Новости читателей Горняшки

Долгое время для немцев главным "своим" фестивалем был форум в Тренто (Италия), обходились им. Лишь чуть больше 10 лет тому назад нашлись энтузиасты сделать свое мероприятие. Звезды сошлись на том, что немецкий фестиваль  будет проходить в Баварии, на курортном местечке Тегенерзее, на берегу одноименного довольно большого озера.

В этом году он проходил (21-25 октября) в 13-й раз. В программу включили 86 фильмов из 20 стран. Количество зрителей составило 5000 человек.

  В целом, фестиваль находится под контролем мюнхенской альпинистской общественности, склонной к экологическому экстремизму.  Это в известной мере определяет то, что выбор  местного жюри часто отличается от всех других подобных мероприятий.  Так и в этом году Гран При (Приз Города) получил фильм, который не имел широкого признания даже у себя на родине.

 Это работа польского автора Юлии Поплавской под названием «Miejsce», то есть «Место».

Призовые составили € 3.000, весьма неплохой уровень для фестивалей. Фильм, длительностью 14 минут снят почти в космическом пространстве, на метеостанции Каспровы Верх (самое высокое рабочее место в Польше).

Приз Немецкого Альпийского Союза (Deutschen Alpenverein) второй-четвертый по значимости, в категории условно которую можно назвать «Горы и спорт» (Erlebnisraum Berg) с призом в € 1.000, присужден  за фильм о восхождении и самоспасении  на Вершинк Куньянг Чиш в Каракоруме

Авторы:  Milena Holzknecht, Alessandro Bandinelli, Matteo Vettorel (Италия)

Категория «Жизнь в горах» - Lebensraum Berg  (€ 1.000,-)

Sunakali – О девочках-футболистках  из горного селения в Непале

Автор: Bhojraj Bhat (Непал)

Категория «Горная природа» - Naturraum Berg  (€ 1.000,-)

La quete d’inspiration:  Alexandre Deschaumes, Photographies etherees.

О французском фотографе, ищущем вдохновения в горах. Фильм был на фестивале Вертикаль в этом году

Автор: Mathieu Le Lay (Франция)

Бесплатные дипломы от жюри получили хорошо известные фильмы:

- Yosemite – Valley Uprising (США)

- Alexandre, fils de berger (Франция)  

- Jurek  (Польша)

- Zit pre Vasen (Павола Барабаша, Словакия)

Достаточно характерен для фестиваля и выбор зрителей. Приз в € 1.000 получил швейцарский фильм «Kuhe, Kase und drei Kinder»

В Италии активизировалась реклама предстоящего телевизионного шоу. И соответственно, стал острее связанный с этим скандал, в который уже вовлеклись и французы. Может ли альпинистская общественность сорвать телевизионное шоу? И нужно ли это делать?

Страничка шоу проекта. В одной из главных ролей всем известный Симоне Моро.

Взойти (поднять людей) на Эверест в рамках телевизионного шоу типа дом-2, ну ладно, не дом-2, а типа «Последний герой» - это должно быть апогеем реалити-шоу для телевизионщиков.  Но и как для альпинистов, для деятелей телеиндустрии желательно начинать с более низкого и легкого. Логично -  с Монблана, как и начинался альпинизм.

Элементы альпинизма - обычная практика для такого рода программ. Не в новинку проводить подобные игрища в горах. Несколько лет тому назад неистовый Хуанито Ойрасабаль  работал с испанскими восходителями на Аконкагуа. И ничего, все довольны. Почему же сейчас скандалят?

Второй центральный канал итальянского телевидения называемый RAI-2  9 ноября представляет  премьерную программу шоу под названием Monte Bianсo (по нашему - Монблан).  Семь команд, девять двоек вступят (*уже вступили, сейчас начнут показывать) в борьбу за главный приз. Шесть пар в комбинации женщина + мужчина, и одна состоящая из  двух мужчин (вероятно, гомосексуалисты, не знаю). Все они лучше-хуже, но знакомы итальянской публике.  Альпинист + медийная личность.

Завершиться все это должно он-лайн восхождением на высочайшую вершину Альп гору Монблан. Оппоненты рисуют страшную картину: кружащиеся вертолеты, толпы зрителей, сотня человек на вершине. Может всё будет и не так. не так страшно...

Анна Торретта  - самая известная в России персона среди участников шоу

Весь проект, и особенно заключительная его часть,  вызвали резко отрицательную реакцию части альпинистской общественности. Она была официально выражена в заявлении одной из комиссий Итальянского альпинистского клуба. Ну, и авторитетная организация, занимающаяся Mountain Wilderness, ей молчать не к лицу, она затем и создана, чтобы людей тревожить на счет сохранения горной природы.  А в последние дни  в противостояние попробовали включиться официальные лица. Сначала мэр Шамони Эрик Фурнье, который считает не уместным даже использованием дронов для съемки. А затем и  любитель подобных конфликтов мэр Сен-Жнрвэ Жан-Марк Пэйекс. Этот человек серьезно считает себя хозяином Монблана. И на правах хозяина собирается запретить высотные съемки. По мнению мэра вершинный гребень Монблана полностью находится на территории Франции и  принадлежит его коммуне. Тут уже надо вспомнить старую историю, которая  началась более 150 лет тому назад. Тогда произошло «добровольное вхождение» Савойи в состав Франции. Тогда  победившая сторона  прочертила линию так, что граница с Пьемонтом прошла не через вершину Монблана, а по ближайшей к югу группе скал. Французы до сих пор считают, что вершина принадлежит им полностью. Итальянцы полагают это за курьезную ошибку и проводят границу по  водоразделу (плавающая или точнее плывущая во льдах) граница. Важно ли это в нынешней ситуации?

Дроны грозят горам! Тут не поспоришь, скоро их будет больше, чем галок и ворон

Автор идеи шоу «Монте Бианко», главный редактор программы Леопольдо Гаспротто утверждает, что вся программа основана на уважении к традициям гор,  к местной культуре и обычаям, к законам и правилам альпинизма. Происходит их освоение новичками под руководством более опытных товарищей. Что наоборот, это будет мощным призывом защищать горную природу.

Леопольдо Гаспоротто – представитель известного рода.  Вероятно, потомок знаменитого альпиниста, коммуниста  и партизана Леопольдо Гаспоротто, имя которого увековечено как первовосходителя на такую классную кавказскую гору как Гюльчи. Его же называют первым человеком, поднявшимся на Эльбрус на лыжах. Но тут все не менее ясно, кто и где и как надолго лыжи снимал.

Информации о содержании шоу, как водится,  держится в секрете. О чем вообще разговор? Возможно недовольств  альпийского клуба было вызвано агрессивной рекламой  на телеканале и в таблоидах.  Так один из журналов-таблоидов назвал Монблан «Горой убийцей». Обидно, слышь…  Не называть же Рим городом убийцей,  в нем тоже гибнут люди.  Другой журнал выделил в информации то, что к вершине пойдут совершенно неподготовленные люди. А ведущая телезвезда, красавица Катерина Баливо появилась в ролике на фоне гор в несоответствующей одежде и использовала дилетантскую лексику. Все это задело некоторых альпинистов. Задело «неуважение к горам».

Катерина была призером всеитальянского конкурса красавиц, болельщица "Наполи"

Все это было сделано не специально, но это ровно тот уровень скандала, который должен быть на всяком шоу. Пожелаем организаторам успеха. Из симпатии к потомку  коммуниста-партизана, из симпатии к ведущим.  Если разобраться, то  польза в деле приобщения молодежи к горному миру наверняка будет. Известные и харизматические люди позовут в их горы, и это замечательно. Нам бы тоже такую программу!

Осенью 1991 года мне посчастливилось участвовать в Международной экспедиции на высочайшую гору Мира – в.Эверест (8848м). Однажды мне позвонил Владимир Балыбердин – известнейший альпинист-высотник, который первым из советских альпинистов в 1982 года ступил на высотный полюс Земли. Он организовывал экспедицию «Эверест-91», основная цель которой – установление рекорда скоростного восхождения из базового лагеря до вершины. Планировалось выйти на вершину менее чем за 20 часов. (Прежнее достижение – Марк Батард, без использования кислородных баллонов, 5.10.1990г. - 22ч 29мин.)

К этому времени я уже зарекомендовал себя как сильный спортсмен во время высотных восхождений на в.Лхоцзе (8156м) и в.Манаслу (8163м). Кроме того, как высотный видеооператор, снял хорошие материалы об этих экспедициях. А после экспедиции "Лхоцзе-90" я вместе с Сергеем Бершовым и Михаилом Туркевичем участвовал в известнейшей в СССР передаче на центральном телевидении "Клуб кинопутешественников", и сам легендарный ведущий Юрий Синкевич восхищался панорамой гималайских вершин, которую я снял на высоте выше 8000 метров.

Поэтому Владимир предложил мне возглавить вспомогательную группу, основная задача которой – помощь в установке промежуточных лагерей, подстраховка скоростного восхождения и съемки видеофильма об экспедиции. При удачном исходе, конечно, планировалось восхождение всех участников на вершину.

Ни минуты не раздумывая, я согласился! Эверест!!!

На установление нового рекорда скоростного восхождения на Эверест претендовали Владимир Балыбердин и Анатолий Букреев – оба выдающиеся высотные альпинисты с небывалой выносливостью и незаурядным упрямством в достижении цели. Из-за недостатка средств, экспедиция была не многочисленной - 9 спортсменов и доктор, а именно – Владимир Балыбердин, Алексей Климин, Елена Кулешова и доктор Владимир Горбунов из Санкт-Петербурга, грузин - Роман Гиуташвили, трое американцев и я – представитель независимой Украины.

Хаос и авантюризм времен перестройки 90-х годов коснулся, конечно же, и альпинизма. Правда, чего у нас было не отнять, так это отличной спортивной подготовки, закаленной и выращенной на сплошных ограничениях стройной бюрократической системы советского альпинизма. Ранее, чтобы получить допуск на восхождения высшей категории сложности, нужно было проявить огромное упорство и целеустремленность, очень много тренироваться и обладать организационным талантом, зарабатывая промышленным альпинизмом средства для почти непрерывных поездок в горы. Теперь же - полная свобода действий и единственное ограничение – финансы. Начиналась эра коммерческих Международных Гималайских экспедиций, когда мы - «сильные, но бедные альпинисты из СНГ» кооперировались с «богатыми» альпинистами Запада. Мы решали все организационные вопросы, покупали некоторое недорогое советское снаряжение (особенно ценно было наше кислородное оборудование) и обрабатывали маршрут - по сути, были «гидами». Иностранные партнеры по экспедиции при этом оплачивали наше совместное пребывание в Гималаях. По такому принципу работала и экспедиция «Эверест-91».

Случайно появился 9-й участник нашей экспедиции – американец украинского происхождения Дэн Мазур. Он нашел нас в Катманду. В августе Дэн поднялся на пик Ленина (Памир) в группе крымских альпинистов. Окрыленный успехом, заявил, что мечтает взойти на Эверест. На что руководитель сборов Геннадий Василенко ему посоветовал сейчас же лететь в Катманду и примкнуть к экспедиции Балыбердина. Так он и сделал…

В одном из тесных магазинчиков Катманду он услышал русскую речь – мы познакомились. Договорившись с Володей о «разумной» цене его участия в экспедиции, он примкнул к нам. В результате он взошел на Эверест, а на следующий год помог Балыбердину организовать следующую нашу экспедицию - на пик К-2 (8611м). Сейчас Дэн Мазур является одним из известнейших американских альпинистов-гидов и взошел уже на 7 восьмитысячников. Дружим и переписываемся мы с ним до сих пор.

Но вернемся к ходу экспедиции: первая трудность возникла в преодолении печально-известного ледника Кхумбу. Это – лабиринт, среди хаотического нагромождения огромных ледяных глыб, с почти километровым перепадом высоты. Непальские альпинисты (высотные шерпы) ежегодно организовывают прокладку маршрута через ледопад с помощью веревок и алюминиевых лестниц, а потом на протяжении всего сезона поддерживают и обновляют путь. Ледопад живет своей жизнью, и ежедневно происходят подвижки льда. Я наблюдал один из таких обвалов:

Пройдя очередной участок пути, мы присели на рюкзаки отдохнуть, наслаждались прекрасной солнечной погодой в величественном суровом безмолвии гор. Вдруг, под нами затряслась «земля», сразу же ниже по склону стало подниматься вверх огромное снежное облако, и только после этого раздался глухой нарастающий грохот. Мы вскочили на ноги с паническим желанием убежать, но деваться было некуда – вокруг бездонные трещины!.. Когда все стихло и осела снежная пыль, перед нами открылся совсем другой пейзаж: в пятидесяти метрах ниже по склону, вместо только что красовавшихся там десятиметровых сераков и глубоких трещин, через которые мы 15 минут назад пробирались по провешенным веревкам и закрепленным лестницам, виднелся огромный провал ледника шириною в 300 метров и протяженностью около ста метров. Здесь уровень ледника опустился метров на десять вниз и, как бассейн, был равномерно заполнен ледовым месивом из относительно небольших (метровых) кусков льда. Кое-где из под обломков торчали куски веревки и искарёженные алюминиевые лестницы. К счастью, на этом участке никого в этот момент не было! Так мы познакомились со знаменитым Кхумбу!

Но это еще не все! Шерпы, которые прокладывали путь через Кхумбу и постоянно его обновляли, требовали за пользование этой «дорогой жизни» плату с каждого альпиниста. Наш бюджет на это рассчитан не был, и упрямый Бэл сказал, что мы сделаем свой путь через ледопад. Веревок у нас было мало, но Балыбердин предусмотрительно взял в экспедицию несколько километров рыбацкого 5мм репшнура. Для серьезной страховки при прохождении бездонных трещин он был тонковат, но для маркировки маршрута и подстраховки… да собственно других вариантов не было.

Мы приступили к воплощению замысла. Если несколько десятков шерпов готовят проход через Кхумбу в течении месяца, то «шестеро отчаянных русских» прошли ледопад за 2 дня! Так как веревок для прохождения бесчисленных глубоких трещин у нас не было, мы сделали путь по левому борту ледопада, где постоянно срывающиеся со склона лавины засыпали ледовые трещины. Все было бы хорошо, если бы не постоянно съезжающие со склона «снежные поезда».

Многочисленная многонациональная публика (обитатели базового лагеря) с интересом наблюдала, когда на Кхумбу выходили русские клоуны… Было очень хорошо видно, как мы лавировали между часто срывающимися со склона лавинами – можно было разыгрывать тотализатор – пройдут ли русские…

Пару раз мы прошли, но позже почти весь провешенный нами репшнур поглотили прожорливые лавины, и мы стали ходить по пути шерпов ночью (чтобы никто не видел). Со временем шерпы стали сговорчивее и выдали нам «билеты» на прохождение по их тропе, приняв плату натурой – мы отдали им оставшиеся у нас веревки, репшнур и еще кое-какое снаряжение. Теперь мы могли спокойно перемещаться по маршруту, не задумываясь о технических проблемах.

Сделав несколько акклиматизационных выходов и установив промежуточные лагеря, мы достигли Южного седла – огромной снежной перемычки гребня, где обычно устанавливается последний четвертый штурмовой лагерь, откуда альпинисты в течении светового дня успевают сходить на вершину и спуститься обратно к палатке. Первая группа (Балыбердин, Букреев и двое американцев) настолько прониклась спортивным духом и стремлением установить рекорд, что во время акклиматизационного выхода, переночевав на седловине, решили подняться еще выше по склону в сторону вершины.

Анатолий Букреев, обладая невероятным здоровьем и выносливостью, не сдержал свой порыв и оторвался от группы. За ним пошли американцы. Бэл, который во время акклиматизации не собирался высоко подниматься, шел сзади. Когда Бука серьезно оторвался от группы, Бэл стал жестами и криком возвращать всех назад. Один из американских альпинистов повернул вниз, а лидируящая двойка стала неудержимо удаляться… В итоге: Букреев взошел на вершину, американец шедший за ним вернулся с высоты около 8500м, а Балыбердин, в котором проснулось самолюбие, стал доганять Буку и через пару часов тоже вышел на вершину.

В базовом лагере непальские офицеры связи и иностранные альпинисты им не поверили – за такое короткое время, без хорошей акклиматизации, при плохой погоде – невозможно достичь вершины!

Сидя вечером в базовой палатке мы с грустью переваривали создавшуюся ситуацию: во-первых, Бэл серьезно поссорился с Букой из-за нарушения дисциплины и самовольного выхода на вершину и даже запретил ему спортивное скоростное восхождение, во-вторых, гору не зачли… Анатолий вдруг резко поднялся и выскочил из палатки. Вернувшись через некоторое время, он принес доказательство покорения вершины. Оказывается, на вершинной металлической треноге он снял нательный крестик, который днем раньше занес и оставил там английский альпинист. Справедливость восторжествовала – гору им «зачли»!

Моя группа (Алексей Климин, Елена Кулешова, Роман Гиуташвили, Дэн Мазур) выполняла вспомогательные функции. После акклиматизации, обработки маршрута, установки штурмового лагеря 4 на Южном седле, спуска вниз и отдыха в базовом лагере, мы должны были подняться на вершину и, при удачном стечении обстоятельств. А еще я должен был снять на видео финиш скоростного забега Владимира Балыбердина на вершине.

Как всегда возникали сложности. Во время предыдущего выхода, Лена Кулешова простудила горло, и за время трех дней отдыха в базовом лагере не успела оправиться. Кроме того, в каждом промежуточном лагере стояла только одна наша палатка, а ночевать впятером в одной небольшой палатке неудобно. Поэтому было решено идти вверх двумя связками: сначала на маршрут вышли Гиуташвили и Мазур, а на следующий день – я, Климин и Кулешова. Когда мы поднялись во второй лагерь, кашель у Лены усилился, она не смогла продолжить восхождение и с высоты 7000 м вернулась в базовый лагерь.

…Солнце клонилось к закату, когда мы (с Алексеем Климиным) второй раз в течении экспедиции поднялись на Южное седло (8000м). Радиосвязи со связкой Гиуташвили – Мазур у нас не было, но по оставленным в палатке вещам мы поняли, что они взяли весь запас кислорода и утром ушли на штурм вершины. Уже начало темнеть, мы стали готовиться для «утреннего» (в 2-3 часа ночи) выхода к вершине, но наши друзья с вершины не возвращались.

В 22.00 мы немного успокоились, увидев высоко на склоне свет фонаря. Однако, только около 23.30 в палатку ввалился Ден Мазур и невнятно стал бормотать, что Рома (Гиуташвили) остался наверху на склоне, у него закончился кислород и ему нужна помощь. Алексей в этот момент был в ботинках (одеть ботинки и приготовиться к выходу на высоте 8000 метров занимает около получаса времени), поэтому, не раздумывая, взял фонарь и, не дожидаясь пока я оденусь, пошел встречать Рому.

На такой высоте ночью температура стремительно снижается и достигает более 40 градусов мороза. При наличии ветра, иногда ураганного – это Арктические условия! Поэтому передвижение по маршруту ночью требует особо тщательной подготовки. Я понимал, что Алексей долго искать Рому не сможет. Редкий случай для Эвереста, но на Южном седле в тот день не было ни одного альпиниста кроме нас, поэтому надеяться можно было только на собственные силы. Отпоив Дэна горячим чаем, я стал основательно готовиться к ночным поискам. Алексей вернулся к палатке через час, не обнаружив Рому. У него стали отмерзать ноги, и нужно было одеться теплее. Взяв несколько комплектов батарей к фонарю, чтобы хватило до утра, я пошел на поиски.

Подъем с Южного седла в сторону вершины представляет собой очень широкий снежный склон. Чтобы найти Романа, я решил идти зигзагом, прочесывая весь склон с постепенным набором высоты. Я с  напряжением вглядывался в темноту, но разглядеть ничего не мог. Около 3-х часов ночи,  увидел черную точку на снежном склоне. Когда стал подходить ближе, силуэт стал шевелиться. Это был Рома. Он сидел на склоне в обнимку с пустым кислородным баллоном в полудрёме и не мог самостоятельно двигаться. Фонаря у него не было. Я его растолкал, взял под руку и он, оперевшись на меня, смог дойти до палатки.

Выпив чая и согревшись, Рома пришел в себя. Но состояние его было сложным, неважно себя чувствовал и Дэн, поэтому мы с Алексеем этой ночью выйти на штурм вершины не могли. Наши опасения подтвердились утром. Полдня у нас было потрачено на приведение Романа в состояние, когда он смог сам передвигаться. Ему в тот год исполнилось 54 года, в таком возрасте достичь высшей точки планеты, при этом, не имея достаточного высотного опыта – это героический поступок. У Дэна это тоже была первая вершина выше 8000м и он тоже изрядно вымотался. Только около полудня Дэн с Романом собрались. Мне пришлось проводить Рому ниже седловины до начала вертикальных перил, почти до лагеря 3. Там он почувствовал себя гораздо уверенней и смог дальше идти сам.

Мы с Алексеем провели вторую ночевку на Южном седле, но при этом были полны сил и уверенности в завтрашнем восхождении. В штурмовом лагере кроме нас никого не было. Сезон заканчивался - было 11-е октября, все экспедиции завершили свою работу. Панорама лагеря имела печальный вид: холодный ураганный ветер трепал разорванные остатки брошенных палаток. У нас был единственный шанс побывать на вершине Эвереста, если погода не испортится. При этом на чью-либо помощь рассчитывать мы не могли, значит идти вверх можно было только при полной уверенности в успехе…

Ночью ветер усилился, начинался сезон муссонов. Мы вышли на штурм в 3 часа ночи. Стоять в полный рост было невозможно. Ураганный ветер срывал смерзшиеся куски фирна и больно ударял ими по нашим телам, ползущим на четвереньках вверх. Очень скоро стали отмерзать руки и ноги. Порой мы теряли равновесие и, с трудом цепляясь ледорубами за склон, падали на снег. Через час борьбы со стихией, я стал подавать сигналы жестами (друг друга слышать мы не могли), что нужно возвращаться к палатке…

Отдышавшись в палатке, мы долго обсуждали наши планы. Погода ухудшается и ветер усиливается. Мы почти на четвереньках ползли по широкому склону Южного седла, а что будет на предвершинном остром гребне? (Был случай, когда ветер сорвал и унес в пропасть связку из четырех альпинистов.) Кислорода у нас нет, на помощь надеяться бесполезно. Но мы так близки к высшей точке планеты! Очень жаль упускать такую возможность! Столько сил потрачено! Представится ли еще когда-нибудь такая возможность?..

Около 8-ми часов утра мы предприняли еще одну попытку восхождения. Но ветер стал еще сильнее, фирновые лепешки свистели словно пули, на ногах устоять было не возможно! Мы доползли до высоты 8400м и повернули вниз…

Осень 1991 года была не самым удачным временем для альпинистов на Эвересте. Вершины достигли только 8 человек. Например, весной 2007-го на гору взошло по разным маршрутам 472 альпиниста.

Владимир Балыбердин все-таки предпринял попытку скоростного восхождения. Днем позже он в 22.00 вышел из базового лагеря и через 16 часов достиг высоты 8400-8500м. Из-за ураганного ветра достичь вершины ему, как и нам, не удалось.

Анатолий Букреев, несмотря на запрет Бэла, вышел из базового лагеря на пару часов позже Балыбердина и, приблизительно в том же графике и с тем же отрицательным результатом, вернулся обратно.

Хотя рекорд скорости по техническим причинам установить не удалось, экспедиция «Эверест-91» в целом была удачной, а главное стала подготовительным этапом для первого восхождения альпинистов пост-советского пространства (СССР к тому времени уже распался) на пик К-2(8611м) – вторую по высоте вершину Мира.

Копейка Геннадий Васильевич — президент Федерации альпинизма и скалолазания Харьковской области с 2007 г.

Родился 16 декабря 1960 г. в с. Красный Оскол Изюмского района (Харьковская обл.). Окончил Киевскую физико-математическую школу при Киевском госуниверситете.

МСМК по альпинизму, КМС по скалолазанию, инструктор-методист 3-й категории, удостоен Почетного звания «Снежный барс» (№ 358), обладатель жетона «Спасательный отряд» (№ 3648). Чемпион СССР и Украины.

Кавалер ордена Трудового Красного Знамени. Депутат Киевского районного совета в г.Харькове.

Окончил Харьковский авиационный институт по специальности «Радиоэлектронное оборудование». В настоящее время — генеральный директор Компании «АРКО».

Альпинизмом начал заниматься в секции ХАИ в 1978 г., первый альплагерь — «Баксан», первая вершина — Виа-тау. Всего совершено 114 восхождений, из них 5 и 6 к. с. — 33. В 1986–1992 гг. — член сборной команды СССР и Украины.

Лучшие восхождения:

Ушба Юж. (м-т Мышляева) — чемпион СССР (1986); п. «4810», С.-З. стена, 6 к. с., п/п, рук. (1988). Многократный чемпион и призер чемпионатов СССР и Украины.

Участник 4-х Гималайских экспедиций: 1990 — в. Лхоцзе (до высоты 8350 м, экспедиция «Профспорта СССР», рук. А. Шевченко); 1991 — в. Эверест (до высоты 8300 м, международная экспедиция, рук. В. Балыбердин); в. Манаслу (до высоты 7500 м, 1-я Украинская Гималайская экспедиция, рук. В. Шумихин); 1992 — п. К-2 (Чогори, 8616 м), м-т Абрузи — 74-й покоритель самой сложной по погодным условиям и самой жестокой по количеству погибших альпинистов горы, в двойке с В. Балыбердиным в международной экспедиции.

Покоритель высших точек: Европы — в. Эльбрус (5633 м), Америки — в. Аконкагуа (6959 м), Африки — в. Килиманджаро (5896 м). За заслуги в спорте и проявленный героизм в Гималайских восхождениях награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В 1987–1993 гг. работал видеооператором Харьковского областного киновидеоцентра, снял множество захватывающих репортажей о Гималайских экспедициях.

Наиболее сложные спасательные работы:

1987 — поиски и траспортировка погибших альпинистов: С. Бондаренко, В. Халика, Б. Поляковского на п. Клары Цеткин;

1990 — в. Лхоцзе (8516 м) — спуск получившего серьезные обморожения В. Каратаева с высоты 8350 м вдвоем с М. Туркевичем;

1991— в. Эверест (8848 м) — поиск ночью и оказание помощи на высоте 8200 м над Южным седлом спускающемуся с вершины Р. Гиуташвили.

Работал в промальпе на покраске радиорелейных вышек газопровода Уренгой — Помары — Ужгород.

Председатель альпсекции ХАИ в 1981–1983 гг., член правления и попечительского совета Харьковского областного клуба альпинистов.

С 2007 года - Президент Федерации альпинизма и скалолазания Харьковской области.

С 2009 года - Председатель правления Харьковского областного клуба альпинистов.

С 2007 года член Президиума Федерации альпинизма и скалолазания Украины.

С 2013 года - старший тренер сборной команды Украины по альпинизму.