Аконкагуа — школа жизни, часть 2
Непривычно ощущаются клавиши компьютера после легкого обморожения пальцев. Лицо быстро зажило, а вот ремень все также свободно болтается даже после недели плотного питания. Организм никак не может насытиться и напиться вдоволь, аппетит все еще зверский как будто я продолжаю ходить по горам. Это все эхо Аконкагуа, вершины Анд высотой 6962 метра над уровнем моря.
Автор: Ramezess. Продолжение. Начало смотрите здесь: часть 1.
Помимо того, чтобы хорошо кушать нужно было еще морально настроиться. Для меня это понятие слишком абстрактное, но осознание пришло неожиданно. В этом мне помогла подруга, которая так и спросила — «Готов ли я сдаться, если что?». В голове сразу родился ответ – «Готов сдаться, если гид развернет или сознание кончится». После этих слов почувствовал небольшой ком в горле, но он быстро прошел и я понял, что морально готов.
Из трех дней отдыха я навсегда запомню один момент.
У Шерзода был Samsung Note 9, на который он перед поездкой закачал несколько фильмов. У меня же были пара мощных аккумуляторов, которые я подзаряжал днем вместе с другими гаджетами в общей палатке, когда включали генератор. Время было около 9 часов вечера, когда мы залезли в палатку, но сна еще не было. И тут Шерзод включает фильм «Монгол», достает пачку Pringles и мы на два часа залипаем глядя на бескрайние степи, горные хребты и историю одного из величайших лидеров этой загадочной страны. Я большего кайфа от кино, наверное, не испытывал никогда!
После окончания экспедиции мысленно возвращался к этому эпизоду, он напомнил мне о беззаботном детстве летом у бабушки. Тогда простая пачка чипсов создавала праздник, а уж сколько мы рубились в Nintendo у друга… Для счастья порой больше и не нужно.
Последний день перед выходом на 5500 преподнес сюрприз. За ужином один из участников, Макс, громко объявил, что он не идет на штурм. Никто не принял его всерьез, поскольку перед этим он пропустил пару стопок, его голос звучал несколько пьяным. К тому же все эти дни Макс любил пошутить, всех радовал анекдотами, забавными историями и просто хорошим чувством юмора. Во время акклиматизационных выходов Макс показал себя как сильный боец, он всегда держал ритм первой группы и не давал повода усомниться в своих физических способностях. И тут вдруг такое, в самый ответственный момент перед выходом абонент резко стал недоступен для гидов и своих же друзей, которые просили его не принимать решения сгоряча. Тем более уже столько времени и средств мы потратили на подготовку в экспедиции, оставался реально лишь штурм. Я так и не понял этого поступка, но не возьмусь его осуждать. В конце концов, он взрослый мужик и с этим решением жить дальше ему. Быть может, он вообще не хотел идти на вершину ? Кто знает…
Восхождение
Как бы то ни было на следующее утро наша группа собралась перед лагерем, все в боевой готовности. Фактически последний раз в таком составе собрались в базовом лагере.
Ну, тронулись! Через минут 10 включил музыку и погрузился в мечты о светлом будущем. После снежных бурь многие тропы заледенели и начало казаться, что мы идем какими-то новыми маршрутами. Вдруг подъем стал ощущаться труднее предыдущих и не мне одному – перед лагерем Канада на привычной высоте порядка 5000м мы все выдохлись. Помню как внутренне начал накапливать злость на Витю.
«Какого фига мы идем по тропе для спуска?» — думал я про себя. Было реально тяжело подниматься, а ведь это только начало. Впервые на Канаде я почувствовал, что хочу присесть и отдышаться, а ведь до этого заходил на 5500 играючи. Хорошо, что мы остановились, взгляды у всех были слегка офигевшие. Витя при этом утверждал, что эта тропа была для подъема, просто некоторые ее используют для спуска, вот она и разбилась, превратившись в нечто среднее между твердой тропой и «сыпухой». На той остановке мы не досчитались Шерзода, он сильно сдал и был вынужден идти далее в более спокойном ритме с Евгением. Злость усилилась, когда я краем уха услышал, что мы идем с опережением графика на 30 минут. Сейчас я не помню было ли этой правдой, кто вообще это сказал, но тогда я задумался – нафига мы так бежим? Сомнения на горе до добра не доводят, особенно сомнения в гиде. Насколько я помню, мы попросили Витю идти помедленнее, да он и сам прекрасно видел, что мы так долго не протянем, поэтому далее поднимались без особого рвения. На душе вновь стало спокойно, эмоции унесло порывом ветра.
Я замыкал группу и решил этим воспользоваться, когда мы проходили мимо двух альпинистов, сделавших привал на камне возле тропы. Один из них держал пакет с арахисом и изюмом, жестом попросил у него немного. Он протянул руку, я снял перчатку и зачерпнул горсть. Легкий перекус на ходу – милое дело! На следующей остановке эти ребята нас догнали, я направился к ним сообщить, что закрою долг выше 6000 метров, чтобы у них был стимул идти выше. На что гид норвежец ответил, что идет со своим другом на Аконкагуа второй раз, поскольку до этого уже закрыл все 7 вершин. Долг продолжает висеть на мне.
Добрались до 5500 лишь на полчаса или час дольше первого перехода без снега, чтобы было очень хорошим результатом. Начали откапывать палатки от снега, привычно расстилать спальники, нас согрели горячим чаем. В 4 часа был обед тире ужин, после которого предстояло отдыхать до часу ночи. Кто-то так и не уснул, я вроде хорошенько подремал. После неважного похода Шерзод было засомневался идти ли ему на штурм, к тому же прогноз был не самым обнадеживающим. В ответ на это в час ночи я взялся его будить лозунгами — «Поднимайся, твой час настал!» — «Давай же, соберись и сделай это» — «Ты можешь, ты сильный» — говорил я ему натягивая на себя очередной слой одежды. Шерзод одевался, это меня радовало и придавало новые силы.
По одежде на день восхождения у меня было так – наверху термобелье, флиска, горнолыжная куртка и огромный пуховик, внизу два слоя термобелья, пуховые бриджи и штормовые штаны. На голову натянул балаклаву и шерстяную шапку, на руках сначала были двухслойные горнолыжные перчатки, чтобы поправлять балаклаву, затем я их сменил на трехслойные варежки, ноги грелись в толстенных носках аргентинского производства и трехслойных «восьмитысячниках». При этом, однако, оставались сомнения, что в этом будет достаточно тепло ночью, был соблазн надеть еще слой сверху и снизу, но в итоге от них отказался и правильно сделал.
Мы выдвинулись вроде около 2х часов ночи после горячей каши и чая с крекерами и шоколадками. У всех был с собой пакет с батончиками мюсли, бутерами и шоколадками плюс термоса с чаем и еще вода. Потом выяснилось, что Сергей взял с собой банку Колы (кстати, последствия с пальцами не от металлической ли банки?), которая при открытии на высоте порядка 6000м смачно детонировала и мгновенно замерзла. Вместо обычной воды я взял Powerade, который припас еще в Мендосе, поскольку обычная вода на горе – это дистиллят, а тут хоть какие-то есть полезные/питательные элементы. В рюкзаке на холоде Powerade разделился на гель и жидкость, но после согревания внутри второй куртки он вернулся в прежнее состояние.
Но речь не об этом, на старте гиды поделили нас на 2 группы. Меня определили в первую, вроде как «спортивную», во вторую попали все те, кто ходил медленно и отстал во время нашего подъема вчера на 5500. Так Шерзод попал во вторую группу, а мне хотелось с ним держаться рядом, жаль. Был сразу понятен «попадос» второй группы – что если ты можешь и хочешь идти, но будешь вынужден ждать, потому что кто-то не может/не хочет идти. Однако риск первой группы был не меньше – Витя был лидирующим гидом, вторым гидом шел Евгений. Все знали, что Евгений весной идет на Эверест и он просто обязан зайти на Аконкагуа. Соответственно, если кто-то в первой группе сдается выше половины пути, когда снизу гиды уже не могут быстро встретить, то разворачивается либо Евгений, либо Витя. По причине выше вероятнее, что развернется Витя, но Евгений идет на Аконкагуа первый раз и не факт, что поведет за собой группу в условиях непростой погоды. Короче говоря, нам всем предстояло тяжелое испытание и больше шансов зайти на вершину имела первая группа, поскольку шла быстрее и теоретически могла успеть зайти до отсечки в 14 часов дня.
На старте я пристроился за Димой, который традиционно шел позади парочки Миши и Марины. Настало время представить Мишу и Марину, поскольку еще до восхождения они удивили всех. Во-первых, эта была первая гора Марины, а во-вторых они оба ни на подъеме, ни на спуске ни разу не отставали от Вити. А Витя, как я упоминал ранее, может ходить быстро и спортивно. И если я всегда мог идти в темпе Миши и Марины на подъеме, то на спуске шел в полтора два раза медленнее. Что у них была за подготовка? Что ими двигало? Намерение сделать предложение на вершине? А может секс?)
Как бы то ни было, шли они очень круто и по праву занимали первое и второе место сразу после гида. Их друг Дима не отставал и это как раз не удивляло – было видно, что он крепкий, здоровый и рассудительный. Дима мастерски обыгрывал всех в перуду и у него всегда был отменный аппетит. Он не совершал ошибок, не злоупотреблял алкоголем и не делал глупостей. Дима относится к тому типу людей, которые достигают своих целей. Это такой человек, на которого можно положиться и кому ты доверишься.
Мы начали идти не очень-то хорошо, поскольку периодически кто-то просил остановиться из-за запотевшей маски, развязанных шнурков, перчаток или прочего. Витю это раздражало, поскольку мы сбивали темп и тратили драгоценное время. Из-за этого первые пару часов шли без привалов, это ощущалось как «в наказание» за наши ошибки. На самом деле, остановись мы посреди ночи на ветреном месте минут на 10-15, то замерзли бы все конкретно. Дубак стоял сильный, ветер налетал порывами, трехслойные варежки были очень кстати после двухслойных перчаток. Была одна беда – маска, которая изнутри запотевала и покрывалась льдом из-за балаклавы, через которую я пытался дышать. Опустил балаклаву на подбородок, но маска продолжала покрываться льдом. Все, что я мог видеть – это ноги и рюкзак Димы, иногда они пропадали и мне становилось страшновато, потому что я не видел ни тропы, ни камней, нифига я не видел. Мне нужен был ориентир на уровне пояса, вся надежда была только на Диму.
В какой-то момент Дима останавливается посреди тропы и кричит «Где Березин?». Андрей Березин – это гид, с которым мы ходили на Эльбрус, он шел позади первой группы. Дима о чем-то говорит с Витей, а я стою неподвижно, уткнувшись глазами в рюкзак Димы. Темно, холодно, дует ветер и поднимает снег со склонов. Случается страшное – Дима берет и разворачивается, я делаю шаг в неизвестность и нахожу желтую куртку Миши. У меня шок, Дима не должен был уходить! Это все равно что потерять ладью в начале шахматной партии, прикрытую пешкой и конем, досадно! Остается надежда, что он все-таки вернется, но она тает, когда выясняется, что у него напрочь замерзли руки и ноги. А ведь еще даже солнце не вышло, мы были явно ниже 6000 метров, что же будет дальше?
У Марины тоже проблемы с маской, Витя сказал ее снять. Прошу разрешения также снять маску, поскольку не видно ни зги. Витя дает добро и «БААА», да тут целый мир вокруг! Столько людей на тропе, у всех фонари, вдруг стало так интересно. Сомнение в каждом следующем шаге ушло, ко мне снова вернулась жизнь, а с ней и желание идти дальше. Помню, как Витя сказал беречь ресницы, чтобы не слиплись. Но как это сделать? В голове заиграла мелодия «Хлопай ресницами и взлетай, ту-ду-ту-тай». Идти стало еще веселее.
Кроме этого эпизода и парочки привалов из той ночи вплоть до рассвета я больше ничего не помню. Организм спит и идет одновременно, мозг отключается. С рассветом на привале я снял рюкзак и не узнал его – весь покрытый инеем он был похож на артефакт, который пролежал во льдах сотни лет. Чай постепенно заканчивался, но зато я не замерз ночью. В ногах не было усталости, сил еще было много. У Марины ресницы были белые, пушистые и длинные словно у куклы. Рука потянулась за телефоном, но заела молния на штанах. Так и не смог сделать кадр, но молнию все же одолел спустя несколько часов на очередном привале. Наша группа шла довольно хорошо, вторую группу мы не видели и не слышали. В целом, ситуация еще была хорошей, кроме Димы все в первой группе пережили ночь на переходе с 5500 до примерно 6000.
Помимо гидов Вити и Евгения, парочки Миши и Марины с нами шли Сергей, который прихватил с собой банку колы, Лена, Рома и Дима с Кипра. Тем утром я не с первого привала узнал Сергея, поскольку новый пуховик и маска с огромным сферическим зеркалом сильно меняют внешний вид. Я его узнал только по рюкзаку, а до этого у меня даже была идея пошутить на тему «а кто это нас постоянно преследует?». Но челюсть после ночи замерзла, я пошутил про себя и сам же посмеялся. Сергей шел ночью и почти весь день восхождения непривычно тихо – как тень появлялся на привалах, молча пил, ел и шел дальше. Тут одно из двух – либо экономил силы на вершину, либо тоже замерзла челюсть, потому что он ведь как и все мог сказать про холод, ветер, снег, да про что угодно. Но не говорил, сильный человек. Лично я проникся к нему большим уважением после дня восхождения, когда его определили в первую группу, а его лучшего друга Мишу во вторую, их пути в самый ответственный момент разошлись.
Миша – яркая личность, так метко и хлестко никто в лагере не шутил. Под знаменем гедонизма Миша быстро всех объединил вокруг себя и стал душой компании, все любили послушать его истории, он мастерски овладевал вниманием группы. Благодаря своей харизме и игре на гитаре Миша единственный получил приглашение на квартирник Вовы Котляра, а это дорогого стоит. Почему Миша ходил медленнее других я не знаю, но уверен, что у него достаточно сил и воли, чтобы зайти на вершину. Уж тем более, что он пробегал полумарафоны в Северной Корее и Иране, такое не каждому в голову придет. Считаю, что нам всем повезло быть в одной экспедиции с Мишей, поскольку с самого утра он задавал позитивное настроение утра и заряжал всех положительной энергией.
Возвращаемся на 6000м, наша группа единственная на горе шагает вверх по траверсам навстречу вершине, которая с этого уровня кажется пугающе высокой. Еще почти километр набора высоты, а ведь большинство из нас никогда не были выше 6000м. Помню, как с восходом солнца мы поднимались вдоль гребня, высоко в небо поднимались клубы снега и как стекали холодные струи по лицу. Снег не падал сверху, но он был везде из-за сильного ветра. Теоретически можно было защитить лицо балаклавой, в магазине в Москве специально выбрал такую, чтобы дышать через нее свободно. На практике дырки возле рта быстро покрывались льдом, я задыхался и резко сдергивал ее вниз. Было понятно, что скорее всего, обморожу лицо, но это обратимо. Дыхание было в приоритете, дышать выше 6000м было тяжело. Изменилась походка – нужно было точнее выдерживать паузы между шагами, иначе наступала одышка. Когда идешь по ровному траверсу, это дается легко, а только начинаются ступеньки, то нужно соображать куда ставить ногу, в каком темпе идти и как дышать. Фактически это было единственное занятие – следить за шагами и за дыханием, остальным можно было пожертвовать ради основного. Редко поднимал нос посмотреть по сторонам, уже было не до этого. Послушать плеер даже не было мысли, нужно было работать. Еще шаг, вдох, еще вдох, а вот теперь шаг.
Так мы добрели до ледника, который открывал последний участок пути под названием Каналета. Честно говоря, я сильно недооценил Каналету, своим крутым уклоном она сильно отличается от спокойных туристических траверсов ниже по склону. К тому же перед нами несколько дней никто не поднимался, Витя прокладывал новый маршрут порой по колено в снегу.
Потеряв кучу времени на первых метрах ледника, мы наконец добрались до пещеры – это довольно ровная полка, прикрытая с одной стороны высоченной скалой. Там не такой сильный ветер, можно расслабиться и набраться сил. Мы сделали большой привал. К тому времени мы шли уже, наверное, больше 10 часов, все физически устали. Высота порядка 6600-6700 метров не добавляла сил, даже подальше отойти по нужде было лень. Самое забавное на таких остановках, что народ как только присядет – сразу отрубается! Помню, как сквозь сон слышу Витин голос «Не спать!» и тут же открываю глаза, хотя сижу в темных очках. Витя говорит – ешьте, пейте. А что есть-то? Я взял с собой на восхождение углеводные гели и гели с ВСАА, но хватит ли их? Чай давно закончился, остался лишь Powerade. Батончики и бутеры давно замерзли, их разжевать-то было тяжело. Гели и вправду добавляли сил, но лишь на какое-то время. Чувствовалась слабость, меня рубит. Снова сквозь сон слышу как Евгений говорит Вите — «А может ему адреналинчика уколим?». Будучи в полудреме я мог бы подумать, что это про кого-то еще, но нет, почему-то точно понял, что речь идет про меня. Внутренний голос сразу ответил – «Адреналин?! Да, конечно!» Но я зачем-то сделал вид, что не слышу, и продолжал дремать.
Адреналин мне не дали, но смысл их сомнений я понял. Надо было взбодриться, включил тихонько музыку. Пытаюсь просунуть наушники под балаклаву и вижу как на меня все смотрят и показывают рукой. Что случилось? Оказалось, что меня хотят поставить сразу за Витей помогать тропить после него, о музыке пришлось забыть. Выбора нет, соглашаюсь, выходим из пещеры и тут я офигеваю – перед нами снежный склон с уклоном градусов в 40-45, на нем пухляка по колено, под ним, похоже, ледник. И тут Витя просто берет и начинает идти вертикально вверх. Не могу поверить своим глазам! Ледник уходит на сотню метров вверх по склону, а он, проваливаясь по колено в снег, наступает на каждое место по 4-5 раз и идет вверх! И мы реально так дойдем? То есть нормальной тропы не будет?! Погодите… А ждать и думать уже поздно, нужно идти след в след утрамбовывая снег и при этом постараться не сбить дыхание. Сердце бешено колотится, глаза боятся, ноги идут, сил злиться уже нет совсем. Других групп на горе все также не видать. Нашей второй группы, к сожалению, тоже. Хотя потом Шерзод расскажет, как они вдвоем с Вовой, единственные из второй группы, решили сделать марш-бросок на вершину, прошли траверсы и видели нас в Каналете. Но они были сильно ниже и им просто не хватило бы времени дойти доверху и спуститься вниз в рамках разумного. Да и оба были сильно измотанные, как я понял по рассказам, поэтому были вынуждены развернуться вниз.
Анализируя этот участок уже после спуска я не могу не отметить стойкий и сильный характер Лены. Лена хорошо ходила все это время, но не так быстро, как Марина. В момент, когда гиды выбирали дату штурма и старт с 5500, мне вдруг показалось, что Лена испугалась сильнее остальных. Уже не первый раз удивляюсь выносливости девушек в горах, но я также помню, что часто «капризы» начинают девушки. И если Марина четко шла за Мишей, то Лена шла со всеми в группе, и я почему-то думал, что если начнутся «капризы», то наверняка от Лены. Склоняю голову, как же сильно я ошибался. Лена – кремень! Нам всем было ужас как тяжело, впереди сложнейший участок маршрута, для всех это новая высота, еда и вода на исходе. Мне кажется, что именно в такой момент на первое место выходит характер, чтобы человек не сломался при виде предстоящих трудностей на фоне крайней физической усталости. И вот Лена не сломалась, настоящий боец до мозга костей! Ценю и уважаю! Мне кажется, Лена и Марина просто сделали подвиг. Если бы я их встретил в обычной жизни, посмотрел в их светлые глаза, а они сказали бы сухую статистику восхождения на Аконкагуа, я бы, честно, не поверил. А они смогли! Это дорогого стоит, это настоящий характер. Так что не зря говорят, что русская девушка коня на скаку остановит. Русская девушка на Аконкагуа с 5500 зайдет!
