатка, а ночевать впятером в одной небольшой палатке неудобно. Поэтому было решено идти вверх двумя связками: сначала на маршрут вышли Гиуташвили и Мазур, а на следующий день – я, Климин и Кулешова. Когда мы поднялись во второй лагерь, кашель у Лены усилился, она не смогла продолжить восхождение и с высоты 7000 м вернулась в базовый лагерь.

…Солнце клонилось к закату, когда мы (с Алексеем Климиным) второй раз в течении экспедиции поднялись на Южное седло (8000м). Радиосвязи со связкой Гиуташвили – Мазур у нас не было, но по оставленным в палатке вещам мы поняли, что они взяли весь запас кислорода и утром ушли на штурм вершины. Уже начало темнеть, мы стали готовиться для «утреннего» (в 2-3 часа ночи) выхода к вершине, но наши друзья с вершины не возвращались.

В 22.00 мы немного успокоились, увидев высоко на склоне свет фонаря. Однако, только около 23.30 в палатку ввалился Ден Мазур и невнятно стал бормотать, что Рома (Гиуташвили) остался наверху на склоне, у него закончился кислород и ему нужна помощь. Алексей в этот момент был в ботинках (одеть ботинки и приготовиться к выходу на высоте 8000 метров занимает около получаса времени), поэтому, не раздумывая, взял фонарь и, не дожидаясь пока я оденусь, пошел встречать Рому.

На такой высоте ночью температура стремительно снижается и достигает более 40 градусов мороза. При наличии ветра, иногда ураганного – это Арктические условия! Поэтому передвижение по маршруту ночью требует особо тщательной подготовки. Я понимал, что Алексей долго искать Рому не сможет. Редкий случай для Эвереста, но на Южном седле в тот день не было ни одного альпиниста кроме нас, поэтому надеяться можно было только на собственные силы. Отпоив Дэна горячим чаем, я стал основательно готовиться к ночным поискам. Алексей вернулся к палатке через час, не обнаружив Рому. У него стали отмерзать ноги, и нужно было одеться теплее. Взяв несколько комплектов батарей к фонарю, чтобы хватило до утра, я пошел на поиски.

Подъем с Южного седла в сторону вершины представляет собой очень широкий снежный склон. Чтобы найти Романа, я решил идти зигзагом, прочесывая весь склон с постепенным набором высоты. Я с  напряжением вглядывался в темноту, но разглядеть ничего не мог. Около 3-х часов ночи,  увидел черную точку на снежном склоне. Когда стал подходить ближе, силуэт стал шевелиться. Это был Рома. Он сидел на склоне в обнимку с пустым кислородным баллоном в полудрёме и не мог самостоятельно двигаться. Фонаря у него не было. Я его растолкал, взял под руку и он, оперевшись на меня, смог дойти до палатки.

Выпив чая и согревшись, Рома пришел в себя. Но состояние его было сложным, неважно себя чувствовал и Дэн, поэтому мы с Алексеем этой ночью выйти на штурм вершины не могли. Наши опасения подтвердились утром. Полдня у нас было потрачено на приведение Романа в состояние, когда он смог сам передвигаться. Ему в тот год исполнилось 54 года, в таком возрасте достичь высшей точки планеты, при этом, не имея достаточного высотного опыта – это героический поступок. У Дэна это тоже была первая вершина выше 8000м и он тоже изрядно вымотался. Только около полудня Дэн с Романом собрались. Мне пришлось проводить Рому ниже седловины до начала вертикальных перил, почти до лагеря 3. Там он почувствовал себя гораздо уверенней и смог дальше идти сам.

Мы с Алексеем провели вторую ночевку на Южном седле, но при этом были полны сил и уверенности в завтрашнем восхождении. В штурмовом лагере кроме нас никого не было. Сезон заканчивался - было 11-е октября, все экспедиции завершили свою работу. Панорама лагеря имела печальный вид: холодный ураганный ветер трепал разорванные остатки брошенных палаток. У нас был единственный шанс побывать на вершине Эвереста, если погода не испортится. При этом на чью-либо помощь рассчитывать мы не могли, значит идти вверх можно было только при полной уверенности в успехе…

Ночью ветер усилился, начинался сезон муссонов. Мы вышли на штурм в 3 часа ночи. Стоять в полный рост было невозможно. Ураганный ветер срывал смерзшиеся куски фирна и больно ударял ими по нашим телам, ползущим на четвереньках вверх. Очень скоро стали отмерзать руки и ноги. Порой мы теряли равновесие и, с трудом цепляясь ледорубами за склон, падали на снег. Через час борьбы со стихией, я стал подавать сигналы жестами (друг друга слышать мы не могли), что нужно возвращаться к палатке…

Отдышавшись в палатке, мы долго обсуждали наши планы. Погода ухудшается и ветер усиливается. Мы почти на четвереньках ползли по широкому склону Южного седла, а что будет на предвершинном остром гребне? (Был случай, когда ветер сорвал и унес в пропасть связку из четырех альпинистов.) Кислорода у нас нет, на помощь надеяться бесполезно. Но мы так близки к высшей точке планеты! Очень жаль упускать такую возможность! Столько сил потрачено! Представится ли еще когда-нибудь такая возможность?..

Около 8-ми часов утра мы предприняли еще одну попытку восхождения. Но ветер стал еще сильнее, фирновые лепешки свистели словно пули, на ногах устоять было не возможно! Мы доползли до высоты 8400м и повернули вниз…

Осень 1991 года была не самым удачным временем для альпинистов на Эвересте. Вершины достигли только 8 человек. Например, весной 2007-го на гору взошло по разным маршрутам 472 альпиниста.

Владимир Балыбердин все-таки предпринял попытку скоростного восхождения. Днем позже он в 22.00 вышел из базового лагеря и через 16 часов достиг высоты 8400-8500м. Из-за ураганного ветра достичь вершины ему, как и нам, не удалось.

Анатолий Букреев, несмотря на запрет Бэла, вышел из базового лагеря на пару часов позже Балыбердина и, приблизительно в том же графике и с тем же отрицательным результатом, вернулся обратно.

Хотя рекорд скорости по техническим причинам установить не удалось, экспедиция «Эверест-91» в целом была удачной, а главное стала подготовительным этапом для первого восхождения альпинистов пост-советского пространства (СССР к тому времени уже распался) на пик К-2(8611м) – вторую по высоте вершину Мира.

Копейка Геннадий Васильевич — президент Федерации альпинизма и скалолазания Харьковской области с 2007 г.

Родился 16 декабря 1960 г. в с. Красный Оскол Изюмского района (Харьковская обл.). Окончил Киевскую физико-математическую школу при Киевском госуниверситете.

МСМК по альпинизму, КМС по скалолазанию, инструктор-методист 3-й категории, удостоен Почетного звания «Снежный барс» (№ 358), обладатель жетона «Спасательный отряд» (№ 3648). Чемпион СССР и Украины.

Кавалер ордена Трудового Красного Знамени. Депутат Киевского районного совета в г.Харькове.

Окончил Харьковский авиационный институт по специальности «Радиоэлектронное оборудование». В настоящее время — генеральный директор Компании «АРКО».

Альпинизмом начал заниматься в секции ХАИ в 1978 г., первый альплагерь — «Баксан», первая вершина — Виа-тау. Всего совершено 114 восхождений, из них 5 и 6 к. с. — 33. В 1986–1992 гг. — член сборной команды СССР и Украины.

Лучшие восхождения:

Ушба Юж. (м-т Мышляева) — чемпион СССР (1986); п. «4810», С.-З. стена, 6 к. с., п/п, рук. (1988). Многократный чемпион и призер чемпионатов СССР и Украины.

Участник 4-х Гималайских экспедиций: 1990 — в. Лхоцзе (до высоты 8350 м, экспедиция «Профспорта СССР», рук. А. Шевченко); 1991 — в. Эверест (до высоты 8300 м, международная экспедиция, рук. В. Балыбердин); в. Манаслу (до высоты 7500 м, 1-я Украинская Гималайская экспедиция, рук. В. Шумихин); 1992 — п. К-2 (Чогори, 8616 м), м-т Абрузи — 74-й покоритель самой сложной по погодным условиям и самой жестокой по количеству погибших альпинистов горы, в двойке с В. Балыбердиным в международной экспедиции.

Покоритель высших точек: Европы — в. Эльбрус (5633 м), Америки — в. Аконкагуа (6959 м), Африки — в. Килиманджаро (5896 м). За заслуги в спорте и проявленный героизм в Гималайских восхождениях награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В 1987–1993 гг. работал видеооператором Харьковского областного киновидеоцентра, снял множество захватывающих репортажей о Гималайских экспедициях.

Наиболее сложные спасательные работы:

1987 — поиски и траспортировка погибших альпинистов: С. Бондаренко, В. Халика, Б. Поляковского на п. Клары Цеткин;

1990 — в. Лхоцзе (8516 м) — спуск получившего серьезные обморожения В. Каратаева с высоты 8350 м вдвоем с М. Туркевичем;

1991— в. Эверест (8848 м) — поиск ночью и оказание помощи на высоте 8200 м над Южным седлом спускающемуся с вершины Р. Гиуташвили.

Работал в промальпе на покраске радиорелейных вышек газопровода Уренгой — Помары — Ужгород.

Председатель альпсекции ХАИ в 1981–1983 гг., член правления и попечительского совета Харьковского областного клуба альпинистов.

С 2007 года - Президент Федерации альпинизма и скалолазания Харьковской области.

С 2009 года - Председатель правления Харьковского областного клуба альпинистов.

С 2007 года член Президиума Федерации альпинизма и скалолазания Украины.

С 2013 года - старший тренер сборной команды Украины по альпинизму.

Два эксперта рассказали о своем опыте экстремальных горных восхождений и отношении к нашумевшему фильму Бальтасара Кормакура.

В Голливуде сняли на удивление правдивую, успешную по кассовым сборам и рейтингам кинокритиков драму «Эверест», всколыхнувшую как мировое альпинистское сообщество, так и туристов-любителей. В социальных сетях разгорелись споры на вечную тему «Зачем идти в горы»? Волна дошла и до уральцев, среди которых также нашлись уникальные люди – покорители «Вершины мира» и прочих семи- и восьмитысячников, настоящие горные рыцари «без страха и упрека», которые без кислорода проводили дни среди вечных льдов, в условиях когда клетки головного мозга отмирают в огромных количествах, конечности легко отмораживаются, силы заканчиваются и условия кажутся несовместимыми с жизнью.

Редакция JustMedia.Ru выбрала двух местных экспертов – альпинистов экстра-класса, руководителей горных экспедиций, способных не просто выживать на высоте, но и отвечать за жизнь команды. У нас получился очень честный разговор с правдивыми историями о смерти, спасении человеческих жизней, о персонажах фильма «Эверест» и их решениях, а также о разнице экс-советской и американской альпинистской школы…

Удивительно было встречаться с этими сверх-людьми вечером в уютной атмосфере ресторана «Пельмени клаб», в тепле и комфорте, смотреть как за панорамными окнами падает снежок, а люди страдальчески бегут мимо, кутаясь в шарфы, пить иван-чай и пробовать самолепные пельмени – угощение от владелицы заведения Елены Макушевой, которая в этом году уже покорила Эльбрус (5642 м.) и планирует совершать следующие восхождения в любительском формате.

Представьте, вы сидите и смотрите на вроде бы обычных людей, которые сейчас сидят за столиком напротив, а может, через месяц — окажутся в условиях «вечной мерзлоты» где-нибудь в Непале на штурме очередной вершины, а их друзья, родные и близкие в очередной раз замрут в ожидании звонка «со мной все хорошо, я спустился в базовый лагерь»…

Нашими гостями стали люди с большим количеством званий и регалий. Это Сергей Тимофеев – мастер спорта по альпинизму, многократный Чемпион и призёр Чемпионатов СССР и России, восходитель на последний непокорённый восьмитысячник на планете Лходзе Среднею, восходитель на Эверест (Сергей вместе товарищами Евгением Виноградским и Глебом Соколовы - единственные на планете побывали на всех трех вершинах массива Лходзе). А также Виталий Лазо – обладатель жетона «Снежный барс», номер 610 (покоритель высочайших гор бывшего СССР), руководитель клуба Mountain Territory. 

Виталий Лазо

— В мировой прокат вышла картина Бальтасара Кормакура «Эверест». Какое отношение к фильму?

— Виталий: К сожалению, я фильм еще не посмотрел. Когда картина стартовала в прокате, я уехал в Адыгею вести школу альпинизма, а вернулся только недавно.

— Сергей: Я был на премьерном показе этого фильма. Картина получилась очень реалистичной, за исключением некоторых мелочей: обувь в некоторых местах несоответствующая, где-то на 8000 метрах люди снимают рукавицы и долгое время работают без них, ходят без очков. Однако все остальное, процентов 90, абсолютно реально. Всю эту историю я знаю досконально. С одним из главных героев фильма — Толей Букреевым я прекрасно знаком. Он был моим товарищем, мы с ним участвовали в нескольких экспедициях. Все так и происходило, и люди там погибали, и Толя неоднократно выходил на спасение, и были звонки, когда Роб Холл разговаривал перед смертью с женой…

Сергей Тимофеев

— То есть фильм вам показался честным?

— Сергей: Да, тем более, что на следующий год после этих событий, я два месяца прожил под Эверестом с Толей Букреевым, были в соседних экспедициях, много работали параллельно и общались. Я от первого лица знаю историю, рассказанную в фильме, от первоисточников.

— Виталий: Честно говоря, когда фильм выходил, я отнесся к нему с недоверием. Дело в том, что до этого я смотрел несколько лент об альпинизме, и мне, человеку который занимается этим спортом на высоком уровне, было смешно их смотреть. Были очень сильные ляпы.

— Насколько известно, Букреев очень сильно переживал из-за книги Джона Кракауэра, который косвенно обвинил его в случившейся трагедии. Еще про Букреева говорят, как про сухого и замкнутого человека…

— Сергей: Ну да, он был не очень разговорчивым человеком, но очень сильным альпинистом. Он был мастером спорта по альпинизму и лыжам. Очень сильный и выносливый.

— Виталий: Как он говорил, он самый сильный лыжник среди альпинистов и самый сильный альпинист среди лыжников.

 — Правда, что Букреев был уникальным?

—Сергей: Ну, был в свое время Володя Башкиров, тоже очень сильный альпинист, он погиб, лежит на склонах горы Лхоцзе. Среди нынешних, Денис Урубко — исключительно сильный высотник.

— Есть какой-то критерий, по которому оценивают альпинистов-высотников? Возможность долго работать в условиях разряженного воздуха?

— Сергей: Есть люди, которые поднимаются в горы с кислородными баллонами, есть те, кто без. Вообще, для опытных спортсменов ходить с кислородом — это моветон. Я поднимался на восьмитысячники как с кислородом, так и без него. У кислородных баллонов есть один большой минус. Может случиться так, что кислород кончится раньше, чем вы спуститесь. Тогда резко наступит «горная болезнь», человек может умереть в считанные минуты. Помню, был случай на Эвересте. На высоте 8600 на камушке сидел индиец. Рядом стояли два баллона - открученный пустой и полный. У альпиниста кончился кислород, и пока он менял их, умер.

— Виталий: Хочу поговорить о делении альпинистов на слабых и сильных. Сильный альпинист — не значит сильный физически. Профессионализм кроется в построении тактики безопасного восхождения, планирования маршрута и тому подобное. Профессиональный альпинист не уповает на удачу, все действия предугадываются, всё прогнозируется. Со временем, даже погода перестает влиять на исход экспедиции.

— То есть альпинисты могут ходить в любую погоду? А какой смысл ходить в туман или снег, когда вокруг ничего не видно?

— Виталий: Смотря, какая цель. Когда я веду школу альпинизма, вожу новичков в горы, мы идем не для того, чтобы насладиться красотой, а чтобы отработать навыки и набраться опыта. Хотя насладиться красотами – тоже немаловажно.

— Сергей: Про себя могу сказать, что поднимаясь гору, ты не идешь за красотой. Своя эстетика есть в любую погоду, главное ее увидеть. Но идешь совершенно не за этим.

— А зачем вы тогда ходите в горы?

— Виталий: Мне очень часто задают этот вопрос, но я никогда не отвечаю на него.

— Сергей: У меня  есть четкий ответ на этот вопрос — потому что горы есть. Восхождение — это способ познания себя и окружающей действительности. Это естественное желание человека.

— Можно называть такие экспедиции «сделкой со смертью»?

 —Сергей: Невозможно предугадать все на 100 процентов, но свести риски к минимуму — вполне. Вот выбрал ты маршрут, там есть лавиноопасные участки. Твоя задача выбрать момент, когда наилучшая погода, акклиматизироваться, и быстро пройти участок.

— Многие в комментариях к фильму «Эверест» пишут: «Хотел бы умереть в горах». Кажется, что некоторые ходят на вершину мира именно за этим?

— Сергей: Я стараюсь держаться как можно дальше от этих людей.

— Расскажите, как вести в гору альпинистов-любителей, которые хотят в первую очередь что-то доказать себе?

— Виталий: Человека нужно готовить к восхождению постепенно. Лично я не поведу на высокую гору человека, с которым не ходил на меньшие. Надо сначала оценить возможности. К сожалению, коммерческий альпинизм не имеет ничего общего со спортивным. Сегодня в экспедиции на серьезные горы идут люди, которые перед восхождением впервые видят кошки.

— Сергей: Чистая коммерция. Гиды и организаторы платных экспедиций получают неплохие деньги, и есть люди, которые готовы за это заплатить. Например, экспедиция на Эверест сейчас стоит 60-65 тысяч долларов. При этом она сопряжена с огромными рисками. В Непале уже пытаются ограничить поток туристов на Эверест. Очень много трагедий стало происходить из-за дикого наплыва участников коммерческих экспедиций. Гиды  провешивают до самой вершины перила, без которых клиенты подняться не могут и возникают огромные очереди. А на такой высоте это неминуемо ведет к гибели. Во-первых, у не двигающегося человека очень быстро наступает переохлаждение, а во-вторых если он идет с кислородными баллонами, они могут кончиться раньше времени. В том числе, из-за этого на Эвересте очень много трупов.

— Говорят, что Эверест меняет людей. Сергей, вы почувствовали это на себе после первого восхождения?

— Сергей: В какой-то степени, да. Я, например, понял, как на Эвересте умирают люди. Почувствовал это на себе. Поднимался на гору с одним баллоном кислорода. Поднялся с ним, спускался уже без него. Был замыкающим группы. Шли потихонечку, захотелось отдохнуть, присел на камушек, которых там было много. На высоте 8600 метров над уровнем моря мозги-то работают заторможено. Ты сидишь, тебе хорошо и можешь остаться сидеть. Так до меня и дошло, как люди умирают.

— Сложно смотреть на тела замерзших людей?

— Виталий: Да, конечно. Поднимаешься на тот же пик Победа, сидят и лежат тела. Неприятно смотрится и запах... Хотя со временем к этому привыкаешь. Сначала я от такого вида испытывал шок, а сейчас стало как-то проще. Страх смерти притупляется. Однажды, у меня была ситуация, когда я был на краю гибели. Это было на Пике Корженевской на высоте 7000 метров. Я загнал себя работой, была очень большая нагрузка. Меня всего колотило, понял, что я умираю. При этом, я был абсолютно спокоен, решил лечь спать и отключился. Утром очнулся и чувствовал себя прекрасно. Организм сказал, что надо жить. За счет таких ситуаций познаешь свои возможности. Я знаю, что, когда сил вообще нет, я могу доставать резервы, причем еще и еще.

 — Правда, что есть случаи, когда людей бросают во время экспедиции?

— Виталий: Да, конечно, например, этим летом человек погиб на Победе и его оставили не далеко от вершины. Хочу отметить, что в спортивной группе такая вероятность ниже (не имея в виду случай на Победе). Там работают профессионалы — настоящая команда, которая не единожды поднималась в горы. Но все зависит от обстоятельств, высоты, состояния участников, погоды и соотношения рисков, спасти товарища или погибнуть вместе с ним.

— А полуживых тоже бросают?

— Сергей: Живого обычно тащат столько, насколько хватит сил. В 1998 году мы осуществляли первую попытку восхождения на Лхоцзе Среднюю (максимальная высота — 8414 метров — прим. ред.). Нашему капитану Володе Башкирову, о котором я говорил ранее, стало плохо. Они с Серегой Богомоловым взошли в числе последних, а мы уже спустились на высоту 7900 метров. Серега позвонил, сказал, что Володя уже под камушек начал прикладываться, у него началась сердечная недостаточность. Они тогда были на высоте 8 200 метров. Потом снова позвонил, сообщил, что Володя сел и не двигается. Я говорю, мол, Серега, сейчас выйдем к вам, притащим кислород и чай, ты должен заставить его идти. Мы ходили без кислорода, но для медицинских целей у нас было четыре баллона. Это единственное лекарство при сердечно-легочной недостаточности.

Мы с Валерой вышли где-то в 22:00, тоже «надели» кислород, чтобы побыстрее добраться. Были уже сутки, как мы жили на 8000 метрах над уровнем моря. Подошли, а они сидят на разных камушках. В общем, Серега не смог Володю заставить двигаться. Мы подключили к ним баллоны, но Володя уже прошел точку невозврата, мы опоздали на несколько часов.  Мы включили на максимум кислород, но это никак не подействовало. Тащили его 6-8 часов, а потом поняли, что он уже не выживет: на нас не реагировал, была бессвязная речь, размахивал руками и ногами. Вот вам пример спасательной операции.

— А если бы вы проходили мимо полуживого человека, который не из вашей группы, вы бы стали его вытаскивать?

— Виталий: На этот вопрос у меня ответа нет. Я категорически против того, когда люди начинают осуждать тех, кто бросает погибающих, или аплодирует тем, кто спасает. Только побывав там, пережив все это, можно осуждать. Когда человек, сидя на диване, критикует — это неправильно.

— Почему Владимир Башкиров просто не развернулся? Это та самая неадекватность, которая всех настигает на высоте?

— Сергей: Неадекватность обусловлена кислородным голоданием. Вспомним, что 70 процентов вдыхаемого кислорода потребляет мозг. На такой высоте сильный недостаток кислорода, поэтому сознание страдает в первую очередь.

— Виталий: На такой высоте, события разворачиваются очень быстро. Все классно, проходит пять минут, и ситуация полностью меняется. Тут нужен запас прочности. Очень важно, чтобы человек мог сам передвигаться. У меня был случай, когда я спасал двух людей на Пике Коммунизма (ныне пик Исмоила Сомони, высота 7500 метров над уровнем моря — прим. ред). Люди остались живы только благодаря тому, что шевелили ногами, а не сидели. А все шло к этому. Говорили, мол, погоди, мы сейчас пещеру выроем в снегу, отдохнем, поспим и дальше пойдем. Такой разговор они вели на высоте 7400 метров.

— Как справиться с человеком, если не слушается на высоте, начинает пререкаться и спорить с гидом или руководителем экспедиции?

 — Виталий: Ко всем людям — разный подход. С кем-то можно мягко поговорить, объяснить, что он сделал не так, на кого-то нужно просто орать, а кому-то надо дать подзатыльник. Я очень много орал в своей жизни и даже на тех, кого спасал. Орал так, что потом садился голос, не мог разговаривать, зато потом, те, кого я спустил с горы, благодарили меня.

— Как можно подготовить собственный мозг к кислородному голоданию?

— Сергей: В высотном альпинизме есть волшебное слово — акклиматизация. Это планомерная подготовка альпиниста к недостатку кислорода. сложный процесс адаптации путем повышения гемоглобина крови.

— Почему тогда такой профи, как Владимир Башкиров не акклиматизировался?

— С Володей другая история. Есть два вида акклиматизации: долгосрочная и кратковременная. Если я поднимусь, например, на Пик Коммунизма, а в следующем году пойду на Пик Победы, я акклиматизируюсь гораздо быстрее. Однако замечено, что если подняться на высоту, потом спуститься, отдохнуть десять дней, а потом снова провести восхождение, то ты будешь идти хуже. Это и случилось с Володей. До того, как мы пошли на Лхоцзе, он водил группу на Эверест, а потом спустился в Катманду. Если бы он после этого разочек поднялся на 7000 и спустился, а только потом начал восхождение на 8000, мы бы его не догнали.

— Виталий: За рубежом даже есть определенные нормы. Если ты семь дней после подъема не поднимался, тебе надо заново проходить всю акклиматизацию.

 — Вот вы как раз затронули тему отличия отечественной школы от американской. В фильме этот вопрос сгладили, но Кракауэр писал в своей книге «В разряженном воздухе», что Анатолий Букреев «проповедовал» советскую школу альпинизма, не слушал Фишера, не помогал ему, игнорировал приказы.

Сергей: Все ответы есть в книге Букреева. Смысл в том, что Букреев потом получил благодарность от американского сената, по нашим меркам — это Орден Мужества. А альпинистское сообщество удостоило его высшей награды за спасение членов группы.

—  То есть, в горах нет конфликта между альп.школами – советской и американской?

— Сергей: Это нельзя назвать конфликтом. У школ очень разный подход к альпинизму. Советская школа — это коллективизм, а американская — индивидуализм. Во времена, когда началось освоение восьмитысячников, из-за этого было много проблем. Страны были вынуждены создавать команды. У американцев собирались одни индивидуалы, и каждый видел свою задачу. А в СССР победы достигали коллективом. Поэтому, для них было важно, чтобы каждый участник экспедиции взошел на гору, а у нас победой было даже когда кто-то из команды достиг цели.

— Если говорить про то, какую роль сыграет фильм «Эверест» среди людей, которые хотят совершить восхождение… Изменится ли отношение к коммерческим экспедициям?

— Сергей: Меньше желающих точно не станет, если искусственно не начнут сокращать потоки из-за большой опасности. Однако фильм побуждает думать, с кем ты идешь. Показывает, что команда должна быть слаженной, а руководитель — сильным.

— Виталий: Один начальник лагеря мне сказал, пока люди гибнут в горах, все больше народу будет приезжать.

— В финале беседы вопрос: какие вы можете дать рекомендации новичкам, которые после просмотра фильма «Эверест» или просто по велению души в ближайшее время хотят пойти в горы?

— Сергей: Пожелания всем начинающим альпинистам набирать опыт высотных восхождений постепенно, к примеру, с Эльбруса, потом взять 2-3 семитысячника, а уже затем замахиваться на 8000 м. И, естественно, важно ходить в горы в составе хорошей команды.

— Виталий: Горы таят в себе определенную опасность и, конечно, как в любом деле, не прощают непрофессионализм и авантюризм. Поэтому, собираясь приобщиться к восхождению, я бы рекомендовал пройти занятия, курсы, школу, набраться опыта. Как и в обычной школе, с первого класса, очень важно какой у вас учитель, чему он вас научит. Поэтому тщательно подходите к выбору учебного мероприятия. И на последок, хотел бы сказать, что в горы стоит ходить за красотой, получать от этого удовольствие и затем делиться своими эмоциями с близкими и друзьями.

Редакция JustMedia.Ru благодарит «Пельмени Клаб» и лично Елену Макушеву за помощь в организации и проведении интервью, а также участие в беседе.

Автор: Сергей Дианов, Ульяна Елфимова

Источник: JustMedia

Трейлер

Фильм смотреть здесь

http://truba.com/video/352112/

Альпинизм – один из наиболее сложных и опасных видов человеческой деятельности. При этом способность покорять высочайшие горные вершины планеты определяется не только физической подготовкой: не менее важным является умение принимать в экстремальных ситуациях грамотные и взвешенные решения. Об этом мы поговорили с Денисом Урубко – первым горовосходителем из стран СНГ, покорившим все 14 восьмитысячников мира.

Денис Урубко

Высотный альпинист, мастер спорта международного класса. Первый горовосходитель из стран бывшего СССР (пятнадцатый в мире), покоривший все 14 восьмитысячников – вершин выше восьми тысяч метров. При этом стал восьмым альпинистом, который добился этого успеха без применения кислорода, и рекордсменом – всего за 9 лет (2000-2009 гг.). Суммарно имеет 21 восхождение на восьмитысячники, 5 из которых являются первопрохождениями – Манаслу, Броуд-Пик, Чо-Ойю, Макалу и Гашербрум II (последние два – зимой).

Родился в городе Невинномысск. С 1993 по 2012 годы жил в городе Алматы (Казахстан). В настоящий момент живёт и тренируется в Италии, имеет российское и польское гражданство.

В 2009 году за первое в истории зимнее восхождение на Макалу (8485 м) стал обладателем альпинистского «Оскара» – премии Eiger Award. За первопрохождение в 2010 году юго-восточной стены Чо-Ойю (8201 м) совместно с Борисом Дедешко получил «Золотой ледоруб» – престижнейшую международную награду, ежегодно вручаемую французским журналом Montagnes за выдающиеся достижения в альпинизме. В 2012 году за первое зимнее восхождение на Гашербрум II (8034 м) удостоился «Золотого крюка» – почётной награды от американского журнала Climbing Magazine.

– Денис, что для вас лично значит альпинизм, и с чего он в вашей жизни, собственно, начинался?

Альпинизмом я стал заниматься как разновидностью туризма. Было интересно испытывать себя и при этом постоянно открывать что-то новое. Постепенно туризм перерос в спорт – я начал много тренироваться и добился неплохих результатов, выигрывая многие соревнования. Поначалу это приносило мне положительные эмоции, но победы, в конце концов, надоели. Я начал задумываться, ради чего всё это делается, искать средство самовыражения. В итоге таким средством стал высотный альпинизм. Как говорит мой друг, художник Андрей Старков, спорт – это когда ты бежишь в одном направлении с остальными и стремишься быть первым, но ведь есть возможность бежать в совершенно другую сторону, и тогда первым ты будешь всегда. Поэтому при каждом своём восхождении я стараюсь реализоваться так, как, может быть, никто другой не смог бы этого сделать в сходных условиях. Новый маршрут на Броуд-Пик, новая линия на Чо-Ойю или участие в скоростном забеге на Эльбрус – я рисую свою собственную картину и демонстрирую её людям – пишу рассказы и стихи, делаю фильмы, веду свой блог. Донесение до людей информации о том, что произошло в спорте, трансформировалось для меня в искусство, может быть, даже в своего рода философию.

– Если говорить о навыках альпиниста… Что необходимо в первую очередь?

Альпинизм – очень опасный вид спорта, и горы – не стадион, где человеку в любой момент времени может быть оказана помощь. В горах ты рискуешь своей собственной жизнью. Конечно, опасен любой экстремальный спорт, но в альпинизме, как нигде больше, эту границу риска можно прочувствовать особенно тонко.

В горах очень важно умение принимать решения за самого себя, поскольку ты идёшь туда не для кого-то другого, не для папы и не для дяди с улицы – ты идёшь только для себя. Это твой осознанный выбор, сделав который, следует проявить уйму терпения, чтобы достичь такого уровня подготовки, который позволит совершать восхождения. Во время экспедиций даже на небольшие вершины (высотой в 3,5-4 тысячи метров) у слабоподготовленных людей могут возникнуть серьёзные проблемы со здоровьем.

Физическая и психологическая подготовка отнимают очень много времени. Допустим, даже подготовленному «высотнику», чтобы выйти на хороший уровень скалолазания (технического альпинизма), нужно, тренируясь как обезьяна, потратить полгода-год. Чтобы научиться очень быстро бегать по крутым склонам, а это уже абсолютно иное физическое состояние, необходимо поменять систему подготовки и следующий год тренироваться как лошадь. Сейчас я, например, много времени занимаюсь на скалах, и поэтому ехать на высоту уже не готов – это совершенно разные системы подготовки. Можно, конечно, быть универсалом, таким как Ули Штек, – замечательный скалолаз и альпинист, отлично подготовленный функционально. Но универсализм или совмещение всё равно подразумевают некоторое приспособленчество, поэтому ты никогда не доберёшься до таких же высот, которых мог бы достичь, концентрируясь только на одном виде деятельности.

С другой стороны, альпинизм – это интеллектуальная игра, в которой очень многое можно предусмотреть заранее. Как в обычной жизни: если ты идёшь по улице мимо стройки, то знаешь, что теоретически тебе на голову может упасть кирпич. И если ты этого не хочешь, то можешь обойти это место стороной, ну или хотя бы надеть каску. Так и в горах: если зимой ты двигаешься под склоном, то можешь попасть под лавину. Понимая это и обладая необходимым опытом, ты способен проработать безопасное решение. Иногда риск бывает многогранным: если идти медленно, то придётся провести больше времени в высокогорье, а значит, рискуешь обморозиться; если же стараться проскочить быстро, это может спровоцировать сход лавины. Конечно, при совершении сложных восхождений многое определяет и фактор простого везения, а мы всего лишь принимаем правила такой игры. В абсолютно одинаковой ситуации камень может попасть в голову, а может пролететь в 10 сантиметрах от тебя. Возможны и непредсказуемые ситуации, как то: болезнь участника экспедиции или резкая смена погоды. Случается и так, что участок маршрута, который снизу кажется одним, на деле оказывается другим. Один мой товарищ рассказывал, что поднимаясь по южной стене пика Энгельса, он заметил впереди снежную полку, удобную для бивуака, но когда подлез поближе, выяснил, что это нависающие скальные карнизы и висящие под ними бахромой сосульки. Подобные ошибки тоже могут стоить человеку жизни.

– Альпинизм очень часто сравнивают с космонавтикой: и большая высота, и соизмеримая степень риска. Правда, если первые полёты были связаны с осознанной готовностью космонавтов погибнуть, то сейчас во главу угла ставится гарантия возвращения на Землю. В альпинизме подобная трансформация тоже произошла?

На самом деле в альпинизме, в отличие от космонавтики или, допустим, боевых действий, риск бессмыслен. Альпинизм – это игра тщеславия ради самого себя, ради того, чтобы достичь абсолютно бессмысленного результата – залезть на вершину. Человечеству это ничего не даёт. А вот космонавты или, например, шахтёры рискуют жизнью ради чего-то. И понимать это очень важно.

Что касается безопасности, то первые восхождения действительно были крайне рискованными. Неизведанные вершины, непроторённые маршруты, отсутствие специального надёжного снаряжения. Сейчас, когда у нас есть самое современное оборудование, высочайший уровень подготовки, огромный опыт, задача сводится к тому, чтобы сделать риск минимальным и заранее предусмотреть всё то, что только возможно предусмотреть. Лично мне при этом очень помогает моя тренерская работа с молодёжью – благодаря ей я всегда представляю, что может произойти в конкретный момент с каждым участником восхождения, контролирую процесс и просчитываю ситуацию на 2-3 шага вперёд. Альпинист должен чётко представлять, что может случиться в той или иной ситуации. Правило простое: я не должен ничем рисковать, и никто не должен рисковать из-за меня.

– В том случае, если что-то начинает идти не так, как планировалось, и решение необходимо принять мгновенно, то каким образом это происходит? На основе интуиции, опыта или чего-то ещё?

Интуиция, на самом деле, – это и есть опыт, но наложенный на конкретную обстановку, на то, что происходит здесь и сейчас. Именно поэтому человек, обладая опытом, знанием и видя ситуацию, способен принять мгновенное решение. В одной из книг советского писателя Виктора Конецкого приведён такой эпизод: среди ночи капитан прибегает на штурманский мостик и кричит: «Почему идём малым ходом? Срочно врубить полный». А через неделю всё повторяется с точностью до наоборот: «Почему идём полным ходом? Срочно врубить самый малый». При этом ситуации абсолютно одинаковы, и со стороны действия капитана могут показаться, мягко говоря, непоследовательными. Но он, исходя из своих внутренних оценок того, что происходит вокруг, и опираясь на мельчайшие, ему одному заметные факторы, способен принять важное решение и нести за него ответственность.

В альпинизме всё точно так же. Для примера, соотнесу два своих восхождения. Во время зимней экспедиции на К2, проснувшись утром в 4-м лагере на высоте 8 тысяч метров, я обнаружил, что состояние моего напарника стало неадекватным. Было понятно, что ему тяжело, и он может умереть, поэтому нужно спускаться вниз. Вторая ситуация: во время восхождения на Монблан с группой молодёжи уже на предвершинном гребне одному из участников становится плохо. Я подошёл, посмотрел и понял, что эта ситуация уже немного другая, хотя на взгляд неопытного человека разницы между ними нет никакой, и парня тоже надо быстро спускать вниз. Но там, на вершине Монблана, я понял, что этот человек просто перенервничал, и его психологическое состояние наложилось на физическое. Мы продолжили восхождение, и это решение оказалось оправданным – экспедиция завершилась успешно. На К2, совсем немного не дойдя до цели, мы прервали восхождение. И это тоже было оправдано.

Может быть, это прозвучит достаточно самоуверенно, но с годами у меня выработалось какое-то внутреннее ощущение собственной правоты в принятии важного решения в конкретный момент. К счастью, за последние 15-20 лет эти решения всегда себя оправдывали. Кроме того, мне везло, что напарники, с которыми я совершал восхождения – Сергей Самойлов, Геннадий Дуров, Борис Дедешко – полностью мне доверяли. Это доверие, конечно, накладывало на меня очень большую ответственность – я рисковал не только за себя, но и за своего друга. В то же время это помогало мне находить золотую середину, принимать в каждый момент правильное решение.

Очень страшной была ситуация в 2011 году, при восхождении на пик Победы с Геной Дуровым. Мы шли по лавиноопасному склону и когда «жахнул» снегопад, стало ясно, что нужно возвращаться – дальнейшее восхождение слишком опасно. Но рано утром в течение получаса резко похолодало, и я понял, что погода меняется, и она благоприятна для продолжения экспедиции. Мы пошли дальше и пролезли этот маршрут. Точно так же случилось при восхождении на пик Корона с Борисом Дедешко и Алексеем Потоцким. Всё было против того, чтобы идти на гору. Но я принял решение идти, и оно оказалось удачным. Бывали и обратные случаи. Когда мы с Борисом лезли по новому маршруту на Байчечекей, ситуация складывалась просто прекрасно. Но я принял решение остановиться, и мы развернулись.

Но вот парадокс: когда я следовал решениям других людей, которые, может быть, доверяли мне не полностью, начинались сложности. С Симоне Моро мы совершали зимнее восхождение на Нангапарбат. Я точно знал, что мы это сделаем. Но Симоне решил свернуть экспедицию и возвращаться. На мой взгляд, опасности там не было. Я долго готовился к этому проекту, тренировался весь год, мало общался с любимыми мной людьми, не зарабатывал денег, во всем себя ужимал. А в итоге – сворачивание экспедиции. Принятие чужого решения было и в начале маршрута на Эверест 2013 года, и мой друг Алексей Болотов погиб.

– Ходить в горы сложнее в одиночку или в команде?

У всякой медали есть две стороны. Времена изменились – каждый из нас стал более независимым, у каждого – свой дом, своя машина, свой Интернет. Поэтому людям стало очень сложно договариваться, и найти себе партнёра для тренировок или восхождений тяжело. Раньше, когда приходилось жить в коммуналках, пользоваться автобусом, ездить на рынок за 10 километров, договариваться мы умели. Сегодня многие предпочитают действовать в одиночку, и это легче. Но экспедиция коллективная, конечно, всегда даёт больше возможностей. Так, в 2011 году мы с Борисом Дедешко пролезли замечательный маршрут по стене пика Пржевальского только потому, что действовали как две руки одного человека. Работали по интуиции, понимали друг друга с полуслова. Но мы – настоящие друзья, а они всегда находят общий язык. Каждый из нас знал, что сделает другой, как он себя поведёт, и поэтому получился выдающийся результат – соло такого не сделать.

– Были ли в вашей практике решения, о принятии которых вы впоследствии жалели?

Да, одно из таких решений произошло в 1995 году. Мы вышли на восхождение после сильного снегопада, намереваясь проскочить маршрут на авось. Решение было принято под влиянием психологического нажима – люди со стороны говорили: «Ага, испугались? Не пошли?». Я пошёл на поводу чужой оценки и повёл группу на восхождение в очень рискованной, опасной ситуации. В результате – снежная лавина, травмы, покалеченные судьбы. Всё закончилось очень плохо. С тех пор на поводу чужого мнения я никогда не иду.

– Сообщая о гибели людей в горах, СМИ зачастую называют такую причину: кто-то просто прошёл мимо и не помог. Так ли это на самом деле?

Представьте, что сейчас вы подойдёте к окну и выброситесь с высоты 9 этажа. А газеты потом напишут: «Ах, какие все вокруг плохие, не удержали парня от этого страшного поступка». Этот пример имеет, конечно, гротескный оттенок, и всем понятно, что окружающие сделают всё возможное, чтобы предотвратить несчастье. Но он также показывает и то, что мораль далеко не всегда может быть однозначной. Человек, который пошёл на гору и замёрз там, сам сделал свой выбор. Он пошёл туда неподготовленным, тем самым заставляя остальных жертвовать экспедицией, а возможно, и своей жизнью. Он поступил очень безответственно и поэтому не вправе ожидать ответственного отношения к себе со стороны окружающих. Просто не вправе. Понятно, что будет лучше, если окружающие помогут ему спуститься вниз. Когда альпинист будет ясно демонстрировать, что ему нужна помощь, наверняка найдутся те, кто поможет. Когда я помогал оказавшимся в беде людям на вершинах выше 8 тысяч метров, я рисковал своим спортивным результатом, рисковал своим здоровьем, рисковал своей жизнью, но таков мой личный выбор. Другие люди, которые не стали рисковать, спуская какого-то безответственного человека со склона горы, тоже по-своему правы. В высоких горах никогда и никого нельзя осуждать. Случаев, когда пытаясь спасти других, кто-то погибал сам – замерзал, просто терялся – множество.

– При этом вы сами неоднократно прерывали свои восхождения, чтобы спасти других альпинистов. Насколько сложными были эти решения, понимая, что на этом экспедиция для вас завершится, а значит время тренировок и ресурсы (в том числе немалые финансовые) будут потрачены впустую? Или всегда есть уверенность, что хватит сил вернуться и покорить вершину?

Понимания, что сил хватит, конечно же, нет. Я просто делаю так, как был воспитан. В советской школе альпинизма существовало золотое правило: в первую очередь необходимо помочь товарищу или человеку, который терпит бедствие. Поэтому у меня никогда не возникало сомнений, что я должен делать. Если после операции по спасению у меня оставалось здоровье, силы, то я заканчивал восхождение, но это только благодаря длительным тренировкам.

Мне и самому помогали не один раз. Например, друзья спустили меня с пика Русского Географического Общества. Тогда я сам поступил неправильно, допустив ошибку в простом месте. Из-за меня рисковали другие люди, чтобы исправить ситуацию. Но моя жизнь была спасена, и по отношению к другим я действую точно так же.

– Свойственны ли альпинистам эмоции? Приносят ли они пользу или наоборот – вредны?

Когда Усейн Болт устанавливает очередной мировой рекорд, он переживает кучу замечательных эмоций. И этим он мало отличается от альпиниста, взобравшегося на высочайшую вершину. Но очень многое здесь зависит от конкретного случая. Например, в 2003 году я спустился с Броуд-Пика с Жаном-Кристофом. Я прервал восхождение, чтобы помочь человеку спуститься вниз. Но буквально через день я в одиночку будто взлетел на крыльях и покорил эту вершину. В крови бурлил адреналин, и эмоции меня переполняли. Я знал, что всё безопасно, что всё под контролем, чувствовал себя восхитительно. Через 2 года мы поднялись на Броуд-Пик по новому маршруту. Но в этот раз эмоций не было никаких. Ситуация была диаметрально противоположной, сложной и расслабляться было нельзя. Мы с трудом нашли безопасный спуск. Та же самая вершина, всего 2 года разницы, но в первом случае эмоций куча, а во втором – их нет вообще.

В критических ситуациях эмоции сильно мешают. В моей практике были случаи, когда человек, захлёбываясь эмоциями, начинал действовать неадекватно, и это ставило под угрозу всё восхождение, безопасность всей группы, за которую я нёс ответственность. Поэтому такие эмоции необходимо контролировать или даже душить. Контроль над эмоциями во мне выработался со временем, где-то через 5-7 лет совершения восхождений.

Но на самом деле эмоции – это именно то, ради чего мы все живем: достигаем каких-то результатов, зарабатываем деньги, рожаем детей. Поэтому лишать себя эмоций нельзя, но надо знать место и время, когда они уместны. Я могу испытывать или не испытывать эмоции во время восхождения, но потом, сидя за столом перед компьютером, монтируя фильм или делая репортаж, я могу переживать их ещё не один раз. Причём в этот момент я способен оценить их совсем по-другому, понять, ради чего всё это было. Помните, как говорил ослик Иа: «Какой из этого следует вывод?».

– Бывали ли случаи, когда решение принималось не вами, и вы с ним были не согласны; при этом группа спускалась, а вы шли дальше?

Было наоборот – зимой, во время покорения пика Ленина. Я не был руководителем группы, но был сильнейшим в спортивном плане. Все были измучены, но в последний день надо было дойти до вершины. Мы проходили зону трещин, где надо было быть связанными верёвкой, и я предложил руководителю: «Давай я сделаю быстрый рывок до вершины – ситуация сложная, рискованная, но у меня есть для этого силы». Поскольку экспедиция считается успешной, если хотя бы один из участников поднялся на вершину, руководитель дал положительный ответ: «Да, Денис, иди, мы тебя подстрахуем, встретим на спуске, поможем спуститься по трещинам, и вместе пойдём вниз в лагерь». Я сделал быстрый рывок, но возвращаясь вниз по гребню, встретил группу и узнал, что они приняли решение продолжить восхождение до вершины, несмотря на то, что времени, чтобы вернуться засветло, у них не было. А для меня это означало, что по трещинам на леднике предстоит пройти в одиночку. Это огромный риск, которому группа не имела права меня подвергать. Ждать их возвращения на морозе -50 °С я тоже не мог. В итоге всё обернулось трагедией: они возвращались уже в темноте, и один человек погиб.

– В случае, если на вершину поднимается кто-то один, у остальных чувство успешности экспедиции остаётся, наверное, далеко не полноценным?

Бывает по-разному. В экспедиции Джона Ханта на Эверест в 1953 году вершины достигли 2 человека, но благодаря усилиям всей команды. Каждый из них – Уилфрид Нойс, Том Бурдийон, Чарльз Эванс – хотели бы взойти на вершину, но все они были счастливы и довольны командно достигнутым результатом.

На Канченджангу в 2014 году мы лезли командой, но на вершину взобрался я один. И когда мы возвращались домой, в Катманду, остальные участники были гораздо счастливее меня. А я был очень недоволен. Моя задача, как руководителя экспедиции, состояла в том, чтобы не я один, а все участники достигли высшей точки. Тем более, что в 2002 году там я уже был. Само по себе восхождение было для меня не так важно, как общий командный успех нашей экспедиции.

– Можете назвать самые сложные из ваших экспедиций?

Сложных экспедиций было много, но сложными они были по-разному. Не нашли взаимопонимания с партнёром – это одно, отступили в двух шагах от вершины – это другое. Самый ответственный маршрут, который во многом определил мою дальнейшую судьбу, был пройден в 2000 году по стене пика Хан-Тенгри. Там мы проложили новый маршрут, и именно это дало мне понимание, что такая высотная техника – то, что мне нравится. Самое амбициозное и безбашенное восхождение было совершено по южной стене Броуд-Пика, где вместе с Сергеем Самойловым мы пролезли маршрут в альпийском стиле. Самая опасная и рискованная экспедиция была на Чо-Ойю. Мы лезли с Борисом Дедешко, и там я принял решение продолжать восхождение, несмотря на то, что была велика вероятность, что назад мы уже не вернёмся. Сработала та самая интуиция – опыт, наложенный на сиюминутную ситуацию. В итоге мы залезли и смогли спуститься вниз. Решение было очень сложным, но не вымученным. Зимнее восхождение на Макалу – шаг в неизвестность. Мы с Симоне преодолели порог в 7 тысяч 400 метров – все, кто до нас забирался выше, погибли. Поэтому было абсолютное непонимание ситуации, что и как делать дальше. Мы будто направлялись куда-то в пропасть с завязанными глазами. Погодные условия были плохими, дул страшный ветер. Шли по жёсткому льду – настолько всё было выдуто ветрами. Двигались очень быстро, практически бежали. Великий французский альпинист Гастон Ребюффа говорил: «Основа моей безопасности – высокая личная техника». В данном случае у нас с Симоне техника была высокой, оба были хорошо подготовлены. Рискованных ситуаций возникало много, но нам удалось с ними справиться. Даже когда упал снежный карниз, мы сумели резко сманеврировать в сторону.

– Как видите ближайшие 10-20 лет своей жизни: что-то изменится? Может быть, в части осознания альпинизма, работы с молодым поколением…

Не меняется только гранитная стена. А человек – существо динамичное, и мы живём тем, что постоянно изменяемся. Каждый новый день даёт нам новые вызовы, возможности. Мы можем реализовать их, но для этого не надо запирать себя в какие-то рамки, ограничивать себя колеёй, надо смотреть шире и понимать, что нового можно сделать в каждый конкретный момент.

Сейчас я нацелен на занятие спортивным скалолазанием, которое очень популярно в Европе. Его я в своё время пропустил мимо, занимаясь высотным альпинизмом. Это сравнительно безопасное приключение: все маршруты пробиты, везде сделаны стационарные скальные крючья, анкера. Оно требует огромного физического и морального напряжения, но и приносит кучу положительных эмоций.

В ближайших планах – выпустить 2 книги в Италии, 2-3 книги в Польше. Также буду продолжать работать с молодёжью – тренировать, готовить людей к совершению высотных восхождений. Насильно я в горы никого не тяну, потому что это действительно опасно, и я знаю, какую цену можно заплатить за это увлечение. Но если человек действительно хочет заниматься альпинизмом, он может прийти ко мне и сказать: «Денис, научи как это сделать, и как это сделать безопасно». И я постараюсь ему помочь.

Текст: Алексей Кириллов

Фото ©: Архив Дениса Урубко; prudek / Depositphotos; Olga Danylenko, Florin Stana / shutterstock; Андрей Старков / wikipedia; Cathy Yeulet, Daniel Prudek / 123rf |  188

Оригинал здесь

erazvitie.org

Так фильм представляют организаторы показа:  «Не будет большим спойлером сказать, что в июне 1924 года Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин погибли где-то на северо-восточном склоне Эвереста. Участник их группы, известный альпинист и создатель фильмов, капитан Джон Ноэл запечатлел на пленку всю экспедицию от начала, где мы видим главных героев смеющимися и предвкушающими приключения, проходящими мистические встречи с непальскими шаманами и монахами, до трагического конца, когда герои исчезают в снежной бездне.

Почти столетие спустя, пленка была отреставрирована, смонтирована и представлена публике без комментариев, без единого нового кадра.

Единственным дополнением к оригинальному фильму стал экспериментальный саундтрек Саймона Фишера Тернера, британского музыканта, в прошлом панк-рокера и актера, который в последние годы пишет музыку для фильмов. Именно благодаря ему архивные кадры оживают для современного зрителя, превращаясь не столько в современное документальное кино, сколько в актуальный постмодернистский видеоарт. Конечно, только если постараться отвлечься от мысли, что на экране — реальные люди, которых ждет настоящий, неотвратимый конец».

ЭПОС ЭВЕРЕСТА/THE EPIC OF EVEREST

Дж.Б.Л. Ноэл

Великобритания, 1924. Длительность: 87 мин

Язык: eng. Субтитры: rus

24 ОКТЯБРЯ (суббота) -21-00

Формула Кино Горизонт

28 ОКТЯБРЯ (среда) - 20-00

35ММ

http://360.polymus.ru/ru/program/films/the-epic-of-everest-/

В рамках V международного Фестиваля кино о науке и технологиях 360°

Трейлер 1

Трейлер 2

1. «25 зеро» - так называется программа восхождений австралийского путешественника Тима Джарвиса.    Он как многие озабочен глобальными проблемами нашего мира. В связи с общим повышением температуры атмосферы, ученые прогнозируют исчезновение снежных шапок на вершинах, расположенных в районе экватора. На три главных, знаковых вершины он намерен взойти во время саммита по экологии, который состоится 30 ноября – 11 декабря в Париже (UN Climate Change Conference)… Это Карстенс, Килиманджаро и Чимборасо, три вершины в экваториальной зоне, у которых еще сохранились ледники. И призывает мировое сообщество помочь ему.

Мир рушится, нужно срочно восходить на горы!

Джарвис - не просто альпинист, это один из знаковых персонажей Австралии, известный прежде всего своими антарктическими походами.

В Музее природы Австралии он играет роль живой легенды, символа. Надо сказать, очень живой и энергичной легенды.

Сайт проекта: http://www.25zero.com/

2. Сезон в Антарктиде начинается с установочного совещания в Пунта Аренасе

 Зимний отдых для работающих в фирме чилийцев закончился с приездом Sue Staniland менеджера компании ANI. Она провела установочное собрание, которое знаменует начало сезона. Вот на днях должны прилететь самолеты и работа начнется по уже установленным и утвержденным графикам, в которых есть и наши группы, от Клуба 7 Вершин

3. Виды Аляски и как надо на них смотреть:

4. На Карстенсе – новый вариант пересечения пропасти. Индийские альпинисты и местные гиды совершили в начале октября очередное восхождение на Пирамидку Карстенс. Тирольский траверс на этот раз гиды (впервые) заменили на вариант веревочного моста. Это «не менее страшно», как отметил индийский альпинист.

5. Нобуказу Курики обещал вернуться на Эверест, который впервые с 1974 года остался в 2015-м вообще без восхождений

"Сделал все, что в моих силах, но понял, что если пойду дальше, не смогу вернуться живым из-за шквального ветра и сильного снегопада". На пресс-конференции в Катманду японец выразил уверенность в том, что вернется на склоны Эвереста в будущем году и завершит начатое дело, которое уже стоило ему немало (денег и пальцев на руках)…

6. Эльбрус. Новые фотографии новой канатки. Работы идут:

7. Пятеро испанок, перенесших рак груди и излечившихся от этого заболевания, совершили восхождение на пик Килиманджаро, самую высокую гору Африки.

«Цель нашей  акции – способствовать появлению у тех, кому ставят подобный неприятный диагноз, уверенности в том, что жизнь не кончилась, что болезнь можно победить и затем продолжать жить. Долго и счастливо», – говорит Роса Фернандес, единственная из этих альпинисток, имевщая за плечами опыт подъема на высоты более 5000 метров.

Фернандес также является единственной испанкой, покорившей комплекс «Семь вершин», в который входят высшие точки обеих Америк, Европы, Азии, Африки, Австралии и Антарктиды.

Спонсором проекта выступила Испанская ассоциация борьбы против рака (Asociación Española Contra el Cáncer), департамент социальных программ банка CaixaBank (Obra Social La Caixa) и страховая компания Seguros Pelayo. Альпинистки сделали селфи на вершине Килиманджаро и планируют разослать фотографии женщинам, у которых диагностированы злокачественные опухоли груди. Таких диагнозов в Испании ежегодно устанавливается 25 тысяч, свидетельствует газета El Pais.

На Килиманджаро поднялась филиппинская альпинистка Carina Dayondon, для которой это пятая из семи вершин. При чем самые сложные она сходила первыми: Мак-Кинли в 2006-м и Эверест в 2007-м. Спонсоров эта работница Береговой охраны, профессиональный спасатель, нашла и надеется за южное лето завершить программу, сходив на Винсон и Аконкагуа.

Джеймс Огилви - потом древнего шотландского рыцарского рода.  Да  и сам он настоящий рыцарь, рыцарь леса. Всю свою сознательную жизнь он проработал в лесоохранных организациях, плюс в свободное время, как общественник, заботился о лесах всего мира. За это он заслужил признание и уважение специалистов на всех континентах.

 «Семь вершин» Огилви делал долго. Сначала была Килиманджаро. В 2007 году в составе экспедиции Himex  Рассела Брайса поднялся он на Эверест. Большую часть поездок шотландец оплачивал из собственных средств, или с трудом собирал средства по подпискам. Между экспедициями были перерывы (на накопление).

Эверест

Великобритания не была бы второй по количеству семивершинников страной мира, если бы законодательство не позволяло уводить из налогооблагаемой базы пожертвования на благотворительные цели.  Но и такую цель Джеймс нашел в своей любимой отрасли. И собрал по подписке необходимые средства на заключительную экспедицию в Антарктиду.

В январе  2015 года Джеймс Огилви достиг вершины и это было настоящее счастье достижения желанной цели…

Эверест 2012 Путь к вершине фильм о восхождении Фёдора Конюхова на Эверест (Джомолунгму)

Фильм снят во время экспедиции Клуба 7 Вершин на Эверест 2012 года. Руководитель: Александр Абрамов. Режиссер: Владимир Зайцев.

Двадцать пять лет тому назад 20 восходителей из США, СССР и КНР достигли тогда третьего полюса земли. И вот мы опять собрались в Сиэтле, чтобы вспомнить события тех далеких лет.

Как и тогда, я представлял Украину, Владимир Шатаев и Александр Токарев – Россию, Эрванд Ильинский и Андрей Целищев – Казахстан,  Эдуард Липень – Белоруссию. Из американских восходителей были Роберт Линк, Стив Холл,  Марк Таккер и Лаверн Вудс. К сожалению не приехал Эд Вистурс, который стал первым американцем, покорившим все 14 восьмитысячников без применения кислорода. В аэропорту Сиэтла меня встретил президент Игр Доброй Воли 1990 г. Боб Уолш. 25 лет тому назад он вручал нам, восходителям на Эверест, награды почетных участников этих соревнований. Наша экспедиция совершалась  в рамках этого грандиозного спортивного праздника.

Вечером, когда собрались все участники встречи, нас приветствовал руководитель экспедиции, легендарный американский восходитель на Эверест 1963 г. – Джим Уиттакер и председатель оргкомитета Даян Робертс. В свои 86 лет Джим был по-прежнему в прекрасной форме и все 7 дней лично руководил программой нашего пребывания в США.

Особенно запомнились встречи с альпинистской общественностью в огромном альпинистском клубе «Восходитель» в Сиэтле и горный фестиваль в базовом лагере на склонах горы Рейнир.

Мы посмотрели фильм и слайды о нашем восхождении на Эверест, поделились воспоминаниями и, конечно,  помянули наших товарищей, которые не вернулись с гор – Екатерину Иванову, Григория Лунякова, Сергея Арсентьева и Анатолия Мошникова.

В Сиэтле жил мой друг Скотт Фишер – известный американский восходитель, погибший на Эвересте в 1996 году. Мировая премьера фильма «Эверест» совпала с нашей юбилейной встречей в США. В день отлета из Борисполя я и заслуженный мастер спорта Сергей Бершов были приглашены на премьеру этого фильма в Киеве, а спустя три дня была премьера уже в Сиэтле. Для меня это был не просто просмотр фильма и пресс-конференция, а встреча с моими добрыми знакомыми – Скоттом Фишером, Робом Холлом, Анатолием Букреевым. Их уже нет в живых.

Со Скотом мы разработали программу по обмену между нашими альпинистскими клубами.  В 1989 г. он посетил Одессу и был принят тогдашним мэром Одессы, президентом альпклуба «Одесса» Валентином Симоненко.

С Робом Холлом  встречались во время драматического восхождения на К2 в 1994 году.

Анатолия Букреева я знал по сборной СССР.

С Эдом Вистурсом мы в одной связке восходили на Эверест в 1990 году.

В фильме отлично показаны природа Непала, Катманду, воздушные ворота в Гималаи – аэропорт Лукла, столица шерпов – Намче-Базар, сам Эверест и его окружение. На мой взгляд, в фильме не раскрыты причины гибели альпинистов, не совсем верно показан образ Скотта Фишера – очень спортивного и ответственного  альпиниста, который вместе с Робом Холлом были пионерами в высотном коммерческом альпинизме.  Многие меня спрашивают, кто виноват в этой трагедии. Отвечу, что у каждого героя фильма была череда своих ошибок, которые в условиях страшного урагана привели к гибели как опытных альпинистов, так и их клиентов. Невозможно дать объективную оценку их действиям не только по фильму, но даже, перечитывая известные книги Джона Кракауэра и Анатолия Букреева. Очень верно написал Юрий Рост в известной книге «Эверест-82»: «Эверест – это судьба, которую выбирает себе человек. Сколько бы счастливых судеб ни было раньше, как бы предусмотрителен и подготовлен ни был альпинист, какими бы совершенными ни были помогающие ему технические средства, он не знает своей судьбы на Горе».

Возвращаясь к теме моего Эвереста, хочу процитировать слова Джима Уиттакера , почему он нас собрал в этот юбилейный год: «Мне бы хотелось напомнить на примере нашей экспедиции, что Эверест при хорошей продуманной тактике восхождения, отличной физической и технической подготовке не является горой-трагедией, а просто самой высокой горой на земле. Так много трагедий и смертей на Эвересте в последнее время, что хочется показать эту Гору как положительный символ».

В следующей публикации я представлю отрывки из своей книги "Восхождение Мира на Эверест", вышедшей в 1994 году. Ознакомившись с ними, те, кто интересуется восхождениями на высочайшие вершины мира, смогут сравнить так называемый коммерческий альпинизм со спортивным, преобладающим в то время, когда я активно ходил в горах. И тогда, возможно, будет найден ответ на вопрос, которым задаешься, когда выходишь из кинозала после просмотра фильма "Эверест": почему произошла эта трагедия?

Фото Эвереста с автографами участников экспедиции, в которой принимал участие М.Горбенко

Мстислав Горбенко

Источник :

Фотографии Александра Токарева

Японец Нобуказу Курики на Эвересте повернул с высоты 8200. Он послушал нашего совета, пошел по классике, но всё равно, тропить одному – задача сложная. Вернулся живым. Таким образом, Эверест в этом году вообще остался без восхождений.

http://www.youtube.com/watch?t=19&v=ne1xC1_lmpg

Возвращение с маршрута начали французы Яник Грациани и Патрик Ваньон, которые отказался от штурма Дхаулагири, из-за сильного снегопада. Выше плато 7000 метров находится ключевой участок. Однако после 30-сантиметрового снегопада его прохождение стало крайне проблематично...

Корейская команда достигла подножья Южной стены Лхоцзе. С виду состояние маршрута не  самое страшное. Но сколько непогод еще впереди! Подробнее об экспедиции

Где-то рядом стоит базовый лагерь Ули Штека и Колина Хейли.

Пока Колин болел и акклиматизировался по собственной программе, швейцарец сбегал на Лобче. А 8 октября Ули сообщил, что он вместе с Тенджи Шерпа (Tenji Sherpa) в поднялись на вершину горы Чолатзе (Cholatse) высотой 6440 метров по ее наиболее сложной, Северной стене, а именно по французскому маршруту.

Вообще, год 2015 стал очень неурожайным на восхождения на восьмитысячники. Вот таблица, которую приводит Алан Арнетт:

Воспоминания о сезоне

Манаслу чехи:

Макалу, американцы:

Большинство экспедиций на восьмитысячники завершено. Однако походы на треккинговые вершины сейчас в самом разгаре, также как и просто треки. Людей, конечно, не так много, как обычно. Сказывается страх, после землетрясений. Но всё же, Непал восстанавливается, Непал жив!

От непальской альпинистки Сусмиты Маскей

В период с 30 сентября по 2 октября на Манаслу поднялось около 80 человек. Около половины из них шерпы, почти четверть – китайцы…

В то же время несколько крупных коммерческих экспедиций отказались от восхождения из-за большого количества снега и плохой погоды. Те, кто сходил на вершину, напротив, называют условия практически идеальными. По словам Оксаны Морневой, решение руководства неудачных экспедиций вызвало скандал в базовом лагере. Некоторые клиенты обвинили руководителей экспедиций и шерпов просто в обмане, или плохой работе.  К сожалению, Оксана , Чатур и кто там был с ними, пострадали от этого. Под шумок у них украли 5 баллонов кислорода. Что собственно определило неудачу их экспедиции.

Фотография со страницы фейсбука Оксаны Морневой "Несмотря на украденный кислород там было классно, мы были действительно счастливы":

Среди восходителей видим знакомые имена: Сантьяго Кинтеро из Эквадора, Боян Петров - первый болгарин на Манаслу, Джанкарло Корона из Италии, Давид Кляйн из Венгрии .... Успешно подняли своих клиентов, пусть не всех, Доминик Мюллер из Amical и Андреас Нейшмидт от Коблера, половина чешской команды и трое чешских лыжников (съехали с высоты 7900м)

Ну и Дэн Мазур поднялся, правда, у енго не всё в порядке получилось...

К сожалению один из восходителей, 43-летний австриец Золтан Бенедек, умер на спуске, ночью  в лагере 4.

Его напарник, член Клуба 7 Вершин француз Жан-Люк Бретон, был эвакуирован вертолётом с высоты 6800 метров.  У него было серьезные проблемы со здоровьем, надеемся обойдется. Оба они работали в экспедиции Дэна Мазура, но восходили самостоятельно, не пользуясь услугами носильщиков и кислородом.

 Это они оба, Жан-Люк - на первом плане

Между тем, Яник Грациани и Патрик Ваньон, после акклиматизации на маршруте и не  очеень продолжительного отдыха, отправились на штурм Дхаулагири. Они идут примерно по пути  тройки Валиев - Моисеев - Демьян от 1988 года, Юго-западный контрфорс. Яник пишет, что он в восторге от маршрута, который включает сложное лазание на большой высоте. Но погода не радует. 

Южная стена Аннапурны.  Французские военные альпинисты  отказались от дальнейших попыток восхождения, расценив состояние стены, как слишком опасное. 

Макалу.  Завершилась попытка американцев и американок спуститься с Макалу на лыжах.

Эмили Харрингтон: "Мы в Катманду, все целы и невредимы, попытка не удалась из-за высокой лавинной опасности. Это была настоящая борьба. Высота - это больно."

Сообщается также, что Мингма Шерпа, участник штурмового выхода, был задет лавиной на высоте 8000м. Всё обошлось. Тем не менее, после этого инцидента было принято решение спускаться. Ждем подробностей...

Кентон Кул возвращается домой из экспедиции на Нанда Деви в связи с серьезным заболеванием отца. Вряд ли без своего лидера остальные участники экспедиции решаться идти какой-нибудь серьезный маршрут...

Это Ули Штек, бегающий по долине Кхумбу. Сбегал он, кстати, и на акклиматизационный шеститысячник Лобуче. Что делать, если его компаньон по экспедиции на Нупцзе Колин Хейли заболел и на несколько дней выбыл из боевого состава. Теперь американцу, который поправился, предстоит пройти курс акклиматизации, чтобы подтянуть свою форму...

Между тем, японский камикадзе Нобуказу Курики, за спасение которого мы уже было порадовались, передумал и вышел на вторую попытку соловосхождения. Не исключено, что на этот раз он пойдет классическим путем, тогда у него будут даже какие-то шансы на успех. 

Большим событием на Эвересте стало также проведение традиционного марафона (13-й) от Бейс кемпа до Намче-Базара. Участников было немного, но и не мало, всем им большое спасибо! Победу одержал непальский военнослужащий Bhim Gurung ….

Ну и еще о 14 восьмитысячниках:

В Польше в городе Катовице открыт памятник одному из самых выдающихся альпинистов в истории Йежи Кукучке. В этом городе он рос, здесь стал альпинистом, членом Клуба Катовице был все годы.

Семивершинники: еще один герой …. Джонни Стрейндж разбился в Швейцарских Альпах

 Калифорнийский юноша, 23-летний Джонни Стрейндж погиб в горах Швейцарии. 6 лет тому назад он короткое время побыл рекордсменом семи вершин по возрасту. Ему удалось завершить проект восхождений на высочайшие вершины континентов  в возрасте 17 лет. На Винсоне, он возможно остается самым юным восходителем. Именно с этой горы в возрасте 12 лет Джонни начинал свой путь по континентам.

В последние годы  Стрейндж больше летал, чем ходил в горы. "Проксимити" - для этого собственно и приехал он в Европу. И успел до гибели испытать глубочайшее наслаждение от этого смертельно опасного увлечения.

ЭВЕРЕСТ

Эверест, на минувшей неделе власти Непала объявили о новых правилах получения пермитов для восхождения на высочайшую вершину мира. Это новые возрастные ограничения, запрет для всех сортов  инвалидов. Это те ограничения, которые обычно преодолеваются, когда очень надо. Поэтому справедливее считать более важным является требование для претендентов иметь восхождение на вершину выше 6500 метров.

Тут явно не обошлось без желания привлечь больше клиентов на треккинговые вершины. Ну, в общем, и нам, организаторам экспедиций, это также может быть полезным.

Вот мнения некоторых специалистов в переводе  сайта 4sport.ua  

Знаменитый американский альпинист Эрик Вейенмайер (Erik Weihenmayer), тот самый, который стал первым в истории слепым человеком, покоривший Эверест (в 2001 году) и совершивший восхождение на семь высочайших гор семи континентов. (Альпинистская программа «Семь вершин»), заявил в ответ на предложения Непала: "Это позор, когда министр туризма опирается на трагедии последних двух лет на Эвересте, ища "козлов отпущения" в инвалидах и ограничивая возраст альпинистов. Они (правительство Непала) принимают решения, которые никак не способствуют решению проблем на Эвересте.

Даже мне однозначно ясно, что человек, альпинист, который либо ограничен в своих физических возможностях, либо юн, либо стар, как раз приложит все свои силы и навыки для тренировок и последующего успешного восхождения на Эверест. Такие альпинисты не станут рисковать зря, каждый их шаг будет под наблюдением и обдуман"


Аналогичную точку зрения поддерживает и австрийский слепой альпинист Энди Хольцер (Andreas Josef Holzer) , который в сезоне 2014 года планировал восхождение на Эверест. (Напомним, что сезон 2014 года был сорван по причине трагической гибели 16 непальских шерп в Ледопаде Кхумбу)

"Я думаю, что очень немногие из слепых и слабовидящих альпинистов готовы подняться на Эверест, но те, кто идут туда, идут с полной командой поддрежки и подготовкой.
Реальная же проблема Эвереста заключается в толпах "туристов", которые даже не знают как правильно одевать кошки, и которые даже удивляются, что именно в кошках им придется подниматься на вершину" - отмечает Энди.

Весной 2014 года Энди был на южной, Непальской стороне Эвереста, а в сезоне 2015 года на северной, Тибетской стороне, пытаясь подняться на вершину мира, но, к сожалению в обеих случаях ему пришлось вернуться домой ни с чем: в 2014 году ему помешала лавина, убившая 16 шерп, в 2015 - землетрясение, убившее 19 человек в Базовом лагере.
В своих путешествиях к Эвересту, Энди встречал людей, которые с гордостью рассказывали что поднимались на вершину Килиманджаро, а теперь якобы готовы к Эвересту.

"Эти люди меня очень неприятно поразили. Я понял, что в скором времени к Эвересту приедут буквально все, кто, в любой момент сидя дома, могут подумать "А почему бы мне не подняться на Эверест?" " - сказал Энди

Знаменитый новозеландский альпинист Марк Инглис (Mark Inglis), который стал первым человеком, который поднялся на Эверест с протезами обеих ног (точнее протезы составляли часть обеих ног ниже колена) в 2001 году принял аналогичную позицию:

"Я думаю, что если Вы взгляните на статистику Эвереста за последние годы, Вы увидите что настоящей проблемой являются не инвалиды, не юные и не пожилые люди, а неопытные альпинисты. Речь идет о компетентности каждого человека на горе, и вот по этому фактору и нужно проводить отбор. На Эвересте должны быть те, кто может подниматься и знает как это делать" - сказал Марк в интервью канадскому телеканалу CBC.

Между тем японский камикадзе Нобуказу Курики, за спасение которого мы уже было порадовались, передумал и планирует совершить вторую попытку соловосхождения. Не исключено, что на этот раз он пойдет классическим путем, тогда у него будут даже какие-то шансы на успех. Особенно, если возьмет кислород...

Свежий репортаж под красивую картинку. Курики на 7000 метров, еще один переход и потом штурм. Говорит, что хорошо себя чувствует:

Большим событием на Эвересте стало также проведение традиционного марафона от Кала-Патара до Намче-Базара. Участников было немного, но всем им большое спасибо! Победу одержал непальский военнослужащий….

Килиманджаро

Торжественное событие произошло в жизни двух братских стран Танзании и Кении. Дан старт большому проекту автотрассы Аруша – Халиии – Тавета - Вой. По этому поводу было символическое вырывание первого ковша, в присутствиии двух президентов. По всей видимости, нам этой дорогой предстоит пользоваться и подъезде к Килиманджаро и в поездках на сафари.  Кроме того усиливается соблазн завершать тур отдыхом в Момбасе. Опыт обеспечения безопасности в Кении растет и может быть будет не страшней Египта.

Строительство дороги финансируется Африканским банком развития, который. Выделяет более 230 миллионов долларов. Вряд ли у нас за эти деньги кто взялся бы за такое большое дело. Увеличить (раздуть) сумму в два раза по факту здесь перспектив нет. Как говорится пусть негры это делают. Только чтобы не бросили на полдороги.

Альпинисты  компании LG (Саудовская Аравия + Корея) на вершине Килиманджаро

Из практики национального парка Денали

Лет 25 тому назад. Это было еще не на заре, а перед зарей туристической эры в нашей стране Мы были поражены маркетингом штата Аляска,  По одной только визитке, оставленной на лондонской выставке мы регулярно получали по почте объемные пакеты справочной литературы. Продукции, надо сказать, самого высокого качества. Но что поражало особенно, это то что в пакете было личное послание за подписью губернатора штата. А ведь тогда никто даже не думал о выездном туризме из России. В принципе, не то что как об отрасли бизнеса.

Умение работать  - ясно, что этому надо учиться. Вот одна из идей, успешно реализованных на Аляске (по украински - в Аляске). С 2001 года нацпарк Денали приглашает бесплатно пожить на своей территории представителям творческой интеллигенции. Отбор - по конкурсу, по квотам. Условие простое - выдать «на гора» произведение искусства. Никаких сверхзадач - как получится. Прежде всего, приглашали художников, потом пишущих, и по разово - музыкантов. В 2015 году решили наряду с живописцами приглашать фотохудожников. Что, наверное, правильно. Я бы посоветовал еще на ряду с классическими музыкантами приглашать авторов попсы. Ближе к народу быть, еще ближе....

 Образцы работ: 

http://www.nps.gov/media/photo/gallery.htm?id=8CF94882-1DD8-B71C-07FE0F3158961649

Аконкагуа

 Мендоса - столица винного туризма. Это звание, полученное городом, а не лозунг. Министр туризма удостоил личным присутствием праздник в этом городе и объявил о присуждении такого титула. Праздник прошел прекрасно, с красным вином, стейками и прочим...

Селфи космического корабля на фоне Аконкагуа

ЭЛЬБРУС

 Молдоване сварили мамалыгу на вершине. Почему бы еще на шести континентах не повторить опыт?

Фильм "Эверест" как повод поговорить....

.... Отвечая на вопрос о том, что изменилось в вашей жизни после восхождения на Эверест,  для чего люди идут на гору с таким риском для жизни, первый и дважды восходитель на Эверест, президент федерации альпинизма КБР  Абдул-Халим Эльмезов ответил, что принципиально важных изменений в его жизни не произошло. «Я родился у подножия Эльбруса, эта гора для меня была и остается самой важной и значимой в жизни. Мне было приятно поднять флаг своей республике на вершину мира, отметить достижения славных поколений альпинистов и спасателей, благодаря которым я стал тем, кем являюсь. Я очень рад, что мне довелось дважды побывать на Эвересте, это был большой жизненный опыт, знакомства с интересными людьми», отметил Эльмезов. Карина Мезова – первая и единственная девушка, поднявшаяся на Эверест в 2011 году, рассказала, что экспедиция в корне изменила ее жизнь, а полученный опыт, знания и общественное признание помогли определиться с дальнейшими планами на жизнь и профессиональной деятельности. Азнор Хаджиев, совершивший восхождение на Эверест в 2012 году рассказал, что трудности восхождения, горе и радость, которые он там видел, сделали его более крепким и стойким телом и духом, что он переосмыслил многие моменты своей жизни и стал ближе к Богу.

Отвечая на вопрос о достижениях в советские годы и судьбе республиканского альпинизма Абдул-Халим  Эльмезов  отметил, что в Кабардино-Балкарии родилась и успешно работала одна из лучших в стране и мире школ горного туризма и альпинизма, но на сегодняшний день все ее достижения сведены к минимуму и перспективы на развитие очень туманные. «В Приэльбрусье мы можем ходить и водить альпинистов только на Эльбрус, почти  все подходы к вершинам Главного кавказского хребта и подъем на сами вершины сегодня закрыты нашими пограничниками, которые хозяйничают в ущельях, закрывают сотни уникальных маршрутов и на диалог с народом идти не желают. В связи с этим у на с на Эльбрусе огромное количество людей, это уничтожает экологию горы, создает большое количество аварийных ситуаций, а все спортивные группы, особенно иностранные на вершины Главного Кавказского хребта стали ходить со стороны Грузии», отметил А. Эльмезов. Он призвал  депутатов Парламента обратить пристальное внимание на данную проблему, предрекая в противном случае полный крах республиканского альпинизма.

источник:

http://kbrria.ru/obshchestvo/v-nalchike-obsuzhdali-everest-10336

Встреча закончилась поздно вечером  неформальным общением за чашкой чая, фотографиями на память и обсуждениями развития альпинизма Кабардино-Балкарии.

Скоро на экранах, как продолжение "Эвереста" и как дополнение к нему.

Главный герой - сирдар Пурба, рекордсмен по количеству восхождений на Эверест

Подробнее о фильме...
 

http://www.youtube.com/watch?t=2&v=_TL-ZbtvuT8

Один из величайших альпинистов мира и лучший в СНГ — Денис Урубко — в интервью Medialeaks рассказал о покорении Эвереста и других высот планеты, о моральном выборе на высоте выше 8 000 метров и о советском спортсмене Анатолии Букрееве, который стал героем фильма «Эверест».

Денис Урубко – российский и казахстанский альпинист, покоривший все самые высокие вершины планеты без использования кислорода. Он стал 8-ым в мире и первым в СНГ, сделавшим это.

Вы начали покорять горы в 17 лет и первые восхождения совершали в одиночку, почему?

Мне было тяжело найти взаимопонимание с другими людьми и я предпочитал действовать без каких-либо договоренностей и соглашений. Просто так было легче.

А когда вы восходили на Эверест в 2000 году (первый восьмитысячник, покоренный Денисом Урубко)?

Как раз тогда я работал в экспедиции со своим другом Симоне Морро. Я тогда уже поумнел, стал взрослее.

На Земле есть 14 высочайших вершин, которые поднимаются более чем на 8 тыс. м над уровнем моря. Их называют восьмитысячниками или «Короной Земли». По последним данным, всего 34 человека в мире смогли покорить их все. А без использования кислорода – примерно в два раза меньше. В мировом списке покорителей «Короны Земли» Денис Урубко – 15, среди тех, кто не пользовался кислородными баллонами – 8.

И ведь тоже без кислорода.

Да, конечно. Когда я только начинал в горы ходить, вершины были небольшие по высоте и поэтому там кислород не требовался. Потом, когда нагулялся в одиночку и понял, что это слишком тяжело и опасно, я попал в нужную школу, в руки инструкторов. И уже нормально готовился к альпинизму в команде.

Хотя одиночные восхождения я и сейчас практикую, в том числе и на восьмитысячниках. Это вызвано тем, что либо мне не попадается надежный напарник, либо я не считаю нужным тянуть другого человека в рискованную авантюру.

Вы сразу решили без кислорода ходить?

Не было такого решения. Я просто шел, как считал нужным. Я даже не думал о том, чтобы ходить с кислородом, потому что это неестественно, негармонично. Мне как спортсмену, как человеку который любит действовать так, как считает нужным, не прельщало ограничение свободы, связывание себя какими-то рамками и впихивать себя в кислородный баллон.

Наверное нужно много тренироваться для того, чтобы так ходить.

Конечно, все это достигается процессом подготовки. Грубо говоря, насколько ты подготовишься к проекту, бегая, качая физуху, общую выносливость, тренируясь на брусьях, турниках, сколько ты времени потратишь, настолько потом меньше времени ты отдаешь в экспедиции, чтобы акклиматизироваться и нормально войти в процесс восхождения на вершину выше 8 тыс. м. Нужно просто очень много тренироваться и тогда все будет нормально.

Что испытывает человек на такой высоте без кислорода?

Все это испытывают люди и в нормальной жизни. Например, при запредельных нагрузках: вот человек работает три дня не покладая рук, потом у него галлюцинации начинаются. Или же под наркотиками. Мне медики объясняли, что механизм воздействия алкоголя на мозг примерно такой же – он замещает в крови кислород и начинается кислородное голодание, от этого человек пьянеет. Схожие ощущения на высоте, но это не то чтобы опьянение, просто раскоординация, какие-то образы звуковые, визуальные появляются, и, конечно, общая потеря физической работоспособности. Потому что когда вместо 4 глотков воздуха дают 1, естественно, вы гораздо меньшее можете сделать.

И как долго можно находиться без кислорода на высоте в 8 тыс. м?

Я находился 4 ночи 5 дней и чувствовал, что еще могу протянуть нормально. Это зависит от подготовки. Если, например, вот вы окажитесь там, без подготовки, может полчаса просидите, а потом вас нужно будет спускать вниз.

Вы помните день когда покорили Эверест? Что вы испытывали?

Да, я помню этот день и даже описывал его в книгах и статьях. Я шел к цели долгие годы, это была мечта сердца, которую необходимо было реализовать. Я выложился весь в том рывке. Помню до сих пор внутреннее удовлетворение от того, как надежно я действовал, каким было работоспособным мое тело, как я обгонял всех клиентов, которые шли с кислородом, шерпов тех же самых. Потому что я очень много тренировался. И испытывал определенную гордость.

Когда я достиг высшей точки, то чувствовал себя нормально. Провел там больше часа и ушел просто потому что там нечего было делать, я уже сделал видео и фото. И я помню эту усталость на спуске, когда организм был обессилен. Именно из-за сильной подготовки и жесткого контроля мне удавалось все делать спокойно, безошибочно двигаться вниз и спуститься в палатку на Южном седле, несмотря на непогоду.

Сколько вы готовились в восхождению?

Два года.

Вы смотрели недавно вышедший фильм «Эверест»?

Пока не смотрел, но через неделю я планирую приехать в Рязань, и мы с женой сходим в кинотеатр.

Вы помните ту трагедию, 1996 года?

Я много об этом читал и слышал как, люди рассказывали о ней. Конечно же, я читал книгу Анатолия Букреева и Джона Кракауэра. Естественно, очень много вопросов ко всем действующим лицам этой трагедии. Но во мне живет уверенность, что Анатолий Букреев поступал очень правильно как альпинист и как гид. Его самоконтроль, умение заставлять себя действовать вопреки плохим условиям спасли жизнь нескольких людей. Он звал других помогать ему, но они закрывали палатки и говорили — я не гид, не трогайте меня. И он один шел и спасал людей. Это героические действия.

Ваша карьера пересекается с именем Анатолия Букреева, вы побивали его рекорды.

Гашербрум II — есть такая вершина восьмитысячник, Анатолий Букреев в 1997 году поставил рекорд по скоростному восхождению. Я туда пошел уже ориентируясь на его время, всегда идти за кем-то уже легче. Поэтому постарался побить рекорд и быстрее спуститься вниз. И у меня это получилось, я очень доволен.

Вы были с ним знакомы? Пересекались?

В 1994 году он привозил своих друзей из Англии или Америки, не помню уже точно, а мы, совсем молодые ребята из клуба ЦСКА, помогали этим людям совершить восхождение на вершину Мраморная стена (Тянь-Шань, 6400 м). И Анатолий Букреев был нам непонятным, незнакомым – мы молодые, дурные совсем были, в своей компании мы как-то не могли его принять, потому он был просто другой человек, другого плана. И, конечно же, это была ошибка. Потому что сейчас, оглядываясь назад, я думаю, как много нужного и важного я мог бы с этим человеком постичь.

Что-то изменилось в альпинизме с 1996 года? Если бы те трагические события случились в наше время, могло бы все быть по-другому?

Все было бы точно также. Потому что, во-первых, высота – это по-прежнему предел, где человек не может рассчитывать на помощь – на чьи-то физические усилия или с точки зрения техники. А во-вторых, человек не должен считать, что он вправе рассчитывать на такую помощь.

Анатолий Букреев был невероятно силен. Спасработы он проводил с риском для собственной жизни, тем не менее он это делал. А кто-то другой пойдет помогать человеку на такой высоте и может тоже погибнуть.

Человек, который вынужден просить о помощи – он плохо тренировался, либо недостаточно хорошо рассчитал прогноз погоды, запас кислорода. И это на самом деле аморальная ситуация, которая часто наблюдается на восхождениях выше 8 тыс. метров.

Лавина, остановка сердца, истощение, горная болезнь, отек головного мозга, переохлаждение, падение, отмораживание внутренних органов, пропал без вести – список причин смерти погибших на Эвересте можно перечислять долго. Территорию выше 8 тыс. м над уровнем моря альпинисты так и называют – зона смерти. За почти столетнюю историю восхождений на Эверест погибло уже несколько сотен человек. Тела многих по-прежнему остаются там.

Часто на большой высоте люди остаются умирать и все проходят мимо.

На Эвересте не все проходят мимо, хотя такие случаи, к сожалению, бывали. Я в принципе и как воспитанник советской школы альпинизм считаю, что человеческая жизнь – самое главное. Мы должны помогать другим, мы должны сохранять себя, чтобы наши родители и дети видели нас дома. И конечно же вершина не стоит, как говорил мой тренер Дмитрий Греков, и одного обмороженого пальца человека. Горы стоят тысячи лет и будут стоять дальше.

Я всегда считал, что самое главное – спуститься с горы, помочь другому человеку вернуться домой. На К2 зимой я помог участнику нашей штурмовой группы. У него как раз перед экспедицией родилась дочка. А год назад я его навещал в Варшаве, и видел эту девушку, ей уже 13-14 лет, и маленького сына тоже видел, который родился совсем недавно. Он здесь, с семьей, у жены счастливые глаза. Это здорово.

На какую высоту на Эвересте можно подниматься любителям?

Любитель любителю рознь. Любитель – это тот, кто не занимается профессионально спортом, но это не значит, что он слабый спортсмен. В принципе имеет возможность подняться на Эверест любой человек. Важно, чтобы он понимал, зачем это ему нужно.

Я знал, что иду на Эверест, на вершину высотой 8848 м. А если человек надевает кислородную маску, он приходит к некой географической отметке, куда его «на поводке» приводят гиды, кислород — что угодно. Но он это сделает не своими силами. Чтобы достичь точку, под которой вы подразумеваете Эверест в таком стиле, нужно большое количество денег, удачи и немного терпения.

Эверест. Архив Д.Урубко

Эверест. Архив Д.Урубко

Вы испытываете страх при восхождении?

Конечно! Я вот на днях шел на восхождение недалеко от Бергамо, на небольшую вершинку, она давно меня привлекала. Высотой 1130 м. У нее восточный склон скальный, разрушенный, и естественно я понимал, что здесь хоть и небольшой, но риск есть. Это был страх осознанный, такой липкий, вяжущий, сковывающий движение. Важно уметь бороться ним. Как говорил великий французский альпинист Гастон Ребюффа: «Основа моей безопасности – это моя высокая техника».

А что касается страха высоты?

Страх высоты – это другое. Это когда ты стоишь на краю 10-этажного дома и боишься смотреть вниз, у тебя кружится голова. Я такого страха никогда в жизни не испытывал. Но когда идешь на Эверест, такой страх не играет роли, потому что ты там никогда не стоишь на краю пропасти, на краю отвесных скал. Ты просто идешь пешком по сравнительно простому рельефу.

В альпинизме, к сожалению, часто приходится терять напарников. Что делает альпинист? Нужно идти дальше или возвращаться?

Во-первых нужно понять, погиб человек или нет, надо попытаться помочь. У меня не хватило сил продолжать восхождение, когда мой друг Алексей Болотов погиб. Конечно очень много моих друзей погибло в горах. В любом опасном виде деятельности гибнут люди. И, конечно же, это шрамы в душе, но мы вынуждены жить с этим дальше, потому что жизнь не остановишь и надо продолжать радоваться цветам, улыбкам, детям, тому как вокруг красиво.

Почему все-таки на Эвересте не эвакуируют тела? Неужели совсем невозможно это сделать? Современные технологии не позволяют?

Нет, технологи не позволяют. Вертолеты на такой высоте не летают, да и это опасно. Вот была трагедия: два человека почувствовали, что устали – не хотим дальше лезть, и спускаться тоже долго, решили вызвать спасательный вертолет. Он прилетел и упал: погиб и пилот, и бортмеханик и один из так называемых спасаемых. Это мера ответственности и конечно же возникает риск для других людей. И поэтому когда тело лежит на высоте 8,5 тыс. м, чтобы спустить его, приходится рисковать жизнями других людей. Кроме того, есть такой фактор, как деньги. Если бы я там лежал, к примеру, и сказали бы: сейчас потратим 50 тыс. евро, чтобы тело спустить и захоронить. Да пусть лучше отдадут их моей семье, в детские дома, чем фактически кусок льда спускать с высоты.

Какие у вас дальнейшие планы?

Я сейчас совершаю много приятных восхождений по теплым скалам в хорошей компании. В то же время я тренирую молодежь, ставлю задачу объяснять, готовить к риску, учу безопасно действовать. Потому что я вижу, сколько вокруг гибнет людей просто от отсутствия школы, первоначальных знаний. Я хочу чтобы как можно больше молодых людей и девушек доставляли радость своим родителям дома.

Денис Урубко 21 раз покорял самые высокие точки планеты (рекорд в СНГ, сравнялся с Анатолием Букреевым), две из них впервые в истории зимой, прошел 4 новых маршрута и совершил скоростное восхождение на восьмитысячник Гашербрум II по следам Анатолия Букреева, побив его рекорд.

Автор материала Ольга Хохрякова

Источник

 http://medialeaks.ru/features/0510olya_denisu

Испытание высотой. Анатолий Букреев: «Гражданин мира». Интервью с Линдой Уайли Анатолий Букреев был и остается выдающимся альпинистом с мировым именем, прославившим советскую, российскую школу на разных континентах и сподвигнувшим уважать ее еще больше. Помимо «русского посла» в мире его называют и «гражданином мира». Его приглашали и ждали на всех континентах и странах: в США, Южной Америке, Европе, Иране, Непале, даже предлагали подавать документы на американское гражданство в порядке исключительности. Но Анатолия это не интересовало. Об "американской" жизни самого сильного альпиниста-высотника ХХ века, о том, помнят ли сейчас в США Анатолия Букреева, о России, политике США и многом другом рассказывает его подруга Линда Уайли.

Если в вечный снег навеки ты
Ляжешь - над тобою, как над близким,
Наклонятся горные хребты
Самым прочным в мире обелиском.
Владимир Высоцкий «К вершине»

«Горы не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они — храмы, где я исповедую мою религию». Эти слова, однажды случайно оброненные Анатолием Букреевым, начертаны на мемориальной стелле в его память у подножия восьмитысячника Аннапурна в Гималаях, где альпинист остался навсегда после схода лавины. Впрочем, Непал и эти горы давно стали для него вторым домом вместе с хребтами Урала, горами под
Алма-Атой и высотами Колорадо в США, рядом с которыми он жил последние годы со своей подругой жизни Линдой Уайли. Первым же домом для великого альпиниста всегда оставалась та страна, в которой он родился и вырос. «Я много раз был за границей. Бывало, по шесть месяцев отсутствовал дома. Но все время возвращался. Потому что мне не хватало нашего воздуха, нашей атмосферы, в которой я вырос. А я считаю себя гражданином мира. Мне говорят: «Анатолий, ты тренируешься в Америке, живешь в Казахстане, а сам родом с Урала». Я отвечаю: и так получается, что я большую часть времени в году провожу в Непале. Но я советский. Я остался советским человеком...», - говорил он. Анатолий Букреев оставался настоящим патриотом своей страны, несмотря на два гражданства (России и Казахстана), и получил награды "За мужество" в обеих странах.

Его часто считали «одиночкой» по натуре, индивидуалом за специфическую, сдержанную, но честную манеру общения и за то количество соло-восхождений в горы, которые он совершал (он единственный в СНГ побывал в одиночку на пиках Победы и Хан-Тенгри, взошел соло на Лхоцзе, Шиша Пангма, Броуд-пик, Гашербрум II и другие гималайские восьмитысячники). Однако Анатолий Букреев помогал достичь вершины всем, даже неопытным любителям или тем, кто не имел никакого отношения к горам. Под его руководством на Эверест взошли первые индонезийцы, датчане и бразильцы. И все же соло-восхождения стали для Анатолия Букреева особой его стезей.

Как-то легендарный Райнхольд Месснер отдельно заметил, что «альпинист должен ходить соло, но он не должен быть одинок». И Анатолий Букреев не был одинок. Они встретились высоко в горах Гималаев – и были рядом все последующие годы. Она разделяла с ним не только искреннюю любовь к горам и экспедициям, но и всю горечь, непонимание и напрасные обвинения после трагической экспедиции на Эверест в 1996 году, когда Анатолий писал, что «на Западе мне после прошлогодней трагедии многое не нравится, потому что люди делают на этом большие, сумасшедшие деньги, преподнося события так, как хочется той же Америке, а не так, как это было на самом деле», переживая утрату друзей и оправдываясь в том, чего не было. Впрочем, в их жизни были как серьезные вызовы, так и самые восхитительные моменты. Линда Уайли (Linda Wylie). Врач общей практики в Нью-Мексико (США), альпинист, взошедшая на горы Эльбрус, Килиманджаро, пятитысячник Кения, Скалистые горы в Кордильерах Северной Америки, Мраморную стену и пик Хан Тенгри в Тянь Шане и др. Именно она стала одним из самых близких друзей Анатолия Букреева и подругой его жизни, с кем он провел последние годы. И сегодня Линда расскажет нам об Анатолии, его характере, значении в мире альпинизма США, а также о своем отношении к России, горам и о многом другом.

Линда, расскажите о Вашем знакомстве с Анатолием.

В 1994 году я путешествовала в Непал и собиралась встретиться с Генри Тоддом в базовом лагере Эвереста. Генри пригласил меня взойти до Пумори выше лагеря 1, где в 1993 году погиб мой хороший друг и компаньон, доктор Грегори Гордон. Там я впервые и увидела Анатолия в чайной... Он тоже направлялся на встречу с Генри поговорить о работе гидом. Так мы познакомились на Эвересте.

Как это повлияло на Вашу жизнь?

Анатолий был выдающимся, незаурядным человеком. Это было заметно с первого взгляда. Наши отношения развивались в течение нескольких лет. За это время он перенес не одно серьезное испытание. Я любила его и была его компаньоном, помогала с написанием его книги "Восхождение" в соавторстве с американцем Вестоном де Уолтом и с последующей ее публикацией в США. Отношения с Вестоном складывались непросто, и мне выпала роль медиатора.

В 1997 году мы вместе с Анатолием работали над организацией экспедиции индонезийских военных на Эверест. Той зимой у Анатолия возникли проблемы со здоровьем. Он перенес операцию на глаза, последующее восстановление отняло время. Мы много путешествовали, он был моим гидом на Мраморной стене и Хан Тенгри.

Знакомство с Анатолием и любовь к нему определенно расширили мои личностные горизонты - физически, эмоционально, психологически. После его смерти я оставила свою работу в медицине на год и уехала… В это время написала книгу "Над Облаками" - об Анатолии, обо всех его экспедициях. За это мы получили премию Джона Уайта в области литературы о горах на фестивале Банффа в 2002 году в Канаде. Я была счастлива, ведь Анатолий бы гордился мной...

Что Анатолий принес в мою жизнь? Он принес мне вершину Хан Тенгри, добавил писателя в список моих достижений, обогатил мою жизнь своим чувством юмора и нежностью. Я была счастлива эти годы, несмотря на то, что наша совместная жизнь была наполнена вызовами, сменявшими друг друга постоянно. Мы очень уважали друг друга. А красота гор отражалась в нас и в нашем отношении друг к другу.

Каким был Анатолий для Вас – как человек и профессионал?

Анатолий был очень собранным и целеустремленным. Честный и надежный друг. Мягкий и нежный. Потрясающий компаньон. Он никогда не требовал больше, чем сам отдавал в той или иной ситуации. Это значит, он был настолько сильным, умным, одаренным и стойким человеком, способным многое отдать, особенно в горах. Он обладам чудесным чувством юмора - таким, знаете, русским, ироническим. Он был спокойным. Играл на гитаре и пел. Он был вдохновленным тренером, любил свое дело.

Анатолий - альпинист старой советской школы, а значит - профессионал. Он доверял мне. Мы много разговаривали о его жизненных ценностях и о том, что он хотел бы сделать, если бы нам предстояла долгая жизнь. Анатолий хотел организовать тренировочный лагерь в Америке вместе со своим другом, спортивным врачем и атлетом. Анатолий считал, что российский метод воспитания и подготовки спортсменов - лучший в мире. Всё в этой системе было подчинено достижению вершины в 8000 метров в лучшей форме. У Анатолия был свой стиль восхождений - и в нем проявлялась натура казахстанского высотника и русского человека.

Что было самым важным для Анатолия Букреева в жизни? Каковы были его жизненные ценности?

Я думаю, что больше всего Анатолию важна была его свобода. Свобода переезда по разным странам мира, возможность действовать на мировой арене. Он никогда не говорил много о будущем или о смерти, потому что был суеверным. Думаю, это русская черта в его характере...

Анатолий любил тренерскую работу, любил горы, любил наблюдать, как в его воспитанниках взращивался настоящий спортивный дух. Что касается его характера... Он был необычным. Чувствовалась его сила - но он никогда не говорил обо всех своих достижениях.

Та трагическая экспедиция на Эверест 1996 года очень омрачила ему жизнь. Он вернулся домой с 50 шарфами, которые непальцы подарили ему в знак благодарности за спасение людей на Эвересте и в знак уважения. Его давний друг Нейл Бидлман (Neil Biedleman) из Боулдера встал на сторону Кракауэра и начал сотрудничать с ним в журнале "Outside Magazine", писать критические статьи. Нейл был огорчен тем вниманием, которое Анатолий получил, и тем, что он сам не был признан. Анатолий не понимал этого сначала. Вернувшись домой с Эвереста, он сказал, что очень устал и удручен из-за Скотта (Скотт Фишер руководил экспедицией на Эверест-96, друг Букреева - прим. авт.).

Тогда, в 1996 году Анатолий стал объектом резкой критики, это его возмутило. Летом того же года он потерял свою маму, что стало настолько неожиданным для него. Многие его друзья-альпинисты звонили ему со словами поддержки. Как-то оправившись от этого, он вернулся к восхождениям, осенью поднявшись на Чо Ойю и Шиша Пангму. Но по дороге в Алма-Ату Анатолий попал в автокатастрофу, нарушилось зрение, и в январе 1997 года он приехал в США на операцию. И мы совершенно не знали, восстановится ли он перед Индонезийской экспедицией на Эверест или нет.

Очень много стресса ему принесло общение с Вестоном де Уолтом, соавтором его книги "Восхождение" ("The Climb"). Вестон хотел лишь заработать денег на эверестской трагедии 1996 года, для Анатолия же было важным передать историю случившегося. Толе приходилось много общаться с прессой на английском, и у него это хорошо получалось.

Потом Индонезийская Экспедиция военных на Эверест все же состоялась - это был успех. За лето 1997 года Анатолий взошел на четыре восьмитысяччника в течение 90 дней. Потом прошла экспедиция на Хан Тенгри, также успешно. Там он встретился с Райнхольдом Месснером, который пытался вдохновить его на дальнейшие соло-восхождения, на зимние первопрохождения новых маршрутов. Так что всё это стало для Анатолия ближайшими целями. Но он говорил мне, что устал и хотел бы отдохнуть весной. Анатолий пытался дозвониться мне в мой день рождения в декабре 1997-го по дороге с Аннапурны в городок Гандрунг, но ни один телефон не работал. Тогда он послал мне оттуда телеграмму.

Я могу вспоминать много моментов и примеров его поведения, которые меня поражали и удивляли. Помню, как на подходе к третьему лагерю на Мраморной стене я шла позади Анатолия, уставшая, с тяжелой ношей. Анатолий был на порядок дальше меня в пути, почти у лагеря, и хотел как можно скорее обустроить его, но вдруг развернулся, пошел назад вниз ко мне - и принес мне бабочку. Ее занесло в гору на 6000 метров ветром - он сказал, что это его ободряющий подарок мне, и улыбнулся своей ослепительной улыбкой... У меня в памяти множество таких моментов, вещей, невообразимых, которые вы никогда бы не соотнесли с тем, что такой сильный человек, как Толя, мог сделать.

Прошло уже почти 20 лет - я до сих пор вижу его в сне время от времени и продолжаю любить его за все то, что он открыл во мне, и за все то, чем он делился со мной. Книга "Над Облаками" - это моя песня любви и благодарности Анатолию...

Линда, а каково Ваше мнение о поведении Кракауэра после трагической экспедиции на Эверест-1996?

Джон попал в экспедицию, где все пошло не так в последние часы и несколько хороших людей погибли. Джон был неадекватен, им двигала горечь и обида, он повел себя неадекватно и неправильно. Не думаю, что он ожидал, что у Анатолия появится голос и вес в Америке. Но множество людей видели, что Анатолий поступил как герой, рисковал своей жизнью, спасая людей на Южном седле Эвереста.

Правда ли то, что Конгресс благодарил его за этот поступок, и Анатолию было предложено гражданство США?

Палата Представителей Конгресса США направила Анатолию личную благодарность за спасение людей на Эвересте, инициатором которой стал Билл Ричардсон, конгрессмен из Нью Мексико. Мы с Анатолием жили в моем доме в Нью Мексико после той экспедиции 1996 года. Также ему предложили подать заявку на американское гражданство в порядке исключительности. Но Анатолий не был заинтересован в этом. Проблем с въездом и выездом из США он никогда не имел.

Был ли признан Анатолий Букреев как выдающийся альпинист в среде американских коллег?

Да, он был хорошо известен и признан как альпинист в США и до, и после Эвереста 1996 года. Майкл Ковинтон (Michael Covington), Гален Роуэл (Galen Rowell), Эд Вистерс (Ed Viesters) и многие другие альпинисты США знали его и были впечатлены его характером, его способностями как профессионального альпиниста. Его скоростные восхождения феноменальны.

Анатолий жил какое-то время в Боулдере, хорошо отзывался об этом городе и людях. Вообще, жизнь в США изменила его как-то?

Он прожил в Боулдере несколько месяцев в 1990 году, затем в Теллуриде и Сан Франциско в 1992-м. Скалолаз и фотограф Бет Уолд (Beth Wald) познакомил его с миром американских альпинистов, где для Анатолия всегда было место для жизни и работы. Он возобновил общение с Сергеем Арсентьевым из Санкт-Петербурга и со своим другом из Казахстана, врачем. Альпинизм и работа высотным гидом оставались для Анатолия главным занятием в жизни.

А сейчас его помнят в США?

Конечно. Все, кто был знаком с ним, помнят его. Его имя вызывает огромное уважение и признание у молодых альпинистов, которые занимаются этим также серьезно.

Линда, Вы установили памятную стеллу Анатолию у подножия Аннапурны и учредили Фонд памяти Анатолию Букрееву в США. Расскажите об этом.

Да. Я установила мемориал. Нужно было место памяти, которое бы напоминало людям о нем и о том, что Аннапурна стала его последним пристанищем. Памятник помог мне как-то пережить его уход...

Что касается Фонда им. Анатолия Букреева, я создала его для того, чтобы распорядиться теми деньгами, которые Анатолий заработал. Я привезла сестру Анатолия в США и передала ей "Восхождение" для его сестры Ирины и ее братьев в Коркино (Челябинская область, место рождения Анатолия Букреева - прим. авт.). У Анатолия не осталось других родственников. Свои деньги, записанные на моем счету в США, он не смог потратить. И я хотела отдать их туда, куда он считал нужным и важным. Этот процесс еще не закончен. Я оплатила экспедицию Алма-Атинского альпклуба по поискам тела Анатолия, но безрезультатно... Также выплатила долг вдове Рейнмара Йосвига (Reinmar Joswig), капитана немецкой экспедиции на К2 в 1992 году. Анатолий хотел внести свой взнос в экспедицию, но на тот момент не было возможности это сделать. У меня появился шанс пригласить одного казахстанского альпиниста, участвовавшего в восхождении по северной стене Эвереста в 1997 году, в США для операции - он искалечил себе лицо. Потом я попросила друзей Анатолия из Боулдера и Сан Франциско сделать мемориал в его память. Также два года мы спонсировали проекты обмена альпинистами между альпклубами Алма-Аты и школы "NOLS" (Outdoor Leader Ship School) в США. Позже, когда все средства были потрачены, работа Фонда приостановилась.

С кем еще Вы были знакомы из российских альпинистов?

С очень многими. Я знала Александра Одинцова - он также мой друг. Ильинский, Виноградский, Владимир Башкиров. Уважаю Александра Ручкина. Денис Урубко, конечно. Денис - прямой последователь Анатолия. Благодаря великим традициям российского, советского альпинизма и системе подготовки всегда будут российские звезды в мировом альпинизме, достигающие труднейшие цели в самом лучшем, хотя и суровом стиле. Весь альпинистский мир знает это и уважает.

А как Вы относитесь к России и русским, в целом?

У меня очень теплые чувства ко всем, кого я знала и с кем работала в наше время с Анатолием. Владимир Фролов, Наташа Башкирова, Александр Одинцов - это мои хорошие друзья. После смерти Анатолия я пять лет жила на Украине. Ситуация там сегодня очень болезненна для меня. Что-то я понимаю, что-то - нет. Никогда нельзя считать войну ответом на вопросы. Она провоцирует деградацию жизни и отбрасывает культуру назад.

К сожалению, политика США в мире базируется на защите своих бизнес-интересов и возможностей. Я была неприятно разочарована в нашем правительстве. Я думаю, и россиянам есть на что жаловаться. Обычный человек ни за что не отвечает и многого не знает. Пропаганда с обеих сторон вселяет страх и непонимание среди людей, и через этот страх осуществляется манипуляция ради целей меньшинства.

Мы с Анатолием были аполитичны. Мы всегда верили, что люди взаимодействуют между собой прежде всего как личности. Люди пытаются найти пути для жизни полной смысла, морали и нравственности вопреки всей коррупции и нестабильности в среде высшей власти, которая пытается управлять ими.

Каково Ваше отношение к политике США в мире?

Мое отношение к политике США изменилось. Мы причиняем страдания другим. У США нет больше морального авторитета в мире.

Насколько популярен альпинизм в Америке?

Очень популярен. Горы чисты, там нет насилия и борьбы. Чтобы достичь высот, нужно особое состояние ума, духа, нужно благородство. А также сакральность, скромность, дисциплина. Эти качества и смиряющая, возвышенная красота гор отражаются в личности большинства альпинистов. И самое важное и интересное в жизни альпинистов не то, как высоко и далеко они взбирались, а те изменения, которые порождали попытки восхождений глубоко в их характерах. Для меня это важнее всего. Я по-настоящему дома только в тех местах, где есть настоящая дикая природа, вне всякой политики и коммерции. Даже невысокие горы и природа вдохновляют. А подготовка и восхождения дают свободу и умиротворение.

Что бы Вы пожелали всем альпинистам?

Я желаю им свободных и чистых гор.

Большое спасибо, Линда.

Спасибо.

Нина Леонтьева, специально для Бюро информации Notum©.

Вчера состоялась премьера голливудского блокбастера «Эверест». Platfor.ma воспользовалась случаем и поговорила о горах с украинским альпинистом Сергеем Бершовым. Трехкратный покоритель высочайшей вершины мира рассказал нам о том, какие ощущения у человека, первым в истории взошедшего на Эверест ночью, почему достижения экспедиций, в которых он участвовал, никто не может повторить и о том, как он до сих пор мечтает о вершинах.

– В фильме «Эверест» есть момент, когда писатель Джон Кракауэр задает вопрос своим напарникам по восхождению: «Зачем? Ведь тут только холод, боль, смерть». А вот зачем вы ходите в горы?


– Для меня это уже просто образ жизни. Первый раз я попал в горы в 18 лет, то есть ровно 50 лет назад. Поначалу больше привлекала просто атмосфера походов – песни у костра, молодежь, взаимоотношения. Затем поднялся на гору – и тоже очень понравилось. Тогда я и поставил себе цель, что хочу ходить в горы: на самые сложные, самые высокие. Как говорил Брэдбери: хотите всю жизнь не работать – занимайтесь любимым делом. Вот я и занимаюсь.

– Был ли хоть один момент, когда вы думали: не могу больше, зачем мне это надо.

– В 1974-м году у меня погибла первая жена и я остался с маленьким сыном – тогда такие мысли действительно были. Но к тому моменту я уже был довольно зрелым альпинистом, чемпионом СССР и по скалолазанию, и по альпинизму. И больше я себе такие вопросы не задавал.

Даже на Лхоцзе (четвертая по высоте гора мира, восхождение на которую по Южной стене считается едва ли не сложнейшим маршрутом в мире – пройти по нему смогли лишь Сергей Бершов и Владимир Каратаев. – Platfor.ma), когда я был уже не то что на пределе, а даже, кажется, за ним, и всю ночь спускал Володю с вершины до нашей ледовой пещеры на 8250 метрах – даже там я не задавал себе этот вопрос. Я понимал, что у меня уже практически нет рук, но продолжал шевелить тем, чего у меня, казалось бы, не было. Это спасло мои пальцы и на руках, и на ногах от серьезного обморожения. Володе тогда, кстати, совсем тяжело было: чудовищная боль внутренних органов, перегрузка от высоты, вымывание кислорода на клеточном уровне. Но даже в этой катастрофической ситуации не нашлось места мысли, что все было зря. Думал: ладно, пусть пальцы «подстригут», но все равно не смогу без гор, буду приезжать хотя бы просто смотреть. Вот такие дурные мысли ночью на высоте 8400.

– Вы были участником первой советской экспедиции на Эверест в 1982-м году и, насколько я знаю, первым прокладывали новый маршрут…

– Да, так получилось, что первый крюк забил в Эверест я. Это был новый маршрут по юго-западной стене и сложные участки мы проходили с Мишей Туркевичем.

– Какие это ощущения, когда вы понимаете, что ступаете по тому пути, где никто и никогда до вас не был?

– Это ведь не только на Эвересте – первопрохождение и первовосхождение – это всегда приятно.

– Тем не менее Эверест – это все-таки особый культ, символ.

– Конечно, вы правы. И предстартовая тревожность, кстати, была серьезная. Я до этого ходил на семитысячники, но выше восьми никто из членов экспедиции не бывал – таких высот в Советском Союзе просто не было. Однако когда мы пришли на Эверест и началась альпинистская работа – прохождение маршрута, страховка, организация лагерей, – то все успокоились: мы занимаемся своим обычным делом, просто чуть повыше.

– Во время той экспедиции вы стали первым человеком в истории, который покорил Эверест ночью. Это ведь вышло практически случайно?

– По сути, это была спасательная операция. Мы с Михаилом Туркевичем находились на 8500. Первая группа должна была подняться и спуститься, чтобы на следующий день пошла наша с Мишей пара. Однако вечером уже на спуске с вершины они запросили помощи: выбились из сил, закончился кислород и припасы. Мы вышли к ним на помощь с кислородными баллонами, компотом и всем необходимым. И на всякий случай взяли с собой дополнительный кислород: а вдруг. Так и получилось – мы привели ребят в порядок, и я по рации обратился к руководителю экспедиции с вопросом: «Можно мы пойдем вверх?» На его месте я бы, наверное, не позволил: ну как, ночь, спасательные работы и вдруг «двойка» идет на вершину. Но я дал радиостанцию первой группе, и они подтвердили, что могут идти вниз самостоятельно. А мы отправились вверх.

В итоге все сложилось великолепно: от места встречи с их парой до вершины у нас ушло всего 50 минут. Затем мы быстро спустились, догнали ребят и помогли им идти до лагеря. Так получилось, что и спасработы провели, и впервые ночью на Эверест взошли.

– А в чем специфика ночного восхождения?

– Вы же понимаете – ночью в горах не ходят. Нам крайне повезло, что не было ураганного ветра. Но температура все равно опустилась до -40. Конденсат, который выходил из-под маски, моментально превращался в ледяной панцирь на пуховке, руки-ноги отмерзали, нужно было постоянно шевелить пальцами. Еще невероятная удача, что было полнолуние и путь освещала Луна. Так что все сложилось благоприятно.

– Ночное покорение высочайшей горы мира – это достижение, которое нельзя превзойти, его можно только повторить. Что вы чувствовали на вершине?

– Пейзаж, конечно, был фантастический. Даже не могли поверить, я кричал напарнику: «Миша, мы же на Эвересте! На Эвересте!» Попытались все это сфотографировать, а немецкая камера Rollei замерзла. Поснимали немного «Сменой», но без вспышки, конечно, ничего особо не получилось. Оставили вымпел донецкого альпинистского клуба, герб Харькова – и спустились.

– На вершине действительно есть кучка камней с повязанными ленточками и тому подобным?

– Последний раз я был на вершине в 2005-м году и видел, что экспедиции оставляют самые разные вещи: иконы, флаги, логотипы фирм-спонсоров. Но за зиму Эверест самоочищается, все это с себя сдувает – и ничего не остается.

– Ваш юго-западный маршрут до сих пор никем не пройден. Почему?

– Так же, как и не пройдены до сих пор наши маршруты через четыре восьмитысячные вершины Канченджанги (гора в Непале с самым высоким процентом смертности среди восходителей, 22%. – Platfor.ma) и неприступную южную стену Лхоцзе. Так вышло, что достижения всех трех советских экспедиций, в которых я участвовал, до сих пор никто не смог повторить. И не факт, что смогут – тогда удалось собрать потрясающую команду из лучших альпинистов мира.

– Это действительно настолько сложные маршруты?

– Можно пошутить, что это никому и не нужно. Как Неуловимый Джо – он неуловимый, потому что никто его и не ловит. Но на Эверест с юго-запада действительно пытались взойти несколько экспедиций. Они даже знали, что в нашем втором лагере есть десятка три кислородных баллонов. Но потом эти ребята подходили к лагерю на 7400, поднимали голову на дальнейший маршрут – и возвращались.

На Лхоцзе были две корейских экспедиции, причем не по нашему маршруту, а по более простому, так называемому «славянскому», как ходил Райнхольд Месснер (выдающийся итальянский альпинист, первым покоривший все 14 восьмитысячников мира. – Platfor.ma) – это по «островам» правее. Два смертельных случая. Вот и все попытки.

Кстати, самая сложная из этих трех экспедиций – именно южная стена Лхоцзе. Команда туда была отобрана невероятно сильная и универсальная. Канченджанга – не техничная, там больше работа на выносливость, не сравнить ни с Эверестом, ни Лхоцзе.


– А какой самый страшный момент в вашей альпинистской жизни?

– Когда при спуске с Лхоцзе Володя Каратаев в определенный момент просто перестал идти. Оставить его я, конечно, не мог, так что там на склоне сейчас вполне могли бы стоять две наши сосульки. Тогда мы всю ночь совершенно без сил спускались до 8250 к ледовой пещере (позже спортсменам удалось спуститься и к лагерю. У Владимира Каратаева были сильнейшие обморожения, лечение которых затянулось на пять лет. – Platfor.ma).

– В составе советских экспедиций было довольно много украинцев. У нас была сильная школа?

– Тремя главными альпинистскими городами в СССР считались Москва, Ленинград и Харьков. Вполне на уровне были Днепропетровск, Донецк, Киев… Это при том, что серьезных гор в Украине нет. Хотя, надо отметить, что в моем родном городе все постоянно покоряют Холодную гору (район в Харькове. – Platfor.ma).

– А как вы относитесь к коммерческим экспедициям?

– А почему нет? Для многих альпинистов это способ заработать, а для коммерческих восходителей – исполнение мечты. Все равно ведь на Эверест будут лезть всегда: это же вершина мира, третий полюс. Проблема только в том, что выше 8000 практически невозможно обеспечить безопасность клиента.

– Насколько серьезно изменилась экипировка за те 50 лет, что вы в альпинизме?

– Снаряжение, конечно, модернизировалось кардинально. Все эти мембранные ткани совершенно изменили одежду. Но нельзя сказать, что восходить стало так уж кардинально легче – высота ведь давит по-прежнему, а проблемы у человека с акклиматизацией и гипоксией те же самые.

– Альпинизм – это ведь дорогое удовольствие?

– Очень. В СССР это был прикладной вид спорта – его связывали с народным хозяйством и армейским делом, так что все расходы брало на себя государство. А сейчас каждый сам по себе. Да и на Западе он считается элитным видом спорта. У меня недавно армянские друзья попросили список снаряжения для восхождения на восьмитысячники. Я им составил перечень из 45 наименований и примерную стоимость – получилось по $5 тыс. на человека.

– А вы сейчас чем занимаетесь?

– Преподаю в Академии физической культуры – спортивный туризм и лыжный спорт. Плюс вожу группы в Гималаи и на Эльбрус (который наша редакция уже покоряла. – Platfor.ma). Сам по-прежнему готовлюсь ходить на семь-восемь тысяч. Как говорится, дури хватает, а вот денег нет.

Автор: Юрий Марченко

http://projects.platfor.ma/sergei-bershov/

Испытание высотой. Анатолий Букреев: «Русский посол». Интервью с Симонэ Моро Вышел в широкий прокат ожидаемый фильм года – «Эверест» - открывавший не так давно Венецианский кинофестиваль. Профессионалы, альпинисты, просто любители гор и все неравнодушные к настоящим экстремальным «приключениям» увидят мировую премьеру. Это рассказ об одном из первых коммерческих восхождений на высочайшую вершину планеты – но с трагической развязкой. Пусть каждый сам возьмет от фильма свое содержание, главный урок и все эмоции. А мы остановимся на одном из участников той экспедиции, который на грани риска и в полном хаосе вокруг вышел спасать оставшихся в «зоне смерти» людей, но впоследствии обвиненный американским журналистом и «солидарными» с ним издательствами. Анатолий Букреев. Звезда советского и мирового альпинизма. О нем и том международном резонансе вспоминает итальянец Симонэ Моро.

Горы имеют власть звать нас в свои края.
Там навсегда остались лежать наши с вами друзья.
Тянутся к высоте люди большой души.
Не забывайте тех, кто не пришел с вершин.

Эти строки неизвестного автора Анатолий Букреев написал эпиграфом к своей книге «Восхождение» в соавторстве с американцем Вестоном де Уолтом. В ней величайший альпинист СССР и мира рассказывает во всех подробностях о той трагической экспедиции на Эверест, легшей в основу вышедшего фильма. Книга стала своеобразным ответом на обвинительные «нападки» американского журналиста Джона Кракауэра, также принимавшего участие в том восхождении (в качестве клиента) и оставшегося в живых. Анатолий Букреев выполнил свою работу, на которую он был нанят руководителем экспедиции Скоттом Фишером, по проложению маршрута к вершине и провешиванию перил, не стал пользоваться кислородом и после спустился вниз в штурмовой лагерь по указанию Фишера, оставив группу, как и полагается, с их высотными гидами. Позднее Кракауэр решил, что Букреев зря так поступил и пытался уличить здесь малодушие. Никто тогда и представить не мог, что это удачное восхождение к вершине Эвереста будет зверски «растерзано» сильнейшим циклоном, внезапно обрушившимся на гору и вытянувшим из альпинистов последние силы и жизнь в «зоне смерти» выше 8000 метров. Об этом не догадывался и Анатолий, ожидающий группу в штурмовом лагере. Когда он увидел чуть живых, обмороженных и почти безжизненных редких участников восхождения, не раздумывая пошел наверх, в ночь, в шквальный ураган, в кромешный ад, в ту самую «зону смерти», чтобы вытащить кого еще было возможно.

Более подробно о тех событиях с детальным разбором ошибок, допущенных в организации экспедиции, можно узнать из документального фильма National Geographic «Секунды до катастрофы: в мертвой зоне». Добавим, что десятки, сотни людей со всего мира выражали Анатолию Букрееву свою искреннюю благодарность за спасение альпинистов. Букреева наградили премией Американского Альпийского Клуба имени Дэвида Соулса, вручаемую альпинистам, спасшим в горах людей с риском для собственной жизни, публичной Благодарностью Палаты представителей Конгресса США в 1997 году. Факты говорят сами за себя – решающая роль Букреева в спасении жизней на Эвересте оказалась неизмерима.

Впрочем, советский альпинист получал и другие знаковые награды - орден «За личное мужество» СССР и казахстанская медаль «Ерлігі Ушін» («За мужество»). Его знали и безмерно уважали везде. Он родился в Челябинской области, жил и учился в Челябинске, где дошел до первого разряда в альпинизме, продолжил свой рост как профессионал в Алма-Ате, а «третьим» домом для него стала Америка, где жила его гражданская жена, врач Линда Уайли, и друзья, известнейшие альпинисты и скалолазы США.

Анатолий Букреев в буквальном смысле раздвинул горизонты человеческих возможностей и дошел «до космоса», 21 раз (!!) взойдя на высочайшие восьмитысячники планеты. Он прошел первый в мире траверс всех четырех вершин третьего восьмитысячника в составе Второй Гималайской экспедиции СССР на Канченджангу (8586 метров), установил мировые рекорды первых скоростных забегов на Эльбрус (5642 метра) и семитысячник пик Ленина (7134 метра) – запредельные достижения, которые не смог повторить за десятки лет никто в мире. Хотя попытки продолжаются – буквально сейчас на Эльбрусе проходит десятые по счету международные соревнования International Elbrus Race, целью которых ставится достижение (а точнее максимальное приближение) к нереальному результату скоростного забега Букреева на восточную вершину Эльбруса. Профессионал высочайшего класса. Знаменитейший в мире высотный гид. Настоящий альпинист. Заслуженный мастер спорта СССР. Обладатель звания «Снежный Барс» за восхождение на все семитысячники СССР на Памире и Тянь-Шане.

Список его достижений безграничен и неисчерпаем. Сколько мог бы рассказать он всего! Но мы не можем поговорить с ним – Анатолий погиб при восхождении на свой двенадцатый восьмитысячник в 1997 году зимой. Гора Аннапурна «оставила» его у себя. Анатолий шел в связке с итальянцем Симонэ Моро, но внезапно огромный снежный карниз, вблизи которого находился Букреев, обвалился, спровоцировав гигантскую лавину и сравняв все вокруг в белое, бесконечное снежное поле. Симонэ чудом выжил. Но он вряд ли когда-нибудь забудет тот день… И сегодня мы беседуем с Симонэ Моро, членом Международного Союза горных гидов (UIAGM), профессиональным итальянским альпинистом, который согласился ответить на некоторые наши вопросы о его лучшем, по его собственному признанию, друге жизни – Анатолии Букрееве.

Симонэ Моро

– Симонэ, вы четырежды поднимались на Эверест, дважды на Лхоцзе (8516 м, четвертый по высоте восьмитысячник в мире), потом была Шишапангма, Чо-Ойю, Макалу и другие вершины. В общей сложности у вас 12 восхождений на восьмитысячники. Что вами движет – и, в целом, зачем люди ходят в горы?


– Не могу сказать обо всех людях, но что касается меня – я хожу в горы, потому что нахожу там счастье для себя. Я становлюсь счастливым человеком во время восхождений, а счастье и свобода – самые важные вещи в нашей жизни.

– Как и где вы познакомились с Анатолием Букреевым? Когда зародилась ваша дружба?

– Это произошло в октябре 1996 года в базовом лагере восьмитысячника Шишапангма. Потом мы вместе с Анатолием поднялись до второго базового лагеря… С тех самых пор мы друзья.

– Какое значение и смысл принесла дружба с Анатолием Букреевым в вашу жизнь?

– Он был моим самым большим и самым лучшим другом – пусть даже мы и провели вместе всего 15 месяцев. Очень глубокий человек. Он был мне братом, наставником, другом, невероятно масштабной, но скромной личностью.

– Каким вы его помните – как человека и профессионала?


– Он был Гигантом. Скромным гигантом. Он был первозданной и совершенной «машиной», способной выживать в самых жестоких условиях. Сильный, как «Бульдозер». Очень чистый человек… Никогда не лгал, всегда говорил напрямую без намека на фальшь. Анатолий был прямым человеком. Его легко понимали.

– Симонэ, вы однажды сказали: «Моя огромная благодарность снова и снова Анатолию Букрееву. Без него я не был бы таким восходителем, каким являюсь. Никогда не забывайте о нём, потому что он был примером вашего экстраординарного величия». Что вы подразумевали под «экстраординарным величием»?

– Что ж, таких людей, как Анатолий, было очень мало. Он - «русский посол» в мире. Ни тени высокомерия. Невероятно сильный. Всесторонне уважаемый. При этом очень мягкий. Он был всемирно признанным альпинистом, одним из величайших на все времена. Не кажется ли вам, что Россия должна быть благодарна такому человеку, как Анатолий? Он сделал себя сам и стал тем, кем стал. Его известность пришла в Россию извне. А сейчас его почти забыли. Нет соревнований в его честь, каких-то мероприятий в его память. Это грустно…

– Кстати, почему вы однажды произнесли фразу о том, что Анатолия Букреева не понимали на родине до конца?

– Анатолий был русский, родом из России, жил в Казахстане, а уехал за границу, решив стать профессиональным альпинистом. Для меня странно, что он стал всемирно известен прежде, чем о нем широко узнали в России. Он бы мог стать героем в России и получать спонсорство там, вместо того чтобы уезжать куда-то в поисках удачи.

– То есть вы не очень относитесь к России?

– Я люблю Россию как свой второй дом. Я люблю русскую ментальность, русских альпинистов, которые настолько отличаются от каких-либо других альпинистов в мире. В свое время я открыл для себя и Дениса Урубко, помогал ему, чем мог. Альпинизм старого советского стиля сейчас уже на исходе, так как наступило время ходить на вершины в маленьких группах. Но русские, как и поляки, остаются сильнейшими в высотном классе. Хотя есть и некоторые «западные» исключения. (улыбаясь)

– Поговорим о той трагической экспедиции на Эверест в 1996 году, о чем написана не одна книга, а сейчас вышел в широкий прокат и художественный фильм («Эверест»). Анатолий Букреев в итоге спасал ночью, без кислорода и в одиночку всех членов команды, которые так или иначе смогли спуститься с самой вершины. Американский журналист Джон Кракауэр в своей книге «В разреженном воздухе» пытался «обвинить» Анатолия Букреева, уличая его в малодушии. Могли бы вы объяснить свою точку зрения, были ли хоть малейшие основания под его претензиями, зачем он это делал?

– Это долгая история. Я отразил свое мнение относительно нее в своей книге. Если кратко, что Кракауэр написал интересную книгу, заработав на этом миллионы долларов. Единственный нюанс: его книга – это ложь, лишь частное мнение автора на те события, которое выдавалась остальному миру как нечто, во что надо верить. И этому верили. Анатолий Букреев был обвинен неопытным новичком в горах, каким был Кракауэр, у которого однако имелась власть прессы в руках. Анатолий Букреев – это профессор, мастер. Кракауэр – начинающий школьник в горах...


– Вы были рядом с Анатолием на Аннапурне. На ваших глазах сошла лавина, он остался там… Что вы чувствовали в тот момент? Какие мысли мелькали у вас? Был ли шанс выжить у него тогда?

– Я не вижу этот момент в ночных кошмарах - но никогда его не забуду... Все детали той трагедии я описал в своей книге. Очень хотел бы, чтобы кто-то перевел ее на русский язык когда-нибудь.

– Да, что касается книги… «Комета над Аннапурной». Почему дали ей такое название?

– Комета – это звезда. Самая красивая звезда, которая является символом Рождества. В 1997 году это был как раз день Рождества (25 декабря – прим. авт.), когда Анатолий погиб. И сейчас он остается самой важной звездой в горах и в моей жизни.


– Действительно ли легендарный Райнхольд Месснер, которого окрестили «альпинистом всех времен и народов», назвал Анатолия Букреева самым сильным альпинистом-высотником ХХ века в мире?

– Да, абсолютно!

– Симонэ, кого еще из советских, российских альпинистов вы знаете, уважаете?

– Борис Коршунов , Валерий Бабанов , Алексей Болотов , Юрий Кошеленко, Александр Ручкин, Денис Урубко , Ринат Хайбуллин, Александр Одинцов и многие другие.

– Альпинизм популярен сейчас в Италии?

– Очень популярен. В Италии на каждый временной период истории есть самые знаменитые в мире альпинисты. Кассин , Бонатти , Месснер , как пример.

– Ваши пожелания всем альпинистам...

– Оставаться друзьями и оставлять далеко в стороне все споры. Я желаю всем альпинистам – и не только им – достигать рекордных целей и результатов.

– Спасибо за интервью.

– Спасибо.

Источник

Александр Кулабухов. Интервью Голливудский репортер

Иван Трофимович Душарин, троекратный покоритель высочайшей вершины мира, вице-президент Федерации альпинизма России, вместе с THR провел детальный анализ фильма «Эверест».

- Иван Трофимович, давайте рассмотрим фильм «Эверест» с высоты Вашего опыта и профессионализма в области альпинизма. Для начала хочется услышать из Ваших уст о том, какое общее впечатление произвела на Вас работа Бальтазара Кормакура?

- Общее впечатление фильм произвел хорошее - в том смысле, что картина создана грамотно. Несмотря на то, что технические погрешности присутствуют, они заметны лишь профессионалам. Обычному зрителю они не бросаются в глаза.

- Вы можете прокомментировать представленные аспекты восхождения и существующие технические неточности?

- Маршрут, который прошла экспедиция весной 1996 года, я ходил в 1992 году. Заметно, что создатели фильма снимали все действия маршрута не на Эвересте, а в Альпах, но они грамотно подобрали рельеф Гималаев. И ледопад Кхумбу, и рельеф, и Ступень Хиллари, - все составляющие маршрута переданы очень правдоподобно.

В фильме показаны объективные, жесткие условия на вершине: замедленные действия как результат работы головного мозга на большой высоте, очень наглядно продемонстрирован пример симптома отека головного мозга. Напарник Роба, вернувшийся на помощь, перенес приступ галлюцинаций: мозг подал сигнал организму, что ему жарко в сильнейший мороз.

Также хочется отметить эпизод с использованием дексаметазона Скоттом Фишером. Это медицинский препарат, в некоторой степени допинг. Его используют тогда, когда альпинист спускается к лагерю, и у него не хватает сил на спуск. Фишер же использовал препарат при подъеме на вершину, причем несколько раз. Но ресурс организма не вечный. При таком режиме он вскоре дает сбой.

Возвращаясь к техническим неточностям, можно вспомнить сцену подъема к Южному седлу, которая показана довольно примитивно. В 1992 году мы провесили на том же склоне около 2-х километров веревки. Очень правдоподобна вторая часть фильма, где альпинисты начинают бороться с бурей. Реально все так и происходит.

В целом, я считаю, что коллективу, который создавал этот фильм, удалось достоверно передать практическую составляющую, которая происходит на этом маршруте, на этой вершине, на этой горе. Фильм можно назвать объективным, истинно передающим историю восхождения группы альпинистов в 1996 году.

 Иван Душарин (в центре). После восхождения на пик Хан-Тенгри - 7010 м., Тянь-Шань, Киргизия, 6 августа 2015 года

- Почему создатели смогли позволить себе допустить технические погрешности при съемке восхождения?

- На многих участках маршрута просто невозможно было снять кадры для фильма. Ступень Хиллари, например, находится на высоте 8750 метров, аппаратуру туда физически не занести. Либо подъем обошелся бы кинокомпании в большую сумму, на которую они были бы не согласны. На высоте 8000 метров и выше профессиональные съемки осуществить нереально.

Все панорамы, которые показаны в фильме «Эверест», действительны. Настоящие Гималаи. Правда, есть момент, где создатели показывают Южное седло и путь к вершине Эвереста. В этом моменте на экране не Эверест, а совсем другая гора. Путь там совсем другой. Снять настоящую гору помешала высота.

- Как вы считаете, почему из всей плеяды историй о восхождениях человека на Эверест создатели выбрали именно эту, трагическую экспедицию 1996 года?

- Дело в том, что эти события были действительными, и трагедия была очень тяжелая. Об этой трагедии написана целая серия книг. Первую книгу написал Джон Кракауэр (известный американский журналист, член международной экспедиции на Эверест в 1996 году – прим. THR), очень скандальную, ответ на нее вынужден был написать Букреев. В своей книге Кракауэр безосновательно обвинил Букреева в эгоизме и честолюбии. И книга Анатолия сыграла очень знаковую роль, потому что она была объективной и точной. В экспедиции 1996 года Анатолий смог спасти троих человек в очень суровых высотных условиях. Альпинистская общественность Америки поддержала Анатолия. Букреев получил от Американского Альпийского Клуба высшую награду за спасение жизней людей в особо экстремальных условиях. Это редкий случай, когда альпинист удостаивается такой награды. Более того, в Америке проходят фестивали памяти Анатолия Букреева, общественность США чтит подвиг нашего российского альпиниста.

- В фильме Анатолий похож на себя?

- Да. Очень похож. Исландский актер Ингвар Эггерт Сигурдссон точно не повторяет его, но внешность и фигура соответствует Букрееву.

- Вы лично знали Анатолия?

- Близко знаком с ним я не был. Мы были знакомы заочно, и в 1997 году вместе летели в Пакистан – я проводил там свою экспедицию, Анатолий ехал на другую гору – и в самолете мы общались.

- Других альпинистов, которые представлены в фильме, вы встречали?

- Нет, не удалось. Мое первое восхождение на Эверест было в 1992 году, в 1996 году мы проводили экспедицию на К-2 со стороны Китая, уже после трагедии, которая произошла на Эвересте с группой Анатолия. Тогда мы уже знали о случившемся. На К-2 у нас также произошла трагедия, но трагедия не такого масштаба.

- Бизнес добрался и до гор. Трагическая экспедиция на Эверест, о которой рассказывает фильм, была коммерческой. Быть может, именно по этой причине некоторые члены экспедиции остались на горе навсегда. Как Вы относитесь к коммерческим восхождениям?

- Коммерческие экспедиции – это форма опасного бизнеса. Организатор коммерческой экспедиции гарантирует своему клиенту возможность восхождения. Но в горах гарантировать что-либо просто невозможно. Получается, что организатор обманывает клиента, обещая тому восхождение. Люди, которые покупаются на эту удочку, не понимают, какой уровень напряжения им предстоит перенести в горах. Они копят деньги, отдают сбережения и уже только в горах начинают понимать, что они не готовы к покорению вершины. Возникает внутренний конфликт: деньги внесены, а постоять на вершине не получается. И люди идут ва-банк. Что и произошло в этом фильме: проводники делают все возможное, чтобы поднять своих клиентов на вершину, при этом понимая, что обратно спуститься будет крайне сложно или почти нереально. Но за восхождение заплачены деньги, клиенту отказать невозможно, и гид выполняет свою работу, но ставит и свою жизнь, и жизнь клиента под смертельную угрозу. Поэтому коммерческие восхождения пропагандировать нельзя. Нельзя брать на маршрут людей, которые не прошли определенные этапы подготовки. Должна сложиться команда. Когда человек проходит проверку горами, он открывает свое истинное «Я». Вы спите с ним в одной палатке, пьете из одной кружки, обеспечиваете друг другу безопасность, сохраняете жизнь, - это совершенно другой уровень отношений, и вы понимаете, кто есть кто. Вы не пойдете в горы с человеком, которому не доверяете. Вы находитесь на одной веревке, и если человеку вы не доверяете в принципе, то жизнь свою вы ему тем более не доверите. А в коммерческой экспедиции собираются случайные люди, чаще всего ранее не знакомые.

- Был момент, когда Бек едва не сорвался с лестницы, Роб его поднял, и тот сказал Холлу: «Я не за это тебе заплатил, чтобы вот так погибнуть». Получается, что за 40 дней адаптации на склонах, при нескольких подъемах и спусках, члены группы видят, как каждый из них раскрывается, и многие раскрываются совершенно не с той стороны, которую от них ожидают. Но каждый из членов экспедиции заплатил организаторам по 65 тыс. долларов, и им все равно предстоит совершить восхождение в текущем составе.

- Точно-точно. И вот Роб же говорит Дагу Хансену: «Я повернул обратно, чтобы спасти тебя». Но второй раз он не повернул его. Потому что клиент может предъявить претензии и попросить вернуть деньги, и организаторы этого боятся, и они не могут ответить категорично. Коммерсанту не хочется терять деньги, а людям хочется взойти.

- И проводники сами рискуют, поднимая клиентов, потому что не уверены, что те дойдут живыми.

- Верно. Клиенты почему рискуют: они неквалифицированные. Они не осознают всех последствий, которые могут произойти. Бэк пошел с прооперированными глазами. Ну как? При перенапряжении происходит отслоение сетчатки глаза - это закон. Это значит, что отсутствуют у человека знания о влиянии высоты на организм.

- Мы видим в фильме, что желающих подняться за деньги много, и на склоне образуется пробка из альпинистов.

- На Эвересте сейчас проводится большое количество коммерческих экспедиций. Все жаждут удачного восхождения для своей группы и благодаря техническим возможностям очень точно определяют благоприятную погоду для штурма вершины. И что получается? В определенную дату десятки групп скапливаются на Южном седле для финального рывка. И при подъеме формируется очередь. Были случаи, когда в очереди люди просто умирали. Человек ждал своего часа, у него заканчивался кислород, и он погибал. Проблема этой ситуации в том, что процесс восхождения никто не регулирует. В 2012 году я совершил третий подъем на Эверест, и мой руководитель экспедиции просто договорился с китайской группой альпинистов, что мы пойдем первыми. Нам пришлось выходить на вершину в ночь, наша группа совершила ночное восхождение. Нами было принято такое решение для того, чтобы в благоприятные часы для восхождения мы не попали в пробку.

 Иван Трофимович Душарин, советский и российский альпинист, вице-президент федерации альпинизма России. Презентация новой книги "Сталкеры Поднебесья", Тольятти, 2014

© Из архива Ивана Душарина

- В одном из эпизодов фильма жена Роба Холла говорит про мужа: «Он почти как на Луне».

- Да, жена отмечает этими словами, что люди находятся рядом с Робом, но добраться до него они не в состоянии. Здесь есть очень жесткий психологический момент. На большой высоте расстояние между людьми может быть 100-200 метров, но один из них обречен, а другой еще способен выжить. Убивает морально то, что люди находятся очень близко друг от друга, но не способны помочь альпинисту, терпящему беду. Кажется, вот он, на расстоянии вытянутой руки, но помочь нет ни сил, ни возможностей. В фильме шерпы, которые пошли на выручку Робу, как потом выяснилось, не дошли до него всего 107 метров. Условия настолько жесткие, что пойди они дальше, сами бы остались лежать рядом с проводником.

Именно там, на вершине, ближе всего к Космосу, ты понимаешь, что человек не всемогущ, что мы являемся частью природы и только лишь подстраиваемся под нее посредством своего разума, интеллекта, знаний и умений. Поэтому, когда говорят, мы покорили гору, это глупость – гору покорить невозможно. Не случайно в фильме Букреев говорит: «Последнее слово всегда остается за горой».

- В разразившуюся бурю на вершине Эвереста у альпинистов все же была возможность подняться с Южного седла и спасти нескольких человек. Но вернулся за ними только Анатолий. Человеческое самолюбие сыграло свою роль?

- Анатолий - воспитанник советской школы альпинизма. У нас альпинизм считается командным видом спорта. На Западе этого нет. В коммерческих экспедициях собираются случайные люди и идут на серьезное дело. Даже бандиты так не поступают: они перед тем, как идти на серьезное дело, проверяют друг друга. В фильме показан момент, где инструктор показывает людям, что такое кошки. Это говорит о том, что на маршрут пришли люди, которые не имеют понятия, что такое горы. Не говоря уже о том, что на маршруте приходится выручать друг друга. И эти люди идут на Эверест!

- Иван Трофимович, как Вы считаете, что человек способен вынести из этого фильма?

- У большинства людей, которые показаны в фильме, была цель, к которой они стремились. Кто-то достиг цели, кто-то отдал за нее свою жизнь. Это говорит о том, что человек не должен быть существом, только лишь потребляющим пищу и получающим удовольствие. Человек должен жить полноценно и видеть свой богатый потенциал, видеть возможности в проявлении себя. Если человек не преодолевает какие-то трудности, он теряет свое человеческое качество. Собственная самооценка измеряется не только количеством автомобилей и счетом в банке, а еще и такой вещью как «А что ты можешь? На что ты способен?». И последнее гораздо важнее. Будет хорошо, если зрители вынесут для себя эту мысль. Горы - это уникальный индикатор проверки человеческих качеств, но не обязательно лезть на гору, человеческая сущность может проявляться и в бытовых делах, мелочах. Нужно ставить цель, стремиться к ней и достигать ее.