Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Новости читателей
Завершающая тренировка перед первомайскими выездами
Вчера состоялась завершающая тренировка перед паузой на майские праздники. 2 и 9 мая тренировок не будет. Следующее занятие состоится только 16 мая. Саша Ласточкин всех участников погонял по ...
Вчера состоялась завершающая тренировка перед паузой на майские праздники. 2 и 9 мая тренировок не будет. Следующее занятие состоится только 16 мая. Саша Ласточкин всех участников погонял по вертикали, была очень позитивная тренировка. В этот раз было много сильных мужчин на занятии, тренировка была интенсивной. Все, кто за несколько часов до этого приехал с Горной школы в Крыму тоже пришли на тренировку и придавали невероятно приподнятое настроение всему ...
Группа Андрея Березина поднялась на Приют, непогода…
Привет, всем! Говорит Андрей Березин, гид Семи Вершин. Сегодня наша группа поднялась на приют ЛипРус, на высоту 3500. После этого был небольшой акклиматизационный выход на высоту 4200, до обелиска. Спустились на Приют, где успешно ...
Привет, всем! Говорит Андрей Березин, гид Семи Вершин. Сегодня наша группа поднялась на приют ЛипРус, на высоту 3500. После этого был небольшой акклиматизационный выход на высоту 4200, до обелиска. Спустились на Приют, где успешно разместились. Нас радушно встретили чаем и горячим супом. Погода: дует сильный юго-западный ветер, порядка 50 километров в час. Также по склонам идет гроза, по Главному Кавказскому хребту. Сейчас идет гроза, снегопад, также ночью ожидается порядка 38 сантиметров за ночь. Завтра у нас по плану выход акклиматизационный на скалы Пастухова. Всем удачи! ...
Осада Эвереста. Часть 2
Главная новость с южного маршрута – началось использование вертолетов для заброски грузов в лагеря 1 и 2. Это было решение правительства Непала. И здорово, что в отличие от многих других, это решение претворено в жизнь. По подсчетам, ...
Главная новость с южного маршрута – началось использование вертолетов для заброски грузов в лагеря 1 и 2. Это было решение правительства Непала. И здорово, что в отличие от многих других, это решение претворено в жизнь. По подсчетам, это позволит избежать примерно 80 ходок шерпов через ледопад. Каждое такое прохождение чревато риском. В этом году маршрут проложен правее, чем в несчастном 2014-м. Он сложнее, зато не так опасны ледовые обвалы со склонов Эвереста…
И тепло, Алан Арнетт отмечает, что в этом сезоне тепло так, как обычно бывает только в конце мая
Путь через ледопад проложен примерно там, где это было сделано в прошлом году
В ледопаде
Колин О'Брэйди и Маша Гордон прилетели на вертолете из Катманду в Периче, сразу на высоту 4600. Оставив за спиной эпический маршрут: Северный полюс - Барнео - Лонгиир - Осло - Доха - Катманду
Это один из ключевых моментов их эпопеи 7+2 – Семь вершин + два полюса. В этот момент, если немного поспешить и перегрузиться, легко заработать отек головного мозга и лишиться шансов на восхождение. По плану они проведут здесь пару дней, потом воссоединятся со своей экспедицией компании Adventure Consultants. Хотя в любом случае, они будут работать автономной группой или скорее, автономными двойками. Странно, что они идут не с Расселом...
На Севере действуют две команды американских альпинистов ветеранов войн. Один из них Чэд Джункс уже подружился с женской командой Клуба 7 Вершин
Иван Браун, датский альпинист, собирается на Эверест осенью. Он заявил, что терпеть не может толпу. Как будет организовано, пока рано говорить.
На конец муссонного периода перенес свою экспедицию каталонец Килиан Жорнет. Его цель - рекорд скорости, маршрут будет примерно тем же, что у Лоретана - Труйае в 1986 году. И время года - тоже.
Счастья вам, молодые! Вдохновения в работе!
Сэр Крис Бонингтон женился на Лорите Макнотт-Дэвис. Церемония состоялась в Лондоне, в одном из престижнейших соборов, хотя оба молодожена постоянно живут в горах на севере Англии, в Лэйк Дистрикте. Медовый месяц жених и невеста ...
Сэр Крис Бонингтон женился на Лорите Макнотт-Дэвис. Церемония состоялась в Лондоне, в одном из престижнейших соборов, хотя оба молодожена постоянно живут в горах на севере Англии, в Лэйк Дистрикте. Медовый месяц жених и невеста проведут в Париже, затем поедут на Лазурный берег, где у Сэра Бонингтона также есть домик. Там знаменитый альпинист продолжит работу над своей новой автобиографией. Она должна выйти примерно через 50 лет после его первой книжкой, которую называют культовой или классической. I Choose to Climb называется..
Крису в прошлом году исполнился 81 год и он отметился восхождением на Олд Мэна, скальный останец на острове Хой. В 2014 году его супруга Венди скончалась от тяжелого заболевания головного мозга. Вместе они прожили почти 60 лет, тяжелым было расставание. В том же году скончался супруг Лореты Йан Макнотт-Дэвис, также известный альпинист, первовосходитель на Музтаг Тауэр (в частности), бывший президент УИАА и знакомый всем англичанам телеведущий научно-популярных программ. Собственно с этих двух печальных похорон и началось сближение Криса и Лорето, хотя знакомы они с 1981 года. Тогда Йан женился на молодой телеведущей чилийского происхождения.
17 марта на ютубе опубликовали прекрасный фильм об экспедиции на Эверест 1975 года, которой руководил Крис
Одно из самых смелых покушений. Ветер странствий № 15. 1980 год
25 сентября — 26 сентября
Внизу, в лагере 2, мы следили в бинокль и в 600-миллиметровую подзорную трубу за продвижением Дага и Дейгела, казавшихся крошечными черными точками, едва различимыми в окуляр. 24-го мы впервые заметили их в конце траверса вдоль линии веревок, навешенных ими в предыдущий день. Парни двигались успешно: было только 9 часов утра, и они уже находились в основании кулуара, ведущего к Южной вершине. Они исчезли в нем, и время потянулось томительно медленно. Периодически кто-нибудь разглядывал в бинокль верх кулуара. Должно быть, мы их уже пропустили, а может быть, они перешли на другую сторону гребня.
Было 4 часа дня. Ник Эсткуорт пристально смотревший в трубу, вскрикнул, увидев кого-то на верху кулуара. Мы столпились вокруг, нетерпеливо ожидая своей очереди посмотреть. Несомненно, ребята спускаются, иначе быть не может. Но затем стало ясно, что они все еще поднимаются и смогут достичь вершины, но в такое время дня, когда ночевка станет неизбежной. Я не думаю, чтобы кто-либо из нас хорошо спал в ту ночь, пока мы не увидели на следующее утро две фигурки, ползущие обратно длинным траверсом к лагерю 6. Затем было сообщение, что они дома, что победили вершину и отделались лишь укусами мороза в качестве расплаты за свой самый высокий бивак, который когда-либо существовал, и за одно из самых смелых покушений, которые когда-либо совершались на Эверест. Во всей экспедиции царила безграничная радость; я не мoг сдержать ликующий крик, закончив разговор с Дагом по радио. Дейгел едва говорил — так пересохло и воспалилось его горло.
Они были на спуске, но вторая группа уже поднималась. Мартин Бойзен, Пит Бордмен, Мик Бёрк и Пертемба вышли утром из лагеря 5, готовые либо к штурму вершины, либо, если бы Дейгел и Дат оказались в плохом состоянии, к полуспасательной операции. Кратковременная эйфория вскоре прошла: я должен был пережить еще две атаки на вершину, бессильный что-либо сделать и надеясь, что ничего плохого не случится. Я слишком хорошо знал, что следующие несколько дней будут адом, пока все восемь альпинистов не вернутся благополучно. Я с напряжением и беспокойством ожидал в лагере 2 двухчасовой связи, когда смогу узнать, что вторая штурмовая группа укрылась в лагере 6. С ними были шерпы Лхакпа Дорье и Мингма, которым поручалось принести кислородные баллоны для штурма.
В эфир вышел Мартин. Он сказал мне, что ни Мик, ни Лхакпа Дорье еще не прибыли. Только Мингма добрался до них. В результате кислорода едва хватало для Пита, Пертембы и Мартина в их восхождении на вершину на следующий день, и они считали, что Мик, казавшийся самым медленным из всех четверых, должен остаться внизу. Они находились в лагере 6 уже свыше двух часов, а его все не было.
В глубине души я слегка беспокоился за Мика. Когда я решил отказаться от участия в третьей штурмовой группе и вернуться в лагерь 2, я предложил Мику идти со мной, поскольку он довольно долго находился наверху в лагере 5. (Он прибыл с Дагом 18-го и до утра 23-го, когда я спустился вниз, провел здесь пять ночей. Однако к 25-му, ко времени подъема в лагерь 6, он провел там целых восемь ночей.) Он ответил, что сможет хорошо идти и в следующие несколько дней сумеет отдохнуть. Я знал, какой он непреклонный и как жестоко будет разочарован, если я, предложив ему участие во второй штурмовой группе, изменил бы решение. Поэтому я позволил ему остаться.
Но сейчас моя тревога, разбуженная Мартином, прорвалась со всей силой. Я сказал ему, что ни при каких условиях Мик не должен идти к вершине на следующий день. Я потребовал, чтобы он спустился вниз. Мартин был потрясен моей реакцией, и позже, когда он вышел в эфир, я понял, что мое распоряжение, вероятно, невыполнимо. Находясь в верхнем лагере на Эвересте, альпинисты в основном должны полагаться на самих себя. До этого момента все они были членами команды, зависящими друг от друга и от общего контроля руководителя, но завершающий бросок совсем другое дело. Здесь складывается ситуация, как в небольшой экспедиции или в Альпах, когда их собственные жизни - в их собственных руках и только они сами могут решать, как им действовать. Я сказал Мартину, чтобы Мик связался со мной, как только появится в лагере 6.
Первым пришел Лхакпа Дорье и смущенно рассказал, что задержался из-за неполадок с кислородом. Мик достиг лагеря немного позже. Мартин, почувствовав напряжение и подергивание перильной веревки, вышел помочь ему подняться последние несколько футов, схватил его рюкзак и сам убедился, насколько тот был тяжел. Мик, как всегда веселый, объяснил, что по моей просьбе перевязал некоторые перильные веревки внизу скального пояса, затем догнал Лхакпу Дорье и обнаружил, что его кислородный баллон неисправен. Мик дождался Мингму, возвращавшегося после доставки груза в лагерь 6, передал его исправный аппарат Лхакпа, направлявшемуся с грузом в лагерь 6.
Мое решение оставить Мика в лагере после его объяснений уже не казалось логичным, особенно после того, как они обнаружили под снегом еще два баллона кислорода. Когда ему передали, что я хочу вернуть его вниз, он сказал: «Крис мог вообразить невесть что».
Я сидел в палатке с включенной рацией, пытаясь писать письмо, когда из лагеря 6 раздался голос Мика. Я объяснил ему, что обеспокоен его медленным подъемом и столь долгим пребыванием высоко на горе. Он уверенно защищался. Не имело смысла спорить по радио, и я попросил дать мне Мартина: пусть сами решают, взять им Мика в штурмовую группу или отправить назад. Мартин, очевидно смущенный и озабоченный, сказал, что Мик, кажется, чувствует себя достаточно уверенно и что они не видят причины, по которой могли бы отстранить его от штурма вершины. Мне оставалось только предупредить, чтобы они держались вместе и, если кто-либо отступит, вернулись все вместе.
Оглядываясь назад, могу сказать, что даже это предупреждение было неосуществимым в реально создавшейся обстановке. Линия перильных веревок, следуя по ступенькам, протянулась на 450 м в направлении вершины Эвереста. Я просил слишком многого. Посовещавшись, они решили, что, если кто-нибудь пойдет настолько медленно, что поставит под угрозу достижение группой вершины, он должен повернуть назад, не доходя до конца перил.
Между тем третья штурмовая группа также выдвигалась к исходным позициям. Ронни Ричардс был уже в лагере 5 с шерпами Лхакпой Дорье и Мингмой. Тат Брейтвейт и Ник Эсткуорт находились в лагере 4. Шерп Анг Пхурба намеревался в этот день подняться снизу из лагеря 2 прямо в лагерь 5, набрав 1200 м высоты, чтобы, как я подозревал, показать нам, насколько сильнее он на высоте любого из нас.
Линия снабжения была напряжена до предела. Требовалось доставить в лагерь 6 четыре баллона кислорода для возвращения обессиленных восходителей, а также создать запас для третьего штурма вершины 28 сентября. Однако в лагере 5 имелось только три баллона, и Ник Эсткуорт добровольно вызвался в ранние утренние часы из лагеря 4 в лагерь 5 доставить кислородные баллоны. В пути с ним произошло удивительное.
«Я вышел, — рассказывал он, — по-моему, около 3.30 утра, поднимаясь по перильным веревкам в лагерь 5. Была лунная ночь, и очертания скал четко вырисовывались на освещенном снегу. Метрах в шестидесяти выше лагеря я огляделся. Не могу вспомнить почему, вероятно, почувствовал, что кто-то следует за мной. И увидел фигуру позади себя. Альпинист шел достаточно далеко сзади, так, что я не мог чувствовать его подъема по перилам, но не слишком далеко внизу. Я предположил, что он пытается догнать меня, и остановился в ожидании. Мне показалось, что и он остановился или двигался очень медленно, но не пытался подать сигнал. Я крикнул вниз, но не получил ответа и тогда подумал: «Черт с ним, пойду дальше. Возможно, это Анг Пхурба подымается из лагеря 2 и надеется удивить всех, придя в лагерь 5 раньше нас».
Я продолжал подниматься между тем местом, где заметил фигуру, и старым местом лагеря 4 (оно использовалось в предыдущих экспедициях и располагалось примерно в 180 м выше нынешнего лагеря 4 в середине Большого центрального кулуара), и она все еще находилась позади. То была явно человеческая фигура с руками и ногами, в одном месте я даже видел ее выше талии: неровность склона скрывала нижнюю часть тела. Достигнув старого места лагеря 4, я опять обернулся, но теперь там никого не было. Уж не произошло ли какого несчастья!? Шедший сзади, вероятно, не успел бы повернуть назад и спуститься по веревкам незамеченным, так как я видел почти весь обратный путь к лагерю 4. Все это казалось очень странным».
Придя в лагерь 5 около 6 часов утра, Ник Эсткуорт рассказал Ронни Ричардсу о происшествии. Тат Брейтвейт и шерпы вышли из лагеря 4 в тот же день позже и прибыли около 11 часов. Тат утверждал, что никто вскоре после его выхода лагерь не покидал. Человек, которого видел Ник, вероятно, не был членом команды.
На этот счет возможно несколько толкований. У восходителей бывают галлюцинации, вызванные недостаточной акклиматизацией. Вероятно, самая знаменитая история произошла с Френком Смайсом, который в 1933 году пытался взойти на Эверест в одиночку, после того как его напарник повернул обратно. Смайс не пользовался кислородом и на высоте около 8200 м был убежден, что связан веревкой с напарником. То была несомненная галлюцинация. Однако Ник Эсткуорт находился на много меньшей высоте, между 7280 и 7470 м, и имел хорошую высотную акклиматизацию. К тому же Ник был очень трезвой, лишенной фантазии личностью, с аналитическим умом математика. Я подозреваю, что имело место явление, связанное, вероятно, с тем, что случилось в этот день позже, или с трагедией, происшедшей в 1973 году немного ниже этого места: тогда погиб в лавине Джангбо, шерп, который работал в тесном контакте с Ником еще осенью 1972 года.
Тем временем в лагере 6 Бойзен, Бёрк, Бордмен и Пертемба готовились к штурму вершины, намереваясь выйти в 4.30 утра. Внизу было зловеще. Тонкая, высокая дымка покрывала горизонт на западе: море облаков почти поглотило долины, заполнило Западный цирк и заползало на стену. Погода угрожала испортиться, нужно было идти быстро, чтобы избежать ночевки.
Мартин Бойзен, самый нетерпеливый, двигался первым, следующим шел Пит Бордмен, за ним вплотную — Пертемба, Мик Бёрк замыкал шествие. Было почти невозможно держаться вместе, пока поднимались по перильным веревкам, так как каждый поднимался в своей манере и в своем темпе. К тому же высоко на Эвересте человек в защитных очках и маске как бы завернут в кокон.
Вскоре Мартина постигла неудача — вышел из строя кислородный аппарат и потерялась кошка. Это лишило его возможности продолжать восхождение, и он в отчаянии вернулся в палатку.
«Я влез внутрь, — вспоминал он, — и застонал от тоски, разочарования и жалости к себе. Позже выползло солнце, но поднялся непривычно сильный ветер. Я высунул голову и пристально осмотрел кулуар. Были видны две крошечные точки как раз под вершинным гребнем. Меня интересовало, где Мик, и когда две верхние фигурки достигли гребня, я заметил его в основании кулуара. Было только 11 утра — они шли отлично. Я закрыл вход. Ожидание стало почти невыносимым».
Пит Бордмен и Пертемба быстро продвигались, поднимаясь несвязанными выше перильных веревок вдоль цепочки следов, ведущих к основанию кулуара Южной вершины и затем на его верх. Хотя некоторые ступеньки были засыпаны снежной пылью, снежный покров был намного тверже, чем два дня назад. Пит, раз или два оглянувшись, увидел вдали фигуру, траверсирующую верхнее снежное плато, но предположил, что это Мартин или Мик, севший понаблюдать за ними, и что они оба вернутся в лагерь.
Достигнув Южной вершины, Пертемба с тревогой обнаружил, что засорился его кислородный аппарат. Неисправность была та же, что и у Дейгела; копаясь в аппарате, они потратили час, чтобы выковырять два дюйма льда, заполнивших воздушную трубку. Имея даже после этого отличный запас времени, они сменили кислородные баллоны и двинулись в путь. При этом они забыли связаться веревкой, но поднимались вместе.
Облака теперь вползали на стену, поглощая ее. Ветер постепенно усиливался, но видимость-была вполне приемлемой. Они могли видеть линию следов, извивавшуюся перед ними по юго-восточному гребню, и чувствовали себя в состоянии контролировать ситуацию.
Бордмен и Пертемба достигли гребня в десять минут второго, показав очень быстрое время, даже принимая во внимание следы, оставленные первой штурмовой двойкой. Они не были вознаграждены значительной перспективой, которой наслаждались Даг и Дейгел, так как были окружены принесенной ветром тонкой дымкой. Китайская каланча служила единственным признаком того, что они стояли на высочайшей точке Земли. Пит надел особую тенниску, подаренную ему в честь этого случая альпинистским клубом. Она была похожа на костюм средневекового рыцаря, надетый поверх лат. Пертемба вынул непальский флаг. Альпинисты сфотографировали друг друга, и Пит обратился к миру перед миниатюрным магнитофоном: «Хелло, это первая попытка звукозаписи с вершины горы Эверест. Не хотите ли вы что-либо сказать зрителям, Пертемба?» Послышался заглушенный шум, пока Пертемба освобождался от кислородной маски, но на вопрос, не устал ли он, ответил очень твердо: «Нет». Потом Пит рассказал в общих чертах об условиях и деталях восхождения и закончил бодро: «Вот только я нигде не могу увидеть отделения "Барклай-банка"». В этом общем расслабленном настроении они съели немного шоколада и мятного кекса, а затем начали спуск. У них еще оставался большой запас времени: было только 1.40 дня.
Они прошли не более нескольких ярдов, когда к их крайнему изумлению сквозь дымку начали проступать очертания чьей-то фигуры. Пит Бордмен вспоминал:
«Мик сидел на снегу в нескольких сотнях ярдов ниже пологого вершинного склона. Поздравив с восхождением, он пожелал заснять нас на перегибе гребня (как бы на вершине), но я рассказал ему о Китайской каланче. Тогда он предложил нам вернуться с ним на вершину. Я неохотно согласился, и он, почувствовав мое нежелание, переменил свое намерение, решив
подняться в одиночку, заснять ее, а затем вернуться после нас. Он взял камеру Пертембы, чтобы сделать несколько рекламных кадров наверху, а мы вернулись метров на пятнадцать назад и позировали перед его аппаратом. Раза два я сфотографировал Мика с голубым Питер-флагом. Он попросил подождать его у большой скалы на Южной вершине, где Пертемба и я бросили свои первые кислородные баллоны, веревку и пленку по пути наверх. Я сказал ему, что Пертемба хочет идти связанным со мной, поэтому он сможет догнать нас значительно быстрее. Мы двинулись обратно по гребню к Южной вершине».
После того как они расстались, погода начала быстро портиться. Охваченные усиливающимися мрачными опасениями, Пит и Пертемба немного спустились, чтобы подождать Мика.
«Казалось, все ветра Азии пытались сбросить нас с гребня. Было 4 часа пополудни, и небо вокруг Южной вершины Эвереста уже начало темнеть. Я сбросил в белесую мглу заледеневшие и бесполезные теперь защитные очки и в перчатках неуклюже попытался очистить лед с ресниц. Нагибая голову к снежной пене, я всматривался вдоль гребня. Мик должен был вернуться по крайней мере 3/4 часа назад. Мы ждали около 1,5 часа. От мест бивака Дага и Дейгела не осталось никаких следов. Небо, карнизы, снежные вихри — все слилось, видимость понизилась до трех метров, все следы занесло. Пертемба и я прижались к скале Южной вершины, где Мик просил подождать его. Пертемба сказал, что не чувствует пальцев рук и ног, меня тоже пробирал холод. Я думал о Мике с его очками, ослепленном снежным вихрем, преодолевающем короткий участок перил на взлете Хиллари с хрупким 30-сантиметровым надувом в сторону Непала и карнизами на тибетскую сторону гребня. Я думал о нашем собственном трудном положении: спуске по 250-метровому кулуару Южной вершины с 20-метровым взлетом посередине и затем пересечении половины 600-метрового огромного траверса над скальным поясом, пока не достигнем конца перильных веревок, протянутых от лагеря 6. У Дага и Дейгела этот спуск от их бивака до лагеря 6 занял в солнечную погоду 3 часа, но сейчас у нас оставался только час светлого времени. На высоте 8750 м граница между контролируемой и неконтролируемой ситуациями
узка, и мы понимали, что она находится в пределах минут; сильный ветер превратился в неистовый снежный буран, закрывший солнце, светившееся сквозь облака.
Нужно было решать. Я посмотрел на часы и сказал: «Будем ждать не более десяти минут». Пертемба согласился. Мы почувствовали облегчение, переложив некоторую ответственность на часы. Но время шло. Сперва мы пошли неверно — слишком далеко в сторону Южного седла. В 45 м ниже сделали обратный траверс, пока не обнаружили то, что считали кулуаром Южной вершины. Иногда буря ослабевала, и я смотрел вверх, пытаясь разглядеть скалы Южной вершины. Часы показывали половину пятого, а Мика все не было. Теперь мы должны бороться за собственные жизни. Ранний вечер медленно переходил в ночь, наш успех обернулся трагедией.
Пертемба не был техничным альпинистом, не имел опыта передвижения без перильных веревок или в плохих условиях. Сперва он шел медленно. Бесчувственными ногами я бешено
выбивал ступени на протяжении трех веревок и, в сущности, тянул его вниз, в гонимый ветром, ссыпающийся порошковый снег. Но Пертемба силен, легко приспосабливается. Он начал идти быстрее, и вскоре мы смогли двигаться вместе.
Находились ли мы в кулуаре? Я чувствовал внутри волну ужаса. Затем я увидел сдвоенные скалы в снегу, на которые обратил внимание утром. Отсюда мы спустились наискось и в сумерках увидели кислородный баллон Дага, отмечавший верх короткого участка перильной веревки над скальной ступенью. Мы подобрались к концу и, привязав к нему кусок веревки, спустились еще на 45 м. Отсюда продолжали спуск вниз и вправо еще на 300 м в направлении конца перильных веревок. Как только начали траверс, нас стали накрывать лавинки из сухого снега с вершинных склонов. К счастью, кислородные баллоны еще работали, и мы могли дышать.
Мы пробирались вслепую через тонкие ручьи ледяной крупы и снега, сыпавшиеся по наклонным скалам. Я почувствовал постукивание снега по голове и, взглянув вверх, увидел большую лавину, несущуюся прямо на меня. Пертемба припал к склону, держа пристегнутую к моему поясу веревку и туго выбирая ее. Врубив ледоруб в лед, я повис на нем. В течение нескольких минут вздыбившийся снег проталкивался надо мной и вокруг меня. Затем он остановился. Пертемба удержался; ледоруб оставался во льду. Мы двинулись дальше. Это было чудом, что в темноте мы нашли конец перильной веревки, маркированный двумя кислородными баллонами, торчавшими из снега. На перилах Пертемба спускался медленно, я безжалостно тянул его, пока он не крикнул, что потерял одну из кошек. Веревка, связывающая нас, зацепилась. Освобождая ее, я упал с 4-метровой скальной ступени, повиснув на перильной веревке. В одном месте участок перил был сметен прочь. В половине восьмого мы ввалились в штурмовые палатки лагеря 6. Мартин был там, и я разрыдался».
Перевод с английского А. Туника
Команда экспедиции Клуба 7 Вершин на Эверест после пуджи вышла в лагерь АВС
Людмила Коробешко: Сегодня перед выходом в нашем лагере состоялась церемония Пуджи - освещения лагеря и благословение всех участников на удачное восхождения. Церемонию проводил Лама из монастыря Ронгбук. Теперь мы точно готовы к выходу на ...
Людмила Коробешко: Сегодня перед выходом в нашем лагере состоялась церемония Пуджи - освещения лагеря и благословение всех участников на удачное восхождения. Церемонию проводил Лама из монастыря Ронгбук. Теперь мы точно готовы к выходу на 6400.
Фотографии Василия Шахновского
Не так давно Василий Шахновский оказался вместе с Александром Абрамовым на Южном полюсе. И вот он с семьей уже на Северном - в группе с Ольгой Румянцевой в роли гида... Наши поздравления! И благодарность за предоставленные для публикации ...
Не так давно Василий Шахновский оказался вместе с Александром Абрамовым на Южном полюсе. И вот он с семьей уже на Северном - в группе с Ольгой Румянцевой в роли гида... Наши поздравления! И благодарность за предоставленные для публикации фотографии...
Жаркий Первомай в Непале от Клуба 7 Вершин
На этой неделе у нас в Клубе 7 Вершин стартует сразу несколько экспедиций в Непале. Три десятка путешественников в ближайшие дни съедутся в Катманду, чтобы отправиться в различные экспедиции по программам: треккинг в Базовый ...
На этой неделе у нас в Клубе 7 Вершин стартует сразу несколько экспедиций в Непале. Три десятка путешественников в ближайшие дни съедутся в Катманду, чтобы отправиться в различные экспедиции по программам: треккинг в Базовый лагерь Эвереста, треккинг в Мустанг, восхождение на Айленд пик и восхождение на Мера пик. Гид Клуба Ольга Румянцева сегодня прилетела в Непал и уже начала встречать первых участников экспедиций. Через несколько дней она отправляется с группой на Мера пик. Ну а пока все встречаются, знакомятся с друг другом и Катманду. Сегодня ...
День отдыха и день рождения Романа Реутова. Наши поздравления!
Вчера у экспедиции Клуба 7 Вершин на Эверест был полноценный день отдыха в базовом лагере. Он совпал с днем рождения Романа Реутова, фотографа выполняющего здесь важное задание. Коллектив Клуба 7 Вершин присоединяется к поздравлениям, ...
Вчера у экспедиции Клуба 7 Вершин на Эверест был полноценный день отдыха в базовом лагере. Он совпал с днем рождения Романа Реутова, фотографа выполняющего здесь важное задание. Коллектив Клуба 7 Вершин присоединяется к поздравлениям, которые были высказаны на месте! Спасибо за уже сделанное для Эвереста и желаем удачи в новых свершениях! Из записок Ирены Харазовой. День 13. Отдых в базовом лагере. Был банный день, после которого я полдня не могла отдышаться. Толи от газа, толи отвыкла от чистоты. Стоят два больших котла на огне, рядом огромные бочки с холодной воды. Воду берешь ...
Группа Эльбрус завершила акклиматизационный цикл внизу, завтра – подъем на приют
Всем привет! Говорит Андрей Березин гид Семи Вершин в Приэльбрусье. Сегодня мы сходили на Девичьи косы, а также поднялись к обсерватории, где прошли необходимую акклиматизацию. Все участники восхождения, акклиматизационного выхода, ...
Всем привет! Говорит Андрей Березин гид Семи Вершин в Приэльбрусье. Сегодня мы сходили на Девичьи косы, а также поднялись к обсерватории, где прошли необходимую акклиматизацию. Все участники восхождения, акклиматизационного выхода, чувствуют себя хорошо. Чего и вам всем желаем! Всем, удачи! Завтра поднимаемся на приют LeapRus и дальше программа будет уже проходить на склонах Эльбруса. Всем, до связи! Андрей Березин. Прослушать аудиосообщение:
Семь фильмов недели. То, что новое и то, что понравилось
Премьера фильма. 23-24 апреля по всем странам на канале Дискавери показали фильм Шерпа. Хорошая, качественная работа. Для кого-то может быть откровением и подробным рассказом об эверестовских экспедициях в целом. Но если разобраться, то ...
- Премьера фильма. 23-24 апреля по всем странам на канале Дискавери показали фильм Шерпа.
Хорошая, качественная работа. Для кого-то может быть откровением и подробным рассказом об эверестовских экспедициях в целом. Но если разобраться, то ставятся серьезные вопросы. Хиллари и его товарищи построили для шерпов школы, теперь все они грамотные. И стали бить гостей. И перестали хотеть работать. И на первый план выходят горлопаны, которые хотят самоутвердиться за счет других. Или всё же «бабло» победит?
Официальный трейлер
О съемках фильма
- Забавный ролик сделали в музее лыж в Колорадо
Ski and Snowboard Museum- 100 Years of Ski Fashion
- Эпично..
Зимние Доломиты, таймлапс. Сколько еще не сказанного в этом жанре
- Еще эпичнее...
Наша планета с борта орбитальной станции, публикация НАСА
- Непал. Жизнь продолжается, год спустя
- На лыжах к Северному полюсу. Команда Эрика Ларсена
- История альпинизма.
Опубликован фильм о восхождении 1975 года на Эверест по Юго-Западной стене
Итоги горной школы в Крыму: все хотят приехать опять! ФОТОГРАФИИ
Алё, алё! Привет опять из Горной школы Крыма! Карташова Наталья. Ну мы отработали с ребятами. В общем, горная школа пошла всем на пользу. Все в восторге, все получили сертификаты. Мы максимально усложнили программу, максимально сделали её ...
Алё, алё! Привет опять из Горной школы Крыма! Карташова Наталья. Ну мы отработали с ребятами. В общем, горная школа пошла всем на пользу. Все в восторге, все получили сертификаты. Мы максимально усложнили программу, максимально сделали её интенсивной. И все ребята, думаю, довольны. За три дня мы успели сходить на два восхождения. Одно попроще, одно сложное – «Горняшка» в ущелье Уч-кош. Позанимались на скалах. И сегодня сходили на Ставрикайскую пещеру. Все поработали с системой «дюльфер», то есть спускались по веревкам неоднократно. Познакомились со спелеологией, ...
Новости из 1-й женской Российской экспедиции на Эверест
Людмила Коробешко из базового лагеря Эвереста: 24 апреля Вчера мы вернулись из двухдневного акклиматизационного выхода в миддл Кэмп на 5800, где провели одну ночь. Несмотря на то, что расстояние не очень большое - 10 км, ...
Людмила Коробешко из базового лагеря Эвереста: 24 апреля Вчера мы вернулись из двухдневного акклиматизационного выхода в миддл Кэмп на 5800, где провели одну ночь. Несмотря на то, что расстояние не очень большое - 10 км, а перепад около 700м, выход дался нам нелегко. Шли мы вверх около 8 часов, все время дул сильный ветер. А последние два часа началась снежная пурга. Мы чуть не потеряли дорогу. В лагерь пришли с закоченевшими руками и ногами, а кое-кто даже провалился в речку. Так что 200 граммовая фляжка Белуги, которую Ирена предусмотрительно захватила с собой, нас всех ...
Новогодние каникулы на Экваторе или готовьте сани летом. Статья-отчет Марины Немировой
Очередной Новый год мы встречали в Колумбии и Эквадоре. КолумбияПервым пунктом нашего путешествия в Колумбии была Картахена на побережье Карибского моря. Этот очаровательный колониальный город может ...
Очередной Новый год мы встречали в Колумбии и Эквадоре. КолумбияПервым пунктом нашего путешествия в Колумбии была Картахена на побережье Карибского моря. Этот очаровательный колониальный город может похвастаться хорошо сохранившимися и отреставрированными зданиями, выкрашенными яркими красками, памятниками и кварталамистарой архитектуры, площадями, церквями и монастырями. Одна из достопримечательностей города — Конвенто-де-ла-Попа. Это женский монастырь 16 века, названный в честь святого, покровителя Картахены. Гора, на которой расположен ...
Ольга Румянцева: Северный полюс. Туда-обратно за два дня. Мы летим на полюс.
Что такое Северный полюс? Это странное место, которое как бы совсем не существует. Географически он конечно есть. А вот фактически? С Южным полюсом всё понятно. Он есть. Есть географический полюс, местоположение которого определяют каждый ...
Что такое Северный полюс? Это странное место, которое как бы совсем не существует. Географически он конечно есть. А вот фактически? С Южным полюсом всё понятно. Он есть. Есть географический полюс, местоположение которого определяют каждый год. Есть церимониальный - железный шарик, у которого фотографируются все посетители. Есть даже целый город - арктическая станция Амундсен-Скотт.А на Северном нет ничего. Льды, снега, торосы, постоянно меняющееся положение в пространстве и холод. И всё. Зачем же туда лететь? Кто-то скажет: "Понты!" Да, и понты тоже. Кто-то летит, чтобы потом гордо показывать ...
Ирена Харазова. Спуск в базовый лагерь. ВИДЕОФРАГМЕНТ в конце
День 12. Возвращение в Four seasons на 5100 метров. Сегодня был великолепный день. Утро было морозное и очень ветреное, но это ничто, когда ты идешь вниз. Был первый раз, когда мой организм наконец-то отказался от бесконтрольного ...
День 12. Возвращение в Four seasons на 5100 метров. Сегодня был великолепный день. Утро было морозное и очень ветреное, но это ничто, когда ты идешь вниз. Был первый раз, когда мой организм наконец-то отказался от бесконтрольного приема пищи. Я знаю только двух человек, на чей аппетит никак не действует высота, это Пименов и Абрамов, которые поглощая тарелку за тарелкой, с удивлением смотрят на нас: возможно ли это не хотеть есть после таких нагрузок? Накормили нас завтраком, с удивительно странно подобранными блюдами: блинчики, омлет, каша, и куски курицы карри. Я как воробушек (!) ...
Хроники Северного Полюса: сезон получился, но нужно еще его закончить
Короткий, но интенсивный как всегда, сезон на Северном полюсе подходит к концу. Что будет в будущем – посмотрим. Скорее всего, дальнейшего сотрудничества с Норвегией не будет и для организации перелетов будет использована Земля ...
Короткий, но интенсивный как всегда, сезон на Северном полюсе подходит к концу. Что будет в будущем – посмотрим. Скорее всего, дальнейшего сотрудничества с Норвегией не будет и для организации перелетов будет использована Земля Франца-Йосифа. А может это только слухи.
Рекорды россиян.
Полотнище размером 25 на 40 метров доставили на "крышу" мира сотрудники МЧС и Российского географического общества
Чеченский спецназ
Как шла на лыжах группа Эрика Ларсена:
Колин О’Брэйди
«На лыжах — к Северному полюсу!» таков маршрут молодежной экспедиции под руководством Матвея Шпаро
19 апреля команда IX российской молодежной экспедиции «На лыжах — к Северному полюсу!» отправилась в Арктику, сообщается в пресс-релизе Минобрнауки РФ. Юные полярники под руководством опытного путешественника Матвея Шпаро вылетели в Арктику на российскую дрейфующую станцию «Барнео». Оттуда экспедиция начнет свой путь к Северному Полюсу. Ждать вылета путешественникам пришлось больше недели из-за погодных условий — взлетно-посадочная полоса несколько раз расходилась.+
В этом году в команду вошли юные кадеты — три девушки и четыре юноши из Москвы, Санкт-Петербурга, Кирова, Кемерово, Вологды, Челябинска и Хабаровска, всем им по 16-17 лет. Ребятам предстоит за 7 дней пройти более чем 100 километров по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана. По словам их наставника Матвея Шпаро, этот состав отличает еще большая дисциплинированность.
«Видимо, ребята, которые учатся в кадетских классах, более структурированные. Они всегда знают, где у них что лежит, как правильно что-то сделать. Я думаю, нас ждет очень насыщенная неделя», — отметил полярник.
Помимо личных вещей, среди которых соломенная шляпа, плюшевый медведь и фотографии близких, путешественники взяли в Арктику флаги своих регионов. Они установят их прямо на вершине земли.
Молодежная экспедиция проводится при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации. В 2015 году полярное путешествие возглавил глава Минобрнауки России. Впервые при отборе команды внимание было уделено не только спортивной подготовке кандидатов, но и успехам в учебе. В 2016 году предпочтение было отдано воспитанникам кадетских учебных заведений. Для популяризации географических знаний о российском Заполярье в предварительный отбор был добавлен интеллектуальный конкурс — викторина «Знаешь ли ты Арктику?». Результаты семерки будущих путешественников стали лучшими.
ГЛАЗАМИ ЖУРНАЛИСТА
Поездка на Северный полюс — безумная авантюра или удивительное приключение? Как остаться в живых при минус 42 градусах? Чего больше всего не хватает в полярной экспедиции? Как не попасть в лапы к белым медведям? Что помогает избавиться от полярной депрессии? В поисках ответов на эти вопросы спортивный обозреватель радио новостей Владимир Осипов отправился на самую северную точку планеты и поделился своими впечатлениями в путевых заметках — специально для «Коммерсантъ FM».
День первый
Холодно! Очень холодно! В голове только эта мысль. Другие просто вытесняет этим щемящим, обжигающим чувством, которое пробирает до самых костей, проникает еще глубже, вымораживая костный мозг. Метеостанция, небрежно прикрученная к шесту в центре площадки, показывает минус 42. Не самая низкая температура на Северном полюсе. И вообще, в нашем мире, где подобные температуры воспринимаются легко, «минус 42» не впечатляет. Мне, жителю мегаполиса, вообще подобная цифра была безразлична. Многое изменила командировка на Северный полюс.
Это было не гламурное приключение, когда на самую северную точку планеты тебя доставляет комфортный ледокол — нет. На этот раз самолет посадил группу прямо на льдину — обычную льдину, которой только суждено было стать полярной базой «Барнео-2016». Конечно, до нас тут уже поработали десантники: расчистили площадку, построили взлетную полосу. Но дальше все нужно было делать самим. Успокаивало, что рядом были опытные полярники, но все равно — страшновато. В тот момент я еще даже не представлял, в какую авантюру ввязался.
Первые 30 минут на плюсе я пребывал в состоянии эйфории. Вот оно! Случилось! Яркие фотки ледяной пустыни, полярный день, селфи на фоне торосов. К тому же, мы прилетели на полюс, когда градусник показывал приятные минус 27 — в теплом полярном снаряжении этой температуры не чувствовалось совсем. Ну, морозец, ну и что?
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Разгрузка прошла под веселые шутки, но через пару часов мой организм начал понимать: что-то не так. Мороз крепчал, и после того как температура упала ниже минус 35, стало тяжело дышать. Стоило схватиться рукой без перчатки за любую металлическую трубу, руку обжигало почти так же, если бы вы схватились за раскаленный метал. Глаза слезились, слезы замерзали почти моментально. На ресницах появлялись ледяные комочки, и моргать становилось невозможно. Приходилось снимать перчатку, чтобы «оттаять» пальцами кусочки льда около глаз. Погреться было негде. Будущий лагерь представлял собой кучу трубок и кусков ткани, которые нужно было превратить в палатки.
Мороз крепчал. Льдина буквально звенела — и пару раз треснула. Я тогда не понял, чего так все всполошились, и даже, увидев несколько небольших трещин, которые темными росчерками разделили взлетную полосу надвое, вопросов задавать не стал. После шести часов работы на льдине стало совсем кисло, и тут температура предательски рухнула — на минус 42.
Подобной жести в моей жизни точно не было никогда. «Давай, давай, "Коммерсантъ", не филонь». Это в мой адрес кричит Денис. Он главный инженер экспедиционного центра РГО. Ставит «Барнео» в девятый раз. Можно сказать — бывалый полярник. Коренастый, крепкий, немного резкий, но, в общем, добродушный мужик лет тридцати. «Коммерсантом» он меня прозвал еще год назад, когда мы приходили сюда на ледоколе. Просто тогда я привез на полюс флаг нашей радиостанции — «Коммерсантъ FM». После того, как я водрузил знамя на полюсе, полярники поулыбались и как-то буднично стали называть меня «коммерсантом» — я не возражал. «Давай, давай, крепи утеплитель, не спать!», — продолжал Денис. Эти окрики, честно говоря, здорово помогали. Казалось, еще чуть-чуть, и нервы сдадут. Но вот, наконец, выросла большая палатка кают-компании, гордо встала на льдине кухня. Наконец собраны спальные палатки, заработал дизель, включились тепловые пушки.
Вы даже не представляете, как же это круто — после шести часов работы на запредельном морозе сесть в прогретую палатку и съесть обычный бутерброд с колбасой, запивая его чаем. В этот момент, наверное, даже горячая вода показалась бы коньяком. В сон я провалился моментально, как только забрался в спальник. Впереди был обычный день на полюсе. И в памяти после первого дня остались только лютый мороз и слова моего коллеги: «Господи, странные люди занимаются странным делом в странном месте».
За день до этого
Наконец, после нескольких дней ожиданий, мы вылетаем на Север. Впереди — настоящая полярная экспедиция на Северный полюс. Наш Ан-74 будет садиться прямо на льдину. Исполнить такое можно только на этой машине. Дело в том, что у 74-го турбины над крыльями, и при посадке на ледяной аэродром в турбины ничего не попадет. Но сначала мы летим на Шпицберген — самый северный аэродром на планете. Там — ночевка, и вперед — на полюс.
Аэропорт городка Лонгиер ничем особым не потряс, а вот сам норвежский город, где проживают чуть больше двух тысяч человек, заслуживает отдельного рассказа. В этом суровом климате, где людям выживать непросто, норвежцы умудрились построить маленький северный рай. Небольшие, уютные дома, дороги для снегоходов, магазины, два музея и даже свой университет. Любопытно, что на двух тысяч жителей в Лонгиере приходится больше трех тысяч медведей, так что гулять в окрестностях города без винтовки элементарно опасно — медведь может появиться в любую минуту.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Дорожный знак «Осторожно, медведи!» стал для меня настоящим откровением — так же, как и некоторые законы города Лонгиер. Например, здесь запрещено умирать. Серьезно! Запрещено законом. Так что, если кто-то заболел, его тут же отправляют на «большую землю». Если все же трагедия случилась, то хоронить бедолагу на острове никто не позволит. Дело в том, что в вечной мерзлоте тело не разлагается, и рано или поздно медведи раскопают могилу и просто съедят покойника, который все это время находился, уж простите за сравнение, словно мясо в морозилке. Медведей здесь берегут, но все же жизнь человеческую тоже ценят. Поэтому стрелять умеют все жители Лонгиера, а студентов университета на первом курсе в обязательном порядке обучают стрелковому искусству. Говорят, что в первый день занятий студентов учат исключительно стрелять.
Гуляя по Лонгиеру, я не мог нарадоваться, как же люди могут грамотно все предусмотреть. Здесь даже велосипедные и пешеходные дорожки отмечены, хотя лето в Лонгиере очень короткое, и из-под снега эти дорожки появляются всего на пару месяцев. Лонгиер, конечно, дорогой город, но уровень жизни населения высок. Поэтому все улыбаются и здороваются с туристами. Лай красивых северных лаек и хаски довершает идиллию, а загородные домики — дачи на берегу Гренландского моря — делают это место вообще каким-то нереальным. Тишина и покой. Я прошелся по берегу моря вдоль грунтовой дороги и поразился аккуратным скамеечкам, поставленным в самых живописных местах, а рядышком — обязательно информационный щит, оформленный недорого, но со вкусом. На щите — рисунки и описания птиц и животных, которые живут в этих местах.
Кстати, многие местные жители свои загородные домики не закрывают. И действительно — зачем? Ведь все свои. Северные олени, мирно пасущиеся на заснеженных полях, вообще делают пейзаж фантастическим. Удивительное место Лонгиер. Сюда приезжают туристы просто потому, что местные жители этого захотели и все для этого сделали. Построили, например, резиденцию Санта Клауса. Продавили в ООН создание единственного в своем роде семенного фонда на случай глобальной катастрофы — эдакий Ноев ковчег для растений. Несмотря на короткое лето, на берегу моря близ Лонгиера полно яхт и катеров. Так что здесь есть чем заняться.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Любопытно, что отметку о визите в Норвегию нам никто так и не поставил. Более того, даже паспорта у нас никто не спросил. Может быть, это потому, что на Шпицбергене, помимо норвежского Лонгиера, есть российский город — Баренцбург? Туда мы с коллегами тоже хотели съездить, но, к сожалению, не хватило времени.
Любопытно, что нормальной дороги из Лонгиера в Баренцбург нет. Добраться до российского города можно либо вертолетом, либо катером, либо снегоходом. Не любят норвежцы гостей из российского города. Всячески пытаются нас выдавить с острова. К счастью, в наши дни к северным владениям России начали относиться с должным вниманием, и Баренцбург, по словам очевидцев, преобразился. В Баренцбурге появился приличный отель, спортивный комплекс с бассейном. Кучи мусора в окрестностях города исчезли. Сюда зачастили туристы. Так что норвежцам придется мириться с нашим соседством.
Так же, как и с тем фактом, что на полюс Россия вернулась уже навсегда.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Тут действительно есть чем гордиться. Таких дрейфующих полярных станций, как наши специалисты, никто делать не умеет, а с профессионалами в направлении полярных экспедиций у нас правда все отлично. С такими мыслями я уснул в ожидании вылета на полюс.
Реальная проблема
Перелет ничем особым не запомнился. О первых впечатлениях на Северном полюсе я рассказал вам достаточно искренне, и тогда мне казалось, что хуже уже ничего быть не может. Ведь лагерь мы построили, кухня работает, что еще нужно человеку для счастья?
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Оказалось, нужно. Как я уже упомянул, взлетная полоса хоть и не сильно, но треснула, и ждать самолет до того момента, как ее починят, было бы наивно. Первый рейс, на котором летел и ваш покорный слуга, взял на борт все необходимое. К сожалению, туалеты в список необходимого не входили. Я даже подумать не мог, что мы столкнемся с такой проблемой. К счастью, нужда малая даже в лютый мороз решалась мужчинами легко и непринужденно. Но вот пришло время других желаний. Полярная экипировка, помимо различного термобелья и теплых курток, состоит из теплых штанов с застежками через плечи. Бывалые полярники давно придумали, как избавиться от ненужных лямок. Меня «бывалым полярником» назвать сложно, но проблему с простыми человеческими отправлениями организма нужно было как-то решать на этом адском морозе. Выйти в ледяное поле я не рискнул. Ветер и мороз пугали больше, нежели революция в животе. Я рассказал о проблеме ребятам, которые не первый раз на «Барнео». Ответ был мгновенным: мы должны построить туалет. Я плохо представлял, что это значит, но был готов помогать. Все мои надежды на тепло в этом самом туалете погибли, когда я узнал, что туалет мы будем строить из снега.
Испытание началось. Обычной пилой полярники превращали спрессованный снег в прямоугольные блоки, и за пару часов на льдине выросло сооружение, которое нам ближайшие дни предстояло использовать как туалет. Господи, как? Ответа не было. Стандартные минус 35 на улице делали использование снежного домика по назначению решительно невозможным. Но держать внутри себя накопившиеся проблемы также было нельзя. После совместного обсуждения стратегии с друзьями-журналистами решили действовать так. Когда терпеть станет невозможно, отстегивать верхние лямки на теплых штанах и бежать до туалета. Там резким движением снимать последнюю защиту от холода, решать проблему и бегом назад. На все про все должно было уйти полторы-две минуты. За это время отморозить себе что-либо вроде бы нельзя. Но одно дело — выработать стратегию, другое дело — воплотить решения в жизнь.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
После нескольких попыток стало получаться. Ощущения, конечно, своеобразные, но через пару дней визит в снежную палатку и полное разоблачение на морозе минус 35 или даже минус 40 уже не вызывали таких эмоций. Проблема, которая казалось чудовищной, перестала быть проблемой вообще.
Чеченцы
Рассказывая о своих впечатлениях от Северного полюса, я совсем забыл сказать, что кроме полярников, туристов, ученых и так далее на станцию «Барнео 2016» прилетел чеченский спецназ. Причем прилетел как надо, на парашютах. Десант сбросили на следующий день после того, как мы построили лагерь. Крепкие ребята с бородами и экипировкой, как в фантастических фильмах, да еще и вооруженные до зубов, вошли в лагерь спокойно и обстоятельно.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Лидер спецназа оказался веселым парнем по имени Даниил. Только цепкий взгляд и волевые нотки в голосе выдавали в нем человека экстремальной профессии. В общении спецназовцы оказались милейшими людьми. Угощали нас медом и орехами. Даже Магомет с позывным «Лютый» на поверку оказался немного застенчивым интеллигентным парнем. Уже потом, посмотрев на слаженные действия чеченского спецназа во время учений на полюсе, я мысленно пожалел тех людей, которые, не приведи господь, конечно, но вдруг, сойдутся с этими «милыми» ребятами в бою. Спецназовцы тренировались каждый день. Бегали, прыгали с парашютами с вертолета, стреляли со снегохода. В общем, нам было на что посмотреть. Честно говоря, оборудование у ребят из Грозного было отменное: костюмы, которые не видит тепловизор и не засекает прибор ночного видения, автоматы, раскрашенные в цвет зимних маскировочных халатов… А рассказ Данилы о том, что в Грозном строят Центр подготовки спецназа, меня вообще потряс. Дал себе зарок в обязательном порядке слетать в столицу Чечни и все увидеть своими глазами. К тому же, с первых дней спецназ начал нести дозор вокруг лагеря, а это значит, что неожиданностей в виде визита белых медведей или трещины в льдине через весь лагерь можно было не опасаться. Ребята моментально предупредили бы об опасности. Честно скажу: спать стало спокойнее.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Ожидание
Итак, все были при деле: спецназ тренировался, полярники доводили до ума лагерь и пытались восстановить взлетную полосу, наша команда журналистов пыталась всем помочь и, конечно, мешала. Но слоняться без дела по базе и окрестностям было невыносимо. Вообще, в условиях Крайнего Севера отсутствие работы смерти подобно. Тут любое, даже незначительное событие, становится событием вселенского масштаба. Маленький мир, где мы, журналисты, конечно, были чужими.
Даже на базе «Барнео» представители прессы — не частые визитеры. Например, Российское географическое общество вообще никого не приглашало на базу. Я и Валера Мельников из «России сегодня» стали первыми, кого позвало именно РГО. До этого коллеги приезжали сюда, используя связи высокопоставленных гостей «Барнео». Например, в этот раз съемочная группа ВГТРК прилетела снимать именно чеченский спецназ. Но все мы в итоге оказались в одной лодке, точнее, на одной льдине.
Все началось с ожидания. Мы ждали, пока починят полосу и такой знакомый, уже, можно сказать, родной звук турбин нашего Ан снова ворвется в нашу монотонную полярную жизнь. Вообще на льдине процесс ожидания — целая история. Вроде бы никто ничего не ждет конкретно, но все действия полярников направлены на то, что бы случилось какое-то событие.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Например, посадка того же Ан. Все силы были брошены на ремонт полосы. Все работали с одной целью — чтобы второй рейс на «Барнео 2016» все-таки состоялся. Работали сменами. Ребята спали по два часа. Приходили в палатку уставшие, мокрые. От нашей помощи упрямо отказывались. Я чувствовал себя неуютно. Все пашут, а ты сидишь и все время что-то печатаешь на своем компьютере. Но в итоге все мы ждали этот заветный самолет, потому что его посадка означала, что «Барнео» начал дышать полной грудью. Олег Андреевич, как он сам представлялся, капитан в отставке, уважаемый полярный волк, в эти часы ожидания говорил нам: «Вот сейчас, значит, начнут летать!» Словом «значит» он, видимо, придавал фразе особый вес. «Сейчас тут будет не протолкнуться», — говорил он. «Кого тут только не будет: и японцы, которые будут полюс на лыжах покорять, и дайвер, ученые, чиновники, генералы, бродяги всего мира в это время всегда бывают на «Барнео».
Я потирал руки: вот это удача! Диктофон ждал своего часа. Сколько же интересных интервью я привезу из этой поездки! Вот это будут настоящие полярные истории! Так я думал, засыпая на третий день своего полярного путешествия. Я, как и все, ждал, ждал старта большого полярного проекта, но для начала — посадки родного Ан.
Беда
Беда... Это было первое слово, которое я услышал утром, в 8 по московскому времени. День тут в это время всегда, поэтому каждый живет по тому времени, по которому ему удобно. «Барнео» традиционно существует по Москве. На мой вопрос, что случилось, полярники отмахнулись. Нормально, мол, все, расслабься.
Оказалось, не так уж и нормально. Полоса, которую ребята ремонтировали больше суток, в один момент раскололась на несколько частей. Я быстро оделся и побежал смотреть, что к чему. Для меня картина не казалось такой уж чудовищной. Ну, пара расколов, что с того? Олег Андреевич, человек, с которым на «Барнео» советовались все, усмехнулся и на все мои вопросы ответил даже как-то буднично. Теперь самолет сюда не сядет в принципе — это раз. Будем строить новую полосу — это два, и потом будем переносить к этой полосе лагерь — это три. «Ах да, — добавил он уже кому-то из своих, — переходим в режим экономии, надо посмотреть, сколько у нас еды». Я внутренне содрогнулся, но, чтобы не прослыть паникером, аккуратно начал выяснять у бывалых, что будет, если придет настоящая беда и придется выбираться экстренно. Оказалось, паниковать действительно нет смысла: два вертолета Ми-8 смогут в несколько этапов вывезти всех участников экспедиции. Топливо вертушкам прямо на льдины скинет самолет, и после нескольких дозаправок мы будем на Большой земле. Такую схему вертолетчики называли «жалюзи». Но пользоваться ей никто не спешил.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Поняв, что люди вокруг спокойно работают и даже не помышляют о какой-то экстренной эвакуации, я успокоился. Через несколько часов вертолетчики нашли новую льдину где-то в километре от лагеря, и началась работа. В Лонгиере в это время ждали десятки людей, но попасть на «Барнео» можно было только после того, как здесь будет построена новая взлетка. Нет, конечно, можно было прыгнуть с парашютом, как, собственно, и поступили ребята из чеченского спецназа, но далеко не все ожидающие в Лонгиере имели такую квалификацию, как наши чеченцы. Для журналистов самое утомительное было снова ждать. Новых вводных от руководства из Лонгиера, решений полярников на месте — ждать и верить в лучшее.
Конечно, в моменты отдыха на «Барнео» мы слушали истории бывалых полярников. Например, как лед треснул, и лагерь оказался в воде, как приходили белые медведи и несколько дней не давали работать. Особенно яркой была история про хрупкую француженку, которая отправилась покорять Северный полюс на лыжах и застрелила белого медведя, который терзал ее палатку. Застрелила из кольта большого калибра, стреляла наугад прямо через спальник. Как потом выяснилось, такой кольт легко можно было взять напрокат в Лонгиере и привезти его с собой на Северный полюс.
Шутки шутками, а гулять даже недалеко от лагеря без оружия полярники не рекомендовали. Олег Андреевич всегда выходил из палатки, забросив на плечо красивый карабин с блестящим стволом, который отражал солнечные лучи, так что на стальное дуло было больно смотреть. «Достойная машина», — говорил капитан в отставке. Потом поглаживал карабин по полированному деревянному прикладу и, хитро улыбаясь, говорил: «Если что, не промахнусь». Глядя на грузную фигуру Олега Андреевича, который и сам походил на медведя, и улавливая стальные нотки, звучащие в его, казалось бы, добродушном тоне, я верил — не промахнется, и искренне радовался, что этот мужик со своим карабином ночует в нашей палатке. Нам, журналистам, оружие не доверяли, но позволяли носить с собой ракетницу. Ей и медведя отпугнуть можно, и сигнал бедствия подать. Вот так, за беседами, фотосессиями в снегах и нехитрой физической работой в лагере и тянулись наши полярные будни.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
«Барнео»
Во время моего повествования вы не раз натыкались на странное название станции — «Барнео», да еще через «А». Многие наверняка пожурили автора за безграмотность. Но спешу вас успокоить. Борнео и Барнео — это два совершенно разных места. Название станции — шутка полярников. Глава экспедиционного центра Российского географического общества Александр Орлов, детищем которого и является эта станция, в свое время предложил дать базе на полюсе название тропического острова. Букву заменили, чтобы не было путаницы. И вот уже пятнадцать лет подряд вырастает на северном полюсе база «Барнео».
Главный вопрос, который обычно задает простой обыватель, услышав про базу на самой северной точке планеты, — «зачем?». Я попробую ответить коротко: во-первых, геополитика — Северный полюс наш, так же как и львиная часть Арктики, напоминать об этом миру нужно постоянно, а то в последнее время на арктические полезные ископаемые находится множество желающих. Во-вторых, наука – данные, которые каждый год получают океанологи, гляциологи, метеорологи на Северном полюсе уникальны. Ну и, конечно, северный морской путь из Европы в Азию полностью принадлежит России. Льды тают, и, возможно, лет через 40-50 навигация тут станет круглогодичной. Да и сейчас в сопровождении ледоколов можно доставлять грузы гораздо быстрее. Добавьте ко всем вышеперечисленным причинам возможность тренировки военных и спасателей в экстремальных условиях, и станет понятно, что значит для страны полярная база «Барнео». Я уж молчу про полярных туристов: для них «Барнео» — единственная возможность покорить Северный полюс.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Александр Валентинович Орлов как-то за вечерним чаем рассказывал, как все начиналось. Тогда, в конце 90-х-начале нулевых все приходилось делать заново. Придумывать, как поставить станцию, как отопить палатки. Нужно было продумать все нюансы. То, что с полюсом шутки плохи, я убедился на своей шкуре. Опыт работы в Арктике, которым теперь обладает РГО, а значит, и вся страна, — уникален.
Кстати, экологический аспект современные полярники выдерживают на все сто. Времена, когда покорители севера бросали все прямо на льдинах, ушли безвозвратно. Сейчас после экспедиции не остается ничего. Полярники с «Барнео» все увозят с собой. Более того, РГО сейчас активно занимается утилизацией мусора, который накопился в Арктике со времен СССР. Фотографии бочек из-под топлива на Земле Франса Иосифа в свое время взрывали интернет. Сейчас полностью очищен остров Александры. На очереди другие северные острова. Работы в Арктике много, а бережливый хозяин появился не так давно.
Снова не везет
Вторая взлетная полоса, которую строили в 1,5 км от лагеря, тоже лопнула. Информацию об этом мы восприняли как-то буднично. Даже вопрос «Что делать?» я задал Олегу Андреевичу не сразу. Оказалось, попыток запустить «Барнео», несмотря на все напасти, ребята из РГО не оставят. Просто теперь придется менять стратегию — решили искать молодую льдину метра полтора-два толщиной с минимальным снежным покровом. Причем на этот раз найти площадку максимально близко к точке Северного полюса. Там вроде как молодой лед колется не так активно.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Самолет ледовой разведки улетел на поиски, а нам вновь осталось только ждать и думать, как в условиях такого мороза перекинуть лагерь за 60-70 км и остаться в живых. Понятно, что переброску будут делать вертолетами, но провести часов 15 на морозе, сначала разбирая, а потом собирая лагерь, — то еще испытание.
Вертолета не было уже пять часов. Ожидание какой-либо информации начинало утомлять физически. Казалось, воздух вокруг лагеря стал теплее от того, что 40 человек нагревали его энергетикой своего ожидания. В такие минуты кто-то кого-то обычно начинает раздражать чуть сильнее. Конечно, четыре журналиста со своими вечными «что?» да «почему?» многих напрягали, это чувствовалось. Зато в этот непростой момент чеченцы договорились с вертолетчиками, чтобы все желающие смогли сходить в баню. Маленький фанерный домик на Северном полюсе с каменкой на керосине стал настоящим праздником после семи морозных дней непонимания происходящего. Боже, как это здорово обдать тело горячей водой и насладиться жаром от раскаленных камней. Каждая клеточка кожи в этот момент открывается навстречу минутному счастью и все невзгоды улетают куда-то далеко. Проблемы отступают, и переброска лагеря за сотню километров уже не кажется такой сложной. Как же мало человеку нужно для счастья: тазик горячей воды и пять минут пара. Этот пар на Северном полюсе, несмотря на запах керосина и невысокую температуру парилки, был самым легким в моей жизни. Помнится, я тогда, рассказывая о своих ощущениях, поклялся последней плиткой шоколада с орехами — на тот момент самым ценным сокровищем на «Барнео», которым я обладал после того, как у меня закончились водка и туалетная бумага.
Решение
Самолет ледовой разведки вернулся через 5,5 часов. Летчик ничем нас обрадовать не смог — льдины подходящей для лагеря нет, поэтому нужно что-то решать здесь и сейчас. О надвигающемся буране все предпочитали молчать. Сколько полосы минимально нужно самолету? Олег Андреевич, конечно, это знал и, казалось, просто разговаривал с самим собой. Вертолетчик все-таки ответил, задумчиво цедя слова: «Военные садились и на 400 м. Более или менее безопасно будет метров 700-750».
В тот момент капитан принял решение: раздвинем нашу взлетку у лагеря в противоположную сторону от трещины, и самолет сядет. «Там торосы», — аккуратно возразил капитану Денис. «Значит, все возьмем кирки, бензопилы, и все это сроем. У нас, кстати, даже отбойный молоток есть, — добавил Олег Валерьевич, — Все! Ждем погоды и за работу!».
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
К счастью, в этот раз нам повезло. Намечавшийся было ветер и туман продержались всего пару дней. А на третий день через тучи проглянуло солнце, и на полосу рядом с лагерем снова вышла техника. Сначала тракторам предстояло убрать весь снег с льдины, а потом мы должны были раскалывать торосы. Шанс был последним. Если не сделаем 100 м полосы, можем здесь застрять.
Что делать?
Работали сменами по три часа. В смене — десять человек и два трактора. Трактористы вообще не отдыхали. Как только трактор упирался в льдину, мы наваливались и раскалывали ее отбойными молотками и специальными ледорубами в виде копий. Потом подходил трактор и зачищал обломки льда своим ковшом. Казалось, еще один бросок — и мы, счастливые, будем встречать самолет. Но и эти труды оказались напрасными: льдина треснула еще раз — да так, что лагерь оказался в середине страшных черных трещин. Паники по-прежнему не было, но стало понятно — это уже настоящий экстрим. Вертолет ледовой разведки привычно улетел искать новую льдину, а мы пытались понять, что делать?
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Еда заканчивалась, моторное масло тоже, с большой земли снова обещали сбросить, но от подобных обещаний я лично устал. Я гнал от себя страх, шутил, пытался быть позитивным, но, честно говоря, было реально страшновато. Особенно мы напряглись после того, как Олег Андреевич буднично сказал: «Ребят, сегодня ночью спите одетые, мало ли что. Если треснет под нами, выбегать нужно будет быстро». Я долго не мог уснуть, а засыпая положил в изголовье острый нож, который по случаю купил в Лонгиере. Думать о трагичном не хотелось, но ребята с «Барнео» признались, что такой экстренной ситуации за всю историю станции еще не было.
Новые надежды
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Наконец-то нам сбросили топливо, еду и масло для техники. Я уже говорил, что любое событие на станции является масштабным действом, но сброс продуктов и посадка самолета — особая статья. Все что-то ждут: сладости, пряности, соления, фрукты. Но особенно, конечно, ждут спиртное. Пьянство здесь — проступок серьезный, но после сброса «офицерский состав» прикрывает глаза на вольности рядовых. Сегодня чуть-чуть можно. Но то ли бог нас решил за что-то наказать, то ли полоса невезения продолжалась, только спиртное потерялось. Да-да, вот так просто и незамысловато. Конечно, до земли долетело все, но пока довезли, пока разгрузили, искать сил уже не было. Решили нарушить режим завтра. Просто разгрузка платформ, прилетевших на парашютах, весьма утомительное занятие. Собирать разбросанные по всему полю бочки и еду пришлось практически целый день. Зато покатушки за трактором на волокушах доставляли нам почти детскую радость. Первые полчаса, конечно. На исходе четвертого часа кататься за трактором и грузить бочки, по 100 кило каждая, было уже не так весело. Так что день провели интересно и чрезвычайно увлекательно, но спали как дети. Выключались и не слышали урчащего генератора, работы тепловой пушки, даже треск тракторов и старт вертолета меня лично разбудить не могли. Но были у нас в команде люди, на которых Север оказывал совсем другое действие.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Полярная депрессия
Штука это тонкая, как восток. Отчего начинается, никто не знает, но заканчивается не всегда хорошо. Олег Андреевич рассказывал, что на станциях доходило до серьезных конфликтов, когда кто-то вел себя не так, как остальные. Еще бы, пространство-то замкнутое, через пару месяцев любая ерунда может вызвать ссору. Мы сидели на полюсе еще очень мало, чтобы начать конфликтовать, но отклонения в поведении кое у кого начались. Оператор съемочной группы совсем раскис: сидел в палатке, практически ни с кем не общался и даже раскачивался как Слуцкий на матче. Единственной темой, которая его интересовала, был отъезд домой. Не подготовлен оказался мужик к экстремальной командировке. В подобных случаях здесь здорово помогает «жидкий психолог» — пара стопок водки обычно решают проблему. Так было и в это раз. Но до принятия «лекарства» смотреть на оператора было жутковато. Не думал, что за 7-8 дней человек может так обалдеть. Но, слава богу, такой случай у нас на «Барнео» был один. Остальные ребята справлялись с ситуацией без депрессий.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Самолет
Как пел Высоцкий в одной из песен: «Конец простой — пришел тягач, и там был трос, и там был врач». Так и у нас. Когда мы уже начали нервничать, вертолетчики нашли почти идеальную льдину, километрах в трех от нашей базы. Помог ветер. Буран смел снег и стало видно, что место просто создано для аэродрома. Трактора добрались до позиции очень быстро и буквально за два дня построили взлетную полосу в 1 тыс. метров. Природа словно играла с нами, не показывая, что у нас под носом такой потрясающий плацдарм. К тому моменту прошло уже 10 дней, и я настолько привык к морозу, что стандартные минус 35-40 градусов мой организм воспринимал легко. Выскочить из палатки без шапки было нормой, а обтирание снегом и водные процедуры на улице стали ежедневными процедурами. Даже переброска лагеря к взлетной полосе через 10 дней мытарств уже не вызвала эмоций. Ну, холодно — да, привычно холодно. Вот и все. В этих экстремальных условиях я еще раз убедился, что человек за очень короткий срок привыкает к чему угодно. Через 10 дней Москва со своими проблемами казалась другой планетой. Вся жизнь сузилась до ставших привычными хозяйственных обязанностей, и только соседи по койкам в палатке не уставали посмеиваться над очкариком-журналистом, который каждый вечер что-то стучал на своем ноутбуке.
Ставшая привычной полярная жизнь перевернулась на одиннадцатый день нашего ледового плена. Я никогда не думал, что обычный звук турбин обычного самолета Ан-74 может вызывать такие эмоции. Мы как дети бежали из нового лагеря к взлетной полосе, чтобы посмотреть посадку крылатой машины, единственной ниточки, которая связывала нас с большой землей. Я надвинул шапку на глаза, чтобы ребята не видели слез. Или это просто лед на ресницах растаял? Кто знает. Я обнимал людей, которые вышли из самолета, как родных.
Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»
Но когда эмоции улеглись, пришло время принятия решений. И скажу честно, это было одно из самых сложных решений в моей жизни. «Ребята, кто хочет улететь — пожалуйста, держать не буду», — сказал всем Александр Орлов. Смотреть ему в глаза я не мог и проклинал себя за то, что заранее притащил к полосе свой рюкзак, чтобы не возвращаться в палатку. Я хотел на большую землю, в весну, где девчонки уже вовсю гуляют в коротких юбках, где наливают вкусное пиво и все что угодно можно купить в ближайшем магазине. Но бросить полюс и не сделать свои полярные истории было бы предательством. «Барнео» начинал жить. На площадке, куда мы перебросили лагерь, уже балагурили туристы, кто-то пел о суровом севере, кто-то вскрывал шампанское. Самолет разгонялся по взлетке, в окнах кабины пилота играло полярное солнце. Я стоял с рюкзаком у края полосы и смотрел вслед родному «Ану». Я остался еще на неделю, работу нужно сделать до конца. Олег Андреевич, увидев меня в палатке, понимающе кивнул, никто из ребят не проронил ни слова. Полюс не отпускал. Но жизнь на «Барнео» в гуще событий — это была уже другая история, точнее истории. Полярные истории. Тот самый проект, ради которого я сюда прилетел…
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/2969403
Начало сезона на Эльбрусе. Андрей Березин начал работу с первой группой восходителей на Эльбрус
Всем привет! Говорит гид Семи Вершин Андрей Березин. Сегодня приехала первая группа Семи Вершин на Эльбрус. У нас в группе три человека: два парня, одна девушка. Все в хорошем настроении. Погода прекрасная, готовимся к планомерной ...
Всем привет! Говорит гид Семи Вершин Андрей Березин. Сегодня приехала первая группа Семи Вершин на Эльбрус. У нас в группе три человека: два парня, одна девушка. Все в хорошем настроении. Погода прекрасная, готовимся к планомерной акклиматизации, которую будем проходить в течение нескольких дней перед восхождением на Западную вершину Эльбруса. Всем, пока! До завтра! Прослушать аудиосообщение:
Группа горной школы прошла сложный мультипич «Горняшка» в Крыму
Всем привет опять из нашего родного Крыма! Карташова Наташа, гид, на связи. Сегодня прошли классное, сложное, можно сказать мультипич восхождение. Называется «Горняшка», пробит при большой помощи Клуба 7 Вершин. ...
Всем привет опять из нашего родного Крыма! Карташова Наташа, гид, на связи. Сегодня прошли классное, сложное, можно сказать мультипич восхождение. Называется «Горняшка», пробит при большой помощи Клуба 7 Вершин. Довольно сложное восхождение, всего было 8 веревок, все вертикальные. Некоторые места даже довольно сложные… Мы разбились на две связки, больших таких. И первая связка убежала вперед. Вторая связка, мы, отстала немножко. Галина Россова показала мастер-класс. Она тоненьким голосочком пища и моля о помощи, говоря, что она не может лезть. При этом ...
Ирена Харазова о походе в промежуточный (middle) лагерь
День 11. Поднялись в middle camp 5800 метров. Начну с того, что опять я оказалась в мазохистских условиях, на высоте практически 6000 метров после 8 часового перехода, прохождения ледника в снег и ветер. Шли очень долго и муторно, ...
День 11. Поднялись в middle camp 5800 метров. Начну с того, что опять я оказалась в мазохистских условиях, на высоте практически 6000 метров после 8 часового перехода, прохождения ледника в снег и ветер. Шли очень долго и муторно, планировали дойти за 6 часов, первую половину прошли по графику, но потом все стали отставать, вел Абрамов, замыкала Коробешко. Абрамов все время ждал отставших, поначалу было тепло и комфортно ждать, но как только пошел снег, ожидание стало пагубным для замерших конечностей. Дорога была извилистая морена, все время были небольшие спуски и подъемы. За первые ...
Как взойти на Эльбрус. Владимир Котляр, дебютная лекция. ВИДЕО
7 апреля гид Клуба 7 Вершин Владимир Котляр успешно дебютировал в роли лектора. Он увлеченно рассказал о программах восхождения на Эльбрус и другие вершины, которые можно рассматривать как начальные на пути восхождения на Эверест. ...
7 апреля гид Клуба 7 Вершин Владимир Котляр успешно дебютировал в роли лектора. Он увлеченно рассказал о программах восхождения на Эльбрус и другие вершины, которые можно рассматривать как начальные на пути восхождения на Эверест. Передаем привет Володе на Эверест! Удачи! Фильм Анна Смаковой. Большое ей спасибо!
