Два взгляда на одно первовосхождение. Центральный Тянь-Шань. Пик Пограничник 5279. 4а к.с. через северный ледовый кулуар западного гребня.
В продолжение двухстороннего повествования начатого Ангелиной и Русланом в статье http://www.risk.ru/blog/206372 я с Володей продолжаю в том же ключе о заключительном восхождении в нашей экспедиции под пик Белый.
Володя, молодой разрядник.
О первовосхождениях, о том, чтобы добраться туда, где не ступала нога человека, я мечтал давно – начиная с момента, когда начал ходить в горы, и даже раньше. В конечном итоге, в этом для меня смысл и суть альпинизма. Да и всей жизни: по этой же причине я занимаюсь наукой – создавать, искать то, что никто ранее не знал. Однако открывать что-то новое всегда не только интереснее, но и труднее. Эту давно известную истину я в очередной раз ощутил в этом году при восхождении на пик Пограничник.
Идея идти на эту вершину пришла кому-то из наших мастеров во время восхождения на Седой страж, когда они рассматривали главный хребет.
Так как изначально это восхождение не планировалось, информация, собранная нами об этой вершине, была достаточно поверхностной: мы знали только, что где-то в этом районе была неудачная попытка восхождения в ходе экспедиции 2005 года во главе с Paul Knott. С подножия и с Седого Стража маршрут просматривался почти полностью: сначала по ледовому склону, затем по скальному гребню на Восток и по снежному гребню на Юг, в Китай, а там уже и вершина недалеко. Почти полностью: вершина окружена чем-то вроде скального пояса, и было не видно, можно ли обойти этот бастион. Однако, хотя Дима сомневался, снизу казалось, что обойти все-таки можно. Поэтому, с самого начала мы не настраивались на длинное сложное лазание: на это не было ни времени, ни снаряжения. Наивно…
И вот, вечером 23 августа мы ставим две палатки на леднике Ферсмана: Сергей, Митяй и Руслан пойдут на вершину Граница, а Дмитрий со мной – на соседнюю вершину, Западнее, в перекрестии хребтов.
Утро следующего дня встретило нас обильным снегопадом, и мы решили отложить выход. К середине дня, когда снегопад закончился, уже образовались порядочные сугробы, а с Границы, прямо из-под предполагаемого маршрута, сошла лавина.
25 августа снова началось со снегопада, хотя уже не такого сильного, поэтому вышли из лагеря мы только в 8, одновременно с группой, направляющейся на Границу. Было достаточно холодно: не припомню, когда я в последний раз также тепло одевался на восхождение. Но мы были отдохнувшие и готовые к новым подвигам.
Как юного падавана, Дмитрий пустил меня вперед, и почти весь маршрут я прошел лидером. Сначала все шло по плану: веревок 6-8 с одновременной страховкой по достаточно крутому ледовому склону, и мы выходим на гребень. Нашему взору предстает Китай! Разумеется, горам нет дела до границ между странами и до мелких человечков, копошащихся внизу. Но главный хребет Кокшал-Тоо не может не разделять два мира – и это чувствовалось: мы видели другой ледник, другие горы. Легкий туман то накрывал их, как будто пряча что-то, то приоткрывал завесу тайны.
Дальше снова почти по плану… почти: если сложности на ледовом склоне, связанные с необходимостью периодически тропить и откапывать снег, чтобы вкрутить ледобур, были вполне ожидаемы, то эти же трудности на хребте, но многократно усиленные, стали для меня сюрпризом. Оказалось, что вылезти на гребень и двигаться по скалам, как я себе представлял, было неразумным решением, так как скалы были обледенелые. Вместо этого нам пришлось идти траверсом параллельно хребту, попеременно то врубая передние зубья кошек, то утопая в снегу.
Когда мы вышли на снежный гребень, я думал, что сложности закончились, но они только начинались: движение по нему непостижимым для меня образом сочетало тропежку по пояс и возможность улететь в пропасть. Туман к тому времени усилился, но все же иногда открывал бездну то справа, то слева. В этом было одновременно что-то прекрасное и что-то зловещее.
Пройдя снежный гребень, мы, наконец, подошли к скальному бастиону, и только теперь я почувствовал всю внушительность этого препятствия. Уже позже, в Москве, я разобрался в статье Paul Knott и понял, что они пытались взойти именно на эту вершину и именно эти скалы остановили их группу (они и дали название Пограничник). Но тогда я был в счастливом неведении…
Еще одна веревка несложного микстового лазания, и мы уперлись с отвесные скалы. Единственный видимый путь наверх, идущий вдоль трещины, был далеко не простым и явно предполагал технику ИТО. Я уже приготовился лезть, но мой энтузиазм поубавился, когда я посмотрел внимательней на скалы и на скудное снаряжение, имеющееся в наличии. Тем временем было уже около 16 часов дня. Возникали мысли, не следует ли начать спуск, но погода немного улучшилась, туман спал, а главное, вершина, казалось, была так близко, так близко…
Мы встали перед выбором: лезть по сложным скалам или попробовать найти обход. Мы не знали наверняка, куда идти лучше – вот она во всей красе, та самая трудность исследовательского альпинизма. Во мне начал просыпаться первопроходец. Мне стало безумно интересно: что же находится там, за бастионом, как можно туда добраться?
Мы решили поискать обход скал, и начали экспериментировать: два раза я отходил от стены, насколько позволяли веревка и рельеф, чтобы заглянуть за перегиб и найти оптимальный путь. В один момент я даже умудрился закольцевать веревку. Но увидеть удалось немного. Также возникла дополнительная трудность: с Диминых кошек слетели антиподлипы, и это превращало движение даже по некрутому льду в подвиг. В один момент он даже немного сорвался, нагрузив веревку.
Наконец, пройдя три веревки в обход, справа от бастиона, мы нашли альтернативный вариант подъема: по натечному льду, спускающемуся ступеньками почти от самой вершины. Больше всего этот рельеф походил на сосульки, образующиеся зимой при замерзании водопадов. Но как он мог образоваться здесь? – это было удивительно.
«Вот оно! Теперь уже нет смысла поворачивать назад» – подумал я, и с новым энтузиазмом начал преодолевать это препятствие. Однако сначала по инерции я полез с одним ледорубом, и горы быстро наказали меня за излишнюю самоуверенность: я сорвался – благо, буры были вкручены достаточно часто. Когда я взял вторую тяпку, дело пошло лучше, клювы инструментов легко и четко входили в лед. Еще одна веревка по скалам, и мы на вершине! В этот же момент на соседней вершине – Границе – оказались и наши друзья: они окликнули меня, и я даже смог различить их маленькие силуэты.
Мы на вершине Пограничник, фото Митяя.
Володя, молодой разрядник.
О первовосхождениях, о том, чтобы добраться туда, где не ступала нога человека, я мечтал давно – начиная с момента, когда начал ходить в горы, и даже раньше. В конечном итоге, в этом для меня смысл и суть альпинизма. Да и всей жизни: по этой же причине я занимаюсь наукой – создавать, искать то, что никто ранее не знал. Однако открывать что-то новое всегда не только интереснее, но и труднее. Эту давно известную истину я в очередной раз ощутил в этом году при восхождении на пик Пограничник.
Идея идти на эту вершину пришла кому-то из наших мастеров во время восхождения на Седой страж, когда они рассматривали главный хребет.
Так как изначально это восхождение не планировалось, информация, собранная нами об этой вершине, была достаточно поверхностной: мы знали только, что где-то в этом районе была неудачная попытка восхождения в ходе экспедиции 2005 года во главе с Paul Knott. С подножия и с Седого Стража маршрут просматривался почти полностью: сначала по ледовому склону, затем по скальному гребню на Восток и по снежному гребню на Юг, в Китай, а там уже и вершина недалеко. Почти полностью: вершина окружена чем-то вроде скального пояса, и было не видно, можно ли обойти этот бастион. Однако, хотя Дима сомневался, снизу казалось, что обойти все-таки можно. Поэтому, с самого начала мы не настраивались на длинное сложное лазание: на это не было ни времени, ни снаряжения. Наивно…
И вот, вечером 23 августа мы ставим две палатки на леднике Ферсмана: Сергей, Митяй и Руслан пойдут на вершину Граница, а Дмитрий со мной – на соседнюю вершину, Западнее, в перекрестии хребтов.
Утро следующего дня встретило нас обильным снегопадом, и мы решили отложить выход. К середине дня, когда снегопад закончился, уже образовались порядочные сугробы, а с Границы, прямо из-под предполагаемого маршрута, сошла лавина.
25 августа снова началось со снегопада, хотя уже не такого сильного, поэтому вышли из лагеря мы только в 8, одновременно с группой, направляющейся на Границу. Было достаточно холодно: не припомню, когда я в последний раз также тепло одевался на восхождение. Но мы были отдохнувшие и готовые к новым подвигам.
Как юного падавана, Дмитрий пустил меня вперед, и почти весь маршрут я прошел лидером. Сначала все шло по плану: веревок 6-8 с одновременной страховкой по достаточно крутому ледовому склону, и мы выходим на гребень. Нашему взору предстает Китай! Разумеется, горам нет дела до границ между странами и до мелких человечков, копошащихся внизу. Но главный хребет Кокшал-Тоо не может не разделять два мира – и это чувствовалось: мы видели другой ледник, другие горы. Легкий туман то накрывал их, как будто пряча что-то, то приоткрывал завесу тайны.
Дальше снова почти по плану… почти: если сложности на ледовом склоне, связанные с необходимостью периодически тропить и откапывать снег, чтобы вкрутить ледобур, были вполне ожидаемы, то эти же трудности на хребте, но многократно усиленные, стали для меня сюрпризом. Оказалось, что вылезти на гребень и двигаться по скалам, как я себе представлял, было неразумным решением, так как скалы были обледенелые. Вместо этого нам пришлось идти траверсом параллельно хребту, попеременно то врубая передние зубья кошек, то утопая в снегу.
Когда мы вышли на снежный гребень, я думал, что сложности закончились, но они только начинались: движение по нему непостижимым для меня образом сочетало тропежку по пояс и возможность улететь в пропасть. Туман к тому времени усилился, но все же иногда открывал бездну то справа, то слева. В этом было одновременно что-то прекрасное и что-то зловещее.
Пройдя снежный гребень, мы, наконец, подошли к скальному бастиону, и только теперь я почувствовал всю внушительность этого препятствия. Уже позже, в Москве, я разобрался в статье Paul Knott и понял, что они пытались взойти именно на эту вершину и именно эти скалы остановили их группу (они и дали название Пограничник). Но тогда я был в счастливом неведении…
Еще одна веревка несложного микстового лазания, и мы уперлись с отвесные скалы. Единственный видимый путь наверх, идущий вдоль трещины, был далеко не простым и явно предполагал технику ИТО. Я уже приготовился лезть, но мой энтузиазм поубавился, когда я посмотрел внимательней на скалы и на скудное снаряжение, имеющееся в наличии. Тем временем было уже около 16 часов дня. Возникали мысли, не следует ли начать спуск, но погода немного улучшилась, туман спал, а главное, вершина, казалось, была так близко, так близко…
Мы встали перед выбором: лезть по сложным скалам или попробовать найти обход. Мы не знали наверняка, куда идти лучше – вот она во всей красе, та самая трудность исследовательского альпинизма. Во мне начал просыпаться первопроходец. Мне стало безумно интересно: что же находится там, за бастионом, как можно туда добраться?
Мы решили поискать обход скал, и начали экспериментировать: два раза я отходил от стены, насколько позволяли веревка и рельеф, чтобы заглянуть за перегиб и найти оптимальный путь. В один момент я даже умудрился закольцевать веревку. Но увидеть удалось немного. Также возникла дополнительная трудность: с Диминых кошек слетели антиподлипы, и это превращало движение даже по некрутому льду в подвиг. В один момент он даже немного сорвался, нагрузив веревку.
Наконец, пройдя три веревки в обход, справа от бастиона, мы нашли альтернативный вариант подъема: по натечному льду, спускающемуся ступеньками почти от самой вершины. Больше всего этот рельеф походил на сосульки, образующиеся зимой при замерзании водопадов. Но как он мог образоваться здесь? – это было удивительно.
«Вот оно! Теперь уже нет смысла поворачивать назад» – подумал я, и с новым энтузиазмом начал преодолевать это препятствие. Однако сначала по инерции я полез с одним ледорубом, и горы быстро наказали меня за излишнюю самоуверенность: я сорвался – благо, буры были вкручены достаточно часто. Когда я взял вторую тяпку, дело пошло лучше, клювы инструментов легко и четко входили в лед. Еще одна веревка по скалам, и мы на вершине! В этот же момент на соседней вершине – Границе – оказались и наши друзья: они окликнули меня, и я даже смог различить их маленькие силуэты.
Мы на вершине Пограничник, фото Митяя.