Новости читателей Горняшки

Новая страшная трагедия, произошедшая на северных склонах массива Аннапурна – Дхаулагири, вновь заставила обратить внимание всех на вопросы безопасности в горах Непала. С самим этим катаклизмом вроде всё выглядит просто: никогда непогода не приводила к таким последствиям, поэтому опасность игнорировали. Теперь контроль за работой групп будет ужесточен по всем линиям. Да и сами треккеры будут внимательнее следить за сводками погоды и за собственной одеждой. Урок, конечно, жесточайший: число установленных погибших остановилось пока на цифре 43 (из них половина непальцы). Количество жертв еще уточняется, поиск продолжается. В больницах десятки людей лечат обморожения, воспаления и т.д.. Всего помощь оказали 580 человекам.

Министерство туризма и Ассоциация треккинговых агентств уже выступили с заявлениями по поводу необходимых мер по предотвращению подобных катаклизмов в будущем.
.
Trekking Agents Association of Nepal (TAAN) еще ранее предлагал запретить свободный треккинг, то есть, путешествия без гидов и агентств. Не секрет, что для путешествующих таким образом всё время возрастала. Что немного беспокоило коммерсантов от туризма. Теперь нашелся повод вернуться к этому вопросу уже с позиций безопасности.

В целом можно выделить следующие направления работ, которые выделили непальцы:

1. Установить новые правила для самостоятельных треккеров. Не обязательно полный запрет на самостоятельные путешествия, но контроль и повышение стоимости точно.

2. Аренда GPS устройств. Ими предполагается со временем снабдить так или иначе всех путешественников и наладить систему отслеживания. В любом случае, это вопрос не ближайшего будущего.

3. Новое лизензирование гидов и агентств. Все агентства должны выполнять минимальные требования. А гиды – проходить обучение. В том числе по оказанию медицинской помощи.

4. Новая система информирования о погодных условиях. Тут любые шаги будут полезны. Но главное – просто обеспечить надежной связью места проведения треков.

5. Введение пермитов для непальцев. В районе аварии оказалось несколько непальцев не занятых в обслуживании групп. А они имеют право путешествовать без пермитов почти куда угодно. Подобную практику предполагается прекратить. Хотя пермиты должны быть дешевле, чем у иностранцев.

Обсуждение в мировой прессе показывает некоторые другие причины произошедшего.

1. Никто не ответственный. В районе аварии не было ни одного человека, кто бы нес ответственность и по должности обязан был что-то делать. Например, написать предупреждение, остановить группу и т.д.. Пусть даже это был бы спасательный пост в ближайшем населенном пункте, всё равно бы помог.

2. Плохо со связью. Не то слово. Информация никак не доходила до треккеров. С этого необходимо начать. По крайней мере, в таком популярном районе как Аннапурна трек.

3. Путешественники излишне доверяли местным гидам, наслышавшись историй про шерпов на Эвересте. В действительности гидами оказывались часто случайные люди, растерявшиеся в сложной обстановке.

Утром 24 октября 1989 года в верхней части стенного маршрута на южной стороне вершины Лхоцзе погиб выдающийся польский альпинист Ежи Кукучка. То есть, 25 лет тому назад….

Что будет значить сказать хоть одно доброе слово в защиту польского режима «народной демократии», правившего страной в течение 45 лет послевоенного времени. За это, наверное, можно попасть в какой-то «черный список», стать изгоем, быть приравненным к фашистам и антисемитам. Но я, всё же, скажу, потому что нельзя допускать, чтобы на «белое» говорили «черное» и наоборот, даже если это делают благородные с виду люди. Этому должно прозвучать хоть одно возражение.

Материал, написанный каким-то дремучим антикоммунистом, был размещен на «желтоватом» (в смысле, безответственным за качество публикаций) сайте www k2climb.net и оттуда через russianclimb попал в русскую Википедию. В нем что ни утверждение, то, извините, ложь.

«Ежи Кукучка работал шахтёром и первый раз использовал верёвку и карабины под землёй».

Кукучка не таскал пеньковой веревкой уголь в кошелках из шахт. Он учился в училище типа техникума на электрика в родном городе Катовице, на специалиста по электрооборудованию шахт. Неплохая специальность, с хорошей надежной зарплатой. Но по ней Ежи практически не работал, превратившись в штатного спортивного работника, что тогда значило профессиональную альпинистскую карьеру. Даже если он использовал на работе веревку и карабины (мало ли что), это не имело никакого отношения к его альпинистской карьере.

Первое спортивное пристрастие Юрека было не совсем типичным для альпинистов, он занимался тяжелой атлетикой. Однако, по каким-то причинам (может, и ошиблись) врачи запретили ему этот вид спорта. Хотя по другим данным, тренер поставил его перед выбором: или штанга, или горы. Кукучка сделал выбор.

Кукучка начал заниматься сначала в спелеологической секции, в организации, которая называлась «харцерский горный клуб». Спелеологией он занялся еще во время окончания учебы. А там с веревкой все «на ты» с первых шагов.

«Экспедиции Кукучки сталкивались с различными финансовыми и политическими трудностями. В социалистической Польше вложение больших денег в нечто непродуктивное, чем являлся альпинизм, казалось абсурдным. Найти спонсоров было трудно»

Писать такие вещи должно быть просто стыдно. Никогда в истории, нигде не было таких благоприятных условий для развития альпинизма, как в социалистической Польше. Польше потратила в 70-80-е году больше всех стран денег на альпинистские экспедиции. 1971 – 1988 год: 122 экспедиции, 1054 участников! При том, что страна не самая богатая. Так что по отношению к численности населения и доходу на душу населения это было первенство, и первенство с огромным отрывом. Даже от ближайших преследователей, коими были Чехословакия и Югославия.

Находить спонсоров в Польше не было трудно. На это не нужно было тратить силы. Деньги имелись у альпинистских клубов. За счет государства, муниципалитетов, и за счет проведения работ «промышленного альпинизма». Была, говорят, и помощь от поляков с Запада. Вряд ли, это были принципиальные по значению, деньги. Но эти дела не запрещалось устраивать.

«Получить визу, живя за «железным занавесом» — тоже, особенно простому шахтёру — задача не легче, чем пройти задуманный маршрут».

Тут вообще, всё с головы на голову, то есть с больной на здоровую. Это что, западные страны не давали визу за то, что он шахтер ? Какое-то теоретическое измышление. Сомневаюсь, что у Кукучки были с этим какие-либо проблемы с выездом. Все вопросы решались в начале карьеры альпклубами, а потом уже федерацией. Ни в каких очередях не стоял, справки о размере зарплаты не предоставлял, также оплату гостиниц заранее не производил. Поляки свободно ехали в Европу, ночевали в спальниках на вокзалах, жили в палатках и были всецело заняты одним – спортом. Уже с начала 60-х годов они заявили о себе, как о стране серьезных и амбициозных альпинистов. Не счесть количества их дерзких достижений в Альпах, Норвегии, на Кавказе… по всему миру…

«Всю жизнь Юрек был вынужден делать восхождения, пользуясь старым, некачественным и не совсем подходящим снаряжением, что и стало впоследствии причиной его гибели».

Опять наглая ложь. Конечно, Польша не выпускала большей части альпинистского снаряжения. И иностранная валюта полякам не доставалась легко. Но первая тысяча альпинистов без большого напряжения обеспечивала себя специальным снаряжением лучших европейских производителей. Сами же поляки производили отличного качества пуховое снаряжение, неплохие палатки. Было принято их менять на качественное железо, веревки, на ботинки. Также работал канал поставок на Запад советских ледобуров, которые менялись в наших горах на западное снаряжение.

Почему погиб Кукучка? Согласно автору, виновата плохая веревка, ему навязанная коммунистическим режимом. Хорошей динамической веревки в экспедиции было полно. Но больше было тонкой статической веревки, которую использовали для перил. И для этой цели она была вполне адекватна. Для нижней страховки - слабовата. Коммунизм никак не влиял на решение Кукучки выйти вперед на 80-метровом репшнуре. Он погиб, потому что спешил. Потому что хорошо представлял сложность и длину завершающего участка восхождения. Потому что лучше всех в мире знал закон решающего выхода восхождений такого рода. Этот закон можно сформулировать примерно так: для победы нужно сознательно рисковать. Так было на всех его восхождениях, где он редко терпел неудачи. Практически всегда он проходил по грани, дерзко, решительно, без лишних сомнений и размышлений. Это был его стиль. Кто-то ходит иначе? Сравните с его достижениями.

Похоже, какой-то занозой сидят упрямые факты невероятно высокого уровня развития альпинизма в странах Восточной Европы в социалистическое время. И некоторым умам Запада их хочется объяснить. Похоже, прежде всего, для себя, как будто остатки совести у людей не дают им покоя. Им надо всё объяснить и самих себя успокоить. Канадская альпинистская писательница Бернадетт Макдональд пишет большую книгу именно об этом этапе польского альпинизма. Большую книгу. Ни одно слово, ни одно словосочетание в ней не дает права усомниться: все успехи польского альпинизма – это проявление протеста против античеловеческого режима в стране. Всё вопреки режиму.

Портреты жертв тоталитарного режима

Беспробудная мгла стоит над Польшей, тотальная серость, слежка, репрессии, бедность, ничего не купить, никуда нельзя не выехать. Можно только обманом – и то только в горы.

Вспоминаю статью в газете «Спорт-Экспресс» о тупости и ограниченности спортивных руководителей в СССР в начале 50-х годов. Выводы об их личных качествах делались умозрительно. Но какие бы не были умственные способности руководства, результат их деятельности заставил весь мир снять шляпы. Вдруг оказалось, что всего через 10 лет после разрушительной войны, к олимпиадам 1956 года СССР в спортивном плане вырвался на передовые позиции. И спорт стоял на мощном фундаменте - на массовости, а также на отличной организации и обеспечении. Так могло ли быть плохим руководство ?

Наверное, власти социалистической Польши ни при каких обстоятельствах не могли заставить народ полюбить себя. Тому много причин. Но они сделали невероятно много для развития спорта, физкультуры, для их доступности для народа. И ни одна экспедиция не уехала из страны против их воли, без одобрения, и чаще всего, без их материальной поддержки. Признание этого никакого вреда либеральным ценностям не нанесет. Если это только настоящие ценности. А не спекуляции. Спекуляции, с корыстными целями.

Вот для примера, начнем историю Ежи Кукучки с его первого успешного восхождения на восьмитысячник, с Лхоцзе. Можно посмотреть отчет руководителя экспедиции Адама Билчевского. И первые абзацы статьи просто переполнены благодарностей властям города Катовице и воеводства. Это не похоже на дежурные слова, скрывающие правду о том, как смогла поехать на Лхоцзе экспедиция, состоящая из 23 альпинистов! Все расходы на поездку были фактически сделаны государством. Тут и благодарить не за что, разве может быть иначе! Однако Билчесвкий описывает еще и некоторые детали. Когда уже были собраны грузы экспедиции для транспортировки на грузовиках, а это был обычный способ для 60-70-х годов, выяснилось, что исламская революция в Иране, означает, что проезд невозможен. Руководство региона находит выход. Именно они, власти, руководящие работники, партийцы, находят решение: теплоход из Ленинграда! Договориться обо всем, утрясти все детали и найти дополнительные деньги. Плёвое дело, не так ли? Попробуйте сами… за считанные дни.

Сейчас польские альпинисты вспоминают те времена и вздыхают: «бюрократы нам мешали». Бюрократы – это такая каста, которая прорастает повсюду и на которую любой из нас найдет причину жаловаться. В любой стране, даже самой рационально устроенной. И никто никогда им спасибо не говорил, если они выполняли свои обязанности. Но где еще в мире бюрократы так помогали организовывать альпинистские экспедиции, как в Польше. Разве что в Чехословакии.

Польский народ не любил социалистический режим. Тут споров не может быть. Режим временами «тужился и пыжился», чтобы исправить ситуацию. Но не мог, потому временами затухал. Но не переставал работать. Властям вообще тяжело заслужить любовь народа. Это естественно, сваливать на них весь негатив жизни. Власти в принципе несменяемой тяжелее вдвойне или втройне. И это еще притом, что главная причина нелюбви – была историческая. Режим был навязан Польше, так, как будто она проиграла в войне, а не была в составе коалиции победителей.

Осталось прибавить открытую информационную войну, которая велась против всего социалистического лагеря. Особенно острая она была в отношении Польши, как слабого звена. На эту войну отпускались триллионы долларов, работали тысячи высокооплачиваемых специалистов. Это было очень серьезно.

Вознесенный на мировой олимп популярности усилиями американских спецслужб Кароль Войтыла (римский папа Иоанн Павел Второй, кто не знает) полагал, что после коммунистов в Польше наступит католическая идиллическая республика. Это сродни мечтам Солженицына о возрождении феодализма и средневековья на Руси. В реальности Папа ужаснулся от того, что в действительности произошло. Страна ярых католиков и профсоюзных активистов стала страной равнодушных ко всему, кроме денег, торговцев контрофактом и сборщиков немецкого металлолома. Никого уже не выведет на уличную демонстрацию повышение цен на мясо. Никого не волнует строительство или нестроительство костёлов. И нет уже демонстраций работников судоверфей, потому что нет этих судоверфей. Границы открыты, двери распахнуты, если повезет, можешь устроиться работать куда угодно? Можешь стать хоть миллиардером. Хотя у миллиардеров, как оказалось, есть свои дети.

В 80-е годы каждый сезон сотни альпинистов из Польши ехали в зарубежные экспедиции. Кто были эти люди ? Преимущественно научные работники, инженеры, преподаватели, то есть, образованные, культурные люди, с массой свободного времени.

Именно то поколение, возможно, было поколением самых свободных людей в истории человечества. Они были хорошо образованны, мало беспокоились за своё будущее, не бились за заработки, легко рисковали своей жизнью и особо никого не боялись. Между собой всё открыто говорилось и обсуждалось. Они использовали слабости режима, чтобы жить по своей мечте. И еще у них были убеждения и вера, в том числе религиозная, в пику режиму. Они были в позиции оппозиции и верили, что сбросив «иго» коммунистов, Польша сразу войдет в рай. Понравился ли им результат? Как там в анекдоте:

- Рабинович, Вы счастливы?

- А что делать?

Как-то Владимир Путин огрызнулся на не очень уместное заявление президента Польши о российско-украинских отношениях:
«В самой Польше есть, чем заниматься - 20-процентая безработица, 92 миллиарда евро внешнего долга. Русская пословица говорит: Нужно думать о собственном доме».
Этим я закончу говорить плохие вещи.

По большому счету, в Польше всё нормально. Страну спасает ее высокая культура, настолько мощная, что прошла через века, усилилась и окрепла в условиях «коммунизма» и сейчас не собирается сдаваться валу прущей со всех сторон псевдокультуры. Часть этой общей культуры – альпинистская культура, горная культура. Она жива и здравствует. По количеству скалодромов, Польша едва ли не впереди планеты всей, также как по тиражам, номенклатуре книг, журналов, фильмов, по количеству фестивалей, соревнований... И еще много можно добавить…

Достаточно пройтись по традиционной тропе на Морске Око. Вы наполнитесь большим запасом положительной энергии. Потому что параллельно с вами и навстречу будут идти сотни и сотни людей с чистыми и светлыми лицами. Вы увидите огромное количество детских колясок, малышей с родителями делающих первые шаги. Это впечатляет.

Польский альпинизм сдал позиции? Не более чем альпинизм вообще, в мировом масштабе.

Думаю достаточно для предисловия. А это было именно предисловие к альпинистской биографии Ежи (Юрека) Кукучки. И продолжение последует, но не сразу, и , может, не здесь…

Действительно, такая альпинистская нация – и без Золотого ледоруба. У словенцев их несколько, у русских еще больше. А тут, такая альпинистская нация… Удивительно, что Польшу можно назвать сейчас страной самого организованного альпинизма. То есть, в стране есть программа развития этого вида спорта, система управления и поиска денег. И это всё делается на общественных началах, но опираясь на авторитет крупных государственных деятелей. Неоценима роль в становлении этой системы погибшего на Хидден Пике Артура Хайзера. Однако следует учесть поддержку одного из самых авторитетных польских политиков , бывшего президента федерации, союза альпинистов (PZA) Януша Онышкевича. Всё это привело к тому, что существует национальная программа Зимние Гималаи, которая официально патронируется Президентом республики Брониславом Комарницким. И многими фирмами, которыми руководят альпинисты. Как например, Orlen, бензозаравщик номер 1 в стране.

После гибели Хайзера его место занял Януш Майер, как на рабочем месте, так и в качестве лидера спортивного альпинизма, руководителя национальной программы „Polskie Himalaje”. Именно он провозгласил курс на получение Золотого ледоруба, о чем рассказал в интервью.

Надежды прежде всего связываются с зимними восхождениями на К2 или Нанга-Парбат. Майер назначил ответственным за это Януша Голамба. Решительную попытку они запланировали на зиму 2015-16. Как основной вариант – К2, Нанга-Парбат – как запасной.

По приведенным в интервью сведениям, грядущей зимой Урубко с компанией (те, кто был на Канченджанге) планирует подниматься не пройденным Восточным гребнем. В своё время польские и американская экспедиции отступали там перед вершинной пирамидой, утопая в сыпучем снегу. Зимой там лед? Крутой? На 8300-8500! Кажется невероятным.

Урубко и Белецкий

В национальной команде определился костяк команды – это схоженные Адам Белецкий, Адам Малек и Януш Голамб. Может, за этот год еще кто-то подтянется. Может, Залуский (снимать) или Баргель (бежать).

Нанга-Парбат рассматривается как запасной вариант, пока о ней серьезно не говорят. Этой зимой туда в четвертый раз собирается Томаш Мацкевич, отдельно от него Даниэле Нарди, и может быть Симоне Моро. Все они пойдут разными путями.

Есть надежда еще на альпинистов из высотно-технического класса. Здесь в качестве лидера рассматривается Марчин Томашевский, опытный мастер, уже больше 10 лет, совершающий восхождения экстра-класса. Но тут не всё очевидно с объектами, ведь каждый год Золотой ледоруб судят по-разному. Томашевский с товарищами Михалом Кролем и Анджеем Соколовским в качестве объектов называют Gaurishankar и южное ребро  на Annapurna IV, а Голамб предпочел бы неоконченный словенский маршрут на Жанну. Имеется в виду, наверное, попытка Хумара.

После зимней пермьеры на Хидден-Пике

Януш Майер также объявил, что в следующем году планируется спортивный сбор на Кавказе, не уточнив, правда, ни район, ни даже страну. Намерен он также в рамках программы Польские Гималаи поддерживать чисто женский альпинизм. Здесь надежды связаны с именами Агнешки Белецкой и Оли Джик. Хотя есть еще Кинга Барановская, которая продолжит идти к 14-ти восьмитысячникам.

Словом, польский альпинизм жив и в целом здоров. Трудно было бы ожидать такого высокого среднего уровня как в 80-е годы. Но это практически повсеместное явление, не только польское. Молодежь менее готова идти на риск, менее склонна к романтике, стало больше возможностей проявить себя в других сферах. И в то же время, нет уверенности в завтрашнем дне, нет места беспечности и перекладывании собственных проблем на государство. Осталось добавить только, что нынешний уровень альпинизма в Польше, это, прежде всего, результат сохранения традиций. А значит, он берет своё начало преимущественно в периоде «Народной демократии», когда спорт был одним из главных приоритетов государственной политики. Т когда выросли такие люди как Артур Хайзер, Кшиштоф Велицкий  или Януш Майер.

Команда TOPtoTOP прибыла в Йосемитский парк по дороге в долину Смерти.

Среди глобальных проектов покорения Семи вершин есть рекордсмены по длительности. Свою программу TOPtoTOP швейцарская семья Шрёдеров начала в 1999 году, то есть в прошлом веке. Это уже целое общественное движение, хотя и локального масштаба. Инициаторы проекта сразу ориентировали ее на идеологическое наполнение, миссия – будить людей на борьбу со всемирным потеплением. Спортивная составляющая формулируется как «семь вершин – через семь морей».

Руководит всем дипломированный швейцарский горный гид Дарио Шрёдер. Так что с восходительской стороной дела проблемы было ясно как решать, профессионально. А вот с морями, предстояло поработать. Для преодоления океанов была приобретена стандартная 15-метровая яхта с алюминиевым корпусом. После чего деньги кончились, но энтузиазм остался.

С 2 тысячами долларов в кармане, Дарио и его супруга Сабина стартовали в первое плавание в 2003 году на яхте, которую назвали Pachamama (Incan word for “Mother Earth”). Однако на дипломатическом поприще уже был достигнут большой успех – Шрёдеры получили патронаж UNEP (United Nations Environment Program) и правительства Швейцарии. Это открыло для них множество тяжелых дверей.

С тех пор пройдено более 60,000 морских миль, преодолено 400,000 метров по вертикали, более 18,000 км на велосипедах. И на их мероприятиях присутствовало в разных странах более 70 тысяч студентов. И собрали они в океанах и на суше более 50 тонн мусора.

Но самое интересное, что с начала пути состав семьи увеличился на 4 человека: Salina, Andri, Noe и Alegra, все принимают участие в путешествиях. Они воспитываются на яхте. Конечно, на будущее переход в Антарктиду по льдам они не пойдут. Вообще, проект не фанатичен. На гору может пойти не обязательно член семьи. Просто попросят кого-нибудь.

Первые спонсоры у проекта появились только на четвертый год работы. Большинство из них так или иначе связано с экологией и энергосбережением. Сейчас это прежде всего Victorinox и SGS, в Америке - Arc’teryx, ну и есть прямая помощь от подписчиков.

Путь на Мак-Кинли пролегал через Панамский канал и Гавайи, затем была зимовка и весной на велосипедах добрались до Талктины, откуда пошли пешком. Аляскинские гиды Willi Prittie, Brian Okonek и Roger Robinson помогали пройти пешком вк базовому лагерю Мак-Кинли.

Фильм об экспедиции на Мак-Кинли

Фильм о молодежном сборе в Швейцарии
TOPtoTOP Global Climate Solution Award – это программа в рамках проекта для вовлечения молодежи в природоохранную работу.

В принципе, им остался только Винсон. Но команда не намерена спешить в Антарктиду. Зиму они проведут в Калифорнии, совершая подвиги локального масштаба – например, на велосипеде через Долину Смерти. Затем, они твердо решили завершить американскую эпопею, полностью обогнув его по воде. То есть, в мае 2015 года швейцарцы намерены пройти знаменитый Северо-Западный проход, выйти к берегам Гренландии, проплыть Атлантикой до Панамского пролива и затем отправиться к берегам Чили. Дети останутся на материке, пока папа с друзьями не проследует на лыжах к высшей точке Антарктиды.

Немного устаревшая схема

Автор: Алексей Дмитриев. Ему пятерка за качество. Оригинал статьи здесь…

Он первым взошел на Эверест в одиночку. Первым покорил все 14 восьмитысячников планеты. Первым обошел семь самых высоких точек семи частей света. Итальянский альпинист Райнхольд Месснер всегда и везде оказывался на несколько шагов впереди

Он не гнался за наградами, а просто делал то, что любит. Этим, по словам Месснера, и объясняется его постоянное преимущество. В сентябре альпинисту исполнилось 70 лет. Он с семьей живет в Южном Тироле и уже не покоряет вершин. Но жизнь Месснера и сегодня связана с горами. Об этом он рассказал в интервью «Вокруг света».

ЭГОИЗМ РИСКА: жить — значит идти навстречу смерти

После восхождения на гору Лхоцзе, ваш последний восьмитысячник, вы сказали: «Я доволен, но не горжусь собой». Неужели такой альпинистский «послужной» список не повод для гордости?

Для тех, кто горы покорял, наверное, это было бы поводом для гордости. Я же вершины не покорял, я на них восходил. Я одним из первых положил конец этому «героическому» альпинизму, зародившемуся в 30-х годах прошлого века. В целях пропаганды в СССР, Германии и Италии горы изображались врагами, а альпинисты, сумевшие подняться на вершину, — героями. Меня пытались приобщить к этому движению. Но я не залезал на восьмитысячники во славу своей страны, я делал это для себя. Не брал с собой флаг Италии или Южного Тироля. Мой носовой платок был моим флагом. И когда я достал его из кармана и помахал у всех перед носом, националисты окрысились на меня. Вот этим я могу гордиться.

Нравилось идти против системы?

Не в этом дело. Есть люди, которые просто стремятся поступить вопреки ожиданиям окружающих. У меня же противостояние правилам или, если хотите, системе было результатом. Во мне с детства бурлило много идей, но люди всегда пытались меня остановить, притормозить: «У тебя не выйдет», «Ты не должен так поступать»… Когда в 1969 году я приехал в Альпы, чтобы в одиночку взойти на Северную стену Друат, альпинисты назвали меня сумасшедшим: отвесная стена высотой 1000 метров со множеством трещин и постоянными лавинами считалась путем смертников. Подняться по этому маршруту удалось лишь двум группам: первой — за шесть дней, второй — за два. Я же собирался покорить стену меньше чем за сутки. Я постоянно слышал, как люди обсуждают мой поступок, казавшийся им безумием. И этот шепот за спиной заставлял меня двигаться. Я поднялся за 12 часов. Доказал: если кто-то из старой гвардии альпинистов не смог чего-то сделать, это не значит, что такое невозможно. Внешнее сопротивление сделало меня тем, кто я есть. Мне хотелось отодвинуть границу невозможного: преодолев одну высоту, оказаться перед следующей, чтобы подняться и на нее. Делать то, что нравится, и так, как нравится.

Эгоцентричный подход…

Каждое сложное восхождение смертельно опасно. И да, в этом смысле альпинизм можно назвать занятием глубоко эгоцентричным: ты отвечаешь за себя, за свою жизнь сам. Но я всегда чувствовал ответственность и перед теми, кто мне дорог. Никто не рискует жизнью легкомысленно. Когда мы принимаем решение сделать шаг навстречу опасности, наша цель — не умереть, а как раз наоборот. Да, альпинисты гибнут. Но и обычные отцы семейств лишаются жизни, в авариях например, да и по сотне других причин. Но идя навстречу опасности, ты контролируешь свою жизнь. То есть понимаешь, что с тобой может случиться что-то нехорошее, и пытаешься этого избежать. Умереть, просто идя на работу, хуже. Ты такого не ожидаешь, а значит, у тебя нет шансов побороться.

АКСИОМА АЛЬПИНИСТА: быть честным с горами

По преданиям, Моисей принес с горы Синай 10 заповедей, Мухаммед размышлял на горе Джабаль ан-Нур и получил откровения Аллаха. Что-то интересное происходит с человеком наверху...

Люди, полагающие, что горные вершины ближе к Богу, ошибаются. Но что-то мистическое в горах происходит. Там, наверху, в сознании появляется полная картина мира, начинаешь видеть себя намного лучше. Все мои восхождения — поэтапное познание себя. Горы больше нас всех. Есть суть горы и суть человека. И когда они встречаются, в горе не меняется ничего, а в человеке — меняется. Но чтобы это произошло, с горами нужно быть честным.

Честным? Это как?

 Рассчитывать на себя. Я поднимался в горы без кислорода и носильщиков, штурмом, а не осадой*. Я был честен, используя минимальное количество оборудования. Вот это — настоящий альпинизм, когда ты в одиночку или с партнером полностью отвечаешь за свои действия в рукопашной с природой. Сейчас же альпинизм стал товаром и развлечением. Те, у кого много денег, стоят в очереди, чтобы забраться на Эверест. 250 лет назад ни один здравомыслящий человек не пошел бы на высоту 8000 метров, где кислорода хватает, только если не двигаться. Люди издавна жили в предгорьях, но лезть выше не было необходимости. И сегодня ее нет, зато появилась возможность. Риск больше — на гору ведут тех, кто совсем к этому не готов, но способен платить.

* Существует два стиля восхождений на вершины: альпийский и гималайский. Первый — без создания стационарных лагерей, штурмом. Второй — с разбивкой лагерей и, как следствие, увеличением времени прохождения маршрута. Отчасти известность Месснера связана с тем, что многие вершины, расположенные в Гималаях, он проходил в альпийском стиле.

«Честные» альпинисты тоже «платят»… На восьмитысячнике Нангапарбат в 1970 году вы потеряли брата Гюнтера, сами остались без шести пальцев на ногах… После такого многие навсегда забыли бы о восхождениях…

Мне тяжело говорить о Гюнтере. Мы были с ним больше чем просто братья: с детства вместе поднимались в горы, они стали нашим убежищем от семейных забот. Там был другой мир, доступный только Гюнтеру и мне. Когда он погиб, я долго не мог прийти в себя. Но смерть брата заставила меня осуществить то, чего он хотел бы: посвятить жизнь альпинизму.

СУДЬБА Роковая ошибка

Весной 1970 года Райнхольд и его младший брат Гюнтер вошли в состав международной гималайской экспедиции, организованной Карлом Херлигкоффером, целью которой был подъем на Нангапарбат по Южной (Рупальской) стене. После длительного пережидания непогоды Месснер предложил совершить попытку покорить вершину. Райнхольд и Гюнтер поднялись на высоту 3750 метров к началу желоба Меркля. Там они должны были ждать сигнала. Условились: если погода будет хорошей, участники экспедиции сообщат об этом Райнхольду синей ракетой, и братья выйдут на обработку желоба Меркля, а затем к ним присоединится вся команда. Если погоду обещают плохую, сигналом будет красная ракета, и Райнхольд взойдет на вершину один в быстром темпе. На 27 июня прогноз был великолепным. Но ракеты перепутали: вместо синей дали красную.

Райнхольд в 3 часа утра вышел наверх один, без веревки. Через некоторое время Гюнтер, видя, что погода хорошая, последовал за братом, тоже без снаряжения. В 5 часов вечера братья обнялись на вершине. На спуске у Гюнтера началась горная болезнь, пришлось ночевать на перемычке Меркля без палатки, еды и питья. Утром братья не решились спускаться без веревки по стене Рупала и ушли в сторону. В конце спуска Гюнтер погиб в ледовом обвале. Недоброжелатели возложили на Месснера ответственность за гибель брата. Сам альпинист постоянно возвращался на Нангапарбат и открыл здесь школу для местных жителей. Останки Гюнтера были обнаружены в 2005 году. Месснер с семьей приезжает сюда ежегодно в день гибели брата.

Тогда и возникла идея покорить все восьмитысячники?

Это не было целью. Никогда. Мне просто нужно было снова и снова подниматься в горы. Когда не получалось, я отступал, но всегда возвращался, потому что жить без гор не мог.

Вы часто повторяете, что хотите, чтобы вас запомнили как альпиниста, потерпевшего наибольшее число неудач…

Да, поскольку именно благодаря неудачам я взобрался на такое количество вершин. Почему-то эту часть альпинистской жизни всегда обходят стороной, но без умения вовремя остановиться альпинист не был бы альпинистом. Я отступал несколько десятков раз. И если бы в свое время у меня не было неудачных восхождений на Дхаулагири, Макалу и Лхоцзе, я был бы уже мертв.

НОВЫЕ ВЕРШИНЫ: вернуться к началу

Поднявшись на все самые высокие горы мира, вы отправились в экспедиции на Северный и Южный полюсы, пересекли Гренландию, прошли через несколько пустынь… Значит ли это, что для вас не важно, куда идти, лишь бы рисковать?

Это не риск, а познание себя. Адреналин у меня вырабатывается не от ощущения риска, а от ощущения, что я могу преодолеть в себе еще что-то. К тому же пустыни, если задуматься, это расколовшиеся на мельчайшие кусочки горы. В 1978 году вместе с австрийским альпинистом Петером Хабелером мы впервые поднялись на Эверест без кислорода. В 1980 году я повторил это в одиночку. Выше уже не залезть. Тогда и возникла идея преодоления горизонтальных преград. «Добив» список восьмитысячников, я отправился в пешие экспедиции: пересек Гоби, Сахару, Гренландию и Антарктиду. Но потом сильно повредил пятку и несколько лет практически был инвалидом. В это время жизнь предложила мне новый этап для преодоления. Мою кандидатуру выдвинули в Европарламент.

Вы же говорили, что не любите, когда вами руководят, а политика — дело подневольное…

Да, но я не мог не попробовать. Ну и на личном примере доказал, что был прав. Когда я выступал с рассказами о горах, послушать меня приходили две тысячи человек. Когда выступал на политических митингах, набиралось двадцать, и они кричали: «Зачем тебе эта дерьмовая работа?» И я отвечал, что кто-то должен ее делать. В глазах многих я себя дискредитировал.

Как воспринимали критику?

По большому счету мне было все равно. Как и всегда. Просто стало скучно. Не мое это дело — придумывать правила для других. Мое дело — генерировать идеи и осуществлять их. Поэтому от следующего срока я отказался и стал создавать музеи, посвященные горам и людям в горах. На протяжении многих лет жены погибших альпинистов находили меня, чтобы отдать вещи мужей. Так набралась коллекция, и я открыл первый музей. Каждая экспозиция — фотографии альпинистов, предметы, связанные с восхождениями, цитаты из дневников, видеоматериалы. В этой обстановке люди начинают задумываться, что такое горы. На семидесятый день рождения я открыл шестой музей. Последний. На нем закончился этот период моей жизни.

И какой же период наступает?

Я хорошо знаю лишь тему человека и гор. Большинство альпинистов живут в городах, но я живу в горах. Я — горный фермер, развожу яков. Три фермы дают моей семье все необходимое. Так жили мои прадеды. Так жил и я в детстве с родителями, семью братьями и сестрой. Я вернулся к тому, с чего начинал. Просто в промежутке у меня оказалась довольно насыщенная жизнь.

ХРУСТАЛЬНЫЙ ГОРИЗОНТ Слова на скалах

Райнхольд Месснер написал более 60 книг о восхождениях и пеших экспедициях. На русский язык переведена одна — «Хрустальный горизонт».

Взятые высоты Альпинизмом Месснер занимался с детства. Впервые на достаточно серьезную гору, высотой около 3000 метров, Райнхольд взошел в пять лет вместе с отцом и братом Гюнтером. Это была одна из вершин в Доломитах (Альпы). С тех пор Месснер совершил более 3500 восхождений и около 100 экспедиций. Большинство — по новым маршрутам, в одиночку и даже без кислорода. «Вокруг света» выбрал самые значимые из них.

Экспедиции Антарктида (пересечение пешком) — 1989/1990 Пустыня Такла-Макан (пересечение) — 1992 Гренландия (пересечение пешком вдоль) — 1993 Арктика (пересечение пешком от России до Канады) — 1995 Пустыня Гоби (пересечение с Востока на Запад) — 2004