Алексей Чертов: «Самое лучшее достижение – работа с детьми»
В год 70-летия отечественного скалолазания пресс-служба ФСР готовит серию материалов с заслуженными спортсменами и тренерами, внесшими ощутимый вклад в развитие и популяризацию спортивного скалолазания. Наш первый герой - Алексей Чертов из Калининградской области. На его счету не только многочисленные медали на чемпионатах СССР, но и первое место на чемпионате Европы-1986, серебро на Кубке мира-1989 и победа в ранге тренера на первенстве Европы 2016 года.
- Алексей Витальевич, с чего началось ваше увлечение скалолазанием?
- С самолетов. Когда я учился в 4-м классе, мне очень захотелось делать самолеты, и я пошел в авиамодельный кружок. В классе 8-м я захотел поступить в МВТУ им. Н. Э. Баумана. И вот, когда меня туда приняли 28 августа 1975г., я увидел объявление: «Секция альпинизма». Спустя полгода после этого, в феврале, я узнал, что там есть еще и отделение скалолазания. Точнее, туда меня пригласили мои первые тренеры Анатолий Федорович Боровский и Сергей Борисович Сарапаев.
- Назовите свои самые большие достижения в карьере…
- Сейчас моя жизнь разделилась на две части. Одна жизнь была, когда я сам выступал, и сейчас кажется, что она очень давно была. Другая жизнь началась тогда, когда я стал тренировать детей. И такое ощущение, что это были два разных человека. У меня мировоззрение изменилось, когда стал тренировать детей. Да и вообще многое поменялось.
В статусе спортсмена я бы назвал победу на открытом чемпионате СССР в 1984-м году. Было много стран участниц. Скажу, что трассу на скорость пролезло всего семь человек. А длина ее была 60 метров. Хороший был вид, индивидуальное лазание, очень интересный, динамичный, атлетический. Сейчас я понимаю, что на скалодроме его провести невозможно, высота не позволяет. Там все сочеталось: и хорошая техника должна была быть, и сила, и выносливость, и скоростные качества. Уникальный сплав, он для Олимпиады хорош.
Потом я бы отметил 1-е место на чемпионате Европы в 1986-м году и второе – в общем зачете Кубка мира в 1989-м. Оба соревнования носили статус дебютных, тогда как раз все и начиналось.
А у детей тоже много хороших достижений. Это первая победа нашего спортсмена на первенстве России, которую одержал Евгений Зазулин. Мы тогда о призах мечтали, он выиграл золото.
Потом пошли международные результаты. Сначала Зазулин стал первым на этапе молодежного Кубка Европы в Австрии. Потом Михаил Гоголь стал вторым в скорости, которую мы не очень сильно тренировали. А самое высшее достижение – победа Сергея Быдтаева на первенстве Европы-2016 в трудности. Конечно, готовили его хорошо, и я удивлен, что он не выиграл первенство мира прошлого года, но в спорте это нормально. В спорте гораздо больше проигрываешь, чем выигрываешь. Если ты это понимаешь, то ты лучше прогрессируешь.
А вообще самое лучшее мое достижение – работа с детьми. Это работа полностью отрезала мою ту жизнь спортсмена, чуть ли не вычеркнула. Воспоминания из прошлого абсолютно перестали волновать, совсем ничего не осталось. Сейчас жизнь стала гораздо интереснее. Хотя в те времена, я, наверное, думал бы иначе. Работа с детьми нервная, конечно, но интересная.
К хорошим достижениям я бы отнес еще два момента. Первый – наличие в Калининградской области не одного, а сразу нескольких спортсменов высокого уровня. Второй – проведение Кубка России в 1995-м году. Потому что одно дело участвовать в соревнованиях, а совсем другое – взять и провести их. Это своего рода тоже адреналин. Когда проводишь соревнования в своем регионе, у своих детей повышается интерес тренироваться.
- Как изменилось скалолазание за последнюю четверть века? Какие общие тенденции вы бы могли отметить?
- В последние годы изменения происходят каждые семь лет. Например, 20 лет назад наш вид спорта был в достаточной степени келейным. Он не был таким слабым, как некоторые пытаются представить. Например, когда я приходил в физдиспансер, то показатели моего здоровья был значительно выше, чем у представителей других видов спорта.
Зато сейчас количество занимающихся несравнимо больше, чем раньше.
Ну и система подготовки поменялась. Раньше 5 – 6 месяцев в году мы проводили на сборах на скалах. В оставшиеся полгода нужно было работать, заниматься семьей и т.д. Был разъездной характер жизни. И хотя раньше занимающихся было меньше, всех их нужно поблагодарить. Ведь именно эти люди создали базу нашего вида спорта. Не материальную базу, а базу, что называется, в голове. Саму идею спортивного скалолазания родили те люди, которые лазали на скалах в советское время.
И, конечно, раньше спорт был здоровей. Не было магнезии, лазали на природе, выполняли большие тренировочные объемы. Были дни, когда я пролезал по два км в день. Километр – до обеда, километр – после. У меня сохранились все дневники с записями.
Я использовал в своих тренировках немецкую методику из гимнастики и легкой атлетики. В те времена было мало методических изданий по скалолазанию, одна книжка Александра Ефимовича Пиратинского и все.
Сейчас наш спорт совсем другой. Во-первых, поменялись виды. Было индивидуальное лазание, длина трасс составляла 80 – 120 метров, короткая трасса – 60 метров. Был интереснейший вид – связки. И третий вид – аналог эталонки – парная гонка по трассам длиной 40 метров. Те виды были очень зрелищными, интересными, но, конечно, не массовыми. Скал не так много, зависимость от погоды.
Сейчас база гораздо лучше. Разнообразие склодромов, зацеп, методик тренировок. Много сильных регионов, разных школ, очень высокая конкуренция на соревнованиях. В мое время в стране было 5 - 6 центров, которые конкурировали. Сейчас 10 центров минимум. А в некоторых группах – и по 20. Нет такого региона, в котором нет хотя бы одного сильного спортсмена.
И еще важное отличие – детское скалолазание. Раньше наш вид спорта был взрослым. Детей было мало. Сейчас, наоборот. И это, наверное, самый лучший показатель того, что скалолазание движется в правильном направлении. Сейчас 90 процентов занимающихся – дети. Раз есть дети в спорте, то спорт будет прогрессировать.
Третья составляющая – появилось большое количество любителей. Когда я занимался, их было мало. Или же практически не было. А сейчас во всех городах очень большое количество любителей. Они, прежде всего, способствуют популяризации скалолазания. Где-то работают, рассказывают коллегам о своем увлечении, и определенный процент новичков постоянно приходит на скалодром. То есть любители обеспечивают нас бесплатной рекламой.
Сильно изменилась система международных соревнований. В 80-е годы проводилось по одному международному соревнованию за сезон. А сейчас в некоторые года мы вывозим детей на соревнования до 15-ти раз (с учетом российских). Это большая нагрузка на спортсменов, родителей, но для спорта огромный плюс. Раньше об этом только мечтать приходилось, а сейчас каждый год проводят первенства Европы и мира.
Каждые семь лет происходит значительный скачок в плане усложнения трасс и расширения материальной части. Для сравнения, финальная трасса Кубка мира-1990 у мужчин сейчас на уровне полуфинала у старших юношей, а то и квалификации. То же самое и по зацепкам – 25 лет назад вариаций для творчества у подготовщиков было минимум, в их распоряжении находились примитивные однообразные зацепки. Сейчас их несравнимо больше, и самое главное, огромный выбор.
Если формат нынешней трудности останется прежним, то новый скачок в развитии дисциплины произойдет года через три – четыре.
- Как вы отреагировали, когда узнали о включении скалолазания в программу Олимпиады-2020 в Токио?
- На самом деле, наверное, никак. Потому что ждал этого очень давно. Это ведь была третья попытка сделать скалолазание олимпийским. Первая предпринималась еще при Хуане Антонио Самаранче (президент МОК с 1980 по 2001 год – примечание А.С.), когда нашу международную федерацию возглавлял президент Поль Брассе. Но тогда интриги внутри федерации не позволили нам пополнить олимпийскую семью. И с тех пор эти надежды меня никогда не покидали.
И когда 3 августа 2016 года скалолазание вошло в программу Игр-2020, я поймал себя на мысли, что все идет правильно. Мы двигаемся в нужном направлении. Спорт развивается. Не спеша, но уверенно. Ведь по массовости скалолазание сейчас более массовое, чем многие олимпийские виды спорта. Возьмите, например, метание копья. По количеству регионов РФ, в которых занимаются скалолазанием, мы опережаем большинство зимних видов спорта. Я думаю, что эта тенденция будет наблюдаться и в будущем.
- Каким на ваш взгляд выглядит идеальное многоборье?
- Все участники соревнований выступают в каждом из трех видов, и выше в многоборье располагается тот, чья сумма мест оказывается меньше. Но формат каждой дисциплины надо поменять.
Боулдеринг должен видоизмениться, так как сейчас он для зрелищности «никакой». Он должен быть парным. Делаем, например, три пары трасс и запускаем участников. Выигравший в паре (тот, кто больше трасс пролез) проходит в следующий раунд. Дисциплина сразу станет зрелищной, быстрой, интересной. Ведь сейчас даже профессионалы не всегда могут уследить за событиями, за текущими результатами. А что говорить о тех, кто впервые видит скалолазание и боулдеринг в частности?
Трудность, в принципе, сейчас хороша, но ее, конечно, нужно уметь показывать. Ведь проще всего на телевизионной картинке делать отметки, кто докуда долез. Или сложные участки дублировать. Например, пролезает спортсмен участок и тут же рядом появляется окошко с видео, как этот участок пролез промежуточный лидер соревнований. Или же срывается участник, и тут же сразу показывают ключевые моменты его выступления.
И, конечно, нужна какая-то небольшая формализация. То есть нужны небольшие обязательные моменты на трассе в трудности, которые должны быть включены. Сейчас же все держится на фантазии подготовщиков и моде. Сейчас большие рельефы популярны, раньше – пассивные «булочки», еще раньше – активные мизера, еще раньше – длинные трассы на выносливость. Мода диктовала подготовщикам стиль трасс и продолжает диктовать. Нужен минимальный набор обязательных элементов. А связки между ними пусть подготовщик делает, как хочет.
Ну и эталонная скорость оказалась в очевидном тупике. Сейчас все решает отсутствие ошибок. Никакого творчества, просто работа без мысли с минимумом ошибок. Скорость нужно делать более техничную. А сейчас скорость напоминает больше кампусборд. Все хваты горизонтальные, однообразные. Надо делать переход подхват на подхват, или две откидки вправо и две откидки влево. Необходимы техничные движения, и, конечно, категорию сложности нужно поднимать до 7с. Современная скорость – неолимпийский вид. Не решает он, кто сильнее, кто лучше готов. На тренировках у десятки лидеров близкие времена, а потому на соревнованиях решают все мелкие нюансы, превращая само лазание в некую рулетку. Конечно, есть лидеры, которые выигрывают чаще, другие – реже. Но все равно проблемы дисциплины очевидны.
И зрелищность. Я скажу на примере Калининграда. Когда у нас проходят финалы на трудность на городских соревнованиях, смотрит уйма народа, даже уборщицы, которые ничего не слышали о нашем виде спорта, приходят, потому что визуально это интересно. Когда же проходят финалы на скорость, то в зале нет никого – спортсменов, которые выбыли в предыдущей стадии, нет. Сидят только судьи и тренеры, ну и сами оставшиеся участники. Пустой зал. Вот показатель к чему скорость пришла.
Сделаю небольшое отступление. Когда я еще сам выступал и принимал участие в чемпионатах СССР, то на Крыле Лебедя в Крыму проходили финалы лазания на скорость. Рядом был санаторий. И особых объявлений о соревнованиях по скалолазанию нигде не развешивали. Но при этом весь санаторий сидел и смотрел за соревнованиями. Просто так, посторонние люди. Они потом признались, что даже обед пропустили. Мол, не могли уйти. Интересно же было: видно, кто залез выше, кто ниже, не могли оторваться.
- Назовите тройку лучших скалолазов Калининградской области за всю историю…
- Абсолютно лучший результат у нас у Сергея Быдтаева – победа на первенстве Европы-2016 в трудности. Потом, наверное, идет Евгений Зазулин, выигравший в детстве этапы молодежного Кубка Европы. В тройку лучших я бы добавил одного спортсмена, продемонстрировавшего пример силы человеческого духа. Как-то он пришел на первую тренировку, ни отжаться, ни подтянуться не может, ничего не получается, первые полгода даже шаг не мог сделать по трассе. Но уже через три года стал опережать своих товарищей. В Крыму пролез 7C+ on-sight. Это Саша Суворов. Я поразился тогда, что в таком маленьком человеке сидит такой стержень.
- Что сложнее – самому выступать или тренировать спортсменов?
- Тренировать сложнее. Когда сам выступаешь, то у тебя есть один подопечный – ты сам, с которым легко общаться, получать информацию, анализировать. Тем более у меня был очень хороший тренер Юрий Викторович Машков. Я его считаю вообще выдающимся тренером. Он сумел моделировать в Москве на развалинах Царицынского замка трассы так, что, например, я приезжал в Красноярск и становился призером на Столбах, где своя уникальная специфика. Потом приезжал в Крым и выигрывал. То есть, как можно лазать так на руинах, чтобы выиграть потом на скалах? Это он придумал специальные упражнения. И очень многие идеи для тренировок, которые я сам использовал впоследствии, принадлежат ему. Юрий Викторович воспитал меня как спортсмена, и он же привил мне тренерские навыки. Причем, он работал, используя диалог со спортсменом. Он объяснял, зачем и что нужно делать.
Самому, конечно, тренироваться легче, чем работать с воспитанниками. Единственное, что когда я вернулся из Москвы в Калининград, то стал тренироваться один. Это, конечно, проблема. Юрий Викторович консультировал меня по телефону, но это совсем не то, нежели живой контакт – небо и земля. Но тогда еще такое время было, что можно было тренироваться в одиночестве. А сейчас, конечно, без тренера проблематично куда-то двигаться.
При работе с детьми существует одна непреодолимая преграда – невозможно полностью понять спортсмена. Он говорит одно, а на самом деле – другое. Ты анализируешь, графики составляешь, даешь советы, смотришь на результат, но все равно до конца не понимаешь. Чужой организм, чужая психология.
С другой стороны, психологическая отдача от выступления детей куда выше, чем от своих результатов. Ну, выступил успешно, радуешься день – два, а потом начинаешь готовиться к очередным соревнованиям. А только состоявшиеся, пусть и победные, задвигаются в долгий ящик памяти, словно их и не было. А когда твои дети хорошо выступят, долго радуешься (улыбается). Ведь после первенства Европы, на котором победил Сергей Быдтаев, прошло уже четыре месяца, но я до сих пор хожу радостный. Ощущение, что сам выиграл 20 соревнований!
И, конечно, когда тренируешь детей, хоть с ними и большая возрастная дистанция, они твои единомышленники. То есть ты постоянно в контакте с теми, кто тебя понимает. А в нынешнее непростое время наличие единомышленников стоит достаточно дорого. Мы говорим все время о спорте, на одном языке. Не просто на русском, а одними словами, одними понятиями.
А вот, когда твои спортсмены выступают на соревнованиях, то нервничаешь куда больше, чем когда выступал сам. Особенно речь о международных. И руки трясутся, и спать потом не можешь долгое время. Все время в голове крутится. Бывает, что такое состояние длится месяцами.
- Где вы себя комфортнее чувствуете – на скалодроме или на скалах?
- Мне кажется, что всюду хорошо. Я скалы люблю, но из-за того, что сейчас соревнований много, не выезжал на скалы уже года четыре. Хотя я раньше и представить не мог, что когда-то не поеду на скалы хотя бы раз в году. А сейчас сложилась такая ситуация, что я физически не успеваю. Соревнования на скалодромах мне нравятся еще и потому, что здесь я встречаю всех тех, с кем выступал. У меня большинство друзей как раз скалолазы, и все они в разных городах. У меня в Калининграде гораздо меньше друзей, чем на каких-либо всероссийских соревнованиях.
- Можете вспомнить какой-либо памятный случай из времен, когда вы сами выступали?
- Соревнования в Санкт-Петербурге, кажется Кубок России, на трудность. Квалификация, контрольное время для начала лазания 40 секунд начиналось при входе в зал, а скалодром – на противоположной стороне. От входа все спортсмены, привязанные к веревкам, со страховщиками бежали к скалодрому. Третья часть участников добежать не успела. Сейчас с улыбкой вспоминаю.
- Ваше пожелание или напутствие молодым скалолазам…
- Первое - соблюдайте режим! Не будет режима – не будет здоровья. Не будет здоровья – спорт превратится в фитнес. Второе – откажитесь от соблазнов. Потому что спорт закончится быстро, а соблазны никуда не денутся. Третье – ставьте высокие цели и достигайте их.
Партнеры ФСР: Red Fox, DoorHan, Скалодром.Ру. Партнёры по подготовке сборной команды - скалолазный центр BigWall, скалодром Лаймстоун.
Алексей СЕРГУНИН, пресс-служба ФСР
Фото из архива Алексея ЧЕРТОВА
- Алексей Витальевич, с чего началось ваше увлечение скалолазанием?- С самолетов. Когда я учился в 4-м классе, мне очень захотелось делать самолеты, и я пошел в авиамодельный кружок. В классе 8-м я захотел поступить в МВТУ им. Н. Э. Баумана. И вот, когда меня туда приняли 28 августа 1975г., я увидел объявление: «Секция альпинизма». Спустя полгода после этого, в феврале, я узнал, что там есть еще и отделение скалолазания. Точнее, туда меня пригласили мои первые тренеры Анатолий Федорович Боровский и Сергей Борисович Сарапаев.
- Назовите свои самые большие достижения в карьере…
- Сейчас моя жизнь разделилась на две части. Одна жизнь была, когда я сам выступал, и сейчас кажется, что она очень давно была. Другая жизнь началась тогда, когда я стал тренировать детей. И такое ощущение, что это были два разных человека. У меня мировоззрение изменилось, когда стал тренировать детей. Да и вообще многое поменялось.
В статусе спортсмена я бы назвал победу на открытом чемпионате СССР в 1984-м году. Было много стран участниц. Скажу, что трассу на скорость пролезло всего семь человек. А длина ее была 60 метров. Хороший был вид, индивидуальное лазание, очень интересный, динамичный, атлетический. Сейчас я понимаю, что на скалодроме его провести невозможно, высота не позволяет. Там все сочеталось: и хорошая техника должна была быть, и сила, и выносливость, и скоростные качества. Уникальный сплав, он для Олимпиады хорош.
Потом я бы отметил 1-е место на чемпионате Европы в 1986-м году и второе – в общем зачете Кубка мира в 1989-м. Оба соревнования носили статус дебютных, тогда как раз все и начиналось.
А у детей тоже много хороших достижений. Это первая победа нашего спортсмена на первенстве России, которую одержал Евгений Зазулин. Мы тогда о призах мечтали, он выиграл золото.
Потом пошли международные результаты. Сначала Зазулин стал первым на этапе молодежного Кубка Европы в Австрии. Потом Михаил Гоголь стал вторым в скорости, которую мы не очень сильно тренировали. А самое высшее достижение – победа Сергея Быдтаева на первенстве Европы-2016 в трудности. Конечно, готовили его хорошо, и я удивлен, что он не выиграл первенство мира прошлого года, но в спорте это нормально. В спорте гораздо больше проигрываешь, чем выигрываешь. Если ты это понимаешь, то ты лучше прогрессируешь.
А вообще самое лучшее мое достижение – работа с детьми. Это работа полностью отрезала мою ту жизнь спортсмена, чуть ли не вычеркнула. Воспоминания из прошлого абсолютно перестали волновать, совсем ничего не осталось. Сейчас жизнь стала гораздо интереснее. Хотя в те времена, я, наверное, думал бы иначе. Работа с детьми нервная, конечно, но интересная.
К хорошим достижениям я бы отнес еще два момента. Первый – наличие в Калининградской области не одного, а сразу нескольких спортсменов высокого уровня. Второй – проведение Кубка России в 1995-м году. Потому что одно дело участвовать в соревнованиях, а совсем другое – взять и провести их. Это своего рода тоже адреналин. Когда проводишь соревнования в своем регионе, у своих детей повышается интерес тренироваться.
- Как изменилось скалолазание за последнюю четверть века? Какие общие тенденции вы бы могли отметить?
- В последние годы изменения происходят каждые семь лет. Например, 20 лет назад наш вид спорта был в достаточной степени келейным. Он не был таким слабым, как некоторые пытаются представить. Например, когда я приходил в физдиспансер, то показатели моего здоровья был значительно выше, чем у представителей других видов спорта.
Зато сейчас количество занимающихся несравнимо больше, чем раньше.
Ну и система подготовки поменялась. Раньше 5 – 6 месяцев в году мы проводили на сборах на скалах. В оставшиеся полгода нужно было работать, заниматься семьей и т.д. Был разъездной характер жизни. И хотя раньше занимающихся было меньше, всех их нужно поблагодарить. Ведь именно эти люди создали базу нашего вида спорта. Не материальную базу, а базу, что называется, в голове. Саму идею спортивного скалолазания родили те люди, которые лазали на скалах в советское время.
И, конечно, раньше спорт был здоровей. Не было магнезии, лазали на природе, выполняли большие тренировочные объемы. Были дни, когда я пролезал по два км в день. Километр – до обеда, километр – после. У меня сохранились все дневники с записями.
Я использовал в своих тренировках немецкую методику из гимнастики и легкой атлетики. В те времена было мало методических изданий по скалолазанию, одна книжка Александра Ефимовича Пиратинского и все.
Сейчас наш спорт совсем другой. Во-первых, поменялись виды. Было индивидуальное лазание, длина трасс составляла 80 – 120 метров, короткая трасса – 60 метров. Был интереснейший вид – связки. И третий вид – аналог эталонки – парная гонка по трассам длиной 40 метров. Те виды были очень зрелищными, интересными, но, конечно, не массовыми. Скал не так много, зависимость от погоды.
Сейчас база гораздо лучше. Разнообразие склодромов, зацеп, методик тренировок. Много сильных регионов, разных школ, очень высокая конкуренция на соревнованиях. В мое время в стране было 5 - 6 центров, которые конкурировали. Сейчас 10 центров минимум. А в некоторых группах – и по 20. Нет такого региона, в котором нет хотя бы одного сильного спортсмена.
И еще важное отличие – детское скалолазание. Раньше наш вид спорта был взрослым. Детей было мало. Сейчас, наоборот. И это, наверное, самый лучший показатель того, что скалолазание движется в правильном направлении. Сейчас 90 процентов занимающихся – дети. Раз есть дети в спорте, то спорт будет прогрессировать.
Третья составляющая – появилось большое количество любителей. Когда я занимался, их было мало. Или же практически не было. А сейчас во всех городах очень большое количество любителей. Они, прежде всего, способствуют популяризации скалолазания. Где-то работают, рассказывают коллегам о своем увлечении, и определенный процент новичков постоянно приходит на скалодром. То есть любители обеспечивают нас бесплатной рекламой.
Сильно изменилась система международных соревнований. В 80-е годы проводилось по одному международному соревнованию за сезон. А сейчас в некоторые года мы вывозим детей на соревнования до 15-ти раз (с учетом российских). Это большая нагрузка на спортсменов, родителей, но для спорта огромный плюс. Раньше об этом только мечтать приходилось, а сейчас каждый год проводят первенства Европы и мира.
Каждые семь лет происходит значительный скачок в плане усложнения трасс и расширения материальной части. Для сравнения, финальная трасса Кубка мира-1990 у мужчин сейчас на уровне полуфинала у старших юношей, а то и квалификации. То же самое и по зацепкам – 25 лет назад вариаций для творчества у подготовщиков было минимум, в их распоряжении находились примитивные однообразные зацепки. Сейчас их несравнимо больше, и самое главное, огромный выбор.
Если формат нынешней трудности останется прежним, то новый скачок в развитии дисциплины произойдет года через три – четыре.
- Как вы отреагировали, когда узнали о включении скалолазания в программу Олимпиады-2020 в Токио?
- На самом деле, наверное, никак. Потому что ждал этого очень давно. Это ведь была третья попытка сделать скалолазание олимпийским. Первая предпринималась еще при Хуане Антонио Самаранче (президент МОК с 1980 по 2001 год – примечание А.С.), когда нашу международную федерацию возглавлял президент Поль Брассе. Но тогда интриги внутри федерации не позволили нам пополнить олимпийскую семью. И с тех пор эти надежды меня никогда не покидали.
И когда 3 августа 2016 года скалолазание вошло в программу Игр-2020, я поймал себя на мысли, что все идет правильно. Мы двигаемся в нужном направлении. Спорт развивается. Не спеша, но уверенно. Ведь по массовости скалолазание сейчас более массовое, чем многие олимпийские виды спорта. Возьмите, например, метание копья. По количеству регионов РФ, в которых занимаются скалолазанием, мы опережаем большинство зимних видов спорта. Я думаю, что эта тенденция будет наблюдаться и в будущем.
- Каким на ваш взгляд выглядит идеальное многоборье?
- Все участники соревнований выступают в каждом из трех видов, и выше в многоборье располагается тот, чья сумма мест оказывается меньше. Но формат каждой дисциплины надо поменять.
Боулдеринг должен видоизмениться, так как сейчас он для зрелищности «никакой». Он должен быть парным. Делаем, например, три пары трасс и запускаем участников. Выигравший в паре (тот, кто больше трасс пролез) проходит в следующий раунд. Дисциплина сразу станет зрелищной, быстрой, интересной. Ведь сейчас даже профессионалы не всегда могут уследить за событиями, за текущими результатами. А что говорить о тех, кто впервые видит скалолазание и боулдеринг в частности?
Трудность, в принципе, сейчас хороша, но ее, конечно, нужно уметь показывать. Ведь проще всего на телевизионной картинке делать отметки, кто докуда долез. Или сложные участки дублировать. Например, пролезает спортсмен участок и тут же рядом появляется окошко с видео, как этот участок пролез промежуточный лидер соревнований. Или же срывается участник, и тут же сразу показывают ключевые моменты его выступления.
И, конечно, нужна какая-то небольшая формализация. То есть нужны небольшие обязательные моменты на трассе в трудности, которые должны быть включены. Сейчас же все держится на фантазии подготовщиков и моде. Сейчас большие рельефы популярны, раньше – пассивные «булочки», еще раньше – активные мизера, еще раньше – длинные трассы на выносливость. Мода диктовала подготовщикам стиль трасс и продолжает диктовать. Нужен минимальный набор обязательных элементов. А связки между ними пусть подготовщик делает, как хочет.
Ну и эталонная скорость оказалась в очевидном тупике. Сейчас все решает отсутствие ошибок. Никакого творчества, просто работа без мысли с минимумом ошибок. Скорость нужно делать более техничную. А сейчас скорость напоминает больше кампусборд. Все хваты горизонтальные, однообразные. Надо делать переход подхват на подхват, или две откидки вправо и две откидки влево. Необходимы техничные движения, и, конечно, категорию сложности нужно поднимать до 7с. Современная скорость – неолимпийский вид. Не решает он, кто сильнее, кто лучше готов. На тренировках у десятки лидеров близкие времена, а потому на соревнованиях решают все мелкие нюансы, превращая само лазание в некую рулетку. Конечно, есть лидеры, которые выигрывают чаще, другие – реже. Но все равно проблемы дисциплины очевидны.
И зрелищность. Я скажу на примере Калининграда. Когда у нас проходят финалы на трудность на городских соревнованиях, смотрит уйма народа, даже уборщицы, которые ничего не слышали о нашем виде спорта, приходят, потому что визуально это интересно. Когда же проходят финалы на скорость, то в зале нет никого – спортсменов, которые выбыли в предыдущей стадии, нет. Сидят только судьи и тренеры, ну и сами оставшиеся участники. Пустой зал. Вот показатель к чему скорость пришла.
Сделаю небольшое отступление. Когда я еще сам выступал и принимал участие в чемпионатах СССР, то на Крыле Лебедя в Крыму проходили финалы лазания на скорость. Рядом был санаторий. И особых объявлений о соревнованиях по скалолазанию нигде не развешивали. Но при этом весь санаторий сидел и смотрел за соревнованиями. Просто так, посторонние люди. Они потом признались, что даже обед пропустили. Мол, не могли уйти. Интересно же было: видно, кто залез выше, кто ниже, не могли оторваться.
- Назовите тройку лучших скалолазов Калининградской области за всю историю…
- Абсолютно лучший результат у нас у Сергея Быдтаева – победа на первенстве Европы-2016 в трудности. Потом, наверное, идет Евгений Зазулин, выигравший в детстве этапы молодежного Кубка Европы. В тройку лучших я бы добавил одного спортсмена, продемонстрировавшего пример силы человеческого духа. Как-то он пришел на первую тренировку, ни отжаться, ни подтянуться не может, ничего не получается, первые полгода даже шаг не мог сделать по трассе. Но уже через три года стал опережать своих товарищей. В Крыму пролез 7C+ on-sight. Это Саша Суворов. Я поразился тогда, что в таком маленьком человеке сидит такой стержень.
- Что сложнее – самому выступать или тренировать спортсменов?
- Тренировать сложнее. Когда сам выступаешь, то у тебя есть один подопечный – ты сам, с которым легко общаться, получать информацию, анализировать. Тем более у меня был очень хороший тренер Юрий Викторович Машков. Я его считаю вообще выдающимся тренером. Он сумел моделировать в Москве на развалинах Царицынского замка трассы так, что, например, я приезжал в Красноярск и становился призером на Столбах, где своя уникальная специфика. Потом приезжал в Крым и выигрывал. То есть, как можно лазать так на руинах, чтобы выиграть потом на скалах? Это он придумал специальные упражнения. И очень многие идеи для тренировок, которые я сам использовал впоследствии, принадлежат ему. Юрий Викторович воспитал меня как спортсмена, и он же привил мне тренерские навыки. Причем, он работал, используя диалог со спортсменом. Он объяснял, зачем и что нужно делать.
Самому, конечно, тренироваться легче, чем работать с воспитанниками. Единственное, что когда я вернулся из Москвы в Калининград, то стал тренироваться один. Это, конечно, проблема. Юрий Викторович консультировал меня по телефону, но это совсем не то, нежели живой контакт – небо и земля. Но тогда еще такое время было, что можно было тренироваться в одиночестве. А сейчас, конечно, без тренера проблематично куда-то двигаться.
При работе с детьми существует одна непреодолимая преграда – невозможно полностью понять спортсмена. Он говорит одно, а на самом деле – другое. Ты анализируешь, графики составляешь, даешь советы, смотришь на результат, но все равно до конца не понимаешь. Чужой организм, чужая психология.
С другой стороны, психологическая отдача от выступления детей куда выше, чем от своих результатов. Ну, выступил успешно, радуешься день – два, а потом начинаешь готовиться к очередным соревнованиям. А только состоявшиеся, пусть и победные, задвигаются в долгий ящик памяти, словно их и не было. А когда твои дети хорошо выступят, долго радуешься (улыбается). Ведь после первенства Европы, на котором победил Сергей Быдтаев, прошло уже четыре месяца, но я до сих пор хожу радостный. Ощущение, что сам выиграл 20 соревнований!
И, конечно, когда тренируешь детей, хоть с ними и большая возрастная дистанция, они твои единомышленники. То есть ты постоянно в контакте с теми, кто тебя понимает. А в нынешнее непростое время наличие единомышленников стоит достаточно дорого. Мы говорим все время о спорте, на одном языке. Не просто на русском, а одними словами, одними понятиями.
А вот, когда твои спортсмены выступают на соревнованиях, то нервничаешь куда больше, чем когда выступал сам. Особенно речь о международных. И руки трясутся, и спать потом не можешь долгое время. Все время в голове крутится. Бывает, что такое состояние длится месяцами.
- Где вы себя комфортнее чувствуете – на скалодроме или на скалах?
- Мне кажется, что всюду хорошо. Я скалы люблю, но из-за того, что сейчас соревнований много, не выезжал на скалы уже года четыре. Хотя я раньше и представить не мог, что когда-то не поеду на скалы хотя бы раз в году. А сейчас сложилась такая ситуация, что я физически не успеваю. Соревнования на скалодромах мне нравятся еще и потому, что здесь я встречаю всех тех, с кем выступал. У меня большинство друзей как раз скалолазы, и все они в разных городах. У меня в Калининграде гораздо меньше друзей, чем на каких-либо всероссийских соревнованиях.
- Можете вспомнить какой-либо памятный случай из времен, когда вы сами выступали?
- Соревнования в Санкт-Петербурге, кажется Кубок России, на трудность. Квалификация, контрольное время для начала лазания 40 секунд начиналось при входе в зал, а скалодром – на противоположной стороне. От входа все спортсмены, привязанные к веревкам, со страховщиками бежали к скалодрому. Третья часть участников добежать не успела. Сейчас с улыбкой вспоминаю.
- Ваше пожелание или напутствие молодым скалолазам…
- Первое - соблюдайте режим! Не будет режима – не будет здоровья. Не будет здоровья – спорт превратится в фитнес. Второе – откажитесь от соблазнов. Потому что спорт закончится быстро, а соблазны никуда не денутся. Третье – ставьте высокие цели и достигайте их.
Партнеры ФСР: Red Fox, DoorHan, Скалодром.Ру. Партнёры по подготовке сборной команды - скалолазный центр BigWall, скалодром Лаймстоун.
Алексей СЕРГУНИН, пресс-служба ФСР
Фото из архива Алексея ЧЕРТОВА
