Новости читателей

Валерий РОЗОВ. Фото Александр ЛАСТОЧКИН

Авторы материала: Юрий ГОЛЫШАК и Александр КРУЖКОВ

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ. Оригинал на сайте газеты С-Э

Он самый крутой экстремал мира. Собрав все рекорды как парашютист, заскучал. Главные приключения были впереди.

…Розов смотрел на нас иронично – и мы понимали, что сам этот лед не растает. Розову надо понравиться.

Через пару часов расстались друзьями. Мы отправились в редакцию писать свои заметки, Валерий – прыгать со скал.

Глядели ему вслед и снова не верили: этому юноше – 51 год?

БЭТМЕН

– Ваша жизнь полна рекордов. А был ли рекорд по количеству часов без сна?

– Такие рекорды ставил студентом, готовясь к экзаменам. Действительно ночи не спал. Иногда бывало во время восхождений. Я же много лет занимался профессиональным альпинизмом.

– Мы в курсе.

– Вот там приходилось работать по двое суток без сна. Последний раз – в 2008-м. Мы лезли на Серро-Торре, это Патагония. Граница Аргентины и Чили. Вкалывали 45 часов без остановки.

– Как выдержали?

– Вы точно из "Спорт-Экспресса"? Не из медицинского журнала?

– Так преодоление – наш главный интерес. У каждого свои секреты.

– Нет у меня секретов. Если говорить об альпинизме – важнее всего сохранять адекватность восприятия в условиях стресса.

– Тогда расскажите: как люди вроде вас отмечают 50-летие?

– Банально. С утра пораньше прыгнул.

– Так мы и думали. Откуда и куда?

– Со скалы. Это был особенный прыжок. Вообще-то я прыгаю уже 25 лет, но ни разу не случалось в день рождения!

– Почему?

– Родился 26 декабря. То холодно, то ветер. А тут в Альпах катался на лыжах с семьей. Погода – чудесная! Как не прыгнуть? Вечером приехали друзья. Праздновали, гуляли.

– Как-то мы пришли к Федору Конюхову. Говорит: "Мне необходима конкретная сумма, чтоб воплотить такую-то идею". Сколько и на что сегодня нужно вам?

– Есть идея прыжка в Гималаях. Мировой рекорд по высоте над уровнем моря. Прошлый рекорд мой же – в 2013-м прыгал с северной вершины Эвереста, 7220 метров. Год спустя отправился на разведку в Гималаи. Нашел отличное место, еще выше.

– Намного?

– Метров на пятьсот. Для серьезных гор – расстояние огромное. Это дорогая экспедиция.

– Цифру назовем?

– Зачем нервировать народ? Тем более, цифры плавают. Одно дело – спортивная экспедиция, подъем на гору. Другое – прыжок. Логистика сложнее и дороже, профессиональное фото и видео. Дополнительные расходы, немалые! Сумма людям ничего не скажет – только вызовет реакцию: "Ну и запросы…"

– Когда готовы сокрушить рекорд?

– Да хоть сейчас. Либо осенью. Гималаи – это же весенне-осенние сезоны. Но сами видите, что с рублем творится. В условиях кризиса первое, что урезают – реклама, маркетинг. Проекты вроде моих.

– Вы нашли новую точку для рекорда. Это предел?

– Я уверен – есть точки для прыжка за 8 тысяч метров! Пока не могу ткнуть пальцем в карту: "Вот здесь" – но предполагаю, где. Труднодоступное место. Малейшая ошибка в логистике – и становится очень опасно. Идея классная, но отклика не находит.

– Может, это интервью растопит спонсорские сердца.

– Разве что в заголовке пропишите: "Срочно поможем нашему Бэтмену – и новый рекорд у России в кармане!" Между прочим, ни один из моих проектов в больших горах никто не повторил. Они уникальны.

АМПУТАЦИЯ

– Шрам на руке – память о чем?

– О собственной бестолковости. Во Франции хотел прыгнуть с радиоантенны. Попал под напряжение.

– Знаменитый случай – когда ваше тело выдержало 3 тысячи вольт?

– Ну да. Вы увидели шрам, а эти ожоги у меня по всему телу. Справа налево. Одну ступню разорвало, кроссовок расплавился. Ногу искромсали, два пальца ампутировали.

– Зачем же вы на антенну полезли?

– Нынче это неактуально – люди прыгают в горах, куча вариантов. А прежде бейсером ты считался, если прыгнул со всех фиксированных объектов. BASE – аббревиатура. Buildig – здание, Antenna – антенна, Span – арочные перекрытия, мосты, Earth – земля. Мне как раз нужно было закрыть букву "А".

– Что за антенна?

– Довольно известная. Я был во Франции на соревнованиях. Местный бейсер проконсультировал, как правильно перелезать через трехметровый забор с колючей проволокой, где охрана… Позже звонил в больницу: "Валера, забыл предупредить – с забора надо сразу перепрыгивать на лестницу! Не касаясь земли!"

– Как вовремя.

– Вот-вот. А я перелез, оделся, приготовился, взялся за лестницу. И все. Трясло долго. Свои движения никак не контролировал. Потом упал плашмя – но был в сознании. Ощущение, что стал стеклянным. Помню мысль: сейчас рассыплюсь…

– Вы были один?

– Втроем. Просто я первый схватился. Крикнул: "Скорее назад". Успел перемахнуть обратно через забор – и отключился. До дороги меня уже тащили.

– Как же уцелели?!

– Был низкий ток – при высоком напряжении. Это спасло. Еще повезло, что удар пошел не слева направо. Не через сердце, оно не останавливалось. А могло.

– В больнице провели четыре месяца?

– Два. Когда страховка закончилась, выгнали. Какие-то деньги были, друзья скинулись. Приехала жена, месяца полтора в Марселе снимали комнату. Мотался с костылями на перевязки. Очень тяжело заживало. Одна за другой пересадки кожи, пять операций…

– Лицо не пострадало?

– Нет. Зато разрезали скальп – брали тонкую мышечную ткань для пересадки на подъем ноги. Чаще берут с задницы – но тогда бы добавились полсантиметра. Пришлось бы носить ортопедические ботинки.

– В итоге все хорошо?

– Ноги практически одинаковые. Если не считать отрезанных пальцев.

– Вас это как-то ограничивает?

– Конечно! Сразу поставило крест на спортивном скалолазании. Я это дело любил. Стопа потеряла чувствительность. Нога толчковая, с нее прыгаю. Года два адаптировался к новым ощущениям.

– Люди, попавшие в переделку с током, открывают в себе неожиданные таланты.

– Об этом мне рассказывали. Я ждал-ждал – не случилось…

– Как сложилась судьба старшего брата, который вас и заразил любовью к горам?

– Трагично. В конце 80-х у альпинистов модно было летать на парапланах. Появились "спортивные купола". Площадь маленькая, купол эллипсоидный, верткий. Мы их купили – но хотелось использовать не только как средство спасения. Ведь парашютный спорт на 90 процентов – то, что делаешь во время свободного падения. До открытия парашюта.

– Это понятно.

– Здесь же есть возможность получать удовольствие еще и от полета на куполе. Ты сильно его разгоняешь, дергаешь за задние стропы и долго летишь вдоль земли, переводя скорость с вертикальной в горизонтальную. Это выглядело так необычно, что всех увлекло. Хотя технически были не готовы. И брат разбился. На "низком" развороте врезался в землю.

– На ваших глазах?

– Да. Я был внизу. Давайте без подробностей, это тяжелейшая для меня история.

– Многие после такого бросили бы прыжки.

– Почему? Если ваш товарищ погиб в автокатастрофе – больше за руль не сядете?

– Но ездили бы по-другому.

– Я тоже стал прыгать по-другому. Парашют для меня был уже образом жизни. Не бросишь… Кстати, об аварии. Я привык к скорости, все мелькает. Из-за этого долго воспринимал автомобиль, как компьютерную игру. Гонял, перестраивался из ряда в ряд, даже если никуда не спешил. Принципиально не пристегивался – вот была какая-то дурь! Однажды приятель выезжал с аэродрома на проселочную дорогу. Скорость – километров сорок в час. Нелепое столкновение, не пристегнут, удар грудной клеткой об руль.

– Умер?

– Вскрытие показало – остановилось сердце. С того дня нет водителя аккуратнее, чем я. Ремень, никаких "шашечек". Теперь понимаю: не пристегиваться – то же самое, что лезть в горы без веревки!

– Образно.

– Ладно, по скале можно – если позволяет уровень мастерства. Но без веревки идти по леднику с засыпанными трещинами – голая дурь! Потому что от тебя ничего не зависит. Наступишь на снежный мост, провалишься – и погиб. Таких случаев в горах – тысячи за год.

ЭВЕРЕСТ

– Через какие ошибки вы прошли, когда впервые покорили Эверест?

– Я прыгал с высоты 7220. Непосредственно на вершину не поднимался.

– И не хотелось?

– Не то, чтобы не хотелось… Есть альпинизм высотный. А есть технически сложный – восхождения по стенам. Лично мне всегда нравился второй вариант. К тому же в ту пору восхождение на Эверест стоило 65 тысяч долларов. Эти ж деньги надо найти, правильно?

– Логично.

– Не скажешь: "Я еще на вершину мечтаю зайти. Накиньте полтинничек…" Я не хочу искать на это деньги! Надрываться, зарабатывать, чтоб поставить галочку – "был на вершине Эвереста". А нынешние коммерческие восхождения с кислородом меня как альпиниста не привлекают.

– Правда, что каждый подъем на Эверест – удар по здоровью? Люди начинают хуже соображать?

– Да.

– Теряется память?

– Однозначно. На головной мозг этот подъем действует. Даже после высоты в 7 тысяч я потом два-три месяца набираю форму. Не спортивную – просто возвращаюсь к нормальному самочувствию! Но большой спорт вообще не приносит здоровья. Хоть на лыжах бегаешь, хоть на Эверест ходишь. Это самоистязание. За пределами ресурсов организма.

– Кто-то из альпинистов нам рассказывал – был поражен количеству трупов на Эвересте. Вы их видели?

– Нет. Трупы лежат ближе к вершине – 8300 и выше. Есть "красная зона". Вы же смотрели фильм "Эверест"?

– Да.

– Там много правдоподобного. Разве что поведение героев иногда странное – ходят расстегнутые, говорят обычным голосом, не кашляют… Да лагерь выше 6 тысяч напоминает туберкулезный госпиталь!

– Ничего себе.

– Все кашляют, харкают, еле двигаются. А в "Эвересте" еще какую-то дискотеку устраивают. Но в целом – точно передано… Так я о том, почему тела с большой высоты не спускают. Люди физически не в состоянии! Рельеф такой, что тащить неконтролируемое тело нет возможности. Это делается с помощью веревок. Знаете, как?

– Нет.

– Навешиваешь веревки, организовываешь спуск, страховку. А маршрут длинный! Одно дело, идти своими ногами. Другое – вешать веревки каждые 50 метров. Если не успел вернуться за день, у тебя "холодная ночевка".

– Что это?

– Ночевка без бивуачного снаряжения. Ни палатки, ни примуса, ни спальника. На 99 процентов – смерть. Для всех.

– К разговору о "туберкулезном госпитале". Помним, как вы прыгали с ангиной.

– 2004-й, Пакистан. Вот задумайтесь: вы больны, с температурой. А надо выполнять физическую работу.

– К происходящему интерес не утрачивали?

– Важно было продержаться 2-3 дня. Высота не такая уж серьезная, около 6 тысяч. Но моментально развивается воспалительный процесс. Особенно легочные болезни на фоне инфекции. Боялся, что меня окончательно накроет, ангина пойдет вглубь. Товарищ ватными палочками счищал мне нарывы в горле… Ну а прыгать-то – облегчение!

– Удивительно.

– Ты мгновенно телепортируешься в базовый лагерь. Это же лучше, чем двое суток тяжелой работы по спуску.

– Николай Валуев нам сообщил: "Существует огромное количество трусливых боксеров". А вы встречали трусливых альпинистов? Или парашютистов?

– Мы часто обсуждаем эту тему. Альпинисты хорошего уровня никогда не стесняются произнести: "Мне страшно", "боюсь вот этого склона", "что-то камни плохо летят"… Это нормально! Страх твой союзник – никто из себя героя не строит. Глуповато выглядело бы.

– Вам случалось от чего-то отказываться, прислушавшись к внутреннему голосу – лишь потому, что "камни не так летят"?

– Был у меня проект. Отыскал точку в горах, невероятно сложную. Прыгал я уже в вингсьюте. Костюм-крыло – знаете о таком?

– Весь мир знает, Валерий.

– Это по сути настоящее крыло – с верхней и нижней оболочкой, воздухозаборниками. Но стропы дергаю не под ним, а меня помещают внутрь крыла. Управляю полетом, перекашивая собственное тело. Ногами, руками, как угодно. Но нужна вертикальная часть.

– Зачем?

– Тогда костюм наполнится воздухом, будет планировать по горизонту. А здесь вертикальная часть была очень короткая, дальше начинался рельеф. Я был жутко изможден на фоне альпинистского восхождения, не находил сил собраться. А главное, у сына день рождения.

– Отказались?

– Всеми правдами и неправдами, сославшись на ветер, невозможность качественно снять прыжок, еще что-то… Перенес на следующее утро. Чтоб не испортить сыну праздник, если что-то пойдет не так.

– Утром прошло удачно?

– Раз мы с вами сидим и разговариваем – конечно! Я что, напомнил вам барона Мюнхгаузена?

– Боже упаси. А что за место?

– Не скажу. Люди, которые были со мной, до сих пор не знают, из-за чего лишний день провисели на скале.

ЛАВИНА

– Часто у вас ситуация уходит из-под контроля?

– Для этого достаточно крошечной ошибки. Даже в рядовых прыжках, которые могу совершить в Альпах по несколько раз за день, поднимаясь по "канатке". Прежде в альпинизме практиковали разборы несчастных случаев. Сидели, вспоминали – кто что сказал, кто возражал, почему не вышли на связь. Всё-всё-всё.

– Что выяснялось?

– 99 процентов – человеческий фактор. Камень с неба не прилетал, всегда был виноват человек. В парашютном спорте не так подробно, но тоже разбирают. Существует fatality-list. Те же выводы: "переоценка своих возможностей", "неправильное использование снаряжения в данной ситуации". Не говоря уж про неправильную укладку.

– За последнее время – вышедшие из-под контроля ситуации?

– Если не брать личную жизнь, ха… Мы ведь говорим про экстремальный спорт?

– Исключительно.

– Пару лет назад в Альпах полез туда, куда лезть не стоило. Смотрел на склон и думал: не надо! 31 декабря, полпятого вечера. Я уставший, пора домой. Все уже спустились, накрыта праздничная поляна – а мне приспичило отметиться.

– Ну и?

– Новый год встречал в больничке, на растяжке. Оскольчатый перелом бедра со смещением. Трудно заживает. Прыгать-то я начал скоро, а хромал почти два года. Знаете основную проблему спортсменов?

– Что за проблема?

– Навыки и психологическую уверенность из своего спорта переносишь на другие виды активности. Я постоянно тренируюсь, прекрасная координация. Но в лыжах – не профессионал! От самонадеянности выскакивают детские ошибки.

– У ваших ошибок были последствия?

– Как-то прыгал с довольно простого места. Не учел сильный ветер, выбрал новую, сложную линию. Часто ты создаешь предпосылку – и включается цепь необъяснимых мелких невезений.

– Так что стряслось?

– Открылся нормально – но произошла закрутка строп. Не дотянул до полянки. Ветер сдул в горную реку. Я чуть не утонул! Минут пятнадцать барахтался в ледяной воде, окоченел.

– Любой начнет паниковать.

– У меня хорошая психологическая подготовка. За плечами огромный набор внештатных ситуаций, в которых уже побывал. И мощные порывы ветра, и закрутка строп, и спуск по обледенелым скалам… Для кого-то все это экстрим – а для меня естественная среда обитания. Стандартный набор действий. Тяжело, когда опасность приходит мгновенно. Вот здесь ты на грани жизни и смерти. Психика может не выдержать. Если сорвался в горах или идет лавина – есть минимальный шанс, что тебе повезет. Но если летишь к земле со скоростью 200 километров в час – шансов ноль. Понимаешь: "Вот и все…"

– У вас такого не было.

– В реке были как раз такие мысли. Тянет вдоль берега. Купол ушел под воду и влечет за собой. А он громадный! Я из последних сил хватаюсь за какие-то ветки, они крошатся, руки в крови. Чувствую – пальцы уже не слушаются. Не сжимаются. Я не в состоянии бороться. Вместо того, чтоб мобилизоваться, мозг дает команду умереть: "Расслабься, через пять секунд все закончится…"

– Как спаслись?

– Чистая случайность – купол сам по себе зацепился за корягу. Если б не это – утонул. Я ослабил натяжение строп, выбежал на берег. Стоял полчаса, обняв ствол, отогревался. Кроме себя, винить некого.

– Почему?

– Элементарная ошибка. В бейсовых системах нет запасного парашюта. С собой носишь "стропорезы". Острый крючкообразный нож, одним взмахом – вжих! – отсекаешь стропы. Освобождаешься, если где-то повис. Я выронил его за пару дней до прыжка – и плюнул.

– Будь нож с собой…

– …проблема решилась бы за десять секунд!

– Вы верующий человек?

– Я крещеный, православный. Свечку могу поставить. Но с церковью у меня отношения сложные.

– Как считаете, для чего вам была дана эта история?

– Не представляю. Стараюсь не копать глубоко. У меня подобных историй несколько. Как у всех работавших в горах.

– Чужая история в горах, которая вас потрясла?

– Анатолия Букреева. Жаль, мы не были знакомы лично. В 90-х он был очень известной фигурой среди европейцев. Затем несправедливое отношение американцев, выпустивших книгу. Его обвинили в том, что ушел от группы, не участвовал в спасении. Хотя к той не имел отношения. Никто из гидов этого не делал, а Букреев несколько раз поднимался на 200-300 метров от лагеря, спасал людей… В 1997-м погиб под лавиной в Гималаях.

– Самая нелепая гибель профессионального альпиниста на вашей памяти?

– Да всякая гибель – нелепая! Когда я, молодой, впервые сталкивался со смертью друзей и знакомых, испытывал шок. Но еще удивительнее была реакция людей вокруг: "Ты посмотри, что он сделал! Кто так поступает?" Это воспринималось как инцидент, не более. То есть, пока жжешь – ты герой. Если где-то убрался, всё: "Кто ж так делает-то?"

– Вы жизнь кому-нибудь спасали?

– Конечно. Как любой альпинист, который участвовал в спасработах.

– Вас лавина миновала?

– Никогда не попадал. Есть у меня товарищ, переживший две лавины. Первый раз откопали. На второй успел дернуть кольцо – за спиной был рюкзак с надувной спасательной подушкой. Она выталкивает тебя наверх.

– С такой подушкой лавины не страшны?

– Шансы на выживание увеличиваются. Но лавина перемолоть может запросто. Ударит о камни. Или об дерево. Снег утрамбовывает собственной массой. Через десять секунд он превращается в бетон! Ты откапываешь лавину, которая пять минут назад остановилась. Приходится разбивать! Попробуй не задохнуться, оказавшись внизу! На сайтах встречаются советы "делать плавательные движения"…

– Ирония у вас в голосе. "Плавательные" не помогут?

– Если снег тяжелый – не сдвинешься. Тебя несет.

ВЕРТОЛЕТ

– У вас все могло закончиться в горной речке. Под антенной во Франции. Были еще "пограничные" эпизоды?

– Остальные, как бы сказать… "Техничные". На Камчатке прыгал с двумя разными парашютами, у них своя система раскрытия. Сначала выбрасывается маленький – "медуза". Он трехметровой веревкой привязан к вершине купола. Надувается, веревка разматывается. За эти три метра набирает такую скорость, чтоб вытащить из ранца большой купол.

– Надежно.

– Да. Но я из-за смены парашютов перепутал. В одном "медуза" на ноге, в другом – под ранцем. Хватаюсь за привычное место – его нет!

– Мы-то сейчас вздрогнули.

– А я что почувствовал – представляете? Фактически открылся на десяти метрах! Спас глубокий снег. Хотите, опишу, как земля выглядит с высоты? Сперва видишь, что она круглая. Потом становится огромной. Секунды спустя летит на тебя с безумной скоростью. Метров с двухсот это начинается. Крайне неприятно.

– Ничего не сломали?

– Обошлось. Сугроб попался как по заказу.

– Вы помните каждую секунду в том вертолете, который катился в пропасть?

– Ох, точно! Я ж еще в вертолете падал в горах! Вот это случай интересный. По действиям пилота понял – парень неопытный. Не мог оценить расстояние до гладкого, сверкающего на солнце, снега. Стекло чуть искажает картинку. Несколько раз заходил на посадку – и в итоге ошибся!

– Рухнули?

– Мы в полном обмундировании у дверей, ветра нет. Вижу, что с высоты метров в пятнадцать падаем камнем. Садиться собирались на перемычку, не очень широкий гребень, заканчивается крутым обледеневшим склоном. В этот момент удар, от которого подлетаешь к потолку. Внутри на секунду все замирает. Думаю: фу-у, надо же, повезло. Но начинает швырять от одного борта к другому. Понимаю – катимся к пропасти!

– Вертолет задержался на краю?

– Нет, гребень оказался шире, чем я предполагал. Склон пологий. У меня-то в голове, что пропасть – вот она, рядышком. Внезапно тормозим. Я второй раз думаю: фу-у, повезло. Пилот выскакивает первым, ха-ха… Молча, никому не помогая, чешет по снегу. В майке и шлепанцах, в которых из Сочи прилетел.

– Почему убежал?

– Испугался, что вертолет взорвется. Дверь заблокирована. Лезу за кем-то через иллюминатор. За спиной рюкзак, альпинистское сооружение – не прохожу. Осматриваюсь – у этого Ли-8 редуктор, который вращает винт, в центре потолка. Топливо на него капает, он раскаленный, салон на глазах наполняется жаром. Керосиновой гарью. Мы как в парной! Если искра – рванет!

– Кошмар.

– Быстро-быстро раздеваюсь, выкидываю рюкзаки, вылезаю… Механик сильно поломался, потом несли его вниз. Остальные отделались гематомами. Чудом.

– Пилота догнали?

– Ну, пилот… Куда ж он денется. Сутки спускались, дали ему ботинки, пуховик. Вообще непонятно, кто его допустил до полетов. Я много летал в Альпах – там пилот всегда в теплой обуви, лежит куртка. Под сидением НЗ с палаткой, спальником, примусом, минимальной едой. Если стемнело, а он поломался в горах – к нему же никто не придет!

– С вертолетами у вас больше приключений не было?

– В 90-е отказывал двигатель из-за плохого топлива.

– И что?

– Экстренное покидание. Приземлялся на какую-то просеку. Вертолет способен сохранять управление за счет авторотации. Главное, чтоб пилот не паниковал и, образно говоря, включил нейтральную скорость. Освободил пропеллер от зацепа шестеренок редуктора. Тогда винт раскручивается под собственным весом, вертолет не камнем падает. Но посадка жесткая.

– Что сложилось не так в Карачи, когда вы прыгали со стометрового здания – и едва не разбились?

– В Карачи… Что-то у нас акцент на сплошных проблемах. У меня 11 тысяч парашютных прыжков и полторы тысячи прыжков со скал. В процентном отношении все великолепно. Я безопасный в этом плане спортсмен.

ПЛЕН

– Сколько стоит костюм-крыло?

– Около двух тысяч евро. Заказываю почти каждый год. Износ ткани приличный – прыгаю-то в горах. К тому же появляются новые модели, которые улучшают качество полета процентов на двадцать.

– Старые куда деваете?

– Дома лежат. Иногда друзьям дарю. Один костюм выпросил сербский фотограф. У него в Белграде свой фитнес-клуб. Повесил там под стеклом, вокруг мои же снимки, которые он сделал в совместных экспедициях.

– В полете – что за ощущения?

– Тебя словно засунули в жесткий надувной матрас. Чтоб открыть парашют, нужно напрячь мышцы, чуть-чуть сжаться. Иначе до "медузы" не дотянусь. При этом замедляется скорость. Чем она ниже, тем мягче раскроется парашют. Если говорить о визуальных картинках, то все зависит от типа прыжков.

– Это как?

– Обычный – когда просто улетаю вниз. Смотрю по сторонам, любуюсь пейзажами, о чем-то размышляю. Гораздо сложнее прыжок в стиле proximity. Облизываешь склоны, прижимаешься к ним на полтора-два метра, резко поворачиваешь то вправо, то влево… Тут необходима максимальная концентрация. Не до пейзажей.

– Самый живописный из них – во время "обычного" прыжка?

– Ледники. Горы. Джунгли.

– А Камчатка?!

– Нет. Камчатка – это однообразные снежные вулканы. Вот приземление получилось эффектным. На побережье океана, прямо к набегающим волнам.

– Вы же на Камчатке первым в мире прыгнули в жерло действующего вулкана.

– Ну да. Влетел в двухсотметровую воронку между активными зонами кратера. Оттуда шел горячий пар, смешанный с сероводородом. Долго находиться там нельзя. Страшная вонь, полдня голова трещала. Опасность была и в другом. Если б при раскрытии парашюта возникли проблемы с куполом, закрутка строп – мог провалиться в кипящую кислотную лужу.

– Уф-ф.

– Пожалуй, самое яркое впечатление – один из первых прыжков со скалы. Венесуэла, водопад Анхель…

– Высота под тысячу метров?

– 979. Именно это место описывал Конан Дойл в романе "Затерянный мир". В горах всегда что-нибудь закрывает обзор. Соседний гребень, например. А там под тобой – бескрайние джунгли. Стоишь на вершине, в двадцати шагах от тебя с жутким грохотом мегатоннами падает вода… Фантастика!

– В джунглях сталкивались с пауками, змеями?

– Бог миловал. Ядовитых лягушек видел – симпатичных, разноцветных. Прикасаться к ним нельзя. Больше всего докучали дикие пчелы. Как в мультике про "Маугли". Первый луч солнца – и ты весь облеплен!

– А дихлофос?

– Бесполезно. Никакие средства от насекомых не помогают. Важно не делать резких движений, закрывать одежду. Пчелы не кусают. Но если залетит под майку, случайно подмышкой придавишь – будет больно. Джунгли – это сплошной, монотонный гул. Даже ночью. Темень такая, хоть глаз выколи. А вокруг все живет, не утихая ни на секунду. Бесконечное уханье, цоканье, щелканье, жужжание…

– …рычание?

– Вот этого не было, врать не буду. Мы неделю лезли на гору Аутана, что на границе Венесуэлы и Колумбии. Когда до вершины оставалась четверть пути, повернули назад.

– Почему?

– Вода закончилась. Без нее не выжить. Жара под сорок, скала – будто раскаленная сковорода. Я прыгнул с середины стены, успокоился, а ребята через год снова приехали покорять Аутану. Так двоих индейцы взяли в плен! Они еще в прошлый раз были недовольны.

– Чем?

– Их фотографировали, снимали на камеру. Сотрудники местного турагентства, которые нас сопровождали, втирали пургу, подзуживали, мол, каждое фото забирает энергетику, часть души. Индейцы – наивные, доверчивые. При этом очень любят деньги. Потребовали мзду. Тогда удалось отвертеться. А тут настроены были серьезно. Наставили оружие, шаман явился.

– В перьях?

– Нет, в футболке, шортах. С амулетами на шее. Абсолютно неадекватный – то ли пьяный, то ли обкурившийся. Сказал: "Сворачивайте лагерь и убирайтесь к реке. Пленных отдадим, когда заплатите выкуп. Десять тысяч долларов".

– Куда увели?

– В деревню, заперли в хижине. Спустя три дня сбежали.

– Подкоп?

– Нет. Наступило Рождество, вся деревня на радостях перепилась. Индеец, который их охранял, куда-то отлучился. Ребята выломали пару досок и втопили.

– Заблудиться могли?

– Да нет. До реки, где стоял лагерь, около километра. Там лодка.

ПИГМЕИ

– Вы-то с аборигенами ладили?

– Была история в Папуа – Новой Гвинее. Неделю шли по джунглям к подножию гор. Пигмеи тащили снаряжение, продукты. Дали нам повара, который по-английски освоил два десятка слов. Смешной малый. Купили ему половник и дуршлаг. Что делать с половником, не сообразил, сразу припрятал. Зато от дуршлага был в восторге. Размешивал им в кастрюле вермишель, которой мы в основном и питались. Для пигмеев это деликатес.

– Неужели?

– Коренья да сладкий картофель, батат – весь рацион. Макароны для них слишком дорогие, рис – тем более. И вот, помешав, вынимал он дуршлаг, к которому что-то прилипало. Украдкой подлизывал, опускал обратно в кастрюлю. Через минуту все повторялось.

– А вы?

– Когда заметили, дуршлаг отобрали. Вскоре новая напасть – парень простудился, насморк. Они же голые ходят. Из одежды – только катека.

– Что это?

– Трубка из дикой тыквы. Надевается на детородный орган. Если ты уважаемый член племени, можешь конец катеки украсить перьями птиц.

– Какая прелесть.

– Сидит наш повар, готовит ужин. Шмыгает носом, сопли рекой. Утереться нечем. Протягиваем платок – не понимает, как пользоваться. Сморкаться не умеет. Срывает пучок травы, скручивает. Отвернется от кастрюли, смахнет это безобразие, размазанное по лицу, и дальше готовит… Решили беднягу приодеть. Выдали штаны, майку, куртку.

– Обрадовался?

– Наоборот, отмахивался. Еле уговорили. После ужина пошел в свой лагерь, метрах в пятидесяти от нас. Обычно у них все мирно, веселье, песни до утра. Вдруг шум-гам, драка. Выяснилось, он не самый уважаемый член племени – несмотря на знание английского и навыки кулинарии. Начался скандал. Дескать, не по рангу нарядился! Утром снова был голый.

– А вещи?

– Штаны и куртка сгинули. Майку напялил вождь. Причем дали специально маленького размера – пигмеи щуплые. А этот – с рельефной мускулатурой, напоминает игрока из американского футбола. Его не смущало, что майка трещала по швам. В ней устроил забастовку.

– Что хотел?

– Денег – что ж еще? Говорим: "Мы уже заплатили" – "Надо добавить. Иначе с места не сдвинемся".

– А вы?

– На понт взяли. Рации были для связи между нами. Включили, голосим: "Полиция! Индонезия!" Западная часть острова принадлежит индонезийцам. Папуасы их побаиваются. Поверили. Плюс подарили им куртки с командными нашивками. А вождю, главному бунтовщику, – гитару. Инцидент был исчерпан.

– Откуда гитара?

– Парень из Москвы захватил. Играл по вечерам у костра. Вождь приходил, слушал. Ему очень нравились русские песни. Сам не работал, лишь приказы своим раздавал. Потом садился на пригорок, левой рукой придерживал гитару, правой по струнам: "Др-р-рын…" И задумчиво смотрел вдаль.

– Хоть раз кто-нибудь из экспедиции западал на туземных девушек?

– Боже упаси! Да, они по пояс голые. Но чумазые, страшненькие. Внешне – нечто среднее между неграми и пигмеями. Правда, читал, что пигмеи из Папуа – Новой Гвинеи – нация антропологически уникальная. Ни на кого не похожи. Там еще недавно процветал каннибализм. Может, до сих пор друг друга кушают. Во время междоусобиц.

– С ритуалами познакомились?

– Периодически устраивают праздник кабана. Ловят, закапывают, над тушей разводят костер. Рассаживаются по рангу. Сначала – воины, крепкие мужики. Им куски пожирнее. Вождь отрезает, лично вручает каждому. Женщинам и сопливым детям, которые сидят в конце, бросают в последнюю очередь, как собаке кость.

– Отведали?

– Нам не предлагали. Да и не хотелось. Папуасы обжираются до умопомрачения, ничего не оставляя на завтра. Пока всё не съедят – не расходятся.

– Самое гадкое, что в своей жизни ели вы?

– Хуже всего, когда заканчивается вода. Особенно на большой высоте, где сильное обезвоживание. Во рту сухо так, что сглотнуть не можешь. Грызешь снег, начинает болеть горло, потом ангина… Ужас!

– И все-таки – пробовали что-нибудь аутентичное?

– В экспедициях еда стандартная. Легкие сублиматы, никакой экзотики. Это в ресторане можно оторваться. Однажды в Юго-Восточной Азии заказал жареных в кляре кузнечиков, каких-то букашек-таракашек. Не понравилось.

– Не считая кратера вулкана – самая вонючая точка на Земле?

– Индия. Страна запаха. В горах-то нормально, а внизу бьет в нос отвратительная смесь – грязи, немытых тел, специй. Антисанитария такая, что брезгливый человек сойдет с ума.

– Чем удивила заполярная Канада?

– 2002-й, экспедиция на остров Баффинова Земля. Горы невысокие, растут прямо из океана. Перепад стенной части – полтора километра. Сложнейшее альпинистское восхождение.

– Живут-то там кто? Эскимосы?

– Инуиты! Эскимос в тех краях – грязное ругательство! Хуже, чем назвать афроамериканца – негром! Поразило, как в Канаде обустроены заполярные поселки. В магазинах есть все, включая свежую клубнику. Быстрый интернет. На свадьбу от государства молодоженам дарят снегоход.

– Он – основное средство передвижения?

– Нет, гоняют на пикапчиках, которые паркуют к розеткам. Те торчат из всех домов. На машине возле стартера установлена спираль. Воткнул в розетку – двигатель всегда теплый… Алкоголем торгуют раз в неделю – в пятницу после обеда. К вечеру весь поселок напивается и лежит в сугробе.

– Знакомое состояние?

– Я не аскет, но крепкие напитки разлюбил давно. Предпочитаю сухое вино. В Европе часто тренируюсь, там оно всюду.

КОНЮХОВ

– С Конюховым общались?

– Даже бывал в его экспедициях. Лет десять назад участвовал в создании экстремальных программ на телевидении, с Конюховым ездил как оператор. Федор ставил рекорд скорости, на катамаране пересекали Атлантику.

– Он шоумен?

– На Урганта не похож. Но какие-то его проекты – по большей части пиар. Я нормально к Федору отношусь. Вообразите стандартную линейку. Слева на конце написано "пиар", справа – "спорт". Чем ближе ты к одной части, тем дальше от другой. Впрочем, любое плавание под парусами в ограниченной команде – штука экстремальная.

– Конюхов вас о чем-то расспрашивал?

– Вообще вопросов не задавал. Он человек не любопытный, погружен целиком в себя. Читая его книжку, кажется, что Федор зациклен на религии, чуть ли не святой отшельник. Но в обычной жизни это не бросается в глаза. Когда попали в шторм, был приятно удивлен, насколько четко и уверенно вел себя Конюхов. Видно – профессиональный моряк. От меня толку было мало. Хотя доверил мне лебедки. Крутил, когда менялись паруса.

– С Феликсом Баумгартнером пересекались?

– Оба представляем "Ред Булл" – но пока не довелось.

– О чем подумали, когда в 2012-м он совершил рекордный прыжок из стратосферы?

– История прыжков из стратосферы – богатая и трагическая. Наши практиковали с 50-х. Кто-то погиб из-за разгерметизации скафандра, когда раскачавшаяся кабина пробила стекло. У кого-то обледенела защелка, шлем заклинило – и задохнулся. Чтоб избежать фатальных последствий, нужно все предусмотреть. Но с точки зрения парашютной техники в прыжке Баумгартнера – ничего особенного.

– Как бы отреагировали, если б вам предложили прыгнуть из стратосферы?

– Согласился. Но меня больше привлекает спортивная составляющая. А здесь все упирается исключительно в технические возможности – безумно затратные.

– Сколько денег на это ушло?

– Много. Уникальный скафандр, капсула… К сожалению, мы потеряли технологию гелевых стартов. Если в СССР хоть в стратосферу запускали гелевые шары, то сейчас у нас в принципе этого нет. Только во Франции да в США, где Баумгартнер и работал.

– Какой вопрос задали бы ему при встрече? Вы же не Конюхов.

– Баумгартнер профессионально никогда не занимался парашютным спортом. У меня опыт абсолютно другого уровня. В этом смысле спрашивать его не о чем. А вот поболтать за жизнь было бы интересно.

– У Баумгартнера две татуировки: Born To Fly (Рожденный летать) и 502 – номер, полученный от Американской федерации бейсджампа. У вас есть наколки?

– Ни одной. С детства ассоциируются с тюрьмой. Да и что набить? Эверест во всю спину? Знакомый лыжник неудачно выступил на Играх в Сочи. Так на бицепсе наколол олимпийские кольца с одним нераскрывшимся.

– Смешно.

– Всерьез о татуировке я подумывал во Флориде. В 90-е перебрался туда, чтоб тренироваться круглый год. В России парашютный спорт – дорогое удовольствие. В Штатах – доступнее, соответственно и тусовка попроще. Хиппующие ребята, с длинными волосами, серьгами, дурацкими татухами, типа "Рожденный летать". Я с ними постоянно общался, решил не отставать. Заходил в тату-салоны, листал каталоги.

– Какие были варианты?

– Сам не понимал, что хочу. Тигр на плечо? Оно не такое мощное. Смотреться будет нелепо. Ограничился тем, что проколол ухо. Татуировка на всю жизнь, а сережку вытащил и забыл. После этого сразу победил на X-games. Что было круче, чем золотая медаль чемпионата мира! Ага, думаю, серьга притягивает удачу. С той поры не снимаю.

– Остались точки на карте, где не были, но мечтаете побывать?

– Например, Аляска. Хотел бы вернуться в Папуа Новую Гвинею. Недостаточно долго был в горах Эквадора и Перу. Летом как раз планирую вырваться туда.

– Понятно, магнитики из поездок вы не привозите. А что?

– Почему? Магнит на холодильник – милая традиция. До этого были кружки, тарелки. В Африке покупал фигурки зверей из черного дерева. Из Папуа Новой Гвинеи привез катеку с перьями. Не по рангу.

– Кто-то снял – в знак уважения?

– Что вы! К такой бы не прикоснулся. Катеки там продаются в сувенирных лавках. Шикарный подарок друзьям.

– Что читаете в экспедициях?

– У меня три электронных книжки, но себя к ним не приучил. Только старая добрая бумага. В путешествиях здорово идут детективы про Фандорина, Пелагию. Теперь открыл для себя нового Акунина. Его цикл "История Российского государства" – блеск! С детства увлекаюсь этой темой. Если у Льва Гумилева о татаро-монгольском иге написано так, что продираешься, то Акунин излагает сочным, доступным языком. В последнее время охладел к беллетристике. Фэнтези как жанр не воспринимаю. Но неожиданно стал фанатом "Игры престолов".

– Вы о книге?

– О фильме. Из-за перелома бедра несколько месяцев никуда не выходил и подсел на американские сериалы. Сегодня их снимают качественнее, чем полный метр.

– Ловили себя на мысли, что с возрастом спокойнее относитесь к вещам, которые должны взбадривать?

– Совсем уж к бейсовым прыжкам не привыкнешь – всегда новые условия, самочувствие. К проекту на Эвересте готовился два года. Бывало, ложился спать, вспоминал, куда собираюсь. От волнения не мог заснуть до утра. Потом р-раз – и это воплощаешь! Конечно, бодрит! Взрыв эмоций!

– В какие моменты понимаете, что вам уже 51?

– Возраста не чувствую. Тревожит, что болячки накапливаются. Чем старше, тем больше требуется на восстановление. Менять образ жизни пока не собираюсь. Но если пропадет внутренняя мотивация либо травмы доконают – закончу. Это не пугает. Воспринимаю как данность.

– Душа не будет просить адреналина?

– Адреналин ни при чем! Я категорический противник этой теории! Да, он будоражит кровь, когда сильно волнуешься или срабатывает инстинкт самосохранения. Но для меня это давно привычные ощущения. Прыгаю не ради них.

– Многие восхищаются вашей смелостью. А вы – чьей?

– Кумиров сроду не было. Да и смелость – понятие абстрактное. Просто есть вещи, которые завораживают. Допустим, прыжки на каяке с водопадов. Или серфинг. В голове не укладывается, как человек едет в "трубе", внутри гигантской закручивающейся волны?! Во Флориде пытался освоить катание на доске, убедился, насколько это трудно.

– На каяке с водопада попробовать не хотите?

– Нет. Каждому свое.

  Одним из главных объектов на маршруте «По пути Суворова через Альпы»  является персональный  музей русского полководца, созданный жителем кантона Гларус  Вальтером Гелером.  Основу его экспозиции составляют  найденные  исторические предметы, найденные им в процессе поисков  с металлоискателем (ядра, пули, штыки, пряжки, сабли и т.д…).  Сейчас музей находится в поселке Линтаталь, в бывших производственных корпусах.  Это несколько в стороне от маршрута похода, но туда обязательно стоит завернуть.

1799 год - марш русской армии через альпийские перевалы

Расположение музея

Суворов  для Центральной Швейцарии является как бы  национальным героем. 

Маршрут viaSuworow имеет официальную маркировку, как региональный культурный маршрут № 55. Все местные туристические администрации включают достопримечательности, связанные с Суворовым в  свои рекламные материалы. Количество исторических объектов и памятных мест с каждым годом увеличивается, повсюду на маршруте мы видим памятные таблички, дома, музеи,  в гостиницах и ресторанах висят картины, посвященные событиям тех лет.

Можно попробовать посчитать: шесть памятников, часовня, не менее 10 табличек на домах и перевалах, как минимум восемь сохранившихся домов,  один персональный музей и несколько музейных экспозиций.

В конце 90-х, когда поток туристов из России в Швейцарию рос  стремительными темпами, когда новые русские стали изумлять местных жителей своей щедростью, то есть расточительностью, было логично открыть музей Суворова в самом людном месте.  Изначально музей располагался  на центральной площади Гларуса, в самом престижном месте. Но русские туристы и толстосумы не оправдали ожиданий властей  кантона.  Интерес  к музею был  не  большим. И сам Вальтер Гелер с 2003 года попал «в опалу», вынужден был съехать из помещения. Сначала он разместился в Швандене и какое-то время был совсем в мрачном расположении духа, хотел даже распродать коллекцию. Покупателя, к счастью, не нашлось. А потом открылось второе дыхание.

Для Вальтера  Гелера  создателя и владельца Музея Суворова 2015 год был очень удачным. Прежде всего, потому, что ему удалось посетить Россию и найти там новых друзей. Он получил из нашей страны не только моральную, но и материальную поддержку. 

Статья: БИТВА «ЗА СУВОРОВА».   Автор: ВАРВАРА ДЬЯКОВА

Оригинал

ВАЛЬТЕР ГЕЛЕР СРАЖАЕТСЯ ЗА СУВОРОВСКИЙ МУЗЕЙ

На участке земли в Линт-парке швейцарского города Линталь — кантон Гларус, находится частный музей Александра Суворова. На 1200 квадратных метрах выставочных площадей посетителям предлагается собрание о великом полководце: картины, книги, оружие, находки на раскопках, документы и многое другое.

Основатель музея, Вальтер Гелер, уже более тридцати лет собирает раритеты и за это время составил впечатляющую коллекцию из купленных, найденных и подаренных экспонатов.

Начиная с 1979 года, глава музея ищет потерянные предметы, принадлежавшие армиям, воевавшим в горах Швейцарии в 1799 году. В 1986 году он создал площадку для экспозиции, чтобы выставить свои находки на всеобщее обозрение. Музей существует за счет пожертвований и вход в него бесплатный.

С помощью многих меценатов на содержание музея было собрано более 2,6 млн. швейцарских франков. В 1993 году ему была присуждена премия Рудольфа Штюсси, а в 1994 году Правительственный Совет выделил музею 5000 швейцарских франков.

Поворотом в истории стало ходатайство в комиссию по культуре кантона Гларус с просьбой о выделении музею средств, на которое был получен отрицательный ответ с примечанием, что поиски Вальтера Гелера являются незаконными.

Практически с момента открытия музей Вальтер Гелер сталкивается с противодействием со стороны правительства кантона Гларус, суть которого заключается в якобы незаконно проводимых основателем музея раскопках.

Археологи, начиная с 2003 года, могут каждый кусок железа, находящийся в земле, считать представляющим научную ценность. При этом, в отношении серьезных исследователей, таких, как Вальтер Гелер, принимаются меры, что должно ясно показать последним «кладоискателям», что впредь следует отказаться от поисков с металлоискателями.

29 июня 2012 года через экспертов Вальтеру Гелеру было сообщено, что он не может больше продолжать поиски и что его находки принадлежат кантону Гларус. От него потребовали также провести тщательную инвентаризацию находок, чтобы определить научную значимость и чтобы затем «передать» соответствующим владельцам. Компенсацию за инвентаризацию Вальтеру предложили только в случае, если он отдаст находку.

Экспертиза основывалась на законе ZGB 724 в современной редакции, в то время как Гелер опирался на законодательство, действующее на момент находок.

Хотя ключевым моментом явилось то, что руководство кантона в 1985 году провело археологическую проверку коллекции Вальтера Гелера. При этом не было ни малейших претензий. На основе положительного результата этого контроля в 1986 году и был основан музей. Сегодня выяснилось, что археологи, проводившие проверку в то время, совершенно не понимали суть дела.

Вальтер Гелер: «Господин Верещак один из немногих людей, кто помогает музею конкретными делами»

Из-за этого противостояния компании, расположенные в Гларнских Альпах, передумали оказывать финансовую помощь музею. Они просто боятся поддерживать нелегальный музей и из-за этого потерять заказы от правительства кантона. Также и известные в Гларнских Альпах личности не осмеливаются выражать свое положительное отношение к музею. Поэтому дальнейшее расширение музея в городе Линталь вынужденно прекратилось.

Музей продолжает существовать только благодаря спонсорской помощи вице-президента Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Василия Захаровича Верещака.

— Я случайно увидел сюжет о музее по телевизору, — рассказал «Спецназу России» полковник Верещак. — Если быть точным, то сюжетов было два. Один — о музее Суворова на братской Украине, который был разгромлен и прекратил свое существования после государственного переворота 2014 года. Во втором репортаже было рассказано о том, что в Швейцарии, оказывается, уже несколько десятилетий существует такой замечательный музей под руководством страстного поклонника Суворова Вальтера Гелера. Конечно же, я был очень удивлен и сразу же постарался разузнать побольше об этом человеке. С тех пор и началось наше с ним постоянное сотрудничество.

В период с 22 октября по 6 декабря 2014 года в музее была организована выставка работ русского художника Алекса Долля. Она была открыта в присутствии российского консула Константина Нефёдова. На десяти полотнах были представлены суворовские места в настоящее время.

Неофициальная часть открытия выставки

Как отметил консул, в том году отмечалось 200-летие дипломатических отношений между Россией и Швейцарией. И важной предпосылкой к этому событию был предшествовавший поход Суворова. «Меня исполняет большое чувство гордости, что благодаря памяти о великом полководце отношения со Швейцарией постоянно укрепляются», — подчеркнул Константин Нефёдов.

Руководителю музея Вальтеру Гелеру российский консул передал копию русской карты Швейцарии времен Суворова.

В 2015 году благодаря спонсорской помощи полковника Василия Верещака музей продолжает существовать и расширять свои экспозиции.

Василий Верещак: «Я случайно увидел сюжет о музее по телевизору…»

В конце ноября — начале декабря 2015 года телеканалом «Звезда» был организован визит господина Вальтера Гелера в Россию. Гость посетил ряд Суворовских мест, в частности Государственный мемориальный музей А. В. Суворова в Санкт-Петербурге.

В Москве господин Гелер впервые встретился с Василием Верещаком и обсудил дальнейшие планы работы.

— Господин Верещак один из немногих людей, кто помогает музею конкретными делами, — рассказал корреспонденту «Спецназа России» швейцарский гость во время этой встречи. — Обычно люди приходят в восторг после посещения моей экспозиции, но, как правило, дело заканчивается одними обещаниями поучаствовать в судьбе музея. Самое же удивительное для меня это то, что сам господин Верещак еще никогда не бывал в моем музее, но при этом оказывает такую серьезную и важную для него поддержку!

Чтобы восполнить этот пробел, Василий Захарович был приглашен в июне 2016 года на открытие новой экспозиции, что он непременно обещал осуществить.

Суворовский музей не сдается!

И далее фотографическое повествование:

Визит телеканала Звезда в Швейцарию

На Сен-Готарде

У Чёртова моста

 В монастыре Муотаталь

Вальтер Гелер в Санкт-Петербурге

В Центральном музее Суворова

Подарок питерскому музею

Могила Суворова в лавре Александра Невского

Вальтер Гелер в Кончанском-Суворовском

С новыми силами за ремонт и перестройку музея, чтобы летом 2016 открыться заново

Минувшая неделя была снежной по всем Альпам и до сих пор горнолыжники получают удовольствие от ее итогов. Большинство курортов получили свой давно ожидаемый снег. От  30 сантиметров до метра и более.  Особенно важно это было  для курортов в Восточных Альпах и Доломитах, где до этого было вообще очень мало снега. Текущая неделя проходит без существенных осадков, но с комфортными температурами. Условия просто идеальные. Даже лавинная обстановка не слишком тревожная, как ни удивительно...

  Так что участникам горнолыжного праздника под названием Кандагар в Шамони  повезло.  Сегодня  у них были тренировочные заезды, в идеальных для этого условиях...

Шамони в этом году стало пионером в плане освещения снежной обстановки.  Они регулярно публикуют виде роликов на Ютубе:

14/02/16 Official Chamonix Snow Report

Ну и просто  Video Guide To Skiing In Chamonix

 По другую сторону Монблана, собрат Шамони  итальянский курорт Курмайор вырвался вперед  в другой номинации. Теперь Вы можете на карте выбрать трассу и виртуально по ней проехать. Впрочем, это работа сделана английским  тур-оператором  под названием Interski

http://virtual.interski.co.uk/

Прокатитесь 

Для разминки - Красная  трасса 

Для удовольствия - Черная трасса

Швейцария

Швейцарцы были на грани паники по итогам первой половины зимнего сезона.  В некоторых регионах снижение количества катающихся достигало 75% по отношению к аналогичному периоду прошлого года.  Весь декабрь снега не было. Собственно на большей части страны зима пришла только сейчас.

Церматт

 Андерматт

Санкт-Мориц

Швейцария – страна,  которая  в различных рейтингах  часто побеждает в таких престижных номинациях как «самая богатая страна» или «самая демократичная».  Видно такие победы льстят жителям  Конфедерации и они стремятся к новым  вершинам. 

Так, например в Церматте  построили самую большую в мире снежную хижину «иглу».  30 января рекорд был зафиксирован в книге Гиннесса. Основные показатели:   диаметр хижины - 13  метров,  высота внутри – 10,5 метра.  И дополнительные:  строили иглу 18 человек, использовано около 1400 снежных блоков, до 40 кг весом, всего ушло 2000 человекочасов.  Автор проекта Адриан Грюнтер  вот уже 20 лет строит «иглу-деревню» в районе Ротенбоден в Церматте на высоте 2727 метров… Недалеко от тренировочных скал, которые используются как «школа» перед восхождением на Маттерхорн.

Победа!

Еще более оригинальный рекорд установил  житель кантона Гларус Фриц  Дённи из городка Лукзинген, стоящего на историческом пути армии Суворова через Альпы.  Он соорудил самые большие в мире сани. Длиной 6,5 метров, высотой – 2,8 метра и весом 474 килограмма. На днях он впервые показал их публике и даже покатался. «Неописуемое удовольствие!» - таков был его комментарий.

Иногда желание казаться значительным подводит швейцарцев.  В этом году случился небольшой скандальчик….

"Наша газета" пишет: …. опубликованный на этой неделе отчет Montenius Consult может подмочить репутацию курортов и поменять планы некоторых любителей лыжни. Согласно расчетам эксперта Кристофа Шраэ, 33 из 62 швейцарских зон катания «приписали» своим трассам не менее 30% заявленной на их сайтах длины. Причем в некоторых случаях владельцы курортов завышают протяженность зоны катания почти вдвое!

Впрочем, такими открытиями Montenius Consult поражает публику не впервые: два года назад мы подробно писали об аналогичном исследовании. При этом стоит учитывать и тот факт, что единой методики подсчета протяженности лыжных трасс не существует, и даже способ, который использовала немецкая компания, показывает, что больше всего любят «накручивать километры» вовсе не в Швейцарии, а в соседней Франции.

Как бы то ни было, согласно рейтингу 100 крупнейших зон катания, составленному Montenius Consult, лидером остается знаменитый французский курорт «Три долины», куда входят станции Куршевель, Валь Торанс, Мерибель и другие с трассами общей протяженностью 542 км. На втором месте – еще один савойский курорт Paradiski, склоны которого бороздят лыжники в общей сложности по 402 км трасс. Замыкает подиум, по версии немецких экспертов, американская объединенная зона катания Park City/Deer Valley, предоставляющая в распоряжение любителей зимних видов спорта 360 км трасс.

Таким образом, полученный результат отличается от рейтинга, составленного интернет-платформой skiresort.info, которая присудила третье место швейцарскому курорту «Четыре долины». Согласно данным, представленным в его пресс-релизе, протяженность 144 трасс, объединенных общей зоной катания на территории 6 станций, составляет 410 км. Даже если в этой цифре учтены виражи, которые совершает лыжник, за один уикенд посетители «Четырех долин» точно не успеют соскучиться.

На русском языке вышли две книги,  которые меня порадовали.  Очень наглядно и красиво, хорошо подходит для бесед с детьми младшего возраста. Ну и старшим, и даже взрослым детям тоже можно показывать. Тем, которые хотят подняться на Эверест, но пока горы видели только на картинках. Эти новые картинки очень убедительны. Они сделаны специалистами. Иностранными, конечно, с ними легче работать издательствам.

Аннотация к книге "Горы"

Эта красочная энциклопедия приглашает совершить захватывающее путешествие в загадочный мир гор. Юных читателей ждет знакомство с самыми высокими вершинами, потрясающими пейзажами, красивейшими озерами. Эта увлекательная книга раскроет многие тайны гор, расскажет, как живут горцы, какие уникальные растения и животные встречаются в горах, какими видами спорта и досуга можно заняться на горных курортах в зимнее и летнее время.

Для среднего школьного возраста.

Подробнее: http://www.labirint.ru/books/513996/

Аннотация книги "Рискни подняться на Эверест"

Книга выполнена в формате познавательного комикса: основанное на исторических фактах повествование облечено в легко воспринимаемую современным ребенком форму. В книге есть и увлекательный сюжет, и юмор, но при этом она рассказывает о важнейшем событии в истории альпинизма, покорении Эвереста - самой высокой горы на планете. В 1953 году ее штурмовала команда спортсменов Британского содружества, но только Эдмунд Хиллари, альпинист из Новой Зеландии, и шерпа Тенцинг Норгей, профессиональный горный проводник, смогли достигнуть вершины.

Подъем на Эверест смертельно опасен: смельчаков там поджидают страшные морозы, ураганные ветры, обледеневшие скалы и лавины. Из-за нехватки в высокогорном воздухе кислорода с собой нужно нести баллоны с дыхательной смесью, и все равно даже самые простые действия требуют там от человека невероятных усилий.

Книга предлагает ребенку примерить на себя роль одного из английских альпинистов: события изложены так, будто читатель - непосредственный участник событий, причем происходит все здесь и сейчас.

Для младшего школьного возраста.

Подробнее: http://www.labirint.ru/books/489820/

Киевское издательство Travelbook  выпустило уже вторую книжку легендарного альпиниста всех времен. У них, наверное, еще можно купить новое издание «Хрустального горизонта». Привезут ли книгу в Москву? Я надеюсь.

Моя жизнь на пределе.  Райнхольд Месснер

http://travelbook.in.ua/time/biography/2015.html

Презентация книги. По-современному:

Krzysztof Wielicki: mój wybór

 „Der Atem der Berge“

С 2009 года в итальянском (южнотирольском) городе Бриксен проводится мероприятие под названием  „International Mountain Summit“.   Одной из составляющих его является фотоконкурс, на который за пять лет было прислано более 10 тысяч работ.  Победители определялись именно по показателю, насколько автору удается передать «дыхание гор».  Так и назвали альбом, составленный из лучших работ авторов со всех концов планеты.

„Der Atem der Berge“ (издательство Bruckmann Verlag) признается лучшим фотографических изданием  на немецком языке последних лет…