Интервью Геннадия Копейки: Первый украинец на "горе смерти"

За почти 40 лет занятий альпинизмом Геннадий Копейка покорил свыше 150 вершин, среди них и самая опасная гора мира – К2 (расположена на хребте Балторо - Ред.). На "Гору смерти" Копейка поднялся в 1992 году и стал первым украинцем, который покорил сложный восьмитысячник. Копейка и сейчас поднимается на новые вершины, а также готовит к победам спортсменов и любителей.

Журналисты Depo.Харьков поговорили с альпинистом о секретах покорения вершин, об опасности спусков и подъемов, а также о том, почему стоит хоть раз в жизни сходить в горы.

"Я писал заявление, клал на стол и ехал"

– Почему вы решили стать альпинистом?

– Это произошло случайно. В студенческие годы, во время обучения в "ХАИ" (ныне - Харьковский аэрокосмический университет, - Ред.) понял, что надо чем-то заниматься. Увидел в институте объявление о наборе в секцию альпинизма. С этого и началось мое увлечение.

– На каком факультете вы учились и работали ли по специальности?

– По образованию я радиоинженер электронного оборудования. Отработал полтора года в этой профессии на заводе электрооборудования. Но я ездил в горы постоянно. Писал заявление – меня, конечно, не отпускали. Я снова писал заявление, клал на стол руководителю и ехал. Через полтора года мне разрешили перевестись в другую организацию с более свободным графиком.

– Есть ли среди альпинистов спортсмены, которые были для вас примером?

– Мне повезло ходить с известными альпинистами. Образцом для подражания для меня был и есть мой тренер, харьковский альпинист Сергей Бершов. Мы тогда много времени проводили в Крыму, тренировались на скалах. Он позвал меня в команду, и мы в тот же год стали чемпионами Союза.

"Подняться на вершину – это половина дела, главное - спуститься вниз"

– Расскажите про экспедицию на Эверест

– После Лхоцзе меня пригласил туда Владимир Балыбердин. Это первый человек в Советском Союзе который покорил Эверест. У Балыбердина была идея скоростного восхождения на Эверест. В этой экспедиции также принимал участие другой известный альпинист – Анатолий Букреев. Мы принимали участие в этой экспедиции. Балыбердин и Букреев хотели установить рекорд скоростного восхождения, а я возглавлял вспомогательную группу. Мы готовили промежуточные лагеря, проводили видеосъемку.

Фото: Подъем на Эверест (архив Г.Копейки)

– Как вы готовились к этой экспедиции?

– Тогда я часто бывал в горах и спортивную форма поддерживал, поэтому это была обычная экспедиция. Я уже имел опыт восхождения на восьмитысячники, да и акклиматизация еще оставалась. Форма была замечательная. Формат гималайских экспедиций предусматривает, что альпинисты постепенно набирают акклиматизацию и форму, а затем поэтапно идут к вершине. Стандартная экспедиция на восьмитысячники длится около двух месяцев. Хотя экспедиция на К2 у нас забрала почти три месяца, там были тяжелые подходы.

– Что вы чувствовали, когда поднимались на Эверест?

– Есть цель, и ты к ней идешь. Конечно, возникают трудности, и это преодоление не всегда приятно. Оно происходит через силу, через преодоление самого себя. Я бы не сказал, что чувствовал облегчение, радость или восторг. В больших горах, поднявшись на вершину, сразу думаешь, как спускаться. Альпинисты говорят: поднялся на вершину – это половина дела, главное - спуститься вниз.

– Сколько стоит подняться на самую высокую гору мира?

– Экспедиция на Эверест сейчас стоит около 60 тыс. долларов. Это для коммерческих клиентов. Профессиональным спортсменам такая экспедиция будет стоить меньше: если идет спортивная группа, то есть без кислородных баллонов и носильщиков, то восхождение будет стоить почти в два раза дешевле.

– Какая вершина для вас была самой сложной?

– Самой сложной вершиной для меня была К2. Это гора, подъем на которую сложнее подъема на Эверест. Она вообще считается самой сложной вершиной. На вершине К2 на сегодняшний день побывало менее 400 людей, а на Эвересте – около 7 тысяч. Среди альпинистов это очень значимая вершина. Мое восхождение происходило в 1992 году.

Фото:.Балыбердин и Г.Копейка (архив Г.Копейки)

– Почему вы решили покорить "Гору смерти", как называют К2?

– Я хотел ходить в горы, а К2 – это уникальная гора, на которую очень редко организовывают экспедиции. Когда мне предложили принять участие в такой экспедиции, я не смог отказаться. Тем более, что восхождение на К2 было после экспедиции на Эверест. Ее также организовывал Балыбердин. У нас была международная команда, в которой было больше всего американцев и англичан. От Украины я был один.

Фото: Вершина К2 (архив Г.Копейки)

– Вам приходилось устанавливать первый украинский флаг на вершинах?

– На К2 я был первым украинцем. По статистике, мы с Балыбердиным были 73 и 74. Тогда у нас на глазах погиб мексиканец. Он сорвался и погиб. По статистике, в то время на 74 человека, которые восходили на гору, приходилось 33 погибших. Флаг я с собой брал. Мы на вершину поднялись ночью. Поэтому фото сделали перед вершиной. Это был 1992 год. Украина стала независимой. Я в экспедиции прямо сшил этот флаг из лоскутков и перепутал желто-голубой, я держал желтый сверху. Пришлось уже потом в фотошопе исправлять ошибку.

"Выше 8 тысяч метров ты идешь на пределе собственных сил и даже помочь товарищу не сможешь"

– Что является наибольшей угрозой для альпинистов в экспедициях?

– В первую очередь, это высота. Она затрудняет передвижение, дыхание, нарушается физиология, можно заболеть, например, простудой, это приведет к смерти. Кроме того, на любых маршрутах опасность представляют лавины, ледопады, камнепады. Это трудно предсказать.

– Как долго человек может находиться на высоте более семи тысяч метров? Как это отражается на самочувствии?

– Даже когда мы находимся на высоте двести метров над уровнем моря, то, поднявшись на две тысячи метров, уже будешь ощущать головную боль, появится одышка, организм будет адаптироваться к высоте. Нужно чаще дышать, чтобы компенсировать нехватку кислорода. Со временем организм приспосабливается к этой нехватке, в крови увеличивается количество эритроцитов. Поэтому через 2-3 дня ты уже можешь на двух тысячах чувствовать себя нормально. Потом поднимаешься на три тысячи, и та же история. Поэтому гималайская техника предусматривает установку промежуточных лагерей. Базовый лагерь разбит на пяти тысячах, туда идут постепенно, затем поднимаются на шесть тысяч, там привыкают, спускаются до пяти и снова поднимаются. Такая акклиматизация.

– Как долго человек может находиться на высоте более 8 тысяч метров?

– 8 тысяч - это уже высота, где человеческий организм не может адаптироваться. Это зона смерти. Самые высокие поселения находятся на высоте 5000 метров. Поэтому выше 5,5 – 6 тысяч человеческий организм не может приспособиться. На восьмитысячной высоте содержание кислорода втрое меньше, чем на нулевой высоте. Поэтому там быть долго нельзя. Если 1-3 дня, то это еще нормально, если же человек остается на этой высоте дольше, то это может закончиться смертью. Бывали случаи, когда альпинисты задерживались на таких высотах. Скажем, у нас на Лхоцзе последний лагерь был на высоте 8300 метров, одна группа пробыла на такой высоте неделю. Вследствие этого у всех появились проблемы со здоровьем: у кого-то – воспаление легких, у кого-то начинались помутнение сознание, человек вел себя неадекватно, возникали осложнения в работе почек, печени.

Фото: Подъем на К2 (архив Г.Копейки)

– Что опаснее: подъем или спуск?

– Несчастных случаев больше во время спусков. Человек расслабляется и меньше себя контролирует, накапливается усталость. Поэтому многие погибают или пропадают именно на спуске. Важно распределить силу, чтобы ее хватило спуститься вниз. Поэтому подниматься надо до определенного времени. Например, на Эвересте есть правило: если до 14 часов ты не поднялся на вершину, если хоть 100 метров остается, надо все бросать и спускаться. Потому что иначе ты не дойдешь до лагеря до окончания светового дня и можешь замерзнуть.

– Если человек не профессионал, для него может быть предельная высота?

– У каждого своя планка. Все зависит от физиологии человека. Одни легко переносят адаптацию к высоте, другие - нет.

– До какого возраста человек может ходить в горы?

– Возможности человека неограничены. Средний возраст альпиниста колеблется от 25 до 50 лет. Вот Сергею Бершову исполнится в марте 70 лет, он сейчас в экспедиции в Южной Америке поднялся на самую высокую гору – Аконкагуа. Старейшим человеком, который покорил Эверест, был 80-летний японец.

– Сколько нужно времени, чтобы подготовить себя к экспедициям на восьмитысячники?

– Для Эвереста нужно 2-3 года, чтобы подготовиться. Та же украинка Ирина Галай готовилась 2 года.

Фото: Гора К2 (архив Г.Копейки)

– Почему уже почти 100 лет не убирают трупы альпинистов с восьмитысячников? Неужели современные технологии не позволяют это сделать?

– К сожалению, не позволяют. Были попытки организовать экспедиции по очистке маршрутов, и это приводило к новым жертвам. Еще в советские времена попытались организовать подобную экспедицию на Пик Победы (самая высокая точка Тянь-Шаня и Киргизии, - Ред.), там лежало свыше 30 тел. Шла группа альпинистов, готовила тело, паковала. Вертолет прилетел, подцепил груз, но тело приморозилось, и когда вертолет дернул этот груз, трос отпружинил и тело попало в лопасти вертолета, тот разбился. На Эвересте вообще вертолет не может зависнуть на высоте, ибо их стандартная высота приземления - 5300 метров. Сейчас на Эвересте эвакуируют травмированных с высоты 6500 метров при помощи вертолетов. Поэтому и не получается. Выше 8000 метров ты идешь на пределе собственных сил и даже помочь товарищу не можешь. Ты сможешь только свое тело контролировать.

"Тренироваться в Крыму невозможно, а других пригодных для этого гор в Украине нет"

– В Украине основной тренировочной площадкой для альпинистов были горы Крыма. Как сейчас тренируются спортсмены? Есть ли альтернатива после аннексии Крыма?

– Это большая проблема. Тренироваться в Крыму невозможно, а других пригодных для этого гор в Украине нет. Свои чемпионаты мы проводим в Румынии, Словакии. Это требует дополнительного финансирования со стороны спортсменов, а потому уменьшается количество участников. Я делал рейтинг спортсменов по Украине. В этом рейтинге я насчитал 67 спортсменов, они имеют высокие спортивные разряды и участвуют в соревнованиях.

– Насколько сейчас популярен альпинизм?

– Есть виды спорта, которые вышли из альпинизма - скалолазание и ледолазание. Они очень популярны. Проводятся даже чемпионаты Мира. В Харькове есть чемпионы Мира по скалолазанию, а Валентин Сипавин занимает призовые места на кубках Мира по ледолазанию. К сожалению, в Украине ледолазание все еще не зарегистрировано как вид спорта. Мы уже четыре года боремся, чтобы в министерстве признали ледолазание видом спорта. Но там то юристы изучают документы, то эксперты, все время были какие-то проблемы. В этом году якобы обещают признать. Вот в апреле мы в Харькове будем проводить первый официальный чемпионат Украины по ледолазанию, хотя такие соревнования мы проводим с 2013 года, когда мэрия Харькова нам построила скалодром "Вертикаль".

– Приходилось ли готовить известных людей?

– Ну, есть люди, которые благодаря альпинизму вышли в известные персоны, есть публичные люди, но не всегда они хотят афишировать свои увлечения.

Могу сказать, что наши харьковские альпинисты в свое время организовывали восхождение Курченко на Монблан. К счастью, он не дошел даже до подножия Монблана. Он финансировал разведывательные экспедиции своих охранников. Их удачно затащили на Моблан, но потом, когда объяснили, что это требует определенной подготовки и времени, он сказал, что нет времени. Он рассматривал еще вариант на вертолете сесть на вершину, но передумал.

– В 2020 году пройдут Олимпийские игры, где скалолазание официально войдет в перечень видов спорта. Как вы считаете, есть ли среди харьковских спортсменов претенденты на участие в соревнованиях?

– Думаю, будут. Сейчас у нас есть спортсмены, которые занимают призовые места. Это Маренич Алла, Захарова Маргарита. Есть молодые перспективные скалолазы, которые по три года выйдут на международный уровень. Мы к этому готовимся.

"В лагере были разведчики, которые три дня там жили и узнавали обстановку"

– В 2013 году террористы в Пакистане расстреляли группу альпинистов. Среди них были три харьковчанина – это ваши друзья. Каково Ваше видение этих событий?

– Это вообще неординарный случай. Даже представить трудно, что такое может случиться в горах (23 июня 2013 года в базовом лагере у подножия горы Нанга Парбат группа боевиков расстреляла альпинистов. Среди погибших оказались трое харьковчан - Игорь Свергун, Бадави Кашаев, Дмитрий Коняев, два словака, два гражданина КНР, один непалец, гражданин Литвы, американец и местный гид-проводник. Ответственность за убийство туристов взяла на себя террористическая группировка, близкая к пакистанскому крылу Талибана, - Ред.). В горах всегда живут добрые люди, мы никогда не встречали агрессии. К сожалению, этот случай выходит за рамки разумного. Просто какое-то террористическая группировка решила о себе заявить, поэтому произошел такой случай. Я участвовал в переговорах с украинским консулом в Пакистане и занимался репатриацией тел. Там в лагере были разведчики, которые три дня жили и узнавали обстановку. Вот когда часть людей ушла в горы и осталось десять человек, они и напали.

– То есть они это готовили заранее?

– Да, в базовом лагере было двое людей, которые говорили со всеми на тему религии, кто-то может как-то не так отреагировал. Они говорили, что мусульманство - это самая правильная религия. Многие с ними не разговаривали. Не думаю, что с ними грубо обошлись. Просто они так решили и поступили.

– Вы собираетесь сейчас установить памятный знак в Харькове. Что это за проект?

– Мы должны чтить память. Мы уже три года пытаемся установить этот памятник, но не было финансирования. Это будет правильно, если будет памятник, сейчас над этим работает известный скульптор. Планируем установить весной. Еще мы проводим чемпионат Украины по технике альпинизма "Кубок памяти Свергуна". И в годовщину их гибели мы проводим скалолазный фестиваль.

– Вы хорошо знали погибших?

– Да, с Игорем (Свергуном, – Ред.) я впервые покорял восьмитысячник. Мы вместе ходили в экспедиции, в одной команде. Когда я возглавил федерацию, он был самым активным членом нашего клуба. Как-то эта экспедиция в Пакистан организовывалась у него трудно, честно говоря, когда он туда ехал, то как будто что-то чувствовал. Он перед этим говорил: "Надо уже остановиться. Мне как-то это уже надоело. Надо больше времени уделять семье". Он сам очень много путешествовал, возил много групп.

На фото: Игорь Свергун

– Вы считаете покоренные вершины?

– Во время активных занятий альпинизмом у меня больше 140 вершин было. После этого я уже не считал, но где-то 10-20 прибавилось.

– Есть ли вершины, которые вы еще не покорили, но собираетесь?

– Да, конечно. Я же в экспедиции на Эверест немного не дошел до вершины. Сейчас я занимаюсь подготовкой экспедиции на Эверест, может, и сам дойду до вершины. А еще есть интересные горы в Альпах. В прошлом году были на Монблане и Матерхорне. В этом сезоне, возможно, на Эйгер пойдем. Также очень интересная вершина.

Фото: На горе Монблан

– Что дает Вам восхождение в горы?

– Это совсем другое измерение. Я и сейчас с удовольствием хожу в горы. Там другая атмосфера, ты в другом состоянии. Все мелкие хлопоты отпадают. У тебя есть определенная цель, и ты идешь к ней, а все остальное исчезает. Надо просто побывать в горах, чтобы понять, что туда так тянет.