Новости читателей

1 августа 2017 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося харьковского альпиниста, основателя методик обучения инструкторов альпинизма, одного из основоположников Харьковского Альпклуба, архитектора по профессии и Альпиниста по призванию – Кирилла Александровича Барова.

«Сотни альпинистов, в том числе и я, прошли Баровскую школу инструкторов. Кирилл Александрович – прекрасный педагог и методист, эрудированный специалист в любой области, «ходячая энциклопедия»… С ним было интересно и приятно общаться.
Как-то он мне рассказал, что смастерил собственно-ручно первые в Харькове горные лыжи и одну из первых байдарок!

Жаль, что эти уникальные экспонаты не попали в Харьковский музей альпинизма… 
Кирилл Александрович всегда был занятым человеком, до последних дней работал архитектором и ушел от нас внезапно, по дороге на работу…» (Геннадий Копейка, президент Федерации альпинизма и скалолазания Харьковской области)

Кирилл Александрович Баров

БИОГРАФИЯ:
Баров Кирилл Александрович (1917 –2006).

МС по альпинизму (1953), ЗТ Украины (1966), инструктор-методист 1-й категории. Чемпион Украины и СССР.

Главный специалист по архитектуре Государственного проектного института «Горстройпроект» (до 2003). 

Начало занятий альпинизмом - 1933, с тех пор перерыв был только на период ВОВ. Войну закончил с тремя ранениями и тремя орденами: «Красная Звезда», «Отечественной войны» I-й и II-й степени.

Одним из первых получил редкий значок - «Альпинист СССР - 5000 м» за восхождение на Эльбрус и работу инструктором на 1-й альпиниаде Кабардино-Балкарии в 1935. Звание ст. инструктора альпинизма получил еще до организации школы инструкторов в 1935. 

Кирилл Александрович Баров

Инструкторскую работу начал в 1935. С 1947 в течение 12 лет был нач. учебной части альпинистских лагерей «Красная Звезда», «Медик», «Родина», «Спартак». 
Начиная с 1957 более 20 лет работал нач. и ст. тренером Всесоюзной, Среднеазиатской и Харьковской школ инструкторов альпинизма. Четко выверенные и отработанные программы подготовки инструкторов и огромное количество учеников позволяют говорить о «Школе Барова» - стиле работы, сочетающем не только высококачественную методическую подготовку, но и высокие спортивные и этические нормы тренеров и инструкторов. 
Одним из принципов работы К.А. Барова: «Инструктор должен ходить» - руководствовалось не одно поколение преподавателей школы инструкторов альпинизма. 

Виктор Киселев: "1976 год, Скальная лаборатория, школа инструкторов утреннее построение...справа Баров К.А. 11августа отмечали его день рождения в перевальном походе (вокруг Шхельды) на южно шхельдинском леднике...лично принесенным им арбузом. Арбуза хватило на всю школу. Это был последний выпуск именно Баровской школы".

Лучшие восхождения: 

• Ушба – п/п «крест»; 
• п. Ленина; 
• п. Коммунизма 
• п.Е.Корженевской в одном сезоне;
• п/в на Мамисон (4358 м), 
• Чанчахи (4420 м), 
• п/в на Коштан-тау (5151 м), 
• Дыхтау (5204 м),
• траверс Шхельды (4295 м). 

Кирилл Александрович Баров

Один из основателей Харьковской областной ФА и городского клуба альпинистов. 18 лет бессменно был зам. председателя областной секции альпинизма. 
Его сестры были также альпинистками высокого класса, инструкторами альпинизма: Татьяна Барова - погибла на Ушбе в 1938, Наталья умерла в 1952 после травмы, полученной на восхождении.


Заметки о Кирилле Барове:

автор: Вищенко Харитон
Выпускник «ШИСА»-68
инстр.уд. № 221
Жетон «Спас. Отряд» № 938


1968 г. С лёгкой руки Ю.М. Мацевитого – председателя Харьковского СДСО «Буревестник» и, естественно, с благоволения К.А. Барова, группа мо-лодых третьеразрядников с превышением Харьковского «Буревестника» в со-ставе В.Хомутова, Х.Вищенко, А.Хлыбова, А.Червякова, В.Голощапова, Александра Мелещенко, а также второразрядников - С.Червоного и А.Минака с 13 июля по 31 августа проходила обучение в «ШИСА» (школа инструкто-ров альпинизма в Средней Азии) на базе а/л «Ала-Арча», руководимой К.А.Баровым.
Тренерский состав: Ю.Мацевитый – ,ст.тренер; тренеры-А.Сидоров(тренер харьковского отделения, «человек-машина»-так назвал его Баров в своих воспоминаниях); Я.Гуревич,;Л.Иванов; Э.Богдан, И. Нечипо-ренко, Р. Вейцман, ?.Трубников,и…тренер из Москвы.

К стилю работы «Школ Барова» (см. книгу « 80 лет. Харьковскому альпинизму)», сочетающему высокую методическую подготовку будущих ин-структоров и спортивное совершенствование тренерского состава, хочется добавить: к концу обучения в «Школе»необходимо подтянуть даже третье-разрядника с превышением до уровня –возможности совершения им безава-рийных восхождений на вершины высших к.тр.

Как это воплощалось

• 1.Теоретические занятия на самом высоком уровне, практическая отра-ботка приемов альп. техники на всех формах горного рельефа с плавным пе-реходом от «простого» к «сложному с использованием новейших приемов и технических средств и, естественно, с доведением отработки этих приемов до состояния «динамического стереотипа» (термин из лекций Барова). 
• 2.Были совершены курсантами школы учебно-методические восхожде-ния в районе альплагеря, как минимум, на вершины 1,2,3 к.тр.и спортивные восхождения на вершины высших к.тр. тренерами школы с привлечением курсантов, имеющих право на выход.
• 3.Для отработки учебных циклов по снегу и льду, снежным бивуакам, походам и восхождениям под руководством К.Барова был организован 10-ти дневный выезд школы на двух грузовиках с объездом озера Иссык-Куль с юга, через г. Пржевальск, потом пешком с использованием вьючного транс-порта - лошадей, затем - без них.
  Дорога позади и…школа в составе 40 человек, ровняя по натянутому репшнуру палатки, установила базовый лагерь на кромке ледника, что под Каракольским пиком.
  
  Интереснейшие ледовые занятия с ночевками в снежных пещерах, вы-рытых на снежном гребне Каракольского пика(на высоте около 4000м.),а за-тем , полным составом школа совершает восхождение по маршруту 5-а к.тр. на сам пик. Впереди - Баров. Этой пятеркой бывшие третьеразрядники за-крыли второй разряд и были методически , технически и морально готовы к восхождениям на в.5-а.тр.(в прошлом 1967г. полный состав школы взошел на пик Мраморная стена по 5-а к.тр.)
  
  Вернемся к экспедиции…затем был долгий спуск к машинам, снова через г.Пржевальск, фотосессия у памятника Пржевальскому, затем обьезд Иссык-Куля с севера с незабываемой ночевкой прямо на берегу в курортном Ананье-во и-
  а/л Ала-Арча.
  
  
• 4.Отдохнув и отпраздновав 50-летний юбилей К.А.Барова, школа при-няла участие в ущельских соревнованиях спасательных отрядов. Харьковское отделение – чемпионы. Номера жетонов «Спасательный отряд» -в первой ты-сяче по союзу.
  Итак, школа закончена, выданы временные удостоверения, в следующем 1969-м году отстажируемся и станем инструкторами, а пока в Харьков – от-дыхать и переосмысливать море полученной информации…
  Ну, а что Баров - тоже отдыхать ? –да нет же он уже осенью этого года организовывает Харьковскую городскую школу инструкторов с проведением теоретических и некоторых практических и методических занятий по снежной и скальной технике в межсезонье на скалах в г. Запорожье. Затем в конце мая 1969г. К.А.Баров проводит 20-ти дневный сбор школы (около 15 участников) на базе
  а/л «Эльбрус» с практическими занятиями на всех видах горного рельефа и с совершением учебно-методических восхождений на в. ВИА-тау 1-ой и 2-ой к.тр. и на в.Джантуган» 3 б к.тр.
  
  В качестве тренеров – работали: Н.Галкин, Ю.Болижевский, В.Косатый,…???, а в а/л Эльбрус –Н.Галкин, братья Леженины,…???
  После Эльбруса Баров снова переезжает в Ала-Арчу руководить «ШИ-СА»-1969.
  Снова всё на высоком уровне, и снова экспедиция в новый живописный район и снова массовое восхождение всем составом «ШИСА»-69 на пятерку.
  
  
  Баров К.А. – участник ВОВ
  
  А вот как рассказывал о своей фронтовой судьбе один из популярнейших украинских альпинистов, любимый внук корифея украинской сцены, народного артиста УССР Н. Синельникова, мастер спорта Кирилл Александрович Баров.
  Н.А. Олейник, Ю.И.Грот «История физической культуры и спорта на Харьковщине», Харьков-2002.
  
  ― Кто знает, как сложилась бы моя судьба, если бы не война, ― вспоминал Кирилл Александрович. ― 1941 год стал для меня совершенно особенным годом. 11 февраля у меня родился сын, а 14 марта я защитил в ХИСИ дипломный проект. В горы рассчитывал отправиться чуть позже, в июле, но 23 июня был уже с однокурсниками в райвоенкомате. Не знаю, почему, но определили меня сразу же в артиллеристы. В 225-ом орденов Суворова и Кутузова отдельном полку ПВО Резерва Главного командования, вошедшем в 1944 году в состав легендарной казачьей конно-механизированной дивизии генерала Иссы Плиева, прослужил всю войну.
  
  23 августа 1943 года мне посчастливилось участвовать в освобождении родного Харькова. Мы тогда, после тяжелых боев, входили в город с севера, все мосты через реки были взорваны, и наши саперы принялись наводить временные переправы. Нам приказали охранять их от воздушных налетов. Батарею мы разместили как раз на том месте, где позже выросло кафе «Ивушка», ― первый деревянный мост наводили именно там, остатки его свай бывают видны, когда вода уходит из реки. Пострелять нам в тот солнечный день, понятно, пришлось. И даже один «фоке-вульф» мы сбили. На память об этом у меня остался орден Красной Звезды, и мне он особенно дорог, потому, что скромная награда как бы отметила мой вклад в освобождение родного города. «Харьковским» с той поры начал называться наш полк.
  
  До моей улицы Дарвина от наших позиций по прямой было несколько сот метров, но только на следующий день, когда напряжение спало, мне удалось на пару часов забежать к родным. Через всю Украину прошли потом с боями на Запад, форсировали Днепр, участвовали в вошедшей в историю битве за Яссы, освобождали Румынию, на венгерской земле совершили дерзкий рейд по вражеским тылам, бились за Прагу, а День Победы отпраздновали в Австрии. Никогда этого не забуду.
  
  Кстати, там же, в Замеринге, в конце мая 1945 года гвардии сержант Баров не удержался и снова пошел в горы, совершил два восхождения, открывших мировую серию в его долгой альпинистской практике. Но не меньшим праздником для зенитчика был приказ о демобилизации, тем более, что его, имевшего специальность строителя, он коснулся одним из первых.
  
  
  Восхождение на пик Ленина с К.А.Баровым.
  автор: Кокодий Наталья
  
  Кирилл Александрович Баров ― это, безусловно, легендарная личность не только своим вкладом в развитие альпинизма, обучение инструкторов, но он просто хороший и мудрый человек.
  В городской школе инструкторов 1972 года выпуска, где он был начальником учебной части, воспитано огромное количество поистине выдающихся в дальнейшем альпинистов. Когда мы проходили в Домбае снежные и ледовые занятия после теоретической подготовки в городе, все было организовано на самом высочайшем уровне, как в стационарной школе инструкторов, были проведены соревнования по спасработам, и наши ребята получили жетоны спасателей. В свободное время Кирилл Александрович рисовал плакаты и пособия для занятий, а мы в это время катались на лыжах и не переставали восхищаться его самоотверженностью в работе.
  
  Летом 1972 года группа альпинистов из «Буревестника» ходила с Кириллом Александровичем на пик Ленина. Здесь он принял мудрое и мужественное решение не идти на гору без акклиматизации, хотя все приехали сюда после месячного пребывания в горах, но безопасность – прежде всего, и мы вернулись в лагерь на траву, пройдя значительную часть маршрута. И здесь Баров остался Баровым ― на спуске мы «провели занятия по холодной ночевке в пещере». Но зато потом само восхождение прошло без проблем. При спуске на очень крутых участках в безопасных местах мы как дети спускались на пятых точках, а он осуществлял спуск в три такта лицом к склону, но это никого не раздражало, ну не мог начуч опуститься до спуска на попе.
  
  Но зато, когда мы дошли до травы, на перевале Путешественников обычно не многословный, говорящий почти всегда только по делу, Кирилл Александрович расслабился и рассказал нам о своей поистине героической жизни. Он прошел всю войну, все время писал письма с просьбой отправить его воевать в горы, так как уже до войны он был опытным альпинистом и хотел быть там, где он будет наиболее полезным. И в этом он весь ― Кирилл Александрович Баров.

ИСТОЧНИК

Другие материалы о Кирилле Александровиче

Mountain.ru

Risk.ru

Впервые изданный десять лет назад Федерацией альпинизма Росcии и Высшей горной школой "Англо-русский / Русско-английский словарь-разговорник альпиниста" во второй версии стал толще, цветнее и полезнее!

- более 2500 альпинистских терминов и выражений

- удобная и современная буквенная навигация

- новинка - визуальный словарь!

Поздравляем команду, работавшую над новым изданием:

автора - Елену Овчинникова, редактора - Алекса Юркина (Бонза Про), дизайнера - Татьяна Степаненко, художника - Юлю Терентьеву, корректора - Наташа Полетаева и издателя - Алексей Овчинников!

Отдельное спасибо за помощь и ценные советы - Ronald Whitehead, Анне Пиуновой, Фёдору Фарберову и Сергею Шибаеву!

Благодарим за поддержку издания:

- RED FOX и лично Александра Глушковского, Влада и Ольга Мороз;

- VENTO и лично Марина Маликова и Андрея Васильева;

- 7 ВЕРШИН и лично Алекса Абрамова и Людмилу Коробешко;

- АЛЬПИНДУСТРИЯ и лично Сергей Ковалев;

- GORE и лично Сергей Колпаков!

Приобрести словарь можно в офисе ФАР, справки по телефону +7 495 647 00 76.

Розничная цена - 500 рублей, членам ФАР - 10% скидка.

http://alpfederation.ru/news/342/

Гиды Церматта постоянно используют  скальные маршруты горы Риффельхорн для тренировок перед восхождением на Маттерхорн. И как настоящие хозяева они следят за состоянием своего «огорода». На днях группа гидов закончила работы по «санации» маршрутов. Восемь линий в секторе  Gornerflüe получили полное обновление страховочных крючьев. Всего было обработано 24 верёвки, на которых разместили 300 новых шлямбурных крючьев. На пунктах страховки забито их по два, и они соединены металлической цепью.

Тренировочное восхождение на Риффельхорн:

Сектор Gornerflüe на высоте 2500  осваивался в 80-е годы, но потом был несколько подзабыт.  После санации есть все основания для того, чтобы его популярность возросла.

Санацию провела группа гидов: Kurt Lauber, Robi Andenmatten Helmut Lerjen, Michi Lauber и Johann Williner.

8 маршрутов: Easy Going, Supertramp, Geier Sturzflug, Think Pink, Hooters, Hexentric, Road Runner, Steinbeisser

Сложность: 5a - 6a+ (Franz. Skala), 5+ bis 7 (internationale Skala)

Скалы находятся в 20 минутах ходьбы от станции Ротенбоден

"Бог не существо вне меня, но лишь моя мысль" И. Кант

...

В 1983 году, примерно в это же время года, конец июля - начало августа, я впервые попал в высокие горы. Это значит, по формальной альпинистской классификации, пики выше 6400м над уровнем моря. Я был тогда студентом 6 курса МИФИ и к этому времени 5 лет увлечённо занимался альпинизмом, помимо обучения по специальности "Ядерные энергоустановки". В основном это были технические маршруты Кавказа, и моя квалификация КМС (кандидат в мастера спорта) по скалолазанию очень способствовала моему ускоренному прогрессу в наборе восхождений и соответствующему разрядному росту в альпинизме.

Альпинизм- синтетическая деятельность, и там собственно техническое мастерство: сила, быстрота, координация, выносливость - лишь половина дела. Пожалуй, более важны набор опыта восхождений и анализ ошибок и достижений. After action review в форме групповой рефлексии. Только так получается опыт, а иначе остаются лишь впечатления. То есть, можно сказать, думать (планировать, сценировать, коммуницировать, критически разбирать исполненное) - это обязательный компонент горовосхождения.
Примерно 10 лет, 30-50 маршрутов, включая 5-7 восхождений высшей шестой категории категории, делают квалифицированного альпиниста. Ориентировочно конечно, так как люди разные и по "физике", и тем более по вышеуказанным интеллектуальным способностям. Звание КМС или МС здесь лишь вторичная интегральная фиксация пройденного пути. Знак упрощения для спортивного опознавания.

Итак, к 1983 году я был подающим надежды перворазрядником, и потому меня пригласили поработать вспомогателем в высотную экспедицию для восхождения на пик Хан-Тенгри (7010) и пик Победы (7439). В СССР было всего 5 семитысячников и тот, кто проходил все из них, назывался "Покоритель высочайших гор СССР", то есть это и есть звание "Снежный барс". На фоне нескольких десятков тысяч занимающихся альпинизмом таких было 2-3 сотни, для нас, героев.

Компанией в 10 человек после 6-дневного путешествия мы залетели вертолётом Ми-6 на ледник Дикий под склонами пика Победы и разбили базовой лагерь на 4000. Мир распахнулся для меня и приобрёл невероятный масштаб. Зрение обманывало. Намечаешь себе точку, например, на леднике или на склоне, и идёшь туда с удивлением в 2-3 раза больше, чем в такой же ситуации на Кавказе. Как будто все умножили на 2, а ты этого не понял.

Высотный опыт был у меня книжный и из редких рассказов бывалых, но я был спокоен, так как я же всего лишь вспомогатель, на вершину не планировался. Моим делом было помочь поднести груз на высоты 5000-6000. Туда куда позволит здоровье, ведь коварный недостаток кислорода играет злую шутку. Ты вроде нормальный и тренированный, но твои достижения на "равнине" как бы обнуляются, и надо заново учиться быстро ходить и носить грузы. Акклиматизироваться. Приспосабливать организм работать в "тонком воздухе". Чуть форсируешь процесс, и тебе гарантирована резкая головная боль и рвота, "горняшка", а если совсем игнорируешь сигналы организма и ускоряешься "как внизу", то и до отека лёгкого и летального исхода можно себя довести. У одних высотная акклиматизация занимает неделю, у других 2, а некоторые так и не могут преодолеть магические 6400 независимо от своих "равнинных" спортивных достижений. И загадку эту можно разгадать для себя, только попробовав. Никакие барокамеры здесь не помогают, несмотря на многочисленные испытания, в том числе на людях.

У меня как-то пошло с высотой. И уже день на 6-7 от начала экспедиции я оказался вместе с опытными товарищами на 6000. Все шло здорово, я работал не хуже бывалых и бодро таскал грузы между базой и тремя высотными лагерями. К этому времени гора и трудности акклиматизации расставили коллектив "по местам" и, видя, что я работоспособен, меня как бы естественно включили в состав на восхождение.

А дальше все стало происходить нештатно, и я наделал кучу ошибок. Две ночи и три дня выше 6000. Тесная палатка, предназначенная на четверых, в которой мы ютились сидя 7 человек. Плохо работающий примус и почти полное отсутствие питья. Неправильно подогнанная обувь, это шекельтоны, которые сейчас и не во всяком музее найдешь. Работа по 18-20 часов без остановки, включая ночь соответственно. Ну просто "ужас, летящий на крыльях ночи". Последствия драматичны. Когда мы спустились в базовой лагерь, 2 пальца на ноге были фиолетовыми и распухшими. Доктор сказал - "наверное их потеряешь, 2б степень обморожения".

Через два дня пришёл вертолет, который забрасывал ещё одну экспедицию, и я с доктором смог вылететь прямо в Бишкек с пересадкой сразу в Москву. Институт им. Склифосовского, ожоговое отделение, в котором я один обмороженный, на улице 25 градусов тепла и бесконечные шутки всех остальных обожженных электросваркой и газоацитиленом обитателей палаты. Две недели, и меня выписали, молодой организм не отдал пальцы на ампутацию, и всего через год даже выросли новые ногти:).

...

Прошло 34 года.

Следующие после 1983 года 20 лет активного альпинизма сместили меня совсем из "технаря" в "высотника", хотя душа всегда была в "стенном" альпинизме. 11 восхождений на семитысячники СССР, снежный барс соответственно. Из них два успешных восхождения на самый северный в мире и самый трудный пик Победы (7439) с новым маршрутом нашей команды (маршрут Журавлева). С распадом СССР появилась прежде нереальная возможность попробовать себя и на вершинах выше 8000, все 14 которых расположены в Гималаях. 4 экспедиции: Эверест (8848), К2 (8611), Нанга-Парбат (8213) и Чо-Ойю (8123) с 1992 по 2002 годы, все завершились восхождением нашей команды, работая на маршрутах без кислорода и высотных шерпов (лично я не дошёл только на К2 600 метров до вершины, а кислород попробовал чуть чуть только на Эвересте после 8000 метров). Были и потери друзей.

Затем интересные проекты в сфере образования, административные должности, две диссертации и неожиданно для меня долгое президентство в Федерации альпинизма вроде окончательно "закрыли" для меня тему высоких гор. Тем более сильные "заменители" в виде 1600 прыжков с парашютом, психоделического бейс-джампинга открыли большую свободу и красоту быстрого и свободного движения вниз, прямо противоположную аккуратному движению вверх в альпинизме.

Но желание восстановить в себе способность к длительной работе со спортивной выносливостью, как реакция на офисное существование в жанре костюмов, галстуков, бесконечных чашек кофе и прочих атрибутов "корпоративного" стиля жизни, привела меня к занятию триатлоном с естественным выходом на дистанцию ironman. Эта способность терпеть по 12-14 часов на такой дистанции как-то легкомысленно вселила во мне уверенность что я ещё ого-го)). И я захотел вернутся на Хан. Захотелось "сесть" на машину времени и поработать в "тонком воздухе" как тогда, 34 года назад.

Опрометчиво выделив себе всего 15 дней на это путешествие, я с друзьями вылетел в восточный Казахстан. Оказавшись опять на леднике Инылчек и увидев 3 вертикальных километра громады знаменитой северной стены Хан-Тенгри, я с интересом стал наблюдать за собой, как бы расслоившись на 3 ипостаси: я 23 летний (исторический), я как современная психосоматическая машина (физиологический), наконец я это все наблюдающий:). Планируя на месте наш график, вдруг стало очевидно, что с правильной акклиматизацией у нас как-то дефицит времени, и мы решили экспериментировать с собой и высотой. В первый же выход мы поднялись на 4500, а затем на 5500, проведя таким образом 3 ночи на высоте. То что мы работали в темпе и спокойно, вселило в нас большую уверенность. С современными приборами, измеряя оксигинацию (концентрацию кислорода в крови) и динамику пульса постоянно, мы увидели, что все справляемся и с высотой, и с нагрузкой. И мы решили, что готовы.

Отдохнув на высоте 4000 всего полтора суток, мы пошли в штурмовой лагерь-3 на высоте 6000. За два дня преодолев с грузом 2000 вертикальных метров, мы уже не чувствовали лёгкости и свежести. Но оксигинация 75. Значит, все нормально. Короткая ночь, подъем в 4 утра и, засунув в себя что-то наподобие каши, мы в 6 утра начали подъем по вершинному гребню. Сильный ветер, медленные движения, остановка после каждых 6-8 шагов, дыхание широко раскрытым ртом. После 12 часов таких самоистязаний я наконец-то достиг вершины 7010. К этому времени в горле, обожженным холодом, застрял комок слизи. Растягиваемые 900 граммов жидкости близились к концу. Солнце садилось за горизонт, приближалась непогода, пропадала видимость. Тревога была, но спуск однозначный, по закреплённым ранее веревкам (перилам) внушал уверенность в том, что будет все нормально. В 20 стемнело, включили налобные фонари, пошла снежная крупа и электрические разряды от грозового облака заставляли гудеть ледорубы. Мы с напарником работали как роботы. Съезжали по верёвкам, одну за другой, с помощью тормозного устройства. Время исчезло. Пообещав базе в 20 часов, что сможем выйти на связь по рации следующий раз в 22, когда спохватились, было уже 24. Подошли к палаткам на 6000 уже в 1.30 ночи. 19 часов нон-стоп. Многовато.

Первая кружка чая сразу закончилась рвотой. Непрерывный кашель заставляет задыхаться. Измеряю оксигинацию и настроение переходит в большую тревогу. 51!. Это опасно мало. Я сам занимался не раз спасработами ребят в таком состоянии. Дискутируем о необходимости продолжения спуска, так как такие низкие показатели легко переведут меня в отечное состояние. Тем не менее решаем не спать, но дождаться рассвета. Все устали предельно, чтобы продолжать работу прямо сейчас. Ребята проваливаются в короткий сон. Принимаю дексаметазон, чтобы поддержать организм этим гармоном. Пульс сидя 110 и соответствующее дыхание. Как будто я не сижу, а бегу. Боюсь лечь в таком состоянии.

Наконец первый свет. Солнце. Становится заметно теплее. Собираем вещи, на что уходит при этом замедленном темпе 2 часа. Начинаем движение вниз. Сил нет. Приходится часто останавливаться. Как будто мощность двигателя упала на 70 %. Вместо 4 цилиндров работает 1.

После 3 часов спуска на 5000 метров улучшаются параметры - на оксиметре 72!!. Риск больших неприятностей ушёл, хоть силы и не восстановились. За 9 часов такого инвалидного спуска мы приходим в базовой лагерь на 4000. Утром вертолёт в зеленку на 2000 метров и ещё 5 часов машиной, и мы в Алма-ате. На 1500. 36 тепла.
Всего сутки назад были на 7000 в морозе и ураганном ветре, и вот слабо одетые девушки проходят на высоких каблуках по жарким улицам трёхмиллионного красивого города. Что из этих двух вещей было реальностью?:)

Ошибка состояла в том, что не хватило 2-4 дней акклиматизации. И эта ошибка была порождена уверенностью, что, пробежав зимой 6 лыжных марафонов по 60 км каждый, я приобрёл гарантию, что "мотор" справится с "тонким воздухом". Нет! Высота - это другое.
Я рад, что смог вернуться в большие горы с попыткой убедить себя, что 23 - это не очень большая разница с 57. Но не все возрастное ухудшение метаболизма оказалось можно компенсировать опытом и современным снаряжением:)
Будем аккуратнее двигаться дальше.

Я очень благодарен моим друзьям по восхождению Роман Брык (Roman Bryk) и Константин Диковский (Konstantin Dikovsky). Это было их первое восхождение на семитысячник. У нас была общая картина дела, мы заменяли друг друга в работе, и мир наших этических ценностей оказался при испытании прочным и похожим. Это была команда.

Источник