Панорама Эвереста. Часть 1. Йошт Кобуш уже на склонах Эвереста. Алекс Чикон пока в Антарктиде, но планы остаются

** Йошт Кобуш уже на маршруте

 19 декабря немецкий альпинист с небольшой группой поддержки пришел в базовый лагерь Эвереста. Фактически он дал старт экспедиции 22-го декабря (начало астрономической зимы). В его группе совсем нет шерпов, так что и пуджу провели в монастыре внизу.

 Судя по первым следам его трека Йошт вышел на перевал Лхо Ла и рассматривает этот вариант подъема на Западный гребень. Напомним, что им ранее декларировался маршрут зимнего восхождения на Эверест с Запада через кулуар Хорнбайна. Без кислорода и без шерпов. До этого Кобуш несколько недель уже занимался акклиматизацией на непальских шеститысячниках и, возможно, достаточно быстро решится идти на штурм вершины Эвереста.

Из интервью Кобуша журналу Шпигель. Октябрь 2019 года

27-летний альпинист из Билефельда прославился в 2015 году благодаря снятому на смартфон видео схода лавины в базовом лагере на Эвересте. Тогда погибли 18 человек, но Кобушу удалось спастись. В тот день он словно заново родился, говорит он сегодня. С тех пор каждый день — преимущество.

Вместо запланированного изучения медицины после катастрофы в базовом лагере он решил заняться тем, чего действительно хотел: альпинизмом. Кобуш — один из самых известных альпинистов-одиночек в Германии и один из самых молодых в мире.

В интервью он рассказывает, почему его следующим проектом должна стать именно высочайшая гора в мире и почему он порой очень эгоистичен.

«Шпигель»: Господин Кобуш, вы еще никогда не были на вершине Эвереста. Почему вы хотите взойти на нее сразу в таких сложных условиях?

Для меня увлекательно то, про что неизвестно, возможно ли это вообще. Эверест еще никогда не покорялся тому, кто шел зимой, без кислорода и в одиночку, потому что это очень сложно, а я люблю сложности. В видеоиграх я тоже не люблю сначала проходить все легкие уровни — сразу начинаю с самых сложных.

— Но восхождение на Эверест — это не игра, оно может привести к смерти. Может, было бы разумно для начала ознакомиться с горой летом, чтобы минимизировать риски?

— Это только на первый взгляд кажется правильным. Условия в Гималаях зимой совсем другие, нежели летом: сильный ветер, экстремальный холод. То есть мне пришлось бы в любом случае заново знакомиться с горой. А так я могу сразу начать делать это зимой. Я рассматриваю это как тренировку в условиях, наиболее приближенных к реальным. Вершина — это бонус.

— Тренировка в зоне смерти. Вы устали от жизни?

— Нет, меня просто тянет к неизвестному. Я всегда выбираю такие проекты, которые могут и провалиться. Иначе они слишком простые. Зачем мне тратить время и энергию на то, что совсем не является моей целью?

— Из страха.

— Боюсь я только достигнуть вершины.

— Звучит парадоксально.

— Когда я достигаю вершины, мой проект умирает — как и все то, к чему я готовился в последние месяцы и для чего жил.

— Как можно подготовиться к температуре минус 55 градусов?

— У меня есть пуховый костюм, разработанный специально для этой экспедиции, и домашний рецепт из порошка перца чили и мази из муравьиной кислоты, чтобы мазать стопы для улучшения кровообращения. Затем я надену тонкие носки, полиэтиленовый пакет и толстые носки. Никакого жжения, только приятное покалывание. Если это не сработает, буду пытаться двигаться быстрее, главное — разогреть верхнюю часть тела, потому что тогда тепло будет распространяться и на конечности.

— Альпинисты чаще всего продвигаются вперед очень медленно, потому что им тяжело дышать. Что чувствуешь на высоте 8000 м над уровнем моря?

— Будто очень часто дышишь через соломинку. Высокая частота дыхания приводит к сухости губ и слизистой, поэтому все время кашляешь. Зимой давление на высоте даже еще ниже, потому что воздушные массы распределяются по-другому — то есть я в некотором роде поднимаюсь на девятитысячник.

— Вы очень хорошо ознакомились с физическими условиями на Эвересте. Как думаете, среднестатистический покоритель Эвереста так же хорошо знает, что его ожидает?

— Могу только предполагать. Когда я в 2015 году попытался взойти на Лхоцзе, я наблюдал, как некоторые альпинисты в ледопаде Кхумбу учились ходить на кошках и спускаться дюльфером. Нужно знать, что ледопад Кхумбу двигается, есть угроза схода лавин и выпадания льда. Вероятно, это худшее место в мире, чтобы учиться спускаться на веревке. В кризисных ситуациях такие альпинисты оказываются в безвыходном положении. Но если повезет, они достигают вершины. В конце концов их берут за руку, ведут наверх, у них есть кислородные баллоны.

— А вот вы, напротив, совсем один.

— Один я лучше всего вхожу в плавное, практически медитативное состояние. Когда я иду в горы с компанией, то несу ответственность и сам завишу от других. В случае проекта-мечты это сложно. Что делать, если мой партнер не сможет идти дальше, а я буду знать, что смог бы? Я никогда не простил бы себе, если бы оставил его в беде. Но, спустившись вниз, я бы постоянно думал: «Я мог бы это сделать».

— То есть вы не считаете, что лучшие моменты — те, которые переживаешь вместе с другими?

— Необязательно. В одиночестве у меня невероятно много деятельной силы. Я могу решать все, каждую секунду, и я могу делать так, как я хочу, абсолютный эгоизм. И когда я достигну вершины, мне не нужно будет это делить с кем-то, потому что я делаю это для себя.

— Это противоречит вашей маркетинговой кампании: в Гималаях за вами даже можно следить при помощи GPS-трекера.

— В конце концов я просто взойду на покрытый льдом камень. Если мне удастся это сделать, меня, вероятно, будут с этим поздравлять. Но через два года об этом уже никто больше не вспомнит.

— Райнхольд Месснер и Петер Хабелер 41 года назад впервые взошли на Эверест без использования кислородных баллонов. Их сегодня еще помнят.

— Было другое время. Тогда это было очень экстремально, считалось невозможным. Сегодня Алекс Хоннольд забирается без страховки на Эль-Капитан в национальном парке Йосемити.

— Если слава для вас не важна, зачем вам делать то, что еще никому не удавалось?

— Хочу удовлетворить свое любопытство, посмотреть, что возможно, а что нет, как маленький ребенок на самой большой детской площадке в мире. Когда-то я стал стремиться к этому. Вместе с тем мне всегда нужна большая цель, чтобы крепко стоять на ногах.

— Вам всего 27 лет, и вы решились на экспедицию, из которой, может быть, не вернетесь живым. Что говорит ваша семья?

— Для родителей нет ничего лучше, чем знать, что ребенок делает именно то, что любит. Когда я в горах, я не размышляю каждую секунду о том, что сейчас думает моя семья. Однажды в экспедиции у меня на десять дней перестал работать спутниковый телефон, и когда я вернулся домой, родители сказали: «Мы ничего не знали о тебе, и в доме становилось все тише. Мы думали, ты погиб». Тогда я впервые понял, что чувствуют из-за меня родители: меня никогда нет рядом, и им тревожно.

** Планы Алекса Чикона

Баскский альпинист, которому недавно исполнилось 38 лет, пока пугает пингвинов на Антарктическом полуострове. Он командой на яхте прошел пролив Дрейка и уже залез на какую-то неизвестную всем вершину.

По плану у него 7 января намечено возвращение в Бильбао и 9-го – вылет в Гималаи. Первой целью в Непале будет зимнее восхождение на Ама-Даблам. А в случае удачи, то есть, если без травм, болезней и обморожений, то тогда планируется попытка восхождения на Эверест. С шерпами, но без кислорода.

Одежда специально для зимнего Эвереста