Интервью с Семеном Дворниченко (команда Red Fox Asia) на фестивале Red Fox Elbrus Race 2018

Фото: Роман Барабонов

Прошло уже десять лет после первого фестиваля Red Fox Elbrus Race, но, может быть, у тебя остались какие-то воспоминания, впечатления?

Семен: Интересно было начинать, потому что скайраннинг тогда только начал развиваться. Он во всем мире еще не был развит, а уж в России тем более. Во время первого забега все участники и судьи помещались в отеле «Вершина», маленькая такая группа, человек 20-25, причем пять человек из Киргизии. Организаторы нам очень помогли с приездом, с размещением. Да так и помогают с тех пор. Возможно, благодаря нам тогда эти соревнования и получили статус международных, потому что мы граждане другой страны. В 2009 году тоже не так много собралось участников, а вот в 2010-м масштабы увеличились многократно. Впервые в забеге приняли участие лыжники, которые тогда «рвали» всех. И мы поняли, что начнем заниматься скайраннингом: одного альпинизма для победы мало. Ведь поначалу мы «выезжали» на альпинизме, потому что у нас лучше акклиматизация, потому что мы умеем ходить в гору. Лыжники, конечно, здоровые, но в крутую гору они не так хорошо идут, как по равнине.

Помню, в 2010 году, когда лыжники в первый раз приехали, я думал: «Главное, за ними продержаться до 5000 м, до косой, а там их придавит – и все», - и выигрыш, как говорится, наш. Так поначалу и было. Я дошел след в след до 5000 м. Нас четверо впереди шло: Климов, Шкель и Саят из Казахстана. Практически все – лыжники, кроме Шкеля… хотя Шкель, по-моему, тоже бегал тогда на лыжах. Когда мы шли под «косую», где начался крутой подъем, я не сильно напрягался, идя за ними следом, и все шло нормально. А дальше на «косой» склон выполаживается, и вот тут они на лыжный шаг встали, я  попытался за ними угнаться, но не смог. И высота их не задавила.

В тот год я улучшил свой собственный рекорд на 20 минут и пришел четвертым. В 2011 году гонку не проводили, а дальше уже стали приезжать скайраннеры. Из Европы начали активно приглашать спортсменов, уровень соревнований вырос, стало интересно. Были года, когда до вершины человека три доходило, остальных из-за непогоды разворачивали. Но и время финиша стало совершенно другим. Сейчас люди просто бегут в горку, хотя раньше даже в сознании не укладывалось такое понятие, что в горку можно все время бежать. Уровень спортсменов вырос из-за того, что люди бегут все время. Это поразительно.

За счет чего постоянно улучшается это время? И есть ли предел?

Семен: Разумеется, как и в любом олимпийском виде спорта, скайраннеры когда-нибудь упрутся в свой «потолок». Когда на Олимпиаде ставят новый рекорд, это, на самом деле, событие для всего мира, потому что их уже стали устанавливать не так часто, как раньше. Думаю, что в скайраннинге это пока не произошло, но сейчас он будет совершенствоваться и совершенствоваться. Технологии, технологии тренировок… Люди заморачиваются, устанавливают рекорды. Единственное отличие от олимпийских видов спорта в том, что там все стандартно. Если ты поднимаешь штангу в 50 килограммов, то именно ее ты и поднимаешь. А в скайраннинге каждая трасса – отдельно. Ты можешь быть рекордсменом какой-то конкретной трассы, и все. Ты не можешь быть мировым чемпионом, – кто-то чемпион на Эльбрусе, кто-то чемпион на Монблане, ну, и так далее. Возможности раздвигать границы и поднимать очередную планку у скайраннеров еще есть на годы вперед.

У меня все проще, – я не хочу кого-то там обогнать, улучшить время трассы. У меня главная задача, когда я выезжаю на соревнования, – улучшить свое время. Если я его улучшаю, то значит, я все делаю правильно. Я расту, у меня идет результат. Если я, например, не пробегаю в свое время, то значит, я что-то делаю не так. Тогда я огорчаюсь. А когда я не выигрываю на соревнованиях, то это уже спорт, это жизнь. Главное – в мозгах что-то менять. Если ты хочешь передвинуть свою планку выше, то у тебя должно поменяться сознание. Когда я начал заниматься спортом на первых курсах университета, для меня было подвигом на тренировке пробежать три километра. Потом я стал бегать пять километров, потом десять, потом в горку восемь километров в одну сторону. Тогда я гордился этим. Было время, когда под обычной для меня тренировкой понималось 24 километра. Сейчас это – средненькая, когда мне лень тренироваться. Одиннадцать километров – это вообще не тренировка, а, можно сказать, разминка. Так я ленюсь.

Что же тогда сейчас для тебя подвиг?

Семен: Сейчас я мыслями живу в ультрамарафоне: хочу бегать ультрамарафон. Уже стал к этому подходить, но у меня травма, помороженные пальцы, так что я на полтора года выбыл из бега. В марте вот только начал заново набирать объемы: бегать по пять километров, по десять, сейчас по пятнадцать уже бегаю. А так мне интересна сама идея ультрамарафонов. Я прочитал одну интересную книгу про американского ультрамарафонца, который бегает где-то с 80-го года. Человек действительно помешан на спорте, за последние пятнадцать лет не тренировался всего три дня, когда у него была температура под сорок. Так он бегает каждый день, причем в таких  серьезных объемах… Он описывает, как тоже бегал сначала по чуть-чуть, потом больше, больше, больше, и вот он уже несколько раз пробежал 320 километров нон-стоп. Брал и бежал. Просто бегать обычные марафоны ему стало уже неинтересно, в них он принимает участие только ради благотворительности. Показывают, как он бежит, рейтинг соревнований увеличивается, и это все идет на благотворительность. Больным детям, например. Один раз он на такой марафон побежал из дома к месту старта, не на машине, а пешком, а это 160 километров. Он прибежал за пять минут до старта, а потом еще и пробежал марафон, причем за три часа и одиннадцать минут.

Когда я в феврале прочитал эту книгу, я был ошеломлен. И если сознание вот так поменять, если в голове будет установка, что это возможно, тогда и тело это сделает. Все идет из головы, я это уже давно понял. Все болячки и все удачи. Как себя настроишь, так и будет. Раньше народ с «Бочек» бегал, а с Азау никто и не пытался, а потом раз – и… Даже у организаторов что-то, наверное, в голове поменялось, что они раз – и начали с Азау соревнования делать. Потом еще что-то придумают.

Этим и интересно всю жизнь заниматься? – раздвигать эти планки, свои границы, понимать, что это в принципе возможно, и тогда это все будет получаться.

Чем тебе нравится бег, что тебе дает это состояние?

Семен: Причин много. Одна из них – то, что в нашем современном мире ты редко бываешь один. А человеку, я считаю, часто нужно побыть одному со своими мыслями, что-то разложить по полочкам, поговорить. Но тебя никто никогда не оставит в покое, кто-нибудь позвонит, мол, это, это, то. Телефон отключаешь, выходишь на тренировку и бежишь. Два-три часа полного одиночества, никто к тебе не пристает, прохожие не считаются. Ты за это время успеваешь все обдумать, все повспоминать. Плюс, как я говорил, свобода, когда ты раздвигаешь свои границы сознания. Ты начинаешь парить. Так интересно. Может, поэтому я занимаюсь этим.

Своего рода медитация.

Семен: Да. Да, возможно и такое. Об этом я еще не думал, но похоже на такое.

Ощущение полета иногда бывает, когда ты уже «забиваешься» и бежишь второй, третий час. Усталость есть, конечно, но когда твое тело устает, мозг и сознание переходят на другой уровень, и именно в этот момент ты можешь подумать о том, о чем никогда в жизни не подумаешь. Какое-то открытие сделаешь, сможешь понять такое, вроде бы очевидное, до чего ты даже не додумывался. Вот так.

Если вернуться к фестивалю, почему он тебе так нравится, что ты приезжаешь сюда достаточно часто?

Семен: Как я и говорил, сейчас уровень спортсменов вырос очень сильно, и для меня, например, эта гонка довольно короткая. Тут мне уже ловить нечего. В призеры выбиться вообще нереально. Те, кто сейчас выигрывает, – люди, которые реально этим живут. Они тренируются постоянно – именно тренируются, на быстрый выброс энергии. А у меня все постепенно.

То есть, ты считаешь, что забег на Эльбрус – это спринт?

Семен: Ну, конечно, это не спринт… но в моем сознании это уже спринт, где нужно именно «выпахиваться». Выплевывать легкие, бежать с тяжелым дыханием. Это не для меня, я предпочитаю многочасовую плавную нагрузку. Сюда я приезжаю уже из-за ностальгии, здесь у меня друзья, нас здесь встречают и размещают сами организаторы фестиваля, большое спасибо им за это. А еще – посмотреть на спортсменов, посмотреть, чем сейчас народ живет, как тренируется, посмотреть на уровень. Я вот сюда приехал, сходил акклиматизировался, сейчас бегаю – и это лучше любой моей тренировки за год, где бы я один ни бегал. На соревнованиях ты в любом случае показываешь лучший результат, на который сейчас способен, на тренировке ты никогда так не выложишься.

Так что у меня две цели – повстречаться с друзьями, посмотреть, как народ бегает, живет и тренируется, ну, и поднять свой уровень.

ИСТОЧНИК

EVEREST – книжная серия от Travel Book и Photo-Travel.com! 

Киевский фотограф Антон Янковой:  Сегодня мы рады поделиться с вами долгожданной новостью о финальном выпуске 10-томной коллекции книг EVEREST PREMIUM BOOK COLLECTION, где все обложки и цветные вставки внутри книг оформлены моими фотографиями.

Данная серия является единственным и самым полным сборником книг на русском языке, своеобразной энциклопедией, посвященной лишь одной теме - высочайшей вершине нашей планеты.

Это история покорения и изучения Эвереста, рассказы о самых легендарных восхождениях и громких событиях произошедших на ее склонах за последние 100 лет, но прежде всего – это, полные драматизма, жизни и судьбы ее покорителей.

Большинство книг, вошедших в данную подборку, не переиздавались уже десятки лет. И только благодаря тесному сотрудничеству с издательством TravelBook нам удалось осуществить этот грандиозный проект.

Все книги есть в наличии и приобрести их можно на нашем сайте

https://photo-travel.com/products-cate…/books-and-postcards/

P.S. В честь 12-летия PHOTO TRAVEL мы объявляем акцию! До 13 сентября, при покупке любой из книг вы получаете на выбор магнит Photo Travel или наш фирменный геотег в подарок! А при приобретении полной коллекции из 10 книг про Эверест, вам полагается книга Мишеля Песселя "Тигр На завтрак" / "Путешествие в Мустанг" совершенно бесплатно.

P.P.S. Заказы от 5 книг также отправляем за рубеж. пишите в личку. все обсудим.

Ссылка на страницу фейсбука

travelbook.in.ua

Совсем недавно (11 августа) Аткинс  отметил свой 60-летний юбилей. Это был полный сил и планов человек,  который продолжал активно трудиться, ходил на восьмитысячники Эверест, Лхоцзе, Макалу, Канченджанга), прыгал с парашютом, бегал (марафон Эверест, в частности), катался на лыжах…

Последние годы он с женой и сыном обосновался в Итальянских Альпах и с удовольствием ходил по местным горам, предпочитая надежные  маршруты - виа-феррата. После восхождения по одному из таких маршрутов на гору Чиветта, Аткинс по какой-то немыслимой ошибке, сорвался и погиб.

Аткинс служил инженером  в британских ВВС (RAF – Royal Air Forces), потом работал спасателем, вернулся к инженерной работе в вертолетной компании. И всё время был активным альпинистом. В 1983 году взошел на Манаслу. Первую попытку восхождения на Эверест предпринял в 1988 году по Западному гребню.  В 2001 году вернулся к идее восхождения на высочайшую гору планеты и в составе большой любительской экспедиции британских ВВС  отправился на Северную сторону.

Экспедиция не закончилась успехом, но Аткинс в серьез занялся работой над усовершенствованием кислородной аппаратуры.  В 2004 году он вернулся на Эверест, на этот раз с юга и шел с прибором собственного сочинения.  Достигнув благополучно вершины, Тед тогда едва не погиб на спуске. Через него уже перешагивали, считая уже обреченным. Однако на помощь пришел австралиец Эндрю Локк и шерп Мингма. Они дали  кислород и помогли подняться, помогли спуститься к палаткам.

Уже через год Аткинс предложил свою кислородную аппаратуру восходителям на Эверест. Через какое-то время англичанин  открыл компанию Topout Oxygeneering Ltd  (www.topout.co.uk) и с каждым годом всё упрочивал свои позиции на рынке поставщиков искусственного кислорода для восходителей на Эверест. Не всё шло гладко, сам он получил травмы в результате взрыва баллона, было немало проблем с клиентами. Впрочем, клиентами Аткинс альпинистов не считал:

"For my part, like you, I did not come to Everest to make money, I did it for me…"

  "This is not work for me it is my passion…".

 "I do not have clients; I have friends who rely on me."

В Петербурге на 96-м году жизни скончался почетный гражданин города, известный альпинист, участник Великой Отечественной войны, заслуженный спортивный работник Михаил Бобров.

Неделю назад он отметил свое 95-летие. На торжествах по этому случаю Михаила Михайловича называли "человеком-легендой", и это звание более чем заслуженно. Михаил Бобров - прославленный альпинист, который во время войны принимал участие в маскировке высотных доминант Северной столицы. Это благодаря его профессионализму были укрыты от внимания фашистов шпили Петропавловский крепости и адмиралтейства, купола Исаакиевского и Никольского соборов, Инженерный замок. Из-за умелой маскировки этих золоченых архитектурных доминант, служивших ориентирами для вражеской авиации, разрушений в городе от фашистских бомбежек было гораздо меньше.

Михаил Михайлович прошел всю войну: в неполные 18 лет он уже служил фронтовым разведчиком, впоследствии воевал в горно-стрелковом отряде на Кавказе, готовил специалистов для борьбы с немецкой дивизией "Эдельвейс".

После войны, окончив институт физкультуры, много лет преподавал в Военной академии имени Можайского и других вузах. Он - мастер спорта по современному пятиборью, долгие годы являлся президентом Федерации современного пятиборья Петербурга и Ленинградской области, был организатором крупных международных соревнований. Заслуженный тренер РФ, заслуженный работник физической культуры России, арбитр международной категории, профессор Михаил Бобров является автором более 100 научных работ. Лично подготовил 50 мастеров спорта.

Он - действительный член Русского географического общества и - единственный человек в мире, который внесен в Книгу рекордов Гиннеса как самый старый покоритель Северного полюса. На этой "макушке мира" Михаил Бобров побывал в 1999 году, когда ему уже исполнилось 76 лет. Много лет Михаил Бобров обучал каскадеров на студии "Ленфильм". А последнюю четверть века заведовал кафедрой физического воспитания в Санкт-Петербургском университете профсоюзов. Михаил Бобров является кавалером 20 государственных наград.

- Сердце у папы работало как у молодого, и давление всегда было - 130 на 80, еще несколько месяцев назад он свободно поднимался пешком по лестнице на седьмой этаж к своей квартире, - говорит его сын Михаил Бобров-младший. - Но взбунтовалось онкологическое заболевание, что и привело к трагическому исходу.

ФИЛЬМ 

Вертикаль Михаила Боброва

Михаил Бобров. Жизнь над облаками

Источник:  проект Membra 

Бой будет завтра, а пока взвод зарывался в облака...

Первая часть интервью с Михаилом Бобровым — о боях за перевалы Кавказа в 1942 году и об экипировке горнострелковых отрядов того времени

Михаил Михайлович Бобров — альпинист, фронтовик-разведчик, горный стрелок, участник маскировки высотных доминант Ленинграда, заслуженный мастер спорта, путешественник, тренер, действительный член Русского географического общества и почетный гражданин Санкт-Петербурга. За каждым из этих званий и его регалиями стоят эпизоды жизни по-настоящему выдающейся личности. Его оптимизм, жизненная энергия и способность к преодолению трудностей столь велики и заразительны, что даже у человека, всего лишь слушающего его воспоминания, исчезает ощущение опасности. А ведь так, с юмором и дружелюбием, вспоминает он о событиях, любое из которых можно смело назвать подвигом. Конечно, в жизни каждого из нас есть место подвигу, но чаще всего это место так и остается незанятым. Возможно потому, что такие люди, как Михаил Михайлович, щедро совершают подвиги и за себя, и «за того парня», оставляя нам лишь роль восхищенных слушателей.

Мы пообщались с Михаилом Бобровым, расспросили о его жизни. Он любезно согласился в ответ на нашу просьбу поделиться некоторыми деталями его насыщенной фронтовой и спортивной судьбы.

При подготовке материала мы старались сохранить яркую, живую стилистику речи Михаила Михайловича, демонстрирующего завидную бодрость в свои 91. Предлагаем вам первую часть интервью, взятого нашим корреспондентом у Михаила Боброва, посвященную высокогорным боям за Кавказ.

— Михаил Михайлович, здравствуйте. Мы прочитали ваши книги и, конечно, поражены вашим опытом и всем тем, что происходило в вашей жизни. Вы замечательный для нас пример и образец.

— (М. Бобров смеется) Спасибо большое. Будем друг другу говорить комплименты.

— И задавать вопросы.

— Давайте попробуем, нужно так нужно.

— Михаил Михайлович, в своей книге «Хранитель ангела», в главе «Фронт над облаками», и в одноименной книге вы сравниваете экипировку бойцов советских горнострелковых отрядов и егерей немецкой горнострелковой дивизии «Эдельвейс». Там же вы упоминаете о любопытном изобретении — шинельных «очках», которые были придуманы, чтобы как-то компенсировать нехватку альпинистских солнцезащитных очков-консервов. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этих очках. Встречались ли вам еще какие-то усовершенствования или, быть может, Вы сами придумывали какие-то хитрые экипировочные решения?

— Горнострелковых частей-то не было. Были горнострелковые дивизии. Например, 242-я горнострелковая дивизия полковника Курашвили. Но эти ребята панамки имели, веревки, карабины, кошки, так что ничего... Ну, может быть, еще имели более теплую одежду, чем у остальных. А у остальных — кирзачи, шинели простые, обмотки… Вот таких находили, сейчас ледники выносят их полно.

Понимаешь, когда создали 12 горнострелковых отрядов по приказу Сталина, а создавали их... 12 отрядов, каждый по 500 человек. А создавались они для того, чтобы встать от Эльбруса до Казбека — закрыть все центральные перевалы. Они высокогорные, перевалы, по 3700, по 3900, по 4000. В условиях гипоксии... А бои были еще выше: 4500, до 5000 метров. Все это делалось на ходу. Быстро собрали людей. Приказ от Сталина вышел летом 1942 года, а уже война прокрутилась почти год. Сколько же погибло альпинистов и горных туристов на фронтах войны... А его приказ был собрать со всех фронтов. Вот остатки собрали, получается, и стали тащить местных ребят. Это кто? Пастухи, охотники, это тоже альпинисты, особенно сваны — прекрасные альпинисты. Ну вот, скомплектовали. Теперь надо одеть, обуть, в руки дать инвентарь — ничегошеньки нету.

 М. М. Бобров на обороне перевалов Центрального Кавказа. Закавказский фронт. 1942 г. 

И поэтому из Норвегии — там же тоже были горные стрелки, — привезли вагон трофейных лыж. Слава богу, есть. Привезли английские куртки утепленные... Они были сделаны из сукна, примерно как шинель, но много в них было шерсти. Они тепленькие были, а еще когда внутри свитер... Куртки появились. И вдруг стала потихоньку промышленность Грузии выделывать приличные ледорубы, веревки. Но веревки все же такие простые, пеньковые, на которых завяжешь узел, а дождь идет или снег сырой, и уже развязать невозможно, зубами растаскиваешь это все, проклинаешь, ножом отрезаешь. Чудеса! Они стали делать кошки приличные. Потихоньку стали делать очки. И так пошло.

В общем, вот так были сформированы отряды. Понятна задача, да? Была даже Школа военного альпинизма создана. Уже с боями на перевалах Кавказа закончили, а наступление-то идет на Крым. А впереди что? Впереди Югославские горы. Впереди Карпаты. Впереди Татры. Впереди Альпы. Туда готовили тоже ребят.

С винтовками... Сначала у нас были карабины. Но это только сваны умели стрелять из карабина: 500, 600, до 700 метров. Как это можно? Ничего не понятно. Это у них в генах, все они охотники. Удивительно стреляют. А потом, кровная месть их приучила: этому отомстить, того убрать. Но кончилось тем, что потихоньку произвели самозарядные винтовки. Десять патронов, тра-та-та, можно пустить очередь. Но они с такой отдачей, в цель сложно стрелять. А ведь у немцев были винтовки снайперские, которые перпендикулярно вверх — бах, точно вниз стреляли. Там приспособлены рамки прицела, все по-другому. А когда еще стоит оптика, бьешь как черт. Это называлось «скрипочками». Поэтому мы охотились за снайперами, и такое счастье было, когда достанешь такую винтовку.

 М. М. Бобров во время первовосхождения с В. Коргиным на вершину ЛОР-ВЕР, названную в честь своих жен Ларисы и Веры. Караугомское плато, Кавказ. 1949 г.

— Понятно. А кто придумал очки, когда вы вместо очков завязывали повязку на глаза и делали в ней отверстия?

— А это придумали не мы. Это придумали солдаты, которые отступали. Уходила армия, отступала со страшной силой. Понимаешь, местное население показывает направление на перевал. Кто-то думает срезать, уходит в боковые ущелья, и там пропадает. Сыпались со скал, сыпались с ледников. Страшное дело. А когда шли в перевалах, маршрут был длинный, но в солнечный хороший день. Снега там уже выпали, и поэтому настолько мощное отражение ультрафиолетовых лучей, которое, конечно, обжигало глаза невероятно. Что такое снежная слепота? Заснуть не можешь. Слезоточат глаза все время. Резь невероятная. Какая там может быть стрельба — ты мушку в прорези не видишь. Ничего не видишь! Ходишь, закрывая глаза руками. Спасаться, причем не только в солнечную погоду. В сильный туман ты заболеваешь снежной слепотой точно так же, обжигаешь глаза. В туман загорают как черти, ходили все как негры. Поэтому надо было спасаться. И люди, которые первые попадали в такую обстановку, — очков вообще не было, — они просто отрезали от шинели нижнюю часть, полоску от шинели, затем штыком или чем, ножом, делали такие ровные маленькие дырочки — рассеивающий свет получался. Они оба глаза завязывали и топали. Но мы-то, когда еще формировали отряды, консервные очки находили на турбазах, где-то что-то такое было, все-таки какое-то подспорье.

— Михаил Михайлович, в ваших воспоминаниях вы упоминаете о необычайной ловкости «эдельвейсов» и описываете их способность вести огонь в висе на веревке спиной к стене, а также их умение маневрировать в бою на таких, казалось бы, неподходящих для боя приспособлениях, как кошки на ботинках. Как вы считаете, это связано только с отличной подготовкой егерей или, может быть, они использовали какие-то особенные приспособления?

— Вот ты видела современные кошки?

— Да.

— Видела, да? И кошки довоенных лет. Там берешь кошку... Так вот живая кошка в двадцать раз легче, чем та кошка. Нормально, понимаешь. Потом у той кошки эти зубы все время гнулись, ну все время. И закаливали их — бесполезно. Все равно. Точить их нужно. Это не дело. Ведь на этих кошках не только передвигаться. А ведь немцы бегали на кошках в подъемах, спусках, поперек склонов, чешут, скорость прям спринтерская, иначе подстрелят. Конечно, все это было печально. Но ведь победили немцев, вот что удивительно, елки зеленые!

Вот, знаешь, что. Вот они выходили в рейды. То есть, как они выходили в рейды? У них создавались базы очень приличные. Эти базы — высокогорные приюты. Если их там нет на перевале, баз, то они из шифера тонкого создавали себе хижины очень приличные, туда тащили кровати, столы, стулья, приспособления, все. То есть они комфортно жили. А если лагерь близко, припрут рояль или пианино ставили там. Когда они ушли, мы смотрели — ни фига себе, устроились ребята.

— Они еще и с роялем...

— А тут... Как мы воевали? У нас был вахтовый метод войны. Мы поднимались в горы на неделю, на десять дней. Значит, находимся на боевом охранении или участвуем в боях. Через десять дней приходит смена, мы спускаемся вниз. А наверху у нас были снежные хижины, и больше ничего. Дров с собой много не принесешь...

— А что с питанием?

— Рисовые каши, гречневые каши. Кисели.

— То есть каши в основном?

— Да, в этих, в пакетах. Надо варить. Это сейчас пятиминутные пакетики. Забросил, сварил и бежишь в университет. А этого там не было. Поэтому... Да и бензина не было. Дрова кончались. Жрали так, вместе со снегом. Губы выворачивало, язык не помещался во рту. Это такие морды были, когда возвращались. Сванские женщины плакали, честное слово. Они нас разбирали быстро по домам, приводили в нормальный вид, обстирывали, обглаживали. Действительно, засыпали мы мертвым сном, по три дня не просыпались. Поэтому в таких условиях, как немцы там находились, мы — нет, не могли. Но зато мы отдыхали в лучших условиях, нас население прекрасно встречало. Сваны — это надежные люди.

Мать провожает сына в сванский партизанский истребительный отряд

— Михаил Михайлович, вы пишете в своих книгах, что экипировка и специальное снаряжение дивизии «Эдельвейс» соответствовали лучшим образцам своего времени. Расскажите, какой вообще была экипировка 1940-х? Какие применялись материалы? Насколько широко были распространены алюминий и титан? Что считалось в те годы лучшими образцами? Что вы носили из одежды, чему отдавали предпочтение, решая задачи обогрева или защиты от влаги? Какие специальные средства экипировки использовали бойцы горнострелковых отрядов?

— Какой там титан. Алюминиевых палок-то не было… Когда мы увидели лыжные палки, рот открыли.

— А были деревянные?

— Бамбуковые. Деревянные, да, бамбуковые, с широкими кольцами такими, которые задевали, мешали. Папа мне, когда я стал еще мальчиком чемпионом Ленинграда по слалому, подарил лыжи, назывались ЦЛСИ — Центральная лаборатория спортивного инвентаря. Они с подрезами были, клееные, очень интересные...

— То есть это были высокотехнологичные лыжи по тем временам…

— Да. Я с этими лыжами уехал на фронт, там воевал. А потом стали получать трофейные лыжи из Норвегии. Они все белого цвета были, покрашенные под цвет снега. У нас, понимаешь, все вот это перерождение инвентаря, появление потихоньку от немцев приходило. Потом американцы подбросили нам кое-что: горнолыжные ботинки, такие бульдожьи, здоровые, крепление «Кандахар», ты слышала, да, о таких?

— Нет.

— Впереди такая лягушка и трос, который идет на пятку. Лягушку застегнул и можешь плотней стоять, можно так подтянуть, что как будто стоишь в современных горнолыжных креплениях. Можно падая корпусом вперед, здорово. А когда продвигаешься по целине, отпустил лягушку, и можешь бежать на этих лыжах. Они одновременно служат и для горных лыж, и для беговых.

— А во что вы были одеты? Пуховиков, конечно, не было. Что было утеплителем?

— Канадские куртки. Подожди, момент, сейчас покажу тебе. Кажется, они здесь были (листает альбом). Вот, обрати внимание, вот эти канадские куртки, у Димы Сляднева.

...нас звали grüne Teüfeln, по-немецки «зеленые черти»

— Да, то, что вы говорили. Шерсть...

— А это уже форма наша, горнострелков. Она зеленая. Сейчас еще покажу. Вот форма. Но это выходная. Под них надевали…

— Она теплая?

— Да, теплая. Плотная диагональ, хорошая. Потом последний еще, знаешь что... Не перкалевая, а… Непродувашки такие были.

— А почему не продувались, из чего они были сделаны?

— Они с капюшончиком, и ничего больше нет. Не на молнии, а на пуговицах. Наденешь на свитерок, и меньше продувает. Если снежок сырой, все это прикрывало. Ну, вот видишь, такая форма (показывает фотографию). Вот форма тоже. Пиджак.

Выдающиеся альпинисты страны — преподаватели фронтовой Школы военного альпинизма и горнолыжного дела (ШВАГЛД) перед началом занятий на крыльце школы в Бакуриани. Слева направо: первый ряд — В. Космачевский, И. Черепов, Д. Ростовцев, А. Гусев, Б. Грачев, Н. Гусак; второй ряд — Г. Гавашели, А. Кельс, В. Сасоров, Е. Белецкий, Г. Хатенов, Е. Абалаков. 1943 г.

— Да, понятно… То есть алюминий, значит, у вас практически не использовался. То есть очень поздно появился.

— Нет, вот современные сплавы, все это… Ничего этого не было… Или, например, карабины, скальные крючья. Ведь скальные крючья есть для вертикальной трещины, есть для горизонтальной трещины. Есть для льда. Это такая тяжесть была. Есть такие люди, которые раньше цепями обвешивались. Как эти цепи назывались? Вериги! Действительно, тащишь на себе этого металла столько, да еще молоток скальный, да еще молоток ледовый. Ледовый появился позднее. На тебе еще диски к автомату. Боеприпасы. Да у тебя еще рюкзак килограммов 45–50. Ну, так надо воевать и двигаться. Поэтому, понимаешь... Такого счастья не было, насколько сейчас все это легкое. Карабины, вот эти жумары, на которых бегают ребята по веревкам, все вот эти приспособления, они фантастичны, они легки, поэтому нет проблем. Набирает такую кучу металла, думаешь, как же он лезет. А он справляется, лезет, все делает нормально. Поэтому индустрия теперешняя спортивная шагнула далеко... Конечно, руководители, создатели этих индустриальных фабрик и заводов спортивных, они зарабатывают на этом деле здорово. Тогда этого не было.

— А у вас были рюкзаки? В чем вы все это несли?

— Рюкзаки были типа абалаковских, военных, здоровые.

— Ага, как мешки.

— Да. Если тебе нужно набить 45–50 килограмм, то получалось как раз. Там спальный мешок, потому что его оставлять где-то наверху, пристегивать нельзя: ты падаешь в снег, дождь идет, опять в снег, бог его знает, потерять можешь, и тогда все, конец. Короче говоря, в рюкзаке спальный мешок и боеприпасы, и жратва, и вся твоя жизнь. Рюкзак — мешок просто брезентовый, только на нем пришиты всякие карманы, мешочки, лямки с ремнями, все застегивается. Как ранцы, но ранец более компактный и складно сидит. Это уже позже появились станковые рюкзаки. Их надеваешь, чувствуешь на спине нормально...

— Да, они держали, груз распределяли...

— А это мешок был. Станковые рюкзаки мы впервые увидели у немцев. За ними тоже охота шла. За снайперскими винтовками и за станковыми рюкзаками. Да и за очками, и за фотокамерами.

— А была ли такая ситуация, чтобы экипировка вас предавала?

— Предавала?

— Да.

— Ну, конечно, обморожения были большие…

Станковые рюкзаки мы впервые увидели у немцев. За ними тоже охота шла. За снайперскими винтовками и за станковыми рюкзаками. Да и за очками, и за фотокамерами

— Михаил Михайлович, в своих книгах вы много пишете о Сванетии, ее горном народе и своей гордости за дружбу с его представителями. Участники «Сванского квартета», по вашим словам, научили вас премудростям высокогорного боя, а сами сваны, родившиеся и выросшие в горах, отмечаются вами как высококлассные восходители и скалолазы. Чему вы научились у них в смысле совершенствования вашего альпинистского и боевого мастерства? Как выглядела одежда или, если можно так сказать, экипировка сванов в горах?

Горный стрелок Шота Шоламберидзе

— Что нас выручало? Выручала нас иногда просто крестьянская сванская одежда. Вот, что они делали? Они снимали ботинки… Ботинки все равно намокали. Как ты их ни старался жировать, смазывать... Если ты идешь на лыжах, ты же не будешь идти в этих сванских лаптях. А они ходили. Такие чувяки у них были из кожи тура или баранья кожа, я точно не знаю. Теперь плотные шерстяные носки такие сванские, высокие, до коленного сустава. Это на лыжне закрытой хорошо. Дальше одевается такой совсем как полуваленок на этот носок. Он настолько плотный, из такого толстого фетра, что даже не намокает. И все это впихивается не только в этот чувяк, который ты надеваешь, а еще туда сено кладут. Поэтому когда ты встал, все это плотно завязал, почти... обморожения были исключены. В ботинках ребята получали обморожения солидные. С рукавицами была такая же история. Там выдавали рукавицы для стрельбы, знаешь, два пальца — большой и указательный. Руки мерзли, намокало все. А сваны выделывали примерно как и в Исландии — хорошую шерсть. Она такая, что можно было спать на снегу, в кальсонах и рубахе, и не намокает. Даже если просто выходишь в шерстяных носках на снег — не намокает. Водоотталкивающие свойства. Но это у них, конечно, сотнями и тысячами лет все создавалось... От них брали многое. Да они и сами подсказывали. Замерзнете, говорили, пропадете. Сами давали что-то свое, помогали нам.

— А они использовали веревки для передвижения по горам?

— Веревки использовали, но, как тебе сказать.. Во-первых, у сванов у самих веревки были примитивными. То, что мы получали...

— Да, вы говорили, из пеньки...

— Да, такие же. Завяжешь и не развяжешь, если мокрые. Вот на скалах, на страховках, когда идешь по ледникам, где мосты проваливаются, где очень сложно, там в связке надо идти все время. Знаешь, как ходят в связке?

— Да, один идет, а второй страхует сзади...

— Ну да. Там и трое могут идти, и четверо максимально. Обматываешься на ледоруб и идешь. Но все это приходило, сейчас скажу, значит, это был 1942 год, начало сентября, нет... Да, конец августа, начало сентября. Собирали по крохам. Отряды формировали, одевали бог знает во что, но потом потихоньку приобретали приличный вид. И вот когда мы появлялись вдруг в Сухуми, в Батуми или в Тбилиси, мы ездили в штабы вот в этой зеленой форме, красивые, нас звали grüne Teüfeln, по-немецки «зеленые черти». И действительно, многие думали, что это англичане, американцы, то есть мы уже солидно смотрелись.

Ну, вот. Значит, с одеждой поначалу помогали и подсказывали сваны. Дальше появились канадские куртки, канадские лыжи, канадские ботинки. Дальше грузинские фабрики и заводы стали делать кошки, ледорубы, веревки, очки-консервы, закрытые со всех сторон. В общем, потихонечку обретали как-то… Да, и лыжи стали делать, не только из Норвегии получали вот эти трофейные лыжи. Да, лыжи стали делать. Примитив большой был, страшный...

Конечно, постепенно мы приводили себя в порядок, облагораживались. И обучались одновременно. У сванов научились премудростям, тонкостям выслеживания, делать засады. Они как на зверя делали все это. Мне как молодому там однажды нужно было... Пришел приказ из штаба армии. Шесть человек нужно было немцев пленных достать. Ну, как их? В общем, собрал я самых-самых отличных охотников-сванов. Посидели, поговорили, подумали. Вано — старший там. «Вано, идешь туда. Валико, идешь туда. Шалико, идешь туда». В общем, всех расставили. И действительно, через три дня приводят мне немцев и отправляют их в штаб. Это удивительные люди были. Удивительные! Хорошие охотники и разведчики.

Выручала нас иногда просто крестьянская сванская одежда

Я в Сванетии был несколько раз, с сыновьями ездил, а в последний раз поехали с Наташей, это было года три назад. Надо навестить могилы ребят, все. Нас в Тбилиси приняли, отвезли на машине в Батуми, привезли, везде повозили. По Восточной Грузии, Западной, друзья есть друзья. И теперь надо ехать в Сванетию. И там вдруг оказывается положение такое, что нужно разрешение полиции. Во-первых, молодые ребята по-русски уже не говорят, все на английском и на грузинском. Когда я пришел в полицейский участок, где выдавали разрешение, они говорят: «Вы понимаете, куда Вы едете?» Говорят плохо по-русски. Я с ними стал говорить по-грузински. «Откуда Вы знаете по-грузински?» Я говорю, что воевал. «Когда воевал?» Они думали, совсем недавно, в Цхинвале. Я рассказал. Они говорят: «Не советуем ехать туда, погибнете, там бандитизм». Я говорю, какая ерунда. Там мои друзья боевые, фронтовые. Как же так можно. Если не верите, — сейчас живы в Тбилиси мои друзья, вы можете позвонить, они дадут характеристику — кто я и что я. «В общем, под вашу ответственность. Но Вы сейчас туда не доберетесь». А это была осень уже, снега там выпали, машины не идут. И что делать?

Я звоню ребятам-сванам, это родственники Миши Хергиани известного (Михаил Хергиани, легендарный советский альпинист, погиб во время рекордного восхождения на стену Суальто в итальянских Доломитовых Альпах в 1969 году. — Прим. ред.). Берут трубку, говорят: «Слушай, пошли всех подальше. Ты со своей Наташей подъезжай в город Зугдиди, поселись в гостинице, а такого-то числа утром мы прибудем на вездеходе и заберем тебя». Так и произошло: утром смотрим с Наташей в окно — стоит вездеход. Это только сваны так могут! Мы спустились, сели, и они нас доставили до места. И когда приехали, нас встречали как космонавтов. Обязательно поросеночек. Потом арака. Арака — это смесь водки из дикой груши с табаком. Пить ее невозможно! Ну а на утро положили цветы, посетили могилы многих. Цветов там, правда, не продают, есть только сушеные. Короче говоря, это был прием до слез. Собралось очень много людей и провожали здорово. Ну вот, встретились. К сожалению, очень многих моих сверстников уже нет, ушли.

Встречи с друзьями состоялись также в Батуми, потому что в Батуми я был после расформирования горнострелковых отрядов. Вначале преподавал в Школе военного альпинизма. Вот была Школа военного альпинизма создана, которая готовила тоже пополнения в отряды. И она готовила горных проводников, специалистов. И действительно, приходили очень хорошие ребята. Но в основном это были местные жители. И ведь какие были патриоты! Сумасшедшие. Русского языка не знали многие. Почему вот я знаю сванский, грузинский, что-то лопочу по-хевсурски. Но дело в том, что... не знаю… Но вот любовь к России общая. Никто ничего не считал. Толерантность — модное слово, но это не то слово. Это был родной дом для всех. А сейчас как жуки. И ведь не уходили до тех пор, пока не вытащишь из лавины живого или мертвого. Кровь отдавали на ходу.

Все знали, у кого какая группа крови. Потому что все время грозило, что ты можешь либо быть раненным, либо в лавину попасть. Кричат: у кого такая группа крови? Бегут, сдают, прямое переливание. И у меня было прямое переливание. Делала это Любочка Нижарадзе, медсестра, девчонка, десятиклассница, комсомолка, такая же вот, как и мы, помладше немного, мне тогда уже было 19 лет. А Люба потом стала главврачом, Героем Соцтруда, она здравоохранение в высокогорье так наладила, что будь здоров, еще при Шеварднадзе.

Ведь сваны православные, но там много и язычества... В общем, интересный народ. Если они тебя полюбили, то это навсегда, отвязаться от них невозможно. Мы приезжали с женой, с первой, с Ларочкой, которая умерла, с детьми, я тогда был военный. Дают тебе отпуск по такое-то число, нужно явиться на работу и доложить. А они тебя не отпускают. Ну, как же так, вы поймите... О, слушай, говорят, живи сколько хочешь, кормить будем, все бесплатно! Это были бойцы. Такие люди... Если они в тебя поверили — все. С ними можно идти в любой бой. Будь спокоен.

Разговор c Михаилом Бобровым коснулся и его не менее насыщенной послевоенной жизни. 

— Мы переходим к послевоенным экспедициям. Михаил Михайлович, мы знаем, что вы не только альпинист, но и заядлый путешественник. Расскажите немного  о вашей экспедиции на Северный полюс. Правильная экипировка в столь жестких условиях играет не меньшую роль, чем в горах. Какое специальное снаряжение вы использовали в походе на Северный полюс?

— Аналогия. То же самое, что и горы. Вот ведь как бывает, как гибнут люди на Эльбрусе? В майке, в кедах, чуть ли не в шортах, под мышкой сноуборд, бежит наверх: «Я спущусь». Ну, бежит, бежит, бежит. А Эльбрус — это маленькая Антарктида. За 15 минут может повернуться совершенно в другую сторону. Как завоет, как пурга заплачет. Как понесет. Встают на доски на эти... Потом трупы выносит дураков. Горнолыжники не позволят, они более академичны, более воспитанны. А эти дураки на сноуборде: «Давай вот здесь, поехали». Едут. Там называется «трупосборник». Летят через эти снежные мосты, которые проваливаются, и уходят в трещины. Трещины глубиной до двухсот метров. Приезжают родители, слезно на коленях просят вызволить оттуда упавших ребят. Конечно, они погибли. И ни один спасатель не полезет. Надо думать. Так мы о..?

— О Северном полюсе и о специальном...

— Да, так вот Северный полюс — все то же самое. Во-первых, должен быть хороший матрасник, чтобы подстелить в палатке. Во-вторых, должен быть хороший спальный мешочек. В-третьих, сменная одежда должна быть. Ты идешь, намокает все. И как это сушить? Там же у тебя в рюкзаке все это лежит... Не в рюкзаке, а лежит в лодке — в санках, будем их так называть. Их делают лучше всего в Финляндии. В них лежит весь груз. Все-все-все. Там примуса, там бидончики с бензином, там продукты питания. И получается где-то килограмм от 80 до 100. Тащить на себе такой груз тяжело, а по снегу прешь. Теперь, лыжи. Чтобы было хорошо упираться, одеваешь камуса на скользящую поверхность. Представляешь себе?

М. М. Бобров на пути к Северному полюсу. Международная экспедиция. Апрель 1999 г.

— Да, конечно.

— И таким образом создается упор. Нога вперед — идешь, а назад — можно груз тянуть. Ну и как происходит методика расположения на ночлег? Вот пришел, палатки невысокие, на двоих. Один ставит палатку, второй, значит, все, что для ночевки, берет с саней. Только палатку поставил, и второй залезает туда, справа делает, так сказать...

— Место…

— Спальные принадлежности кладет. И слева. Посередине — фанерка, на которой будет стоять примус и продукты питания. Приготовили ужин. Ну, вот. Все сбрасываешь с себя мокрое, запихиваешь в спальный мешок, туда же ботинки, все. Надеваешь все сухое, и — это самые счастливые минуты в жизни — застегнулся в спальном мешке...

— И спать...

— Все, кайфуешь. Подкачали примусы, начинает булькать там. Это такое счастье. Но ведь бензина много тратить не будешь, надо экономить. Получается, что пробулькало там... сколько пища готовится… ну, минут пятнадцать. Тут не забыть открыть маленькие форточки. Без этого угореть можно как в настоящей русской избе. И там многие погибали так. Поэтому, чтобы проветривалось. И как ты только перекусил —  все. Закрываешь эти форточки, застегиваешься, не забыть с собой положить торбочку, пардон, в которую будешь писать, такая бутылка с широким горлышком. Поворачиваешься... Ну, и вот. Повернулся на бок и дрыхнешь. И уже не вылезаешь. Потому что если ты вылезешь ночью, то ты уже туда не влезешь, в палатку эту. Таким образом, утром просыпаешься, тут у тебя сосульки вокруг рта, все внутри покрыто инеем, и поэтому так вылезать не хочется. Подъем у нас был обычно в районе 6:30. Сбор шел час — собраться, покушать. С нами был профессор Тихвинский. Он как врач оббегал, проверял, ощупывал, смотрел. Он молодец, успевал все это сделать. Сколько нас было? Тринадцать человек. И все, построились, вперед. Впереди где-то Витя Боярский (Виктор Ильич Боярский — директор Российского государственного музея Арктики и Антарктики, профессиональный путешественник. — Прим. ред.), сзади — Витя Серов, у Вити Боярского здоровая такая в руках мотыга. Он шел, сносил направо и налево торосы, как ледокол. Причем ведь не просто торосы, как этот шкаф, например. Торосы — выше потолка. Лезешь с этой лодкой, проклинаешь все на свете, елки зеленые. Витя впереди. Да, еще у него висит здоровый такой карабин... не карабин, как он называется, зарядный, я забываю эти названия… Так по белым медведям бьет, знаешь...

— Ничего себе.

— А последним идет Витя Серов. Ну, медведи ходили...

— А медведи ходят за вами? Охотятся?

— Ну, они ходили, да. Наблюдают. Смотрят, да. Потом, самое интересное — размещение палаток. Компактно ставить нельзя. Почему? Потому что пойдет трещина, и все одновременно могут оказаться в воде и утонуть. Поэтому ты должен оказать помощь, спасать. И, я никогда не ожидал, такие разломы, вспученный лед. Такой грохот, как артиллерийская канонада, ты никогда не слышала?

— Нет.

— Стреляют. Здорово. И поэтому часто, казалось бы, толстый лед, здоровый, грохает, создает такие мощные…

— Вздыбливается, да? И невозможно пройти?

— Там же все время течение. Ветры. Такие торосы, слушай... Значит, расставляют широко палатки. Ну, что еще? Обязательно движение. Смотреть друг на друга надо, обморожения чтобы не было. Погода, в общем-то, была сопутствующая. Вот умер ректор Гидрометеорологического, Карлин(Лев Николаевич Карлин — доктор физико-математических наук, профессор, ректор Российского государственного гидрометеорологического университета. — Прим. ред.). Такой он молодец! Как можно? Понимаешь, ведь это был долгосрочный прогноз. Краткосрочный можно дать на аэродроме: вылетать самолету или не вылетать, или что-то еще. А тут по дням все было растолковано. И сказал: вот после этого числа если вы задержитесь с выходом, вы попадете в такую обстановку, что вообще домой не вернетесь. В общем, понапугал нас.

— А на какой период он вам рассчитал? На неделю или...

— На восемнадцать дней.

— И довольно точно, да?

— Все было точно. И по погоде, примерно температура воздуха была минус 28–32 ०С. Только три дня было минус 52 ०С.

—  А вот вы рассказывали, что мокрые вещи вы складываете в отдельный рюкзак…

— Нет.

— Нет? А как все-таки они сушатся?

— Так своим теплом.

— То есть собою? Ты с ними ложишься...

— Да, а иначе как? Ты примус выключаешь, температура воздуха такая же, как на улице, внутри иней, все покрыто...

— И что, можно своим теплом высушить одежду?

— Ну пусть влажная, но не холодная, не ледяная...

— То есть она влажной остается?

— Надел влажное, еще они тепленькие, потом разошелся, вся система теплая, работает, понимаешь? Так что проблем-то нет с этим.

— А сколько по времени заняло это путешествие на Северный полюс?

— Двадцать шесть дней.

— А был ли такой день, когда вы пожалели, что пошли, или решили, что не надо было?

— Нет. Во-первых, собралась компания такая… Это было тяжеловато. Тяжеловато. Особенно... Вот как он [Карлин] мог рассчитать, что ветер будет в спину? Да еще солнце в спину. Ты идешь, и ветер подгоняет, и спине тепло. Фантастика! А вот дня три, как он сказал, где минус 52, 53 — буран будет встречный. Все точно так было! Как же так можно? Великий человек, правда.

— А в буран вы не идете? В буран вы ждете, пока закончится? Или все-таки двигаетесь?

— Ну, надо идти, у нас график движения. Потому что в буран ставить палатки бесполезно. Или сбиваться в кучу надо и пережидать буран. Это самое лучшее. Если совсем тревожно, то вынимать палатки и в них не залезать — не поставишь ничего. Все сбивается в кучу и обкладывается палатками, чтобы не заносило. Да, и мешки вынимаешь, ноги засовываешь туда. Но это аварийные случаи, которых не было.

Северный полюс покорен. Флаг Санкт-Петербурга на вершине планеты. Слева направо: Свет Тихвинский, Михаил Бобров, Виктор Боярский, Виктор Серов. Апрель 1999 г.

— Михаил Михайлович, в книге «Великие и одержимые» одна из глав посвящена легендарному альпинисту Райнхольду Месснеру (нем. Reinhold Messner — один из самых знаменитых альпинистов, первый покоритель всех «восьмитысячников» мира. — Прим. ред.). Помимо описания его достижений, вы упоминаете о вашей с ним встрече на Кавказе, в местах, где вы воевали, и рассказываете о его интересе к советскому «железу». Расскажите, чем оно отличалось от западного? Почему Месснер проявлял к нему такой интерес? Это были серийные изделия или, как это раньше говорили, «спецзаказ»?

— Нет. Понимаешь, в эти времена уже появились эти вещи в продаже за рубежом. Они стоили очень дорого. А наши простые работяги-умельцы делали лучше и продавали дешевле или меняли на что-то. Для иностранных альпинистов... Что-то им понравилось, одежда, например, куртки, брюки утепленные, они скупали. Когда приезжали в Гималаи, то скупали эти галоши. Мешками же возили ребята. Галоши тонкие с пупырышками. Эти пупырышки — прекрасное сцепление со скалой.

— Это как бы скальные туфли?

— Да. Надевали их прямо на голую ступню, там носок, конечно, был. Еще так принайтовят хорошо веревочками и лазают, бегают по скалам в этих штуках, очень удобно. Были такие австрийские известные «клетершу». Это войлочная подметка, но она быстро изнашивалась, намокала, а если намокнет, то потом скользить начинает, не то. И рвется здорово. А эти галоши прямо считались супер. Космическое что-то такое. Крючья, головки ледорубов, вся эта техника металлическая — ребята наши делали здорово, правда. И для себя, и иностранцам продавали, потому что тебе государство оплатит восхождение, тебе что-то дадут, но хотелось и для себя еще иметь... В общем, молодцы, ребята, делали здорово. Поэтому когда узнали, что Месснер будет выступать в Терсколе, там все местные, во-первых, альпинисты, а также много людей приехали послушать его рассказы, все прочее, разложили свои товары. Конечно, он смотрел с интересом.

М. М. Бобров на склонах Эльбруса у мемориала защитникам Приэльбрусья 1941–1945 гг. 1996 г.

Мы с ним забирались на Чегет. Ты не была там, нет? Ему интересно было посмотреть, где же были немцы, какие и где там бои проходили. То есть на одну сторону решили подниматься, по этому гребню идешь, с него хорошо видно — весь Эльбрус, все подходы. Вот как раз эта фотография, вот она висит у меня на стене, она сделана с этого гребня. Я не могу сказать, что обменял… Он выехал сам гол как сокол, тоже все свое отдал.

— Отдал всю свою экипировку?

— (Смеется) Все отдал, но многое приобрел. В общем, махнулись называется.

— Михаил Михайлович, среди ваших друзей вы упоминаете Федора Конюхова — одного из самых экстремальных отечественных путешественников. Пишут, что однажды во время океанского перехода он даже операцию делал сам себе с помощью охотничьего ножа. Какие особенности его морских кругосветок вы могли бы отметить как поразившие вас? Не хотелось ли вам испытать себя в океане, нет таких планов?

— Ну, во-первых, на яхтах я не ходил. Ходил, но только по Онежскому озеру, по Ладожскому озеру. С сыном прошли. Поскольку он корабел, он своими руками сделал хорошую яхту-четвертьтонник. Французы ходили ахали, потом купили ее. Так мы пошли через Беломорканал, в Белое море, на Соловецкие острова. Он путешественник, любит это дело. Но больше на байдарках ходили.

Но вот насчет всяких оперативных дел... Мы поднимались на Тихтенген (горный массив в центральной части Большого Кавказа, 4611 м. — Прим. ред.). У одного из нас, нас было четверо, у одного из наших товарищей — приступ аппендицита. Так прихватило, орет, корчится, температура поднялась. Но с нами в связке было двое ребят: один студент, не студент, а курсант пятого курса Военно-медицинской академии, а другой —  третьего курса. Хорошие ребята, альпинисты. Что делать? А мы на подходе к вершине, еще метров 500 и… В общем такая ночевка холодная, а завтра мы эти метров 500 маханем и все — пойдем на спуск, возьмем вершину. И как тебе сказать... Решили делать ребята операцию. Значит, я руководитель этой группы. Говорю: «Рискованное дело, давайте спускаться». Но пока будем спускаться, то перитонит и кончится плохо. Решаем: он ложится на спину, подложили под него все вещи, мягко, хорошо, слава богу. Спирта не было, была просто водка. Протерли все что можно. Никаких скальпелей, ничего. У Сережи, этого пятикурсника, с собой финский нож. Он его тут же на камне поточил, как барана резать. Ну, теперь наша задача. Мне командует Сережа пятикурсник: «Михал Михалыч, ты сидишь у изголовья, садись на колени, его голова должна лежать у тебя на коленях, и ты держишь одновременно его за предплечья». Второй помогает, второй в ногах сидит.

— Держит ноги?

— Ну, пока ноги не держит, но сидит там. В общем, на стреме со стороны ног. И они вдвоем спокойно приступают. Его, во-первых, напоили как следует водкой. Как хирург Пирогов поил раненых севастопольских водкой. Засадил стакан — ни фига, потому что обстановка такая, он настроен, волнуется — не берет. А ему сказали, что на операцию водки не хватит. В общем, добавил еще немного. Он не отключился, но меньше чувствовал боль. В общем, молодец.

— Так и прооперировали?

— Да. И все. Протерли. Двадцать раз. Самое-то интересное не операция, ее сделали, все нормально. Но вот зашивали простыми нитками, вставили в иголку. Спустили его вниз в Терскол, притащили, там медпункт, а больница — в Эльбрусе, ниже. Посмотрели, сказали: правильно сделали ребята. Но дальше мы его оставили, а сами уехали. Его в Эльбрусе уже врачи долечивали. Самая лучшая больница в поселке Эльбрус. Столько травм, ломаются, невероятные переломы там. Позвоночники, все летит. И там правят. Как вот в Австрии. Сломался — прыг, без слов, в приемный покой. На всех столах гипсовый конвейер идет. Ну вот, кончилось все нормально. А потом начальник Военно-медицинской академии узнал. Вызвал. Во-первых, отшлепал прилично, а потом объявил благодарность.  И наградил денежной премией ребят, что молодцы.

— Спасли человека.

— Это одна сторона дела. Была такая известная альпинистка Джапаридзе. Ее брат Леша попал в очень неприятную историю. Камнем пробило голову здорово. Так она делала трепанацию черепа сванским ножом. Самую простую: кость убрать из мозга, все это. Спасла человека. В общем, вот такие люди.

А если говорить о Конюхове, то он может все сделать, абсолютно.

— То есть он не чувствует опасности?

— Ну, во-первых, он верит в Бога по-сумасшедшему. Он так верит...  Его первый поход был вокруг земного шарика, на примитивной яхте. Он тогда просто... Он же жил на Дальнем Востоке. Наши запретили этим дурацким путешествием заниматься, он уехал в Австралию, а в Австралии русское землячество помогло эту яхту поставить. И вот он на ней почапал потихоньку. И когда он проходил между Америкой и мысом Горн... сумасшедший мыс. Это как для альпиниста на Эверест лезть, так и мыс Горн — пройдешь, и все в порядке будет. Он там попал в штормягу такую. Говорит: «Я, во-первых, застраховался, закрепился, в общем, все-все-все. И я помню, как взлетала яхта на высоту, может быть 30 или 40 метров волны, и дальше — бах, провал. Бах вверх — провал». И он доболтался до такого состояния, что отключился. И когда пришел в себя, он рассказывает, что такой болтанки уже не было, вроде бы что-то такое нормальное. Он открыл, из каюты вышел, взялся за штурвал, и штурвал был теплый. Это, говорит, Бог вел. Бог управлял яхтой. Если бы не Бог, я бы погиб. В общем, он в этом плане невероятный человек. Ведь он имеет четыре высших образования. Знаете, да?

— Нет.

— Арктическое — раз, кораблестроительное — два, высшее художественное училище московское, как оно называется... Строгановское. И высшая богословская семинария. Так что будь здоров.

— Образованнейший человек...

— Он может сам все отремонтировать. У него отлетела мачта, сломалась — он ее привел в порядок, поставил. Как это можно сделать одному, не знаю. Это удивительный человек. Удивительный! Если бы он не был зациклен на этом... Поэтому он и кажется странным. Он бы никогда не совершил столько путешествий. И потом у него преданная жена и преданные дети. Сын и дочь, которые встречают его. Она доктор юридических наук. У него на яхте своя лаборатория. Лаборатория на выживание, еще чего-то там такое. Это человек неповторимый.

— Михаил Михайлович! С вами было очень интересно. Спасибо вам огромное за эту встречу и за это прекрасное интервью!

— Спасибо и вам. Будьте здоровы!

Недавно вступивший в силу федеральный закон «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации» (от 24.11.1996 N 132-ФЗ, ред. от 05.04.2016) создал не однозначный резонанс среди горных гидов и фирм предлагающих ус луги горных гидов в России.

С одной стороны государственное регулирование должно навести порядок, защитить интересы как гидов, так и клиентов. С другой стороны появились новые требования к гидам и туристическим агентствам, которые не всегда ясны и понятны, а зачастую просто запутываю ситуацию.

Данный пост поможет внести ясность в ситуацию, дать ответы на основные вопросы.

Будут ли считаться все гиды без сертификата нелегалами в летний сезон 2018?

Нет, не будут, т.к. механизм получения сертификации еще не разработан.

Государство поручило Федерации альпинизма России (ФАР) разработать проф стандарт «инструктор-проводник». Теперь большинство сфер деятельность горных гидов описаны и классифицированы в реестре профессий РФ. Однако сама процедура получения сертификата еще не разработана, не обозначено что должно включать в себя обучение и кто может его проводить, а так же сертифицировать гидов.

Что такое сертификат (аттестат) «инструктор-проводник»?

Это документ подтверждающий квалификацию гида и дающий ему право работать по одному или нескольким направлениям (упрощенно: горные лыжи /сноуборд, скитур/фрирайд, альпинизм, трекинг). Сертификат действителен в течении 5ти лет. Т.е. каждые пять лет предусмотрена процедура продления сертификата.

Гид прошедший сертификацию вносится в единый федеральный реестр «инструкторов-проводников».

За выдачу сертификата предусмотрены гос пошлины.

Какие еще требования будут предъявлены к гидам?

Помимо сертификата гид будет обязан официально задокументировать свою деятельность. Либо оформить себя в качестве индивидуального предпринимателя (ИП), либо быть принятым на официальную занятость по профессии «инструктор-проводник».

Всем гидам планирующим зарегистрировать ИП и работать самостоятельно настоятельно рекомендуется внимательнее подходить к взаимоотношениям гид — клиент. А именно вести минимальную документацию:

• Оформить договор (в печатном или электронном виде) о факте оказания услуг;
• Подписать инструктаж по технике безопасности, где участник програмы явно и в соответствии с нормами российского законодательства выражает понимание с потенциальной опасностью оказываемых услуг, отдает себе в этом отчет;
• Оформить страховку от НС с необходимым покрытием;

Необходимо понимать, что легальная работа гида это не только ваша защита от штрафов со стороны контролирующих служб, но и правовая защита в случае возникновения НС в вашей группе. В ситуации, когда гид все делал правильно, но НС предотвратить не смог, и прокуратура и суд будут опираться в первую очередь на факт незаконного предпринимательства, и факт незаконного предпринимательства уже будет говорить о вине гида, и доказывать что гид был прав будет существенно сложнее. Так же без наличия официального трудоустройства или регистрации ИП/компании, гиду практически нереально получить страховку от НС, т.к. страховые в вопросах сумм покрытия ориентируются на доход.

Как должна проходить сертификация?

Для получения документа о квалификации претендент должен сдать независимый экзамен. Основной принцип независимой оценки (экзамена) - принимать экзамен не имеет права организация (и соответственно преподаватели), которые осуществляли обучение. Независимый экзамен человек должен сдать в ЦОК (Центре оценки компетенций). Образовательная организация, даже если имеет лицензию на образовательную деятельность, не является ЦОКом.

Кто имеет право проводит сертификацию?

Статус ЦОКа присваивается организации специальным решением СПК (Совета по профессиональным квалификациям). В случае данного проф стандарта это СПК в сфере туризма. Получить статус ЦОКа может любая организация соответствующая требованиям аккредитации в РФ, в установленным законом порядке. Данная организация должна быть основанной на членстве и являться некоммерческой, иметь территориальную сферу деятельности, позволяющую проводить аттестацию инструкторов-проводников на всей территории РФ.

Т.е. сертифицировать могут общественные объединения (федерации, ассоциации и т.д.) российского масштаба. Например, Федерация спортивного туризма России, Федерация альпинизма России, Ассоциация горных гидов России и т.д.

Все аккредитованные организации должны быть внесены в федеральный реестр, который открыт для доступа всем желающим. Список организаций должен быть опубликован в интернете.

Если вам обещают сертификат (аттестат) «инструктора-проводника», то помимо стандартных документов на образовательную деятельность стоит запросить информацию о том имеет ли эта организация официальный статус ЦОКа.

Стоит заметить, что «инструктор-проводник» это общее название для целого ряда направлений работы в горах. Сюда же входят и горнолыжные инструктора, и лыжные гиды, и гида альпинисты, и гиды по трекингу. Организация может получить аккредитацию для сертификации как по нескольким, так и только по одному из существующих направлений.

Штрафы за работу без сертификата?

Да, в законопроекте предусмотрены штрафы как для гидов, так и для организаций нанимающих гидов. При этом штрафы предусмотрены как за работу гидом без сертификата, так и привлечение такого лица к работе гида организациями, а так же за выдачу сертификата организацией не имеющей на это право.

Кто будет проводить обучение и что в него будет входить?

Проводить обучение получать организации в установленном законом порядке, т.е. Организации имеющие лицензию на ведение образовательной деятельности.

Согласно Федеральному закону № 273-ФЗ практически любая организация, осуществляющая образовательную деятельность, может получить лицензию на ведение дополнительных профессиональных программ, в том числе и программ по подготовке инструкторов-проводников.

Министерство культуры Российской Федерации наделяется полномочиями по разработке и утверждению рекомендаций по содержанию дополнительных профессиональных программ для инструкторов-проводников. Однако рекомендаций по содержанию этих обучающих программ пока не существует.

Здесь стоит еще раз подчеркнуть, что образовательная организация не может в данном случае присвоить квалификацию и выдать документ о квалификации. Может выдать только документ об прохождении программы подготовки.

Когда вступит в силу законопроект?

Закон о сертификации ориентировочно с 1 января 2019. Закон о штрафах ориентировочно с 1 июля 2020.

Т.е. требовать сертификат гида («инструктор-проводник») этим летом не будут, а штрафы могут начать взимать с июля 2020.

Обобщение всей информации

• Кто хочет работать гидом в горах должны получить сертификат (аттестат) «инструктор-проводник».
• Проводить обучение могут самые различные организации при условии соответствующей лицензии на образовательную деятельность. Однако содержание образовательных программ пока еще утверждено государством.
• После прохождения обучения претендент должен пройти независимую аттестацию, т.е. получить сертификат «инструктор-проводник».
• Проводить аттестацию скорее всего получать право общественные некоммерческие общероссийские организации. Однако пока список этих организаций не утвержден.
• Гиды будут обязаны проходить переаттестацию каждые 5 лет. В какой форме пока не уточняется.
• Помимо этого гиду нужно либо оформить свое собственное ИП, либо устроиться на работу официально (по договору).
• За работу без сертификата и всяческие иные нарушения предусмотрены штрафы как для самих гидов, так и для работодателей гидов.

Disclaimer

Вся выше изложенная информация основывается на законопроекте, который находится в процессе доработки и обсуждения в государственной думе. В каком объеме, редакции и в какие сроки будет принята окончательная версия законопроекта сказать трудно.

Автор: Редакция 4sport.ua, по материалам www.scmp.com

Кинофестиваль горных фильмов в Червинии – практически единственный, который проводится на горном курорте в разгар летнего сезона.  Он не рассчитан на то, что будут дополнительно заполнены пустующие гостиницы, это местное событие, напоминающее праздник гидов в Шамони.  Зал здесь совсем небольшой  и  специально для этого мероприятия гостей приезжает не там много. Тем не менее, по подбору фильмов это полноценный международный фестиваль высокого уровня. Правда, там официально объявлено, что приветствуются фильму, которые уже были лауреатами других фестивалей. Но это сейчас повсеместная практика. Премьер фильмов намного меньше, чем расплодилось фестивалей.

21-е издание фестиваля в Червинии (Cervino CineMountain) прошел с 4 по 12 августа.

Как часто бывает на западных фестивалях, Гран При получает фильм социальной направленности.  Тибетская тема в этом плане особенно богата на признание.  На этот раз лауреатом стала  работа корейских авторов “Becoming who I was”, (режиссер Chang-yong Moon). Если задуматься о названии, то становится ясно, что речь идёт о реинкарнации:

Движущая сила фестиваля  Luisa Montrosset и Luca Bich, а также его символ Antonio Carrel

 Вторым Гран При (специальным) награжден Райнхольд Месснер и его партнер Ханс-Петер Штаубер за фильм “Still alive. Drama am Mount Kenya". Реконструкция событий 1970 года, когда два австрийских студента попали в критическую ситуацию на отдаленной тогда горе.

Эрвэ Бармасс – местный «король», всегда полностью отдается этому домашнему фестивалю. Он повсюду, в данном случае на дискуссии:

Премию  Montagne du Monde, а также премию зрителей получил оригинальный  фильм “Parasol Peak”. Собственно это еще не сам фильм, а его представление, в коротком виде. Тема: классическая музыка в  природной среде:

Лив Сансоз, французская звезда скалолазания и альпинизма – один из главных гостей фестиваля.

Ежегодно фестиваль в Червинии посещает Курт Димбергер. Место очень хорошее!

Гора Эверест - это "фекальная бомба с часовым механизмом". Один человек придумал, как отделаться от 14 тонн испражнений…

"Каждый год, во время сезона восхождений, который начинается в мае, примерно 1,2 тыс. человек устремляются в безумное путешествие к вершине Эвереста - идут по трудному, часто запруженному людьми пути к высочайшему пику планеты, по пути, который большинство так и не преодолеет, а некоторые на нем и погибнут", - пишет The Washington Post. Журналист Клив Р.Вудсон-младший замечает: у альпинистов, совершающих восхождение на Эверест, столько проблем, что они не задумываются, куда девать накопившиеся человеческие экскременты.

"Восхождение на Эверест длится примерно два месяца, и за это время среднестатистический альпинист оставляет после себя без малого 60 фунтов экскрементов. В текущем сезоне носильщики, работающие на Эвересте, принесли из базового лагеря и других мест 14 т человеческих испражнений. Как сообщал в 2015 году корреспондент нашей газеты Питер Холли, отходы сбрасывают в земляные ямы на Горак Шеп - мерзлом отложении озерных руд вблизи деревни, которая находится на высоте 17 тыс. футов над уровнем моря", - пишет корреспондент.

В 2012 году Грейсон Шефф, редактор журнала Outside, написал в The Washington Post: "Пик превратился в фекальную бомбу с часовым механизмом, и грязь постепенно сползает обратно к базовому лагерю".

Инженер на пенсии, альпинист Гарри Портер предлагает свое решение проблемы: задействовать установку-перегниватель для производства биогаза.

Газета описывает устройство, которое хочет соорудить Портер: "Большой резервуар для воды, человеческих испражнений и анаэробных бактерий, где будут вырабатываться удобрения и газ-метан, на котором работают газовые плиты и отопительные приборы".

Беда в том, что при низких температурах бактерии с этой работой не справляются. Портер задался вопросом: "Как поддержать оптимальную температуру в перегнивателе, используя только незамысловатые материалы местного происхождения?" И предложил соорудить "нечто среднее между очистными сооружениями и гигантским термосом - перегниватель, погруженный под землю и теплоизолированный. Над ним подрядчики возведут хижину, которая будет защищать сооружение от стихии и поддерживать температуру выше 68 градусов по Фаренгейту (20 градусов по Цельсию. - Прим. ред.). Солнечные батареи послужат для подачи тепла в перегниватель, а также будут заряжать аккумуляторы для теплоснабжения устройства в ночное время".

Предполагается, что устройство передадут властям Непала, которые и будут его эксплуатировать. Портер сообщил, что его организация Mount Everest Biogas Project заручилась разрешением непальского правительства и уже собирает пожертвования. По ее оценке, установка перегнивателя на Эвересте обойдется в полмиллиона долларов.

Клив Р.Вутсон-мл. | The Washington Post

Поздравляем с Международным днем альпинизма!

Дата рождения альпинизма определена  очень четко - это 8 августа. Это день перрвого восхождения на Монблан, по поводу которого сказано и написано много. Но на первом плане, почему-то, оказывается явно недостоверная информация. Первых восходителей Жака Бальма и Мишаля Габриэля Паккара называют швейцарцами, что очень далеко от истины.

Герои 8 августа родились и прожили всю жизнь в Савойе (герцогство Савойя), которая большую часть времени, им отмерянному, находилась в составе так называемого Сардинского королевства, главной частью которого, правда, было княжество Пьемонт (столица Турин). По национальности их однозначно можно называть французами, но никак не швейцарцами.

1786 год был мирным (может быть, последним на долгие годы) для Европы: заключались торговые договора, укреплялись семейные связи между монархами, ученые занимались науками, поэты - стихами, художники – картинами. Крестьяне растили урожай и детей, города расширялись и обновлялись. По большому счету, ничего не предвещало той страшной бури, которая разразилась уже через несколько лет. 32-летний французский король Людовик XVI еще думал, что всё само собой наладится, что финансисты поноют и найдут как всегда выход из надвигавшихся дефолтов. А на дерзкие идеи кучки либералов можно не обращать внимания. Англия через 10 лет после потери американских колоний уже перестала обижаться и привыкла жить по-новому. Вовсе не плохо. Европа проводила в последний путь Фридриха Великого, грозного когда-то воина, заканчивавшего жизнь спокойным домоседом.

В мирной, процветающей и богатой, к тому же республиканской, Женеве все восхищались  семейством Горация Бенедикта де Соссюра. Сам он блистал, выдавая одно научное открытие за другим,  руководил всей системой образования города-государства, успешно реформировал ее. Его политическая позиция была сильна, Соссюр был одним из авторитетнейших лидеров Женевы, сумевшим удержать ее от смут конца 70-х. Это был просвещенный консерваторо, который верил, что разумное развитие общества не нуждается в революциях и восстаниях. И что Женева даст миру пример правильного, рационального устройства.

Гораций Бенедикт де Соссюр - отец альпинизма. Самому ему и его семье этот портрет не понравился. Хотелось выглядеть моложе:)

Дети подросли, радуя своими успехами самого Соссюра и его верную, любящую супругу. Полная идиллия. Правда, здоровье начинало подводить 46-летнего аристократа, он немного сомневался, сможет ли подняться на вершину Монблана. Это когда путь будет, наконец, найден. А дело шло к тому…

Мишель-Габриэль Паккар и Жак Бальма

Нужно сказать о том, что запущенная каким-то некомпетентным типом, версия, что это были «швейцарцы», не выдерживает критики. Герои 8 августа родились и прожили всю жизнь в Савойе (герцогство Савойя), которая большую часть времени, им отмерянному, находилась в составе так называемого Сардинского королевства, главной частью которого, правда, было княжество Пьемонт (столица Турин). Швейцария была далеко, с ней не было практически никаких связей, ведь Женева, Невшатель и их окрестности также в нее также не входили. Так что и Соссюра называть швейцарцем не совсем верно!

Как известно история начинается с того, что в 1860 году 20-летний студент Гораций Бенедикт де Соссюр (1740 – 1799) объявил о присуждении денежной премии тому, кто найдет путь восхождения на вершину высочайшей горы Альп Монблана. С разрешения местного священника, он разместил письменное объявление об этом на дверях церквей во всех коммунах ущелья. Так что об этом узнали все, даже неграмотные. Это даже возбудило в местных мужчинах некоторый энтузиазм, были даже сделаны попытки – далекие от успеха. Никто не верил по-настоящему в успех. Может просто не нашлось соответствующего миссии «чудака»? Или просто время не пришло?

Кстати, о чудаках. Самое время упомянуть об одном из них. Занимался поисками пути восхождения на Монблан другой женевец - Марк-Теодор Бурри (1739 - 1819), сын часовщика, певчий в храме, художник, журналист и т.д…. В жизни его горы заняли значительное место, он много путешествовал, в общем, 60 лет подряд, практически каждый год! Бурри много о них писал, называя себя «историографом Альп». Он действительно им был, издав пару книг и написав огромное количество текстов про Альпы. Человек необычайной энергии, он очень часто вел себя странно. Так, свои "гениальные" по его мнению, картины он рассылал европейским монархам, выпрашивая у них вознаграждения , публично называл себя обладателем "лучшего голоса в мире" и т.д… Бурри открыл для себя Альпы почти одновременно с Соссюром в начале 60-х и не мог жить без них. После восхождения на Пик Бюэ (1775), он «загорелся» идеей штурма самого Монблана. Как хороший художник он иллюстрировал книги Соссюра, оставив бесценные свидетельства внешнего вида гор той эпохи.

Автопортрет Бурри, тут он сам себе явно понравился

 Но пора уже начать представлять настоящих героев 8 августа. Мишель-Габриэль Пакккар (1757-1827) - сын зажиточного местного нотариуса (notaireroyal), местная элита. Клан Паккаров уже тогда владел парой гостиниц и до сих пор в Шамони есть гостиница, носящая их имя. Отец, который нотариус, нашел средства для обучения сыновей: один из них стал адвокатом, другой – священником. Третий – собственно наш герой, Мишель-Габриэль, долго учился на врача в Турине и Париже. Еще будучи 18-летним студентом, на каникулах сопровождал англичанина Томаса Блэйки в его попытке найти путь восхождения на Монблан. Вернувшись в родное Шамони в начале 80-х, Паккар, вместе с братьями, включился в поиск пути к вершине. Честолюбивый молодой человек стал рассматривать это не просто как хобби и, тем более, не как попытку подзаработать. Аккуратные записи о своих научных наблюдениях свидетельствуют о том, что он считал себя ученым и мечтал, наверное, о больших свершениях. Более того, сохранилась пара чисто научных статей молодого врача, посвященных геологическим наблюдениям и атмосферным явлениям в горах.

Летом 1783 года Паккар присоединился к попытке восхождения команды Бурри, которого знал уже много лет. Они еще в Париже много времени проводили вместе. И теперь вместе отправились к леднику Боссон, к Монблану, по стандартному пути через Монтань де ля Кот. Длительная непогода не дала возможности предпринять серьезную попытку пробиться выше. Это был последний совместный выход Паккара и Бурри. Что между ними произошло, какая размолвка, точно неизвестно. Ясно только, что между ними возникла неприязнь, на грани вражды.

 В 1784 году попытки найти путь продолжились с новой силой. Паккар несколько раз выходил на поиски маршрута. Сначала он с гидом Пьером Бальма прошел по леднику Мер де Гляс, откуда взойти на Монблан очень сложно даже сейчас. Решено было разведать противоположный юго-западный склон. На этот раз Паккара сопровождал гид Жан-Батист Жакэ. Через перевал Коль Воза они прошли на ледник Бионносэй и далее скальному склону почти поднялись на Эгюий дю Гутэ (не дошли метров 100). Через некоторое время Бурри, прослышав про этот маршрут, вышел на него с большой компанией гидов. Сам женевец остался на Тет Русс, где занялся рисованием, а вот гидам Ж-Б. Ломбару и Ф. Гидэ удалось подняться не только на Эгюий дю Гутэ (3835м), но и пройти траверсом до Коль дю Дом (4237м), вплоть до скал, где сейчас приют Валло. По возвращении Бурри написал статьи и разослал по всей Европе письма, в которых всячески превозносил свой подвиг. Он считал, что путь к Монблану найден и пригласил Соссюра в следующем году принять участие в совместном восхождении. 

Сам Соссюр в эти годы ежегодно совершает большие исследовательские поездки по Альпам. Много ходит пешком, через перевалы, изредка восходит на незначительные вершины. В тот год в Шамони он встретился и познакомился с Паккаром. Поселился в их гостинице, пригласил молодого врача на обед. Соссюр очень положительно написал о Паккаре в своем дневнике. Но дистанция между ними была сохранена, тут и возраст, и социальный статус.

1785 год. Лето этого года было аномально влажным, поздняя весна – масса снега в горах. Экспедиция откладывалась и откладывалась. Гиды слали письма в Женеву и получали ответы. Соссюр выделил деньги на строительство хижины, где-то в районе нынешней «охотничей» хижины в районе Ронь (2750м). Гиды сложили ее из камней, занесли сено для ночевки. В сентябре, уже на исходе сезона, гиды Ломбар и Пьер Бальма решились идти и дали знак в Женеву.

Склон, по которому производилась попытка восхождения в 1785 году, и где ходят сейчас

Путь через Дом дю Гутэ, ныне самый популярный маршрут, был слишком сложным и для Соссюра, и для Бурри, и для его сына Исаака. И вышли поздно из-за холода, и снега много было на скалах, и состав был слишком большим – 12 человек (9 гидов + 3 сеньёра). Во время восхождения на вершину Эгюий дю Гутэ попала только пара гидов, остальные благоразумно повернули с середины гребня. Неудача. Бурри позже критиковал академика, в частности за то, что тот слишком много времени уделял научным наблюдениям и вообще плохо шел. Это было правдой, хотя сам певчий тоже был не на высоте. Он спускался оригинальным способом - висел на плечах впереди идущего гида, в то время как сзади его держали за пояс. Академик же спускался страхуемый тремя веревками, при этом ноги его переставлял впереди идущий гид. Соссюр был обвязан веревками «как в тюрьме» - так написал позже Паккар. Замучали они бедных гидов.

Соссюр же, проанализировав маршрут, пришел к выводу, что идти нужно все же со стороны Шамони. Другой вывод был следующий: больше никаких спутников, партнеров по восхождению! Только он и гиды. И только после того, как маршрут  будет этими гидами пройден до конца.

1786 год

  В том далеком от нас году шамонийские гиды, энтузиасты штурма Монблана были настроены очень решительно. Планы восхождения были их дежурной темой длинными зимними вечерами за стаканом вина. Как только в июне установилась благоприятная погода, шамоньяры развернули целую операцию по разведке возможного пути восхождения. По общему мнению, оно было возможно только через Дом дю Гутэ и главным считалось уже определение лучшего направления подходов – с севера или и юга.

Практически все дееспособные проводники занимались поиском маршрута и постепенно сформировалась ударная группа из самых сильных: Ломбар, Каша, Франсуа Паккар, Пьер Бальма... 24-летний Жак Бальма в их число не попадал, его всерьез тогда не воспринимали. Жак имел репутацию большого оригинала, не желающего быть как все. Жил он на хуторе в Боссоне, считался не очень хорошим хозяином, так как очень много времени проводил на охоте и в поисках кристаллов горного хрусталя. Да еще имел репутацию хвастуна… Тем не менее, именно его горный кристалл купил, гостивший в Шамони великий Гёте. Хотя не все этому верили.

  Так или иначе, но Жак Бальма заинтересовался идеей восхождения на Монблан. В конце июня состоялся его большой разведывательный выход, во время которого он вычислил будущий путь восхождения. Обычная версия выглядит так: узнав об очередном выходе гидов на поиск пути, как бы случайно, в поисках кристаллов, пошел по следам группы. Четверо его старших товарищей по стандартному пути через Гран Мюле дошли до седловины Коль дю Дом и попытались пройти по узкому обледенелому гребню Босс. Место несложное, но это по нынешним меркам, тогда, без кошек, идти его не решились. Наступали сумерки и гиды пошли на спуск. Все, кроме Жака Бальма. Отстав, он продолжал всматриваться в верхние склоны "белой горы". Спустившись чуть ниже, Жак переночевал на леднике, сидя на первых попавшихся камнях. Утром у него хватило сил осмотреть другой вариант подъема. Жаку показалось, что он нашел желанный путь восхождения. С уверенностью в себе у парня было всё в порядке, он сам поверил в удачу.

  Так ли это было?  Есть еще текст, согласно которому Бальма провел на леднике 4 дня и в одиночку поднимался к гребню Босс еще до того, как там появились другие гиды.

  Немного спустя состоялась историческая встреча двух героев нашего повествования. Тут самое непонятное место в этой истории. Даже сам Жак по-разному рассказывает о нем. Почему собственно они оказались вместе: Бальма и Паккар? Когда это встреча происходила? Между разведкой и штурмом прошло почти полтора месяца. Наиболее достоверной является версия, что они много общались в последние дни в связи с болезнью новорожденной дочки Жака. Но она родилась примерно 20 июля, была неизлечима и умерла где-то в момент восхождения. Или же они контактировали ранее по поводу родов. В любом случае, возникло некоторое доверие между двумя людьми. Бальма, который первоначально собирался выходить прямо на Соссюра, подумал, что более надежно сходить сначала с кем-то, кто не составит потом конкуренцию в качестве гида. Паккар в целом представляет всю картину так, что это он искал с кем пойти на гору, и под рукой оказался Бальма, который кроме того имел свой вариант подъема. Кстати, Соссюр об их восхождении записал, что его сделал Паккар в сопровождении гида Бальма. Однако ничего не известно о том, платил ли доктор за услуги проводника, похоже, что нет.

Маршрут Бальма - Паккара (по алфавиту). Сейчас по нему не ходят

7 августа 1786 года Паккар и Бальма вышли из Шамони, по отдельности, без лишнего шума и не привлекая внимания конкурентов из числа гидов. В разных источниках указано разное время выхода. На вершине Монтань де ля Кот восходители заночевали, в сложенном из камней примитивном убежище. Утром 8 августа было безветренно и тепло. Шли по леднику без веревки, определяя трещины альпенштоком. На Большом плато заплутали среди трещин. Проваливаясь по колено в снег, восходители начали быстро терять силы. Здесь окончательно выбрали путь - влево к северному гребню. Подъем был мучительно тяжелым, восходители беспрерывно останавливались и валились в снег. Не один раз хотели повернуть. Все же воли хватило, сделали еще одно усилие, и буквально вползли на высшую точку. Позже Бальма рассказывал, что он всю дорогу тащил и тянул ослабевшего доктора. Зачем спрашивается? За их подъемом следили из долины и ничего подобного не видели. Шли вместе, причем Паккар первый поднялся на вершину, установил красный флаг.

Выходя на восхождение, Паккар прекрасно понимал, с какими оппонентами он будет потом иметь дело. Поэтому он решил обзавестись надежными свидетелями и посетил самого авторитетного из гостей Шамони - силезского барона фон Герсдорфа (гостившего ранее, кстати, у Соссюра). Бальма утверждал, что это он договорился с бароном, что маловероятно. В любом случае, многие знали о попытке восхождения. Поэтому было естественно то, что все кому это интересно, наблюдали за продвижением двойки к вершине.

Барон наблюдал в хорошую подзорную трубу ход восхождения и записывал в журнал его хронологию. Кстати, среди тех, кто был вместе с Герсдорфом в это время, упоминается некий русский офицер. Всё было зафиксировано с немецкой точностью: в 6.23 два человека взошли на вершину - первым был Паккар, вторым - Бальма. Они развернули на вершине Европы красный флаг - не из революционных побуждений, просто он хотелось, чтобы их достижение было видно всем внизу.

Исторический сюжет на стене дома в Шамони

Солнце уже начинало садиться, и благоразумно было бы поспешить. Тем не менее, Паккар выполнил все полагавшиеся научные наблюдения: давления, температуры, цвета неба, сделаны засечки на окружающие вершины - на все ушло 34 минуты. Только после этого начали спуск, вскоре превратившийся в кошмар. Стемнело. Идти было невозможно. Некоторое время просто сидели на снежном склоне. Повезло - вышла луна. Хорошо, что путь шел все время вниз, новый подъем им было бы просто не преодолеть! Несколько часов ушло на блуждание среди трещин, некоторые из которых переползались по связанным альпенштокам (?). К рассвету добрались до скал, где полностью истощенные, пару часов проспали. К обеду, обгоревшие и почти ослепшие от снежной белизны, Паккар и Бальма спустились в Шамони.

Соссюру сообщили об успешном восхождении уже 10 августа. И 12 августа он уже послал в Шамони распоряжение о постройке горных хижин на Монтань де ля Кот и Гран Мюле. Академик хотел повторить маршрут в этот же год. 15-го августа Соссюр принял Жака Бальма и сопровождавшего его Франсуа Паккара в Женеве. Шамоньяр приехал за наградой и с предложением своих услуг на будущее. Это уже начало другой истории…. Тоже длинной…

Тем не менее, нужно и нашу завершить эпилогом.

Рисунки к рассказу Александра Дюма

Эпилог

Мишель-Габриэль Паккар и Жак Бальма поссорились вскоре после их совместного восхождения, но, тем не менее, долгие годы нормально сосуществовали вместе в одной долине. Паккар сделал попытку опубликовать отчет об их восхождении, но безуспешно. Восхождение Соссюра 1787 года всё затмило. Тогда Паккар понял, где его место в жизни и спокойно это воспринял. Он всегда был в числе самых уважаемых людей долины Шамони и длительное время был мировым судьей и потом мэром. Бальма также прожил достойную жизнь. Вплоть до 20-х годов XIX века он был лидером местных гидов, организовывал прием альпинистов, командовал своими земляками, несколько раз был на вершине. Он также одно время принимал участие в управлении долиной на выборной должности. Визит Дюма-отца сделал имя Бальма известным всей Европе. Сам же Жак так и не успел окончательно стать стариком. Увлеченный идеей поиска золота, он погиб в горах в возрасте 72 лет в 1832 году. Обстоятельства до конца неизвестны.

Памятник Соссюру и Бальма в Шамони

Стали известны номинанты самой престижной в мире альпинизма премии "Золотой Ледоруб 2018" (Piolets d'Or 2018), церемония награждения которой состоится с 20 по 23 сентября 2018 года в польском городе Лёндек-Здруй (Нижнесилезское воеводство).

Хайме – заслуженный многовершинник, который искренне предан идее коллекционирования гор и не думает об уходе на покой.  21 июля 2018 года он совершил восхождение на потухший вулкан Гилуве на острове Новая Гвинея, который считается высочайшим вулканом  материка Австралии. После этого для завершения программ «Семь вулканов»  гватемальцу осталось взойти на Сидлей в Антарктиде. Можно подумать, что он их уже нашел на это деньги.

В своё время Виньялс стал первым лидером рейтинга Клуба 7 Вершин. К моменту создания этого рейтинга у него были закрыты «три семерки». Сначала  это были Семь вершин мира  1995 – 2001 годы. Затем Хайме придумал программу «Семь вершин семи крупных островов» и выполнил ее с 2002 по 2006 год. Затем он объявил о программе «50 выдающихся вершин мира». По ходу Виньялс сходил «Семь вершин Южной Америки».  Всего в рамках программы «50 вершин»  он поднялся на 33, общий список его достижений включает 300 вершин в 42 странах.

Хайме 57 лет, он по образованию биолог, закончил университет. Занимается альпинизмом с 1987 года. В настоящее время зарабатывает многочисленными мотивационными лекциями, которые организуются по всей Латинской Америке, и даже в Штатах. На родине  он  - один из национальных героев (первый в Центральной Америке на Эвересте и Семи вершинах), награжен государством орденом и каким-то почетными титулами. 

Программа Семь вершин семи крупных островов:

GUNNBJORNS FJLED, Гренландия.

WHILHELM, Новая Гвинея.

FUJI, Хонсю.

TETE BLANCHE, Баффин.

KINABALU, Борнео.

KERINCI, Суматра.

MAROMOKOTRO, Мадагаскар.

Самопрезентация

Проекты Виньялса

Фотографии с восхождения на Гилуве (4368м)

Алексей Саватюгин - действительный государственный советник РФ 2 класса, профессор НИУ ВШЭ, член Русского географического общества. Экономист, бывший заместитель министра финансов.  Путешественник, побывавший на всех континентах, любитель горных восхождений, поднимавшийся на Килиманджаро, Эльбрус, Арарат и другие вершины. Сын заслуженного полярника, руководителя антарктических и арктических экспедиций, сам побывавший на Северном полюсе по программе «Последний градус».

 На лекции "В поисках Большого гвоздя. Кратчайшая история Северного полюса" дан обзор последних 500 лет попыток добраться до Северного полюса - от британских экспедиций XVI века до современности.

История покорения Северного полюса - это история высот духа и предательства, мужества и отчаяния, страданий, смертей и триумфов. За честь достичь полюса боролись учёные, военные, авантюристы, мореплаватели, спортсмены и простые обыватели. Англичане, голландцы, американцы, шведы, норвежцы, японцы... Большая часть достижений принадлежит нашим соотечественникам - героям императорской России, Советского Союза и нашим современникам. Мы также пвидим, как подвиги полярных исследователей отражались в художественной литературе и искусстве.

ИСТОЧНИК

Шведская серьезная  блондинка Эмма Свенссон  реализовала свой план, сходить на все высочайшие вершины европейских стран. 27 июля она завершила свою программу. Завершила красочным восхождением на высочайшую гору своей страны гору Кебнекайсе. Одета она была специальным образом, творческий человек - видно по всему...

А началась эта эпопея на Эльбрусе, вершины которого Эмма достигла 1 августа 2017 года...

Эмме 35 лет, она профессиональный фотограф и журналист. А также предприниматель, так как 9 лет назад она решила не работать «на дядю», а открыть собственную студию. Трудно сказать, чего больше в её желании взойти на все вершины Европы, авантюризма или желания продвинуть своё имя. И то и другое присутствует. Пресса сообщает, что ради этого проекта Эмма продала квартиру в Стокгольме. Может у нее просто была лишняя? Или игра действительно серьёзная?

Первый раз в горы Эмма пошла в 2013 году. Потом был Монблан, Маунт Уитни в Штатах и Новая Зеландия. 1 августа 2017 года шведка поднялась на Эльбрус и на спуске приняла решение попытаться взойти на высочайшие вершины всех стран Европы за год.

Позже она где-то узнала, что рекордное время для подобного подвига составляет 835 дней. Так что перспективы были  вполне реальные.

На пути к Граушпице (Лихтенштейн)

На вершине горы Муласен (Испания)

Сайт проекта: http://49peaks.com

Список Эммы (ранжирован по высоте):

Elbrus | Russia | 5642 m | 1 aug 2017

France and Italy | Mont Blanc | 4810 m | 17 aug 2017

Switzerland | Dufourspitze | 4634 m | 12 july 2018

Austria | Grossglockner | 3798 m | 8 july 2018

Spain | Mulhacén | 3478 m | 17 sep 2017

Germany | Zugspitze | 2962 m | 3 july 2018

Andorra | Coma Pedrosa | 2943 m | 19 sep 2017

Bulgaria | Musala | 2925 m | 1 oct 2017

Greece | Mount Olympus | 2918 m | 27 sep 2017

Slovenia | Triglav | 2864 m | Oct 7 2017

Albania and Macedonia | Mount Korab | 2764 m | 18 july 2018

Kosovo | Rudoka e Madhe & Đeravica | 2658 m + 2656 m | 19 july 2018 & 20 july 2018

Slovakia | Gerlachovský štít | 2654 m | 28 may 2018

Liechtenstein | Grauspitz | 2599 m | 13 sep 2017

Romania | Moldoveanu Peak | 2544 m | 3 oct 2017

Montenegro | Zla Kolata | 2534 m | 16 july 2018

Poland | Rysy | 2499 m | 29 may 2018

Norway | Galdhøpiggen | 2469 m | 30 march 2018

Bosnia and Herzegovina | Maglić | 2386 m | 24 sep 2017

Serbia | Midžor | 2169 m | 26 sep 2017

Iceland | Hvannadalshnúkur | 2110 m | 3 april 2018

Sweden | Kebnekaise | 2098 m

Ukraine | Mount Hoverla | 2061 m | 15 april 2018

Portugal | Torre Mountain | 1993 m | 18 sep 2017

Cyprus | Olympus | 1952 m | 3 feb 2018

Croatia | Dinara | 1830 m | 23 sep 2017

Czech Republic | Sněžka | 1603 m | 26 may 2018

Finland | Halti | 1325 m | 25 july 2018

United Kingdom | Ben Nevis | 1345 m | 20 march 2018

Wales | Snowdon | 1085 m | 2 nov 2017

Ireland | Carrauntoohil | 1038 m | 26 okt 2017

Turkey | Mahya Dağı | 1031 m | 30 sep 2017

Hungray | Kékes | 1014 m | 5 nov 2017

England | Scafell Pike | 978 m | 3 nov 2017

North Ireland | Slieve Donard | 850 m | 25 okt 2017

San Marino | Monte Titano | 739 m | 8 oct 2017

Belgium | Signal de Botrange | 694 m | 28 oct 2017

Luxembourg | Kneiff | 560 m | 28 oct 2017

Moldova | Bălănești Hill | 430 m | 2 feb 2018

Belarus | Dzyarzhynskaya Hara | 345 m | 22 aug 2017

Netherlands | Vaalserberg | 322 m | 28 oct 2017

Estonia | Suur Munamägi | 318 m | 20 aug 2017

Latvia | Gaiziņkalns | 311 m | 20 aug 2017

Lithuania | Aukštojas Hill | 293 m | 21 aug 2017

Malta | Ta’ Dmejrek | 253 m | 4 feb 2018

Denmark | Møllehøj | 170 m | 23 oct 2017

Monaco | Chemin des Révoires | 161 m | 14 sep 2017

Vatican City | Vatican Hill | 76 m | 8 oct 2017

Extra mountains

Azerbaijan | Mount Bazardüzü | 4466 m | 22 july 2018

Armenia | Mount Aragats | 4090 m | 26 july 2018

South Ossetia | Mount Khalatsa | 3938 m | 16 july 2018

Italy | Gran Paradiso | 4061 m | 15 aug 2017

Isle of Man | Snaefell | 620 m | 17 march 2018

Spain | Teide | 3718 m | 26 june 2018

Portugal | Ponta do Pico | 2341 m | 18 may 2018

Faroe Islands | Slættaratindur | 880 m | 25 feb 2018

Gibraltar | Rock of Gibraltar | 426 m | 12 march 2018

Transnistria high point | Transnistria | 273 m | 14 april 2018

Jersey | Jersey High Point | 136 m | 7 april 2018

Guernsey | Le Moulin | 114 m | 8 april 2018

Заметили, чего не хватает?  Правильно! Шхары.  Высочайшая вершина Грузии  как минимум на две категории сложнее самых сложных из этого списка.  Шхара была в планах. В дополнительном списке, также как Арарат. С Араратом всё понятно  - закрыт. Что со Шхарой – не знаю, что-то не сложилось. Если нанять гида, ей можно было бы сходить.

Американский пенсионер из Северной Каролины Холли Харрисон по прозвищу Карго стал рекордсменом мира в классе пешком через две Америки.  Его достижение внушает уважение -  предыдущие побито сразу на несколько лет!

Путь от берега Южного океана  у города Ушуайя в Аргентинской Патагонии  до побережья залива Прудо (Прадхо – на наших картах) составляет 22530 километров. Харрисон преодолел его за 530 дней, то есть, в среднем в день он проходил марафонскую дистанцию в 42,5 километра. При этом по ходу дела американец пережил сердечный приступ с госпитализацией и срочной операцией. Ему повезло, что это произошло не в джунглях Латинской Америки, а недалеко от города Рино в штате Невада. Мужчину вертолетом доставили в госпиталь, где оперативно прочистили артерию. Чудеса! И он пошёл дальше!

«Карго» - бывший военный рейнджер, позже руководитель программ детских спортивных лагерей, сейчас пенсионер, дедушка и примерный семьянин.  

В 2011 году он решил  пройти с рекордным временем  знаменитый маршрут Большая Аппалачская тропа.  Но неудачно, его обокрали во время ночевки.   В 2015 году  Харрисон  обратился к маршруту Америка с юга на север. Он стартовал из Ушуайи и прошел около 2000 километров прежде чем сойти с маршрута. Во время ливня Карго искал укрытие, поскользнулся и упал в яму. Это стоило ему поврежденных связок и возвращения на лечение в Штаты.

57-летний Харрисон стартовал в новой попытке 17 декабря 2016 года.  17 января 2017 года у него был сердечный приступ. 24 июня 2018 года – финиш на побережье Северного Ледовитого океана.

Наибольшим приключением было прохождение «ключевого места», границы Колумбии и Панамы. Эта территория с юга контролируется повстанцами ФАРК, находящихся в то время в состоянии перемирия с властями. Граница официально закрыта и через неё ведут тропы контрабандистов, беженцев и наркотрафика.  Харрисон нанял проводника и вошел в состав нелегальной группы. Шли в основном по руслу реки и джунглям. Но при переходе границы попали на пограничников и были арестованы. Помогло вмешательство американского посольства.

Пройти пешком маршрут Амеркиа с юга на север пытались многие. Но терпения не хватало почти у всех. До Харрисона только два человека справились с маршрутом. Англичанин Джордж  Миген шел примерно шесть с половиной  лет (1977 – 1983). Уезжал и возвращался. Позже другой рекордоман Карл Башби прошел Америки за 8 лет в рамках своего еще неоконченного проекта кругосветного  похода «Голиаф». И только Харрисон смог сделать маршрут без перерывов, без отдыха, исключая одного дня в панамской тюрьме и пяти дней в больнице.

Уважение и почёт Холли Харрисону!