Константин Банников. От шаманов - Монблану, с любовью
Дело было так. Исследователь шаманизма, итальянский историк Анна Содэн однажды познакомилась с известной тувинской шаманкой Ай-Чурек и пригласила ее посетить Валле-д’Аосту. Долина, горы, сам Монблан – все это произвело впечатление. Надо заметить, впечатление шаманов отличаются от впечатлений туристов. Шаманы чувствуют некие тонкие энергии, недоступные ощущению и пониманию обычных людей. Вот Ай-Чурек и почувствовала.
– Ты знаешь, – сказала она Анне, – этот ваш Монблан – священная гора, гора духа – хранителя всей Европы...
Они гуляли вдвоем по горным террасам Валле-д’Аосты, в окрестностях Энтро, родной деревни Анны, места, выбранного Ватиканом для летней резиденции понтификов, и уж неизвестно, разбирались ли ватиканские агенты в тонких энергиях или выбрали это место случайно, но папская резиденция построена на том месте, напротив которого, на другой стороне долины, Ай-Чурек решила возвести и свое шаманское святилище.
– Зачем это нужно? Ну, понимаешь, Монблан ваш страдает... Вы на него забираетесь, дыру в нем вырыли, там люди горят. А это такая же гора, как у монголов Тован Богды Ула, только мы в своих горах дырки не сверлим. Я понимаю, что здесь Европа и все по-другому, но если все эти тоннели и подъемники вам необходимы, то хорошо бы поставить ова. Это для духа-хозяина, для его умиротворения...
Так в Валле-д’Аосте возникло такое же святилище, какие можно встретить на перевалах Центральной Азии – на Алтае, в Туве, Бурятии, Монголии. Эти святилища несложно устроены и планом напоминают древние курганы. Просто каменная насыпь, обнесенная кольцом из камней, в центре одна или несколько жердей, палка или сухое дерево, на которое всякий проходящий мимо привязывает полоску ткани. В знак своего личного уважения силам и законам Мироздания.
Завязывание узелков с ритуальными целями – традиция древняя и универсальная, присущая многим (если не, вообще, всем), народам и культурам, происходящая из круга архетипических образов и действий, выражающих общие закономерности когнитивной, познавательной активности человека. В данном случае, вязать, связывать, скручивать – это создавать и утверждать системный порядок вещей, производить нечто из ничто, соответственно, осуществлять символическое действие креативного порядка – происхождения жизни, как таковой. Поэтому мы говорим о цветах плодоносных деревьев «завязь плода», об оплодотворении собак мы скажем «вязать собак», в женской родильной магии древних славян девушки вязали венки, и называли из «животами», в знак повышения фертильных способностей вследствие ритуалов, сохранившихся в рамках празднования Троицы и Ивана Купалы. А в японском языке «вязать» – это «мусубу», креативный глагол, производное от которого дало название первой группе богов космогонического мифа, явившихся «сокрыв свой облик», т.е. в качестве обезличенной креативной силы. И это боги «мусуби-но ками». Поэтому для японца сакрально обозначить предмет – это повесить на него веревку. И не только для японца.
Путешествуя в Азии, хорошо иметь при себе полоску светлой ткани, чтобы, проходя перевалы, или набирая воду из источников, поблагодарить духов местности, и завязать, в качестве подношения, полоску ткани на таких вот шаманских ова, или на ветках священных деревьев. Теперь эта традиция пришла в Италию, усилиями Ай-Чурек и Анны Содэн. Впрочем, она здесь и своя аналогичная имеется. По крайней мере, духи-покровители местности на латыне называются genius loci. Непроизвольно genius loci деревни Ветан, над которой стоит ова, стала сама Ай-Чурек, ныне покойная.
Интересно, как древние памятники пробуждают в современных людях, рожденных и воспитанных в культурах, далеких от шаманских и тем более кельтских традиций, спонтанные, бессознательные, но светлые чувства своего сопричастия к силам Земли. Туристы и местные жители, набредающие в своем трекинге и хайкинге на ова, конечно, не понимают, что перед ними шаманское святилище. Они не в курсе того, как именно следует себя здесь вести, какие ленточки и на сколько узлов привязывать. Но чувствуют, что непростое это место. Что оно каким-то непостижимым образом связано лично с ними – с их жизнью, их горами, их миром, их Монбланом. И, движимые бессознательным импульсом, инстинктом гармонии смыслов, случайные, в общем-то люди, вдруг начинают нести в шаманское святилище разные предметы – монетки, бусы, кукол, что угодно. Неважно, что именно. Символы сопричастия.
Тувинская шаманка, соорудив здесь, в Альпах, нечто такое, что считала важным, разбудила в проходящих мимо людях спонтанное, непроницаемое для анализа и вместе с тем ясное чувство сакрального. Чувство причастности человека к общим законам Вселенной. Чувство со-участия в Мироздании...
ИСТОЧНИК: alp-age.com
