От высшей математики – к спорту высших достижений
Так одной фразой можно описать появление в мире скалолазания одного из лидеров сборной России Алексея Рубцова (Москва). И, думается, без высших сил здесь не обошлось.
История Алексея Рубцова уникальна. Он достиг звания чемпиона мира через 3,5 года после начала занятий в секции. Он пришел в скалолазание не в первом классе, а на первом курсе вуза. Он вообще подумывал стать хорошим аналитиком или программистом, но даже не знал, что точные науки пригодятся ему при подсчетах итогов олимпийского «многоборья» в скалолазании.
***
- Алексей, уже сейчас после 12 лет выступлений на высшем уровне мало кто вспоминает о том, что на скалодроме ты впервые оказался в 17 лет. То, как стремительно взлетала твоя карьера, можно вносить в книгу рекордов. Ты знаешь хотя бы одного человека, который начинал так поздно и выходил на высокий уровень?
- Я не слышал подобных историй. Думаю, это, действительно, мой частный случай. Мне кажется, что 99 процентов спортсменов, добившихся больших успехов, пришли в секцию не в 17, а в 5 лет. В 17 более логичным выглядит решение заканчивать со спортом, чем начинать. Мне вообще один тренер в Японии говорил, что у них в стране в 8 лет детей не берут в скалолазание, они уже старые. (улыбается)
Думаю, стоит брать в расчет тот факт, что тогда «боулдеринг» был еще достаточно молод. Сейчас уж точно никто не выиграет чемпионат мира по скалолазанию через четыре года после начала занятий… Ну, в «скорости» еще, может быть, это возможно. Но это должен быть суперталант с супербыстрыми мышцами, который с детства бегал спринты.
- Похоже, тебе просто было суждено оказаться на скалодроме МАИ. Как ты оказался в Московском авиационном институте? Это был осознанный выбор профессии по интересу или «вышка» ради «вышки»?
- Я окончил школу с медалью. Был достаточно талантливым человеком в математике. Целенаправленно хотел получить образование, связанное с математикой, программированием, аналитикой. Я не хотел ученым становиться, было желание заниматься прикладными вещами в жизни. Поступил в три вуза, помимо МАИ это были МИФИ и МГТУ имени Баумана. Но я в итоге выбрал авиационный институт. Сейчас даже не знаю, почему оказался именно там.
- После этой фразы пояивлось большое желание выяснить, есть ли в двух других вузах скалодромы, чтобы окончательно поверить в существование высших сил, которые вели тебя от высшей математики к спорту высших достижений. Сейчас точные науки далеки от твоей жизни?
- Первые два года мне было интересно. Но к окончанию института всё ушло на второй план. Мне кажется, сказалось некое перенапряжение от учебы. Я всегда много учился и занимался. Это как перетренированность в спорте. Однажды я понял, что не могу больше учиться. Вуз всё же окончил. По образованию я – аналитик-программист в авиации. Должен разрабатывать сложные системы управления полетами. Даже сейчас боюсь представить, что было бы, если бы пришлось работать в профессии.
- И все-таки знания, полученные в МАИ, еще могут послужить тебе в скалолазании: в «многоборье» ты будешь перемножать коэффициенты гораздо быстрее других…
- Шутки шутками, но у меня даже есть статистическая таблица. Я ее составил после первенства мира в 2017 году. Там просчитаны вероятности победы при наличии преимуществ в какой-либо дисциплине. Она подвела, правда, на взрослом уровне. В Инсбруке в прошлом году должны были выигрывать боулдерингисты, а в итоге победа досталась трудникам. Но программа чемпионата мира для них была более удобной. Вот в 2019 году «ушарахаются» трудники, и боулдерингисты возьмут свое. А скоростники статистически никак не могут победить.
- Ты сказал, что сейчас никому не выиграть чемпионат в «боулдеринге» через четыре года после начала занятий. Он так сильно изменился за те годы, что ты в спорте?
- Раньше боулдеринг был зацепочный – кто лучше зацепки держит, тот залезает. А сейчас он больше рассчитан на силу тела, баланс, координацию, динамику. Боулдеринг спрогрессировал очень сильно и стал физически сложнее. Хотя это отрицают многие из спортсменов, выступавших раньше. Технических и физических навыков требуется гораздо больше. В 2010-2011 годах я в плохой форме попадал на международные соревнования и брал подиумы. Сейчас я бы в топ-50 не забрался. Мне достаточно тяжело, но я стараюсь держаться на уровне. И это удается только благодаря тому, что моя методика каждый год меняется.
«Боулдеринг» становится красивее. Смотреть его интереснее. Когда делаешь сложные координационные вещи, на первый взгляд невозможные, получаешь какое-то моральное и эстетическое удовлетворение. Это интереснее, чем просто зажать один мизерок и прыгнуть на второй мизерок, который тебе просто рвет пальцы. Уводить совсем в паркур «боулдеринг» не надо, но сложно-координационные вещи там смотрятся очень хорошо.
Про восхождения и плато
Уже на пятом международном старте в карьере Алексей достиг вершины – он стал чемпионом мира. Для многих поколений скалолазов это звание было пределом мечтаний. Лишь несколько лет назад у действующих спортсменов появилась новая манящая цель – олимпийское золото.
За золото нового образца Рубцову еще представится шанс побороться. А вот вновь подняться на подиум чемпионата мира он пытался неоднократно, но пока что не получилось. Боулдерингистам не привыкать делать попытки. «Пока не держишь ТОП двумя руками, и есть время, ты будешь делать попытки», - говорит Алексей. В Токио в 2019 году Алексей должен попробовать вернуться в пятый раз.
***
- В одном из своих постов ты искренне и с радостью писал о своем друге Жернее Крюдере, который спустя десять лет выступлений на Кубке мира, наконец, завоевал золото. Если брать твою карьеру, то она зеркально противоположна. Пусть и в контексте других соревнований. Ты с первой попытки стал чемпионом мира, но затем девять лет не мог оказаться на этом пьедестале вновь. Как считаешь, какой вариант карьеры сложнее?
- Легче выиграть сразу. Потом ты много будешь думать о том, что это сильно сложно сделать. Тот чемпионат 2009 года я уже плохо помню. По крайней мере, по трассам. Большая часть того успеха – моральное спокойствие. Пять других спортсменов в зоне изоляции сидели и боролись друг с другом. И они на это растрачивали энергию. А я просто прошел в финал и хотел пролезть там как можно больше трасс. Я не думал о том, как облезть Фишхубера, Гельманова или еще кого-то.
Они потеряли основную идею – прийти и пролезть «боулдеринг». У нас неконтактный вид спорта. Нужно держать в голове мысль о трассах, а не о соперничестве. И еще мои оппоненты не посылали мне негативную энергию в зоне изоляции, что обычно бывает. Меня в своей борьбе за медали они точно не видели.
- Наверняка, ты хочешь повторить успех. Сделать это уже на опыте, а не тогда, когда тебя недооценили. Что мешает вновь оказаться на пьедестале?
- Сейчас я делаю ту же самую ошибку, что мои соперники на чемпионате в 2009-м: сижу и думаю, как облезть условного Нарасаки. А в 2018-м Каи Харада выиграл практически так же, как я. Он до этого никогда в призы на мире не попадал.
Наверное, еще стоит подробнее изучить статистику. Но скажу, что для «боулдеринга» это нормальная практика, когда кто-то неожиданно становится чемпионом. Здесь судьба решается не только от того, насколько ты готов физически. В «трудности» это не прокатит. В «скорости» тоже. Если ты не бежишь 5,5, то не выиграешь чемпионат мира. А в «боулдеринге», грубо говоря, можно четыре раза залезть за 6,5, и всё – чемпион мира.
Как уже сказал выше: сейчас я сильно много думаю. И когда выхожу на чемпионат мира, появляется психологическое давление, от которого возникают невынужденные ошибки. В принципе повторить успех можно: надо убрать лишние мысли и подойти в идеальной форме. В 2018 году мне было тяжело. После квалификации и полуфинала «трудности», квалификации «скорости» и «боулдеринга» я не восстановился. В этом году в Токио перед «боулдерингом» стоит только «скорость». Думаю, от двух забегов в квалификации я не очень устану. А если первый будет хорош, то могу и вообще одним ограничиться. (смеется)
- Задавая предыдущий вопрос, ни в коем случае не хотел умалять твои заслуги на международном уровне. На Кубке мира ты показываешь высокие результаты. 2016 и 2017 годы ты закончил в тройке, 2018-й – четвертое место. Хотя бы в один из прошлых сезонов ты всерьез ставил перед собой задачу взять Большой Кубок мира?
- В прошлом году выходил на каждый старт и думал – возьму Кубок. Но ничего подобного. Все спортсмены, имея возможности, ставят задачу выиграть. 20-30 человек одновременно. И я ставил. Было бы неплохо его взять. Но ты предполагаешь, а располагает кто-то другой – все остальные спортсмены, которые усиленно мешают тебе это сделать. Ты можешь, сколько угодно хотеть Кубок, но пока не заслужил – не получишь. Я еще не заслужил.
- Учитывая все олимпийские мотивы грядущего сезона, в 2019 году ты ставишь себе цель, связанную с Кубком?
- Нет, в этом году я не держу в голове этой мысли. А в 2020 году вообще думаю, что если пройду на Олимпиаду, то практически нигде не буду участвовать. Может быть, пару этапов в «боулдеринге». И это максимум.
Олимпиада в 36?
Рубцов своей профессиональной карьерой готов побить еще один рекорд. Не только прийти в скалолазание позже остальных, но и задержаться в нем намного дольше, чем другие. По крайней мере, в 2018-м о своем долгожительстве в спорте говорит вполне себе серьезно. Тем более, что есть цель – Олимпиада 2024 года, которая, вероятно, пройдет в более удобном формате, чем Игры – 2020.
Заработав серьезную травму на заре профессиональной карьере и выкинув почти два года, научился заботиться о своем здоровье. Хотя и выступает порой на фоне серьезных повреждений, когда на старт запрещают идти врачи. Так было в конце 2018 года на чемпионате мира среди военнослужащих. Он знает свое тело лучше докторов. Олимпиада в 36 лет его не страшит. От спорта не устаёт. Скорее, устаёт к концу сезона от бесконечных переездов и аэропортов.
***
- Как думаешь, после новости о перспективах Олимпийских игр 2024 года в головах молодых боулдерингистов и трудников появилась мысль перестать мучиться со «скоростью»? Можно просто подождать следующей Олимпиады.
- Да, я думаю, что такое может быть. Я даже считаю такое решение логичным. Все боулдерингисты и трудники, у кого нет шансов попасть в Токио, должны бросить «скорость». Ну, и скоростники – соответственно тоже должны не подступаться к «трудности» и «боулдерингу». По сути дела, дисциплина через год умрет. Нет никакого смысла сейчас усиленно тренировать ее на будущее. Все должны об этом серьезно подумать.
- А «двоеборье» – это тоже «солянка», или все-таки вид, имеющий право на жизнь?
- Очень логичная дисциплина, на мой взгляд. В мире достаточно много спортсменов, кто попадает в призы и в том, и в другом виде: Нарасаки, МакКолл, Шуберт, Ондра... Я для себя тоже не вижу преград участвовать в «двоеборье». Я был в полуфинале в «трудности». И при этом ее вообще не тренирую. Лезу чисто на боулдеринговых навыках в топ-20 в мире. Хотя, конечно, хочется, чтобы моя дисциплина на Олимпиаде была отдельным видом. Сейчас эту роль готовят только для «скорости». Хотя у «боулдеринга» сообщество в сотни и тысячи раз больше.
- У тебя мысли на счет Парижа возникали? Или в 2024 году тебе будет уже многовато?
- Мне будет 36. Салават Рахметов в 37 лет выиграл чемпионат мира. До этого результата в своем возрасте он дошел на методиках 15-тилетней давности. А современные тренировочные и восстановительные технологии позволяют подольше задерживаться в спорте. С точки зрения «физики» у меня Олимпиада – 2024 не вызывает вопросов. Главное – чтобы, сохранялась мотивация. Я думаю, она будет.
Сейчас самое сложное в моральном плане – заставлять себя бегать «скорость». А все остальное не напрягает, хотя я уже 15 лет лазаю. Не устаю от спорта. Если молодые не будут двигать, то выступлю. В «двоеборье» российским атлетам меня очень сложно побить. Думаю, и в 36 меня сложно будет облезть.
- Тем не менее, бегать «скорость» не перестал?
- Возникает такое желание. С момента объявления новости об Олимпиаде – 2024 лазал «скорость» всего несколько раз. И каждый раз ловил себя на мысли «а надо ли». Но на самом деле я настроен на Токио. Потерплю.
- А результаты двигаются? Чувствуешь прогресс?
- Упор на «скорость» не делаю – просто стараюсь ее неплохо бежать. Мне сложно сочетать ее с моими обычными тренировками. Многие из моих коллег пошли другим путем и много бегают эталон. Но как это скажется на результате в своей дисциплине? Для боулдерингиста с хорошей физической базой ничего сложного в «скорости» нет. Полгода побегаешь – на шесть секунд ты выйдешь. Просто время нужно вкладывать – приходить и работать.
У меня уже не первый раз события идут по одному и тому же сценарию. Тренирую «скорость», допустим, месяц. Чик – травма. В первую очередь жертвую именно этой дисциплиной. И так происходило уже трижды. В итоге постоянно начинаешь как будто с первого раза. На официальных стартах лучшее время было 7,8 в конце 2018 года. Но на тот момент я ее не тренировал. А зимой 7,4-7,5 стабильно получалось. Даже за 7,2 удавалось пробежать. Думаю, в этом году десять-пятнадцать многоборцев будут за 6 бежать. Такие как Нарасаки, Огата, Фуджи, Мавем. Наш Коля Яриловец тоже делает за 6 секунд.
- Ты назвал нескольких японцев. В прошлом году они выступали по 16-19 раз на этапах Кубка мира, в том числе пробежали почти весь сезон в «скорости». У тебя не было желания столь же активно ездить по этапам?
- Даже при обычном графике несколько раз в месяц вижу аэропорт. Чтобы объехать все этапы, нужно увеличить количество поездок в разы. А когда тренироваться? Мне нужно было сделать по два старта в «трудности» и «скорости», чтобы не терять соревновательных ощущений. Плюс нужно посматривать в «трудности», куда двигаются тенденции. Зачем мне проезжать все этапы? Я в них не выиграю. В этом году я тоже не буду гнаться за количеством. Главное – заработать хороший рейтинг. Молодые спортсмены хотят ездить как можно больше и получать опыт. Если ты уже зрелый человек, можешь посидеть дома и опыт этот воспроизвести в своей голове.
Скорость и керлинг
Со «скоростью» у Алексея давние особые отношения. В ранних интервью он говорил, что она интересует его не больше, чем керлинг. О скипах, камнях, щетках и прочих атрибутах зимнего олимпийского вида спорта по ходу этой беседы мы не поговорили.
Однако прогресс налицо – теперь Рубцов сам бегает эталон. А еще, рассказывая о пропущенном Кубке России в Воронеже, с улыбкой отмечает: «Трансляции смотрел, даже скорость».
***
- За что представители твоего вида и «трудности» так не любят скоростников?
- Да кто их не любит? Мне кажется, они сами это и придумали. К скоростникам отношусь с уважением, как и ко всем другим спортсменам. Нелюбовь и неприятие – это разные вещи. Просто некоторые из них считают, что «скорости» мало внимания уделяют в скалолазном сообществе. А оно никогда не примет скоростников. Это не скалолазание, а легкая атлетика. Они должны искать признание в легкоатлетическом сообществе.
Я бегаю «скорость», но не вижу там скалолазания. Вижу другой вид спорта. Он тяжелый, со своими специфическими нагрузками. Попадать в топ на мире в нем очень сложно. Но от моего понимания скалолазания он далек. Я больше симпатизировал классике. Попадались разные зацепки, их нужно было по-разному держать, требовалась координация. Я сам пробовал бегать классику, она прикольная.
Мы разные. Я жил с командой скоростников. У нас даже темы разные для разговоров. Скалолазы, в основном, разговаривают про скалы и про маршруты, а скоростники – про Резу. (улыбается) Например, о чем общаться с марафонцами, я тоже не знаю. Скоростники, которые пытаются лазать, вызывают у меня уважение: Саша Шиков, Аня Цыганова. Мы становимся ближе по интересам.
Свое «Токио» в Москве
В феврале 2018 года Алексей Рубцов открыл собственный скалодром. Так в Москве появилось «Токио». А наш герой обрел собственную базу для подготовки, которой не хватало. Иметь возможность не подстраиваться под графики других людей – круто. В больших спорткомплексах так или иначе приходится учитывать интересы многих. А в «Токио» можно оказаться в любую минуту.
***
- Можно сказать, что «Токио» – это мой проект и моей жены Вероники. На 99 процентов сейчас скалодромом занимается супруга. Я помогал строить, но от управления отошел. Я там только лазаю и иногда готовлю трассы.
- Наверняка, для скалолаза большая роскошь – иметь свой скалодром, доступ к которому есть хоть днем, хоть ночью?
- Для меня это переходит в необходимость. У меня плавающий график тренировок. Если утром чувствую себя не очень хорошо, то не пойду в назначенное время в зал. Лучше сделаю это позже или на следующий день приду с раннего утра. Мне нужно, чтобы скалодром был в доступе в любое время дня.
Без «Токио» я находился бы в очень сложных тренировочных условиях. Мой зал – это подушка безопасности, которая всегда меня выручает. Раньше основным местом для подготовки был скалодром МАИ. В одно время я даже переехал поближе к нему, чтобы можно было ходить пешком тренироваться. Но сейчас он работает плохо. Есть скалодромы, где по полгода может ничего не перекручиваться. А обновить трассы у себя могу в любое время.
- Ты сам проектировал скалодром. Что тебе хотелось реализовать? Какие требования были?
- Главное было грамотно вписать скалодром в помещение. Я поставил слабые навесы. В Москве их практически негде тренировать, а на мире это часто встречается. Сейчас понимаю, что не хватает больших навесов, которые есть в МАИ, но туда сложно попасть. Так был бы полный комплекс в одном зале. Зацепки использовал самые современные европейские.
Мне очень нравится лазать в «Токио». Не потому что это мой скалодром. Просто там очень комфортно и приятно находиться. Просторные панорамные окна. Скалодром приближен к европейским форматам. Он не очень большой по площади. Но в этом масштабе сделано всё очень классно.
Есть большая зона для растяжки. В Москве такого нет. Для меня это важно. Я по несколько часов в день провожу на полу, делая различные упражнения.
- В твоем «Токио» уже были скалолазы сборной Японии. Что они говорят?
- Японцам очень понравилось. Завидуют мне. Особенно оценили зону растяжки. На японских скалодромах обязательно есть курилка, а зоны растяжки – нет. Вместо нее прекрасно можно было бы разместить зону растяжки или зону ОФП. Они сами тянутся много, но в итоге делают это, где придется.
- А у тебя курилки нет?
- Нет. Это чисто японская вещь. (улыбается) На улице у них запрещено курить. Но в каждом спортивном учреждении есть специальное помещение. В России это никак не сочетается.
Турниры, на которых еще не бывал
После 12 лет в большом спорте трудно удивить себя чем-то новым. Алексей Рубцов проехал не только по всем официальным турнирам IFSC, но и отметился на всех коммерческих соревнованиях в «боулдеринге». Причем, практически со всех турниров были привезены награды.
***
- В марте ты посетил фестиваль CWIF в Шеффилде, сказав, что это последний эвент, на котором ты еще не выступал. Неужели, ты и впрямь всё видел и везде был?
- Это конец, честно. Я проехал 12-15 коммерческих турниров, и только с одного из них у меня нет подиума – это Legends only, на котором выступал в прошлом году. Перед поездкой в Шеффилд была цель – привезти медальку. Я это сделал. Может, какие-то новые турниры будут появляться, но на данный момент ничего не осталось. В этом году еще на один-два турнира съезжу, но не больше. Надо тренироваться.
- Когда смотришь снимки с фестиваля, создается впечатление, что там всё проходит «по фану». Даже люди в костюме коровы могут выйти на старт…
- Есть такое, но не в полуфинале или финале. В день квалификации был отдельный сектор для костюмированных команд. Англичане любят переодеться. А всего было 500 участников. Есть среди них те, кто приезжает всерьез посоревноваться, как и я. В финале были люди, кто становился чемпионом мира, брал Большой Кубок мира, побеждал на этапах. Расслабушки ни для кого не было.
- Почти в те же сроки в Воронеже проходил Кубок России. Ты ранее говорил, что в нынешнем году не будешь выступать на внутренних соревнованиях, чтобы сконцентрироваться на международных стартах и подготовке к Олимпиаде. Твой статус и твои заслуги позволяют спокойно делать выбор в пользу Шеффилда, а не Воронежа?
- Соревнований в этом году очень много. Даже без учета российских турниров. Я раньше участвовал в местечковых соревнованиях в Москве, но потом понял, что чем меньше отвлекаешься, тем лучше выступаешь на ответственных турнирах.
В Воронеж я не поехал бы даже без Шеффилда. Для меня шесть дней подряд соревноваться – катастрофа для формы. Может быть, для молодых это нормально. А мне после такого надо шесть дней отдыхать. А ехать и просто по-разгильдяйски выступать я не умею.
Думаю, из сборной меня за это не выгонят. (смеется) Я люблю соревноваться, но у меня нет амбиций поставить на полочку лишний Кубок России. Понимаю, что есть определенные риски вылететь из сборной, если международный сезон не пойдет, а в России я выступать не буду. Но я это осознаю и предпочитаю копить силы на лето, на более ответственные турниры.
- Ты говорил, что строить тренировочный процесс в «боулдеринге» сложно. Приходится по крупицам пробовать и внедрять методики из разных видов спорта. В более ранних интервью ты не раз говорил «это секрет», когда с тобой пытались говорить о подробностях. Сейчас подход тот же?
- Сейчас секретов уже меньше. Хотя на сто процентов свой план подготовки я не расскажу. Пусть сами подбирают и догадываются. С парнями из олимпийской сборной часто тренируемся вместе. Я от них ничего не скрываю. Много знаний влил в голову Коле Яриловцу. Мне кажется, он даже сам не осознает, насколько много. Думаю, это позволит ему не совершить многих ошибок. Меня в спорте чаще всего останавливали роковые ошибки, а не физическая неподготовленность. Поймет – будет сильнее. Подвинет меня? Пускай. Наоборот даже интереснее как-то готовиться в конкуренции в сборной. Меня это больше стимулирует.
Кроме того, у моей жены в «Токио» есть детская секция. Мы совместно разрабатывали планы. Они основаны на опробованных мной на практике методиках. Так что постепенно передаю свои знания.
Нет лучше отдыха, чем скалы?
Большинство людей во время отдыха полностью отключаются от основной сферы деятельности, забывая о ней на две, а то и четыре недели. А Алексей в межсезонье любит съездить на скалы. «Лучший отдых после трудного сезона – немного легкого лазания на скалах!» – говорит он.
Это, конечно же, не единственный способ релакса. Но даже когда переключается на другую стихию, все равно стремится забраться на вершину. Например, оказаться на гребне волны.
***
- Некоторые из твоих выездов в горы выглядят очень экстремальными. Например, есть снимок, где ты штурмуешь девятиметровую стену, и где-то внизу виднеется пара матов, которые должны тебя подстраховать. Ты не считаешь это дело опасным?
- Много чего опасного есть и в обычной жизни. Скалолазание – экстремальный вид спорта. Боулдеринг на скалах – пожалуй, самый экстремальный из них. Если не брать в расчет «соло» на скалах. Это просто ужас какой-то. Упав с 9 метров на два мата, ты не покалечишься смертельно. Да и внизу их наверняка больше, просто на снимке видны не все.
В опасности и есть весь смысл. В эмоциях. Когда ты забираешься высоко и понимаешь, что можешь сорваться, вырабатывается такой адреналин! Мне кажется, ради него многие и лезут. Когда-нибудь позже я хочу поехать в Америку. Там в районе Бишопа есть хайболлы по 10-12 метров. Очень хочу это попробовать. Но попозже, когда на меня не будет надеяться олимпийская сборная.
- Когда ты уезжаешь на скалы, кто тебя ждет дома и как сильно переживает?
- Жена ездит со мной. Ей не нравится, когда хайболлы лажу, но она и страхует меня в этот момент. А родителям я не говорю, что лазаю высокие трассы без страховки. Но я и не очень часто это делаю. Реально страшные трассы, которые я пролез, можно по пальцам пересчитать. Очень опасных вещей я не делаю. Это первые шаги.
- А отдых без скалолазания возможен?
- На самом деле стопроцентный отдых от лазания я тоже люблю. Но все равно это активный отдых. Езжу кататься на серфинге. В это межсезонье 20 дней был на Тенерифе. А началось это увлечение еще в 2010 году на Бали. Почему-то получается вставать на доску раз в два года. А что я делаю в нечетные годы, даже не помню.
- С такими большими паузами, каждый раз начинаешь, словно заново?
- Нет, не с нуля. Голова и мышцы что-то помнят. Недельку привыкаешь, а потом нормально идет. В нынешнем году я реально почувствовал себя сёрфером. Впервые в жизни своей. Даже плавал на большие волны, но встать на доску, честно скажу, побоялся. (смеется) Увидел эту штуку, которая поднимается за спиной и может тебя переломать, как-то пережил ее и поплыл к берегу. На средних волнах катался. Но в этом нет ничего особенного: с ними роликов пол-интернета. Моя мечта реально покататься на больших волнах. Когда в жизни будет меньше профессионального спорта, то реализую. Поеду на два-три месяца и полностью прозанимаюсь. Тогда и поймаю свою волну!
Партнеры ФСР: генеральный спонсор – ОАО РЖД, RedFox, Barkli, Скалодром.Ру, TOP POINT. Партнёры по подготовке сборной команды - скалолазный центр BigWall, скалодром Лаймстоун.
Андрей РЕШЕТОВ, пресс-служба ФСР
Фото из архива ФСР, личного архива Алексея Рубцова и сайта www.climbingworks.com.
История Алексея Рубцова уникальна. Он достиг звания чемпиона мира через 3,5 года после начала занятий в секции. Он пришел в скалолазание не в первом классе, а на первом курсе вуза. Он вообще подумывал стать хорошим аналитиком или программистом, но даже не знал, что точные науки пригодятся ему при подсчетах итогов олимпийского «многоборья» в скалолазании.
***
- Алексей, уже сейчас после 12 лет выступлений на высшем уровне мало кто вспоминает о том, что на скалодроме ты впервые оказался в 17 лет. То, как стремительно взлетала твоя карьера, можно вносить в книгу рекордов. Ты знаешь хотя бы одного человека, который начинал так поздно и выходил на высокий уровень?- Я не слышал подобных историй. Думаю, это, действительно, мой частный случай. Мне кажется, что 99 процентов спортсменов, добившихся больших успехов, пришли в секцию не в 17, а в 5 лет. В 17 более логичным выглядит решение заканчивать со спортом, чем начинать. Мне вообще один тренер в Японии говорил, что у них в стране в 8 лет детей не берут в скалолазание, они уже старые. (улыбается)
Думаю, стоит брать в расчет тот факт, что тогда «боулдеринг» был еще достаточно молод. Сейчас уж точно никто не выиграет чемпионат мира по скалолазанию через четыре года после начала занятий… Ну, в «скорости» еще, может быть, это возможно. Но это должен быть суперталант с супербыстрыми мышцами, который с детства бегал спринты.
- Похоже, тебе просто было суждено оказаться на скалодроме МАИ. Как ты оказался в Московском авиационном институте? Это был осознанный выбор профессии по интересу или «вышка» ради «вышки»?
- Я окончил школу с медалью. Был достаточно талантливым человеком в математике. Целенаправленно хотел получить образование, связанное с математикой, программированием, аналитикой. Я не хотел ученым становиться, было желание заниматься прикладными вещами в жизни. Поступил в три вуза, помимо МАИ это были МИФИ и МГТУ имени Баумана. Но я в итоге выбрал авиационный институт. Сейчас даже не знаю, почему оказался именно там.
- После этой фразы пояивлось большое желание выяснить, есть ли в двух других вузах скалодромы, чтобы окончательно поверить в существование высших сил, которые вели тебя от высшей математики к спорту высших достижений. Сейчас точные науки далеки от твоей жизни?
- Первые два года мне было интересно. Но к окончанию института всё ушло на второй план. Мне кажется, сказалось некое перенапряжение от учебы. Я всегда много учился и занимался. Это как перетренированность в спорте. Однажды я понял, что не могу больше учиться. Вуз всё же окончил. По образованию я – аналитик-программист в авиации. Должен разрабатывать сложные системы управления полетами. Даже сейчас боюсь представить, что было бы, если бы пришлось работать в профессии.
- И все-таки знания, полученные в МАИ, еще могут послужить тебе в скалолазании: в «многоборье» ты будешь перемножать коэффициенты гораздо быстрее других…
- Шутки шутками, но у меня даже есть статистическая таблица. Я ее составил после первенства мира в 2017 году. Там просчитаны вероятности победы при наличии преимуществ в какой-либо дисциплине. Она подвела, правда, на взрослом уровне. В Инсбруке в прошлом году должны были выигрывать боулдерингисты, а в итоге победа досталась трудникам. Но программа чемпионата мира для них была более удобной. Вот в 2019 году «ушарахаются» трудники, и боулдерингисты возьмут свое. А скоростники статистически никак не могут победить.
- Ты сказал, что сейчас никому не выиграть чемпионат в «боулдеринге» через четыре года после начала занятий. Он так сильно изменился за те годы, что ты в спорте? - Раньше боулдеринг был зацепочный – кто лучше зацепки держит, тот залезает. А сейчас он больше рассчитан на силу тела, баланс, координацию, динамику. Боулдеринг спрогрессировал очень сильно и стал физически сложнее. Хотя это отрицают многие из спортсменов, выступавших раньше. Технических и физических навыков требуется гораздо больше. В 2010-2011 годах я в плохой форме попадал на международные соревнования и брал подиумы. Сейчас я бы в топ-50 не забрался. Мне достаточно тяжело, но я стараюсь держаться на уровне. И это удается только благодаря тому, что моя методика каждый год меняется.
«Боулдеринг» становится красивее. Смотреть его интереснее. Когда делаешь сложные координационные вещи, на первый взгляд невозможные, получаешь какое-то моральное и эстетическое удовлетворение. Это интереснее, чем просто зажать один мизерок и прыгнуть на второй мизерок, который тебе просто рвет пальцы. Уводить совсем в паркур «боулдеринг» не надо, но сложно-координационные вещи там смотрятся очень хорошо.
Про восхождения и плато
Уже на пятом международном старте в карьере Алексей достиг вершины – он стал чемпионом мира. Для многих поколений скалолазов это звание было пределом мечтаний. Лишь несколько лет назад у действующих спортсменов появилась новая манящая цель – олимпийское золото.
За золото нового образца Рубцову еще представится шанс побороться. А вот вновь подняться на подиум чемпионата мира он пытался неоднократно, но пока что не получилось. Боулдерингистам не привыкать делать попытки. «Пока не держишь ТОП двумя руками, и есть время, ты будешь делать попытки», - говорит Алексей. В Токио в 2019 году Алексей должен попробовать вернуться в пятый раз.
***
- В одном из своих постов ты искренне и с радостью писал о своем друге Жернее Крюдере, который спустя десять лет выступлений на Кубке мира, наконец, завоевал золото. Если брать твою карьеру, то она зеркально противоположна. Пусть и в контексте других соревнований. Ты с первой попытки стал чемпионом мира, но затем девять лет не мог оказаться на этом пьедестале вновь. Как считаешь, какой вариант карьеры сложнее?
- Легче выиграть сразу. Потом ты много будешь думать о том, что это сильно сложно сделать. Тот чемпионат 2009 года я уже плохо помню. По крайней мере, по трассам. Большая часть того успеха – моральное спокойствие. Пять других спортсменов в зоне изоляции сидели и боролись друг с другом. И они на это растрачивали энергию. А я просто прошел в финал и хотел пролезть там как можно больше трасс. Я не думал о том, как облезть Фишхубера, Гельманова или еще кого-то.
Они потеряли основную идею – прийти и пролезть «боулдеринг». У нас неконтактный вид спорта. Нужно держать в голове мысль о трассах, а не о соперничестве. И еще мои оппоненты не посылали мне негативную энергию в зоне изоляции, что обычно бывает. Меня в своей борьбе за медали они точно не видели.
- Наверняка, ты хочешь повторить успех. Сделать это уже на опыте, а не тогда, когда тебя недооценили. Что мешает вновь оказаться на пьедестале?
- Сейчас я делаю ту же самую ошибку, что мои соперники на чемпионате в 2009-м: сижу и думаю, как облезть условного Нарасаки. А в 2018-м Каи Харада выиграл практически так же, как я. Он до этого никогда в призы на мире не попадал.
Наверное, еще стоит подробнее изучить статистику. Но скажу, что для «боулдеринга» это нормальная практика, когда кто-то неожиданно становится чемпионом. Здесь судьба решается не только от того, насколько ты готов физически. В «трудности» это не прокатит. В «скорости» тоже. Если ты не бежишь 5,5, то не выиграешь чемпионат мира. А в «боулдеринге», грубо говоря, можно четыре раза залезть за 6,5, и всё – чемпион мира.
Как уже сказал выше: сейчас я сильно много думаю. И когда выхожу на чемпионат мира, появляется психологическое давление, от которого возникают невынужденные ошибки. В принципе повторить успех можно: надо убрать лишние мысли и подойти в идеальной форме. В 2018 году мне было тяжело. После квалификации и полуфинала «трудности», квалификации «скорости» и «боулдеринга» я не восстановился. В этом году в Токио перед «боулдерингом» стоит только «скорость». Думаю, от двух забегов в квалификации я не очень устану. А если первый будет хорош, то могу и вообще одним ограничиться. (смеется)
- Задавая предыдущий вопрос, ни в коем случае не хотел умалять твои заслуги на международном уровне. На Кубке мира ты показываешь высокие результаты. 2016 и 2017 годы ты закончил в тройке, 2018-й – четвертое место. Хотя бы в один из прошлых сезонов ты всерьез ставил перед собой задачу взять Большой Кубок мира?
- В прошлом году выходил на каждый старт и думал – возьму Кубок. Но ничего подобного. Все спортсмены, имея возможности, ставят задачу выиграть. 20-30 человек одновременно. И я ставил. Было бы неплохо его взять. Но ты предполагаешь, а располагает кто-то другой – все остальные спортсмены, которые усиленно мешают тебе это сделать. Ты можешь, сколько угодно хотеть Кубок, но пока не заслужил – не получишь. Я еще не заслужил.
- Учитывая все олимпийские мотивы грядущего сезона, в 2019 году ты ставишь себе цель, связанную с Кубком?
- Нет, в этом году я не держу в голове этой мысли. А в 2020 году вообще думаю, что если пройду на Олимпиаду, то практически нигде не буду участвовать. Может быть, пару этапов в «боулдеринге». И это максимум.
Олимпиада в 36?
Рубцов своей профессиональной карьерой готов побить еще один рекорд. Не только прийти в скалолазание позже остальных, но и задержаться в нем намного дольше, чем другие. По крайней мере, в 2018-м о своем долгожительстве в спорте говорит вполне себе серьезно. Тем более, что есть цель – Олимпиада 2024 года, которая, вероятно, пройдет в более удобном формате, чем Игры – 2020.
Заработав серьезную травму на заре профессиональной карьере и выкинув почти два года, научился заботиться о своем здоровье. Хотя и выступает порой на фоне серьезных повреждений, когда на старт запрещают идти врачи. Так было в конце 2018 года на чемпионате мира среди военнослужащих. Он знает свое тело лучше докторов. Олимпиада в 36 лет его не страшит. От спорта не устаёт. Скорее, устаёт к концу сезона от бесконечных переездов и аэропортов.
***
- Как думаешь, после новости о перспективах Олимпийских игр 2024 года в головах молодых боулдерингистов и трудников появилась мысль перестать мучиться со «скоростью»? Можно просто подождать следующей Олимпиады.- Да, я думаю, что такое может быть. Я даже считаю такое решение логичным. Все боулдерингисты и трудники, у кого нет шансов попасть в Токио, должны бросить «скорость». Ну, и скоростники – соответственно тоже должны не подступаться к «трудности» и «боулдерингу». По сути дела, дисциплина через год умрет. Нет никакого смысла сейчас усиленно тренировать ее на будущее. Все должны об этом серьезно подумать.
- А «двоеборье» – это тоже «солянка», или все-таки вид, имеющий право на жизнь?
- Очень логичная дисциплина, на мой взгляд. В мире достаточно много спортсменов, кто попадает в призы и в том, и в другом виде: Нарасаки, МакКолл, Шуберт, Ондра... Я для себя тоже не вижу преград участвовать в «двоеборье». Я был в полуфинале в «трудности». И при этом ее вообще не тренирую. Лезу чисто на боулдеринговых навыках в топ-20 в мире. Хотя, конечно, хочется, чтобы моя дисциплина на Олимпиаде была отдельным видом. Сейчас эту роль готовят только для «скорости». Хотя у «боулдеринга» сообщество в сотни и тысячи раз больше.
- У тебя мысли на счет Парижа возникали? Или в 2024 году тебе будет уже многовато?
- Мне будет 36. Салават Рахметов в 37 лет выиграл чемпионат мира. До этого результата в своем возрасте он дошел на методиках 15-тилетней давности. А современные тренировочные и восстановительные технологии позволяют подольше задерживаться в спорте. С точки зрения «физики» у меня Олимпиада – 2024 не вызывает вопросов. Главное – чтобы, сохранялась мотивация. Я думаю, она будет.
Сейчас самое сложное в моральном плане – заставлять себя бегать «скорость». А все остальное не напрягает, хотя я уже 15 лет лазаю. Не устаю от спорта. Если молодые не будут двигать, то выступлю. В «двоеборье» российским атлетам меня очень сложно побить. Думаю, и в 36 меня сложно будет облезть.
- Тем не менее, бегать «скорость» не перестал?
- Возникает такое желание. С момента объявления новости об Олимпиаде – 2024 лазал «скорость» всего несколько раз. И каждый раз ловил себя на мысли «а надо ли». Но на самом деле я настроен на Токио. Потерплю.
- А результаты двигаются? Чувствуешь прогресс?
- Упор на «скорость» не делаю – просто стараюсь ее неплохо бежать. Мне сложно сочетать ее с моими обычными тренировками. Многие из моих коллег пошли другим путем и много бегают эталон. Но как это скажется на результате в своей дисциплине? Для боулдерингиста с хорошей физической базой ничего сложного в «скорости» нет. Полгода побегаешь – на шесть секунд ты выйдешь. Просто время нужно вкладывать – приходить и работать.
У меня уже не первый раз события идут по одному и тому же сценарию. Тренирую «скорость», допустим, месяц. Чик – травма. В первую очередь жертвую именно этой дисциплиной. И так происходило уже трижды. В итоге постоянно начинаешь как будто с первого раза. На официальных стартах лучшее время было 7,8 в конце 2018 года. Но на тот момент я ее не тренировал. А зимой 7,4-7,5 стабильно получалось. Даже за 7,2 удавалось пробежать. Думаю, в этом году десять-пятнадцать многоборцев будут за 6 бежать. Такие как Нарасаки, Огата, Фуджи, Мавем. Наш Коля Яриловец тоже делает за 6 секунд.
- Ты назвал нескольких японцев. В прошлом году они выступали по 16-19 раз на этапах Кубка мира, в том числе пробежали почти весь сезон в «скорости». У тебя не было желания столь же активно ездить по этапам?
- Даже при обычном графике несколько раз в месяц вижу аэропорт. Чтобы объехать все этапы, нужно увеличить количество поездок в разы. А когда тренироваться? Мне нужно было сделать по два старта в «трудности» и «скорости», чтобы не терять соревновательных ощущений. Плюс нужно посматривать в «трудности», куда двигаются тенденции. Зачем мне проезжать все этапы? Я в них не выиграю. В этом году я тоже не буду гнаться за количеством. Главное – заработать хороший рейтинг. Молодые спортсмены хотят ездить как можно больше и получать опыт. Если ты уже зрелый человек, можешь посидеть дома и опыт этот воспроизвести в своей голове.
Скорость и керлинг
Со «скоростью» у Алексея давние особые отношения. В ранних интервью он говорил, что она интересует его не больше, чем керлинг. О скипах, камнях, щетках и прочих атрибутах зимнего олимпийского вида спорта по ходу этой беседы мы не поговорили.
Однако прогресс налицо – теперь Рубцов сам бегает эталон. А еще, рассказывая о пропущенном Кубке России в Воронеже, с улыбкой отмечает: «Трансляции смотрел, даже скорость».
***
- За что представители твоего вида и «трудности» так не любят скоростников?- Да кто их не любит? Мне кажется, они сами это и придумали. К скоростникам отношусь с уважением, как и ко всем другим спортсменам. Нелюбовь и неприятие – это разные вещи. Просто некоторые из них считают, что «скорости» мало внимания уделяют в скалолазном сообществе. А оно никогда не примет скоростников. Это не скалолазание, а легкая атлетика. Они должны искать признание в легкоатлетическом сообществе.
Я бегаю «скорость», но не вижу там скалолазания. Вижу другой вид спорта. Он тяжелый, со своими специфическими нагрузками. Попадать в топ на мире в нем очень сложно. Но от моего понимания скалолазания он далек. Я больше симпатизировал классике. Попадались разные зацепки, их нужно было по-разному держать, требовалась координация. Я сам пробовал бегать классику, она прикольная.
Мы разные. Я жил с командой скоростников. У нас даже темы разные для разговоров. Скалолазы, в основном, разговаривают про скалы и про маршруты, а скоростники – про Резу. (улыбается) Например, о чем общаться с марафонцами, я тоже не знаю. Скоростники, которые пытаются лазать, вызывают у меня уважение: Саша Шиков, Аня Цыганова. Мы становимся ближе по интересам.
Свое «Токио» в Москве
В феврале 2018 года Алексей Рубцов открыл собственный скалодром. Так в Москве появилось «Токио». А наш герой обрел собственную базу для подготовки, которой не хватало. Иметь возможность не подстраиваться под графики других людей – круто. В больших спорткомплексах так или иначе приходится учитывать интересы многих. А в «Токио» можно оказаться в любую минуту.
***
- Можно сказать, что «Токио» – это мой проект и моей жены Вероники. На 99 процентов сейчас скалодромом занимается супруга. Я помогал строить, но от управления отошел. Я там только лазаю и иногда готовлю трассы.
- Наверняка, для скалолаза большая роскошь – иметь свой скалодром, доступ к которому есть хоть днем, хоть ночью?
- Для меня это переходит в необходимость. У меня плавающий график тренировок. Если утром чувствую себя не очень хорошо, то не пойду в назначенное время в зал. Лучше сделаю это позже или на следующий день приду с раннего утра. Мне нужно, чтобы скалодром был в доступе в любое время дня.
Без «Токио» я находился бы в очень сложных тренировочных условиях. Мой зал – это подушка безопасности, которая всегда меня выручает. Раньше основным местом для подготовки был скалодром МАИ. В одно время я даже переехал поближе к нему, чтобы можно было ходить пешком тренироваться. Но сейчас он работает плохо. Есть скалодромы, где по полгода может ничего не перекручиваться. А обновить трассы у себя могу в любое время.
- Ты сам проектировал скалодром. Что тебе хотелось реализовать? Какие требования были?
- Главное было грамотно вписать скалодром в помещение. Я поставил слабые навесы. В Москве их практически негде тренировать, а на мире это часто встречается. Сейчас понимаю, что не хватает больших навесов, которые есть в МАИ, но туда сложно попасть. Так был бы полный комплекс в одном зале. Зацепки использовал самые современные европейские.
Мне очень нравится лазать в «Токио». Не потому что это мой скалодром. Просто там очень комфортно и приятно находиться. Просторные панорамные окна. Скалодром приближен к европейским форматам. Он не очень большой по площади. Но в этом масштабе сделано всё очень классно.
Есть большая зона для растяжки. В Москве такого нет. Для меня это важно. Я по несколько часов в день провожу на полу, делая различные упражнения.
- В твоем «Токио» уже были скалолазы сборной Японии. Что они говорят?
- Японцам очень понравилось. Завидуют мне. Особенно оценили зону растяжки. На японских скалодромах обязательно есть курилка, а зоны растяжки – нет. Вместо нее прекрасно можно было бы разместить зону растяжки или зону ОФП. Они сами тянутся много, но в итоге делают это, где придется.
- А у тебя курилки нет?
- Нет. Это чисто японская вещь. (улыбается) На улице у них запрещено курить. Но в каждом спортивном учреждении есть специальное помещение. В России это никак не сочетается.
Турниры, на которых еще не бывал
После 12 лет в большом спорте трудно удивить себя чем-то новым. Алексей Рубцов проехал не только по всем официальным турнирам IFSC, но и отметился на всех коммерческих соревнованиях в «боулдеринге». Причем, практически со всех турниров были привезены награды.
***
- В марте ты посетил фестиваль CWIF в Шеффилде, сказав, что это последний эвент, на котором ты еще не выступал. Неужели, ты и впрямь всё видел и везде был?
- Это конец, честно. Я проехал 12-15 коммерческих турниров, и только с одного из них у меня нет подиума – это Legends only, на котором выступал в прошлом году. Перед поездкой в Шеффилд была цель – привезти медальку. Я это сделал. Может, какие-то новые турниры будут появляться, но на данный момент ничего не осталось. В этом году еще на один-два турнира съезжу, но не больше. Надо тренироваться.
- Когда смотришь снимки с фестиваля, создается впечатление, что там всё проходит «по фану». Даже люди в костюме коровы могут выйти на старт…
- Есть такое, но не в полуфинале или финале. В день квалификации был отдельный сектор для костюмированных команд. Англичане любят переодеться. А всего было 500 участников. Есть среди них те, кто приезжает всерьез посоревноваться, как и я. В финале были люди, кто становился чемпионом мира, брал Большой Кубок мира, побеждал на этапах. Расслабушки ни для кого не было.
- Почти в те же сроки в Воронеже проходил Кубок России. Ты ранее говорил, что в нынешнем году не будешь выступать на внутренних соревнованиях, чтобы сконцентрироваться на международных стартах и подготовке к Олимпиаде. Твой статус и твои заслуги позволяют спокойно делать выбор в пользу Шеффилда, а не Воронежа?
- Соревнований в этом году очень много. Даже без учета российских турниров. Я раньше участвовал в местечковых соревнованиях в Москве, но потом понял, что чем меньше отвлекаешься, тем лучше выступаешь на ответственных турнирах.
В Воронеж я не поехал бы даже без Шеффилда. Для меня шесть дней подряд соревноваться – катастрофа для формы. Может быть, для молодых это нормально. А мне после такого надо шесть дней отдыхать. А ехать и просто по-разгильдяйски выступать я не умею.
Думаю, из сборной меня за это не выгонят. (смеется) Я люблю соревноваться, но у меня нет амбиций поставить на полочку лишний Кубок России. Понимаю, что есть определенные риски вылететь из сборной, если международный сезон не пойдет, а в России я выступать не буду. Но я это осознаю и предпочитаю копить силы на лето, на более ответственные турниры.
- Ты говорил, что строить тренировочный процесс в «боулдеринге» сложно. Приходится по крупицам пробовать и внедрять методики из разных видов спорта. В более ранних интервью ты не раз говорил «это секрет», когда с тобой пытались говорить о подробностях. Сейчас подход тот же?
- Сейчас секретов уже меньше. Хотя на сто процентов свой план подготовки я не расскажу. Пусть сами подбирают и догадываются. С парнями из олимпийской сборной часто тренируемся вместе. Я от них ничего не скрываю. Много знаний влил в голову Коле Яриловцу. Мне кажется, он даже сам не осознает, насколько много. Думаю, это позволит ему не совершить многих ошибок. Меня в спорте чаще всего останавливали роковые ошибки, а не физическая неподготовленность. Поймет – будет сильнее. Подвинет меня? Пускай. Наоборот даже интереснее как-то готовиться в конкуренции в сборной. Меня это больше стимулирует.
Кроме того, у моей жены в «Токио» есть детская секция. Мы совместно разрабатывали планы. Они основаны на опробованных мной на практике методиках. Так что постепенно передаю свои знания.
Нет лучше отдыха, чем скалы?
Большинство людей во время отдыха полностью отключаются от основной сферы деятельности, забывая о ней на две, а то и четыре недели. А Алексей в межсезонье любит съездить на скалы. «Лучший отдых после трудного сезона – немного легкого лазания на скалах!» – говорит он.
Это, конечно же, не единственный способ релакса. Но даже когда переключается на другую стихию, все равно стремится забраться на вершину. Например, оказаться на гребне волны.
***
- Некоторые из твоих выездов в горы выглядят очень экстремальными. Например, есть снимок, где ты штурмуешь девятиметровую стену, и где-то внизу виднеется пара матов, которые должны тебя подстраховать. Ты не считаешь это дело опасным?
- Много чего опасного есть и в обычной жизни. Скалолазание – экстремальный вид спорта. Боулдеринг на скалах – пожалуй, самый экстремальный из них. Если не брать в расчет «соло» на скалах. Это просто ужас какой-то. Упав с 9 метров на два мата, ты не покалечишься смертельно. Да и внизу их наверняка больше, просто на снимке видны не все.
В опасности и есть весь смысл. В эмоциях. Когда ты забираешься высоко и понимаешь, что можешь сорваться, вырабатывается такой адреналин! Мне кажется, ради него многие и лезут. Когда-нибудь позже я хочу поехать в Америку. Там в районе Бишопа есть хайболлы по 10-12 метров. Очень хочу это попробовать. Но попозже, когда на меня не будет надеяться олимпийская сборная.
- Когда ты уезжаешь на скалы, кто тебя ждет дома и как сильно переживает?
- Жена ездит со мной. Ей не нравится, когда хайболлы лажу, но она и страхует меня в этот момент. А родителям я не говорю, что лазаю высокие трассы без страховки. Но я и не очень часто это делаю. Реально страшные трассы, которые я пролез, можно по пальцам пересчитать. Очень опасных вещей я не делаю. Это первые шаги.
- А отдых без скалолазания возможен?
- На самом деле стопроцентный отдых от лазания я тоже люблю. Но все равно это активный отдых. Езжу кататься на серфинге. В это межсезонье 20 дней был на Тенерифе. А началось это увлечение еще в 2010 году на Бали. Почему-то получается вставать на доску раз в два года. А что я делаю в нечетные годы, даже не помню.
- С такими большими паузами, каждый раз начинаешь, словно заново?
- Нет, не с нуля. Голова и мышцы что-то помнят. Недельку привыкаешь, а потом нормально идет. В нынешнем году я реально почувствовал себя сёрфером. Впервые в жизни своей. Даже плавал на большие волны, но встать на доску, честно скажу, побоялся. (смеется) Увидел эту штуку, которая поднимается за спиной и может тебя переломать, как-то пережил ее и поплыл к берегу. На средних волнах катался. Но в этом нет ничего особенного: с ними роликов пол-интернета. Моя мечта реально покататься на больших волнах. Когда в жизни будет меньше профессионального спорта, то реализую. Поеду на два-три месяца и полностью прозанимаюсь. Тогда и поймаю свою волну!
Партнеры ФСР: генеральный спонсор – ОАО РЖД, RedFox, Barkli, Скалодром.Ру, TOP POINT. Партнёры по подготовке сборной команды - скалолазный центр BigWall, скалодром Лаймстоун.
Андрей РЕШЕТОВ, пресс-служба ФСР
Фото из архива ФСР, личного архива Алексея Рубцова и сайта www.climbingworks.com.