Клуб 7 Вершин принимает активное участие в деятельности Федерации альпинизма России (ФАР).  В частности, мы участвуем в организации традиционных вечеров подведения итогов года. По инициативе Президента Клуба 7 Вершин, члена правления ФАР, Александра Абрамова  на этом мероприятии происходит церемония награждения почетным знаком "Восходитель на Эверест". Его вручают альпинистам, в первый раз поднявшимся на высочайшую вершину Мира.  Главной темой вечера будут, конечно,  спортивные достижения  ведущих российских альпинистов. Но при этом самым важным останется дружеское общение, возможность встретить старых друзей и увидеть собственными глазами звёзд альпинизма прошлого и настоящего.

Торжественный Вечер ФАР пройдет 26 февраля в Центральном Доме литераторов
Адрес: Москва, ул. Б.Никитская, д. 53 (10 минут пешком от метро “Баррикадная”)

 ПОДРОБНОСТИ и РЕГИСТРАЦИЯ 

Дискуссии о судьбах российского альпинизма в сети не утихают никогда. Многим кажется, что дни его сочтены, и скоро в России будет "как на Западе", где в горы якобы ходят исключительно богатенькие туристы, нанимая гидов за бешеные бабки. Вот-вот зараза "коммерческого" альпинизма поглотит всё, и самодеятельного, а тем более "спортивного" альпинизма вовсе не останется.

Так ли это на самом деле, и вообще, возможен ли массовый некоммерческий и "негосударственный" альпинизм, или же модель, существовавшая при Союзе, была единственно возможной? Именно на эти вопросы мы постараемся ответить в данном интервью на примере Французского альпийского клуба (CAF). Наш собеседник - инструктор Каннского (CAF Cannes) отделения альпклуба Sebastien Bovis. Далее мои вопросы будут выделены жирным шрифтом.

Людмила Коробешко, директор Клуба 7 Вершин и гид группы, из Мексики:

Всем привет из Мексики от Людмилы Коробешко и группы Науи. Сегодня мы увидели потрясающую Мексику - посетили главную католическую святыню всей Латинской Америки - храм Девы Гваделупской. Потрясающее по красоте и энергетике место. А также побывали на самых известных пирамидах Мексики - Теотиукан - пирамиды Луны и Солнца. Хотя этот город раскопан всего на 15%, масштабы поражают. От нашего гида по историческим местам Мексики - Наталии Пушкаревой - узнали очень много интересного из культуры и истории Мексики. Вечером самостоятельно прогулялись по тёмным улочкам центра Мехико и - вуаля - живы, здоровы и довольны! Завтра едем к монархам. Какие предположения, что это такое?

Поездка в Непал — это невероятное приключение, в сердце самых высоких гор на Земле и особого шарма восточной культуры. Ежегодно альпинисты со всего мира приезжают в Гималаи, чтобы ощутить масштабы белоснежных гигантов, а некоторые чтобы открыть для себя новые вершины. Айланд пик - возможно одна из самых популярных вершин в Гималаях. Многие начинают свое знакомство с высотным альпинизмом именно с нее. Однако при всем этом, в интернете крайне мало полезной информации об этой горе.

Сразу начну с сути: перенес первый контрольный тур с маршрута 4Б по желобам метров на 15 правее.

Доброго времени суток, форумчане!

Собираю/докупаю барахлишко к летнему Ленина. Имеются ботики la sportiva g2. Терзают меня сомнения что лапки могут подмерзать. Покупать полноценные тройные валенки возможности пока нет. Увидела на просторах инета овербуты 40below. Кто нибудь использовал сие изделие?

Владимир Котляр, гид Клуба 7 Вершин, из Танзании:

Джамбо, Клуб 7 Вершин! На связи группа «Дед Котляр и Зайцы» из Танзании. Продолжаем своё восхождение на самую высокую гору Африки. Сегодня мы преодолели стену Баранко и дошли до лагеря Каранго (4995). На удивление, этот переход оказался самым кайфовым для группы. Несмотря на то, что мы подустали, вся группа в восторге от стены Баранко. Как оказалось, не так страшен черт как его малютка.

Кульминация нашего путешествия всё ближе и ближе...

Людмила Коробешко, директор Клуба 7 Вершин и гид группы, из Мексики:

 Всем привет из Мексики от Людмилы Коробешко и группы Науи! Вчера мы провели тяжёлую ночь в Базовом лагере Орисабы - всю ночь бушевала буря, ветер трепал наши палатки. Утром все было покрыто снегом. И он продолжал идти. Немного грустные, после обеда мы отправились в штурмовой лагерь на 4700. Погода так и не наладилась. Сильный ветер и снег продолжались. Но прогноз обещал ослабление ветра и окончание осадков после полуночи. В час мы проснулись под звуки сильнейшего снегопада.  Погрустили, но планы решили не менять. В 2 ночи вышли на восхождение.  К 4 утра снегопад прекратился. Но не ветер. И холод был ужасный. Тем не менее, в 8 утра наша команда поднялась на вершину высочайшего вулкана Северной Америки.

К обеду мы уже были в Зоапане, а сейчас направляемся в Мехико продолжать культурную программу. Нас ждут пирамиды и бабочки.

Thomas PUEYO, 8 FEBRUARY 2022, Франция

Нирмал Пурджа сделал короткую и неожиданную остановку во Франции в сотрудничестве со своим спонсором Therm-ic. Как соседи, здесь, во французских Альпах, у нас была прекрасная возможность задать несколько вопросов альпинисту, чья известность совершила гигантский скачок

Волшебные вершины Непала, его тропы, мосты и монастыри, шум Катманду и вечерняя тишина высотного лагеря, выброс адреналина во время перелёта в Луклу и долгожданный взгляд Эвереста. В эту чудную страну хочется возвращаться и возвращаться. Да… у нас уже идёт активная запись на весенние треккинги с супер-гидами Клуба 7 Вершин!

Треккинг к БЛ Эвереста с восхождением на Калапатар
1 - 14 мая с Александром Дорожуковым 1450$, 2 - 15 мая с Сергеем Автомоновым 1450$, 1 - 11 мая с Владимиром Котляром 4500$ (ВИП).
Треккинг к БЛ Эвереста через Гокио
8 - 23 апреля с Сергеем Автомоновым 1750$
Треккинг вокруг Аннапурны
28 марта - 10 апреля с Александром Дорожуковым 1490$.
Восхождение на Айленд Пик
25 апреля - 12 мая 2830$, 1 - 18 мая 2830$,
15 -29 апреля с Владимиром Котляром 5350$ (ВИП).
Восхождение на Мера Пик
12 - 29 апреля с Александром Дорожуковым 2960$,
31 марта - 13 апреля с Владимиром Котляром 4850$ (ВИП).

Ольга. Румянцева. По дороге к Мере. Коте - Тагнак. Пещерный монастырь, священная гора и прочая горная красота.

Очень не хотелось покидать райский уголок под названием Коте и снова лезть в каменно-снежные пустынные пространства, но мы люди волевые и вообще - у нас график.
Поэтому хочешь - не хочешь, а, как пел классик:
"С утра подъём, с утра.
И до вершины бой.
Отыщешь ты в горах
Победу над собой".

Нам до вершины ещё было несколько дней - достаточно времени, чтобы отыскать победу не только над собой в частности, но и воли над разумом в целом.

И если предыдущий ходовой день прошёл у нас с перспективным видом на Мера пик, чтобы все могли оценить масштабы грядущего бедствия и воодушевиться, то новый день проходил с видом на другую - более высокую и более красивую гору. Но очень священную. Поэтому на неё никому восходить нельзя. Можно только смотреть.

 

 

 

По какой-то нелепой случайности я была уверена, что в Непале не так много священных гор, на которые нельзя восходить.
Скажу больше. Я вообще думала, что такая гора одна - Мачепучаре. Она же Фиштэйл. Она же - Рыбий хвост.
Потрясающе красивая гора в горном массиве Аннапурна.

Оказалось, что она не одна такая.
Чуть позже в процессе моего хождения по Непалу выяснилось, что их вообще таких - куда ни глянь, священную гору увидишь.

Такое впечатление, что все красивые горы пирамидальной формы и высотой почти 7000 метров в Непале решили объявить священными, чтобы альпинисты на них не шастали.
К счастью, конечно, не все.
И мы знаем как минимум одну гору, попадающую под данное описание, но которую почему-то не объявили священной. Слишком она, наверное, красива для этого.

Впрочем, давайте не будем отвлекаться и пойдём уже дальше по нашему маршруту, постепенно подбираясь поближе к вершине Мера пик.

Итак, рано утром, немного помятые и ещё не отогревшиеся мы выдвинулись в сторону посёлка Тагнак - следующей нашей цели.
Он находится на высоте 4350 метров. То есть мы снова и уже надолго уходили в высокогорную зону. Но теперь эта высота уже не выглядела неприветливо пугающей, а была пусть и странно, но знакомой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Переход в этот день, несмотря на предстоящий набор высоты больше 600 метров, был очень комфортный. И как обычно - живописный.

Фотографии, конечно, гораздо лучше моих слов могут живописать, насколько это было красиво.
Так что не буду отвлекать вас от созерцания.

 

 

 

 

 

 

Но я чтобы совсем уж не молчать, скажу, что в этот день свершилось чудо. Или сброшенная высота помогла, или постоянные полоскания волшебным средством всё-что-под-руку-попадётся или неумеренное употребление леденцов от кашля. Не знаю, что помогло, но у меня наконец-то появился голос.

Был он ещё слаб, звучал хрипло и надтреснуто, как старая пластинка. Порой как нежный шёпот Дарта Вейдера "о, Люк, сын мой, подойди ко мне..." Но он звучал.
И это было уже что-то.
Наконец-то я могла общаться со своими участниками не только языком мимики и жестов, который они так и не научились понимать за предыдущие дни.

 

 

 

 

 

 

И это не могло не радовать в такой и без того чудесный день.

 

 

 

 

 

 

Кстати, про нашу священную гору, которая уже, наверное, намозолила вам глаза, но что делать, мы терпели и вы терпите.

 

 

 

Где-то на середине пути до Тагнака мы вышли к очередному прелестному домику и остановились выпить чаю.

 

 

 

Больше самого домика и чая меня привлекло маленькое подсобное помещение, где хозяева хранили запасы мяса.

 

 

 

 

 

 

Каждый раз видя эти неаппетитные болтающиеся в открытом доступе всем мухам и прочим разносчикам инфекций остатки яков (на улице, конечно, не жарко, но всё равно выглядит это как-то фу), я даю себе слово больше никогда не есть никаких як стейков, бафф мо-мо и прочих мясных изысков - несмотря на разных животных используемых в названии, я думаю, что всё делается из одного, вот такого куска мяса.
Но каждый раз, дойдя до места еды и листая меню я не могу удержаться от соблазна заказать что-то мясное, убеждая себя, что вот здесь-то мясо хранят в стерильных холодильниках, а животное умерло не от старости.

 

 

 

А мы идём дальше, и впереди у нас крошечный пещерный монастырь.

 

 

 

 

 

 

Он такой маленький и такой горный, что если не знаешь о его существовании, то не сразу и заметишь среди скал.

 

 

 

 

 

 

Помещение внутри совсем небольшое, но с очень умиротворяющей атмосферой.
Идущие на Мера пик (а другие здесь не ходят) оставляют небольшие пожертвования на удачу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

У меня на удачу, если вы помните, была с собой красная верёвочка, которая красной нитью, уж простите за тавтологию, проходит через всё повествование и пока никакой удачи не принесла, а наоборот - взяла и развязалась в первый же день и теперь бесполезным шнурком болталась в кармане куртки.

Я думала, что её судьбу удастся как-то изменить в монастыре.

Не знаю, чего я ждала. Может, что выйдет из скалы какой-нибудь монах и снова повяжет мне эту верёвку на руку, нашепчет свои молитвы, и верёвка наконец-то начнёт работать, как ей и положено.
Но никакого монаха не наблюдалось. Так что я опять засунула этот бессмысленный шнурок в карман, не теряя веры, что когда-нибудь он найдёт своё предназначение в этом мире.

 

 

 

После посещения монастыря душа моя наполнилась радостью и жаждой прекрасного.
Прекрасное было повсюду.
Но на этот раз я решила не глазеть по сторонам в созерцании прекрасных вершин, а устремить свой взгляд под ноги.
Тем более, что мои участники накануне жаловались, что они красоты не видят никакой, только под ноги целыми днями смотрят.

 

 

 

А под ногами было тоже хорошо.
Не знаю, как называются эти прекрасные растения, которые окрасились осенью в красный цвет сильно украсив всё вокруг.

 

 

 

Но я стала их большой поклонницей.
Всё время шла и кланялась, фотографируя их.

 

 

 

Особенно они хороши были в сочетании с камнями и мхом.

 

 

 

Впрочем, были и другие цветы. Не менее прекрасные.

 

 

 

Так шаг за шагом нога за ногу мы дошли до посёлка с забавным названием Тагнак.

 

 

 

 

 

 

И хоть по высоте он находился выше, чем все наши предыдущие жилища и посёлки, выглядел весьма неплохо.

 

 

 

К тому же наконец-то закончилась эта дурацкая традиция - мы приходим к жилищу, и начинается снег.
Мы пришли, а погода и не думала портиться. Можно было немного погулять, посмотреть.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Да и жилище наше с каждым разом становилось всё более комфортным. Всё, конечно, относительно. До кроватей с постельным бельём было ещё далеко. Но кровати были, в комнатах было всё меньше щелей и столовая, где в основном все и проводят время, была большая и светлая.

 

 

 

 

 

 

  

 

Наш гид, несмотря на то, что я его прям перед самым приходом расстроила, позвал меня на кухню, познакомил со своими родственниками - хозяевами лоджа. Они меня усадили, чаем напоили.

А расстроился наш гид вот из-за чего.

Ещё в Катманду, когда у меня был голос и мы могли что-то обсуждать, он предложил поменять программу. По программе после Тагнака у нас предполагался переход в Кхаре - последний оплот цивилизации на пути к вершине.
Кхаре находится на высоте 4900, и мы должны были там провести полтора дня.
День, в который мы туда к обеду пришли бы и ещё целый день для акклиматизации и подготовки к восхождению.
Потом нас ждал отрыв - ночёвка в лагере на 5300, ночёвка в штурмовом лагере на 5900, восхождение и возвращение в Кхаре.

Так вот. Ещё в Катманду мне Нгатемба говорит, мол, чего в этой Кхаре сидеть, там высоко, холодно, а в Тагнаке такой хороший лодж, так комфортно. Давай там лишний день проведём. Отдохнём и акклиматизируемся.

Я, как человек вежливый, не стала сразу отвергать эту идею и сказала, что мы посмотрим по ходу дела, и тогда я приму решение.
Реально, исключительно из вежливости сказала. Ну и на тот случай, если что-то пойдёт не так.

Но у нас всё шло так, кроме моего голоса, конечно. Но если это чему и мешало, так обсуждению нашей программы. Мы её и не обсуждали. До того момента, когда на подходе к Тагнаку Нгатемба не сказал ребятам, что здесь мы проведём две ночи, и те не подошли ко мне с вопросом, что за на фиг.
Ну, потому что действительно, смысла в сидении в этом посёлке не было никакого.

Вот тут-то мне и пришлось расстроить Нгатембу.

Не, я всё понимаю, у него там родственники, и ему с ними хотелось провести время, поэтому он так расписывал прелести Тагнака и пользу для нашей акклиматизации в нём (спойлер - пользы никакой).

Известие о том, что мы не останемся в Тагнаке он принял, как настоящий самурай, ничем кроме грустного вида не проявив свои чувства. Впрочем, и грустный вид вскоре пропал.
Непальцы - ребята не обидчивые и быстро отходчивые. И не настаивают на своих идеях, быстро соглашаясь со всем. Это плюс.
Минус - и я практически каждый раз сталкиваюсь с такой ситуацией - местный гид всегда пытается протащить какие-то свои идеи, иногда немного абсурдные (как вот эта с второй ночёвкой в Тагнаке), ссылаясь на пользу для тебя. И если ты не очень понимаешь, что происходит на самом деле, то легко купиться на такую заботу.
И это немного подбешивает.
Но потом я вспоминаю, что они - как дети. На них даже обижаться нельзя.
Да и вообще, все мы в одном колесе вращаемся. И кто знает, куда оно нас вынесет.

 

 

 

 

Владимир Котляр, гид Клуба 7 Вершин, из Танзании:

Привет Клубу 7 Вершин! Команда «Дед Котляр и Зайцы» продолжает восхождение. Поднялись на Лава-тауэр! Пообедали и идём в Баранко кэмп. У всех всё отлично, настроение боевое, даже дождик его не портит.

Сегодня  33 года исполняется Борису Егорову.  Мастер спорта по альпинизму, чемпион России, 8с скалолаз, бейсклаймбер, просто летающий йог,  Боря Егоров стал еще и одним из лучших гидов такой авторитетной конторы как Клуб 7 Вершин.  И любимым членом нашего коллектива.  Борис - это наша гордость!

 Так что же мы будем ему желать?  Удачи в его подвигах,  новых стимулов и новых идей, продолжать совершенствоваться во всём, и много-много  работы в качестве гида!

Свежее от Бориса Егорова:

После мексиканского бигвола я сразу отправился в Патагонию, в любимый El Chalten. Это мой 5-ый трип сюда. Как я скучал! Последний раз был здесь 2 года назад, и дико сожалел, что пропустил прошлый сезон. В этот раз позвал друг, бразилец Лукас, попросил помочь реализовать его мечту о бэйсклаймбе. (Когда, чтобы прыгнуть откуда-то, нужно сначала туда залезть.) Он хороший скалолаз, но в горах никогда не был.

Я прилетел с квадратной головой сразу после восхождения на Эль Гиганте в Мексике  - устал на стене + долгая дорога с севера Мексики на юг Аргентины. По приезду в Чальтен мы сразу ворвались в погодное окно - упустить такой шикарный прогноз мы не могли и задумали сорваться на следующий день. Сразу встали вопросы быстрой организации экспедиции, а их было немало.

Цель - Мохон Рохо (самая крайняя слева в массиве Фитц Рой). Для реализации нашей идеи нужна была поддержка, чтобы спустить вещи со стены и мы бы не прыгали с лишним весом. Оказалось у Лукаса в Чальтене в это же время путешествовали знакомые бразильцы - они жаждали приключений и возможности прогуляться в кошках по леднику. И тут сложился идеальный win win: я стал бразильцам первым гидом на ледник, а они помогли реализовать нам с Лукасом амбициозную экспедицию на следующий день, после приезда в Патагонию! Обожаю такие матчи!

В итоге - вторая ночь в Патагонии - я  в пещере, на подходе к вершине, с бразильцами и ребятами из Чили @jignacioarrate и Штатов. К нашему приходу на ночёвку, они как раз спустились после первопрохода на de I’S.

На следующий день я выгулял бразильцев по их первому снегу в жизни, вскарабкались 4x4, мы с Лукасом дюльфернули и оказались на экзите - точке прыжка. Прыгать оттуда было неудобно - покатая стенка, маленькая полка. Лукас хорошо толкнулся, улетел в вингсьюте (костюм для полетов) и открывал парашют далеко внизу над ледником Нипонино. Я прыгал слик (без костюма). Это, конечно, олдскул, пора уже завязывать с этим, тем более мой трексьют пылится дома уже больше года. Летом хочу налетаться в нем с самолета, надо набраться опыта. В итоге ветер запирал меня около гор и я никак не мог вылететь вперёд к площадке.

 Когда ветер стал слабее, получилось приземлиться прямо к Лукасу. Мы были офигеть, как счастливы, что все получилось!

Для меня эта история про то, что бывает так в Патагонии: приехал и сразу сделал, а не ждёшь три недели, страдая от ветра и дождя.

Вечером мы с Лукасом уже отмечали наш прыжок в городе!

 После прыжка с Мохон Рохо, я остался без напарника - Лукас неожиданно и спешно уехал, а вот прогноз обещал новое погодное окно! Самое время придумать еще одно интересное приключение. Я стал приставать ко всем: кто куда собирается лезть?

В Патагонию обычно приезжают схоженные команды с амбициозными планами. Но результатами переговоров в популярном барчике Эль Чалтена, повезло наткнуться на супер милых аргентинцев из Барилоче (они были именно такими, so cute). Они собирались лезть простой для меня маршрут на Гуллямет (самая правая гора массива Фитц Рой). А ведь это то, что нужно!

Мы с ребятами (@vladimir_murzaev, @taiga_boys, и питерскими альпинистами) уже лазили его 4 года назад с парашютами - хотели открыть этот экзит, тогда начался шторм, а мы спаслись бегством. Экзит очевидный, приземление близко к лагерю. Только поэтому, я решил попробовать прыгнуть в одиночку, договорился с ребятами и неожиданно для себя - расслабился! Ведь обычно я всегда активно участвую в организации экспедиции. Тут все было готово: снаряжение собрано, еда закуплена, маршрут продуман. Оставалось отвести самого себя под гору!

День первый. Базовый лагерь, ночевка в спальнике под  звёздным небом. День второй - полезли. Маршрут несложный, прошли быстро, дальше дюльфер на экзит. Экзит неудобный, покатый, совсем без полочек и я падал в развороте, без слайдера, чтобы парашют быстро открылся.

Мой план - перелететь под крылом через хребет и сесть максимально близко к лагерю. Получилось с большим запасом! Чуть не убился, правда, ошибся с ветром на приземлении. Отделался синяком на заднице.

В итоге - 3 минуты на спуск с вершины у меня, и 7 часов — для аргентинцев.

Две недели — два прыжка. И один первопрыг с Гуллямет! По мне - сезон удался 😅

Thank you very much Dragoncito and Valentine

@thenorthface_russia @kichstitch @etalon_petzl_distributor @patagoniavertical @yes_vologda #neverstopexploring #baseclimbing

8 февраля – День военных топографов. Их вклад в изучение гор Кавказа  огромен. В этот день мы публикуем  в нашей библиотеке старую, но очень интересную статью  о восхождениях российских топографов.

Ежегодно 8 февраля в Вооруженных силах России отмечается День военного топографа. Официально этот профессиональный праздник установлен в 2003 году приказом министра обороны РФ и дата праздника — 8 февраля, которая выбрана в связи с тем, что (27 января) 8 февраля 1812 года было утверждено Положение для военного топографического дела.

Структура, созданная указом императора Александра I, несколько раз меняла статус. В наши дни это Военно-топографическое управление Генерального штаба Вооруженных сил РФ.

Когда  говорят  о военных топографах, совершавших альпинистские восхождения на Кавказе, то сразу вспоминается Андрей Васильевич Пастухов (1858–1899). 

                Статья о  деятельности Андрея Пастухова.

Но далее речь пойдёт о его предшественниках, сделавших первые шаги по изучению  кавказского высокогорья.

Книга С.В. Чумакова. Приют Пастухова

Арарат - доступен для восхождений россиян. Лучше всего - с группами Клуба 7 Вершин. 

Ф.А. СИМОНОВ. РУССКИЕ НА АРАРАТЕ

В 1850 г. известный русский астроном и гео­дезист академик В.Я. Струве (1793-1864) обратился в Генеральный штаб с письмом, в котором писал о большой важности работ, начатых в 1847 г. в Закавказье под руковод­ством полковника Иосифа Ивановича Ходзько.

Струве удивлялся энергии геодезиста, которому удалось уже выполнить наблюдения на вершинах высотой до 13000 футов (около  000 м). Он приводил лишь один случай в истории геоде­зических работ: Перуанское градусное измерение, выполненное в первой половине XVIII в. французами в Южной Америке, где наблюдения производились на вершинах до 4300 метров. Однако, замечал Струве, французы работали в жарком поясе близ экватора, где снеговая линия в горах не опускается так низко, как в Закавказье, и где климатические условия сами по себе не­сравненно мягче. Струве писал, что если И.И. Ходзько удастся совершить намеченное им на лето 1850 г. восхождение на Боль­шой Арарат (вершина которого считалась почти недосягаемой и была взята только три раза), то можно считать, что ни одному геодезисту не удавалось еще работать на такой большой высоте. Для обширной территории Кавказа и Закавказского края, с трудно проходимыми горными массивами, с их вечными сне­гами и ледниками, глубокими ущельями, до 40-х гг. прошлого столетия не было еще создано сколько-нибудь единой геодезиче­ской основы для съемочных работ.

Для осуществления ее в начале 40-х гг. военным ведом­ством был составлен проект триангуляции, охватывавший часть территории Закавказья, включая и Главный Кавказский хребет с его вершинами. Но дело ограничилось формированием в сен­тябре 1844 г. четверти роты из 12 военных топографов.

В 1845 г. был составлен новый проект, по которому триангу­ляция должна была за 1847-1853 гг. охватить съемкой почти все Закавказье. Начальником триангуляции был назначен пол­ковник И.И. Ходзько.

Через три года после начала работ, к весне 1850 г., наблю­дения на пунктах триангуляции подошли близко к Большому Арарату, вершина которого была засечена с 13 первоклассных пунктов, но полученные координаты не согласовывались друг с другом. Вершина имеет вид купола, высшую точку которого, как известно, тем труднее определить, чем ближе подходишь к его основанию. Сомнения можно было разрешить, лишь подняв­шись на вершину горы с инструментами, сделать там обратные наблюдения и установить постоянный знак. Важны были, кроме того, наблюдения на такой большой высоте и для определения коэффициентов преломления земной рефракции, необходимых при геодезическом нивелировании в горах.

И.И. Ходзько принял решение идти на вершину с восточной стороны, от Сардар-булагской седловины, чтобы побывать и на пирамидальной вершине Малого Арарата, отстоящей в 13 ки­лометрах.

14 июля 1850 г. (здесь и далее по ст. ст.) в селении Аралых (высота 790 м), в 25 верстах от Большого Арарата, собрались участники восхождения. Здесь были: Н.В. Ханыков, капитан П.К. Услар, топографы Сидоров, Токарев, переводчик и метеоро­лог триангуляции П.И. Шароян (бывший спутник Г.В. Абиха по восхождению его на вершину в 1844 и 1845 гг.) и команда из 60 казаков и солдат.

19 июля прибыл И.И. Ходзько, и в тот же день, направляясь к Арарату, выехал в походном строю отряд. Длинная вереница всадников затерялась среди ровной безлюдной араратской рав­нины, покрытой редким кустарником, вязкими песками и солон­чаками, выжженной палящим солнцем. Несмотря на жару, люди, воодушевленные неутомимой энергией И.И. Ходзько, ехали ве­село, глядя на затянутую дымкой испарений громаду горы.

На склонах Арарата не было видно ни лесов, ни кустарников. Чернели бесчисленные овраги, особенно мрачным и глубоким ка­зался Ахурский овраг, глубоко рассекавший гору и уходивший к снегам вершины1.

За десять лет перед этим, в конце июня 1840 г., сорвавшимися с нависшего карниза вершины Арарата массами снега, льда и камней были произведены большие разрушения. Лавина снега и камней, сотрясая землю, пронеслась по дну оврага, в несколько секунд похоронив под собою два древних монастыря и не менее древнее селение Ахури. Из всех жителей ущелья избежали гибели лишь несколько человек, случайно находившихся в стороне от оврага.

К вечеру возле источника Сардар-булагской седловины были разбиты палатки.

И.И. Ходзько организовал в лагере и на седловине горы ме­теорологические и геодезические наблюдения, а 25 июля совершил восхождение на вершину Малого Арарата (3914 м). К сожалению, туман помешал полностью использовать восхождение. По пути к вершине художник Байков сделал зарисовку Большого Ара­рата. Очевидно, это был первый и единственный пока в истории случай зарисовки Большого Арарата с вершины Малого художни­ком-профессионалом. В 1875 г. копия картины Байкова демон­стрировалась в Париже на Международном географическом кон­грессе, на который, в качестве гостя, был приглашен И.И. Ходзько.

В ожидании остальных участников были изготовлены чет­веро саней, заготовлен древесный уголь, подвезено продоволь­ствие. 25 июля рядовой Чугунков с двумя товарищами поднялся на юго-восточный выступ вершины Большого Арарата, посещен­ный Абихом 29 июля 1845 г. Выложив там две пирамиды из снега и камней, установив березовую веху, солдаты благополучно вер­нулись в лагерь. Восхождение смельчаков окончательно укрепило уверенность участников экспедиции в успехе всего предприятия. Впрочем, за три года работ на триангуляции у людей вырабо­тался достаточно большой опыт по восхождению на вершины.

В 1850 г., после суровой зимы и прохладного, обильного осад­ками и туманами лета, снеговая линия на Кавказе опустилась необыкновенно низко.

В шесть часов утра отряд вступил на снежное поле. Впереди шел Симон Саркисов, бывший проводник Г.В. Абиха, несший выкрашенный черной краской деревянный крест. Крест предстояло установить на вершине как тригонометрический знак, вместо де­ревянной пирамиды. Солдаты вели в поводу пять навьюченных лошадей и четырех мулов, казаки тащили четверо саней.

На крутых, обледенелых участках мулы начали скользить; лошадь, навьюченная шубами и палатками, покатилась вниз. Пришлось переложить груз на сани, отправить обратно в лагерь лошадь и мулов. Каждые сани тащили теперь шесть человек. К пяти часам дня участники восхождения добрались до подножия лавовых скал, где решили остановиться на ночлег.

Под огромной скалой была расчищена от снега и льда узкая площадка, установлены две палатки, разведен огонь. Порода ока­залась очень прочной. С большим трудом удалось отбить от нее кусок скалы, пробитый молнией. Этот образец трахита И.И. Ходзько впоследствии передал Геологическому музею Ака­демии наук в Петербурге. Высота лагеря оказалась равной 4480 м; в этот день за одиннадцать часов было пройдено более трех четвертей всего пути к вершине.

Ночью вокруг вершины собрались тучи, ночная тишина сме­нилась оглушительными раскатами грома, ярко вспыхивали мол­нии. К рассвету все стихло, и в шесть часов отряд выступил дальше. Но к полудню все заволокло туманом, поднялся сильный ветер, осыпавший путников снежной пылью и крупой.

 К часу дня, когда добрались до скалистого гребня, И.И. Ходзько предложил снять с саней все лишнее, чтобы об­легчить подъем, но солдаты и казаки тащили сани с прежним упорством. Вскоре отряд добрался до северо-восточной оконечно­сти гряды скал. Здесь стоял вмерзший в снег деревянный крест, оставленный в 1844 г. Г.В. Абихом при первом его неудачном восхождении.

Взобравшись до половины высокого скалистого обрыва, участ­ники восхождения убедились, что продолжать подъем нецелесооб­разно: день клонился к вечеру, сильные порывы ветра изнуряли людей, тащивших тяжелые сани с инструментами весом в пять и семь пудов.

Отыскав небольшую площадку, казаки сложили здесь снаря­жение. Команду пришлось отпустить вниз, в лагерь. После ужина И.И. Ходзько с офицерами и двумя казаками сели, тесно при­жавшись друг к другу, укрылись ковром и кожей, в которую обычно завертывали большой универсальный инструмент. Повар экспедиции Кислов и урядник Дахнов забрались в трещины скал.

Наступило желанное утро. Вершина Большого Арарата была чиста, но ниже лагеря весь горизонт был покрыт густыми облаками, казавшимися сверху взволнованным морем. Чем выше вос­ходило солнце, тем выше поднимались и облака. Вскоре снова завыл ветер, полетел снег. Началась буря. Лишь к двум часам дня немного прояснилось, пришли солдаты и казаки.

Было решено идти выше, искать более удобное место для лагеря. Пройдя третью гряду, участники увидели свободное от кам­ней и снега пространство с наклоном местами не менее 30°.

Здесь, очевидно, и проходил Г.В. Абих при спуске с вер­шины в июле 1845 г. Ученый дал объяснение серному запаху и тому, что здесь мало снега и льда. Мелкие кристаллы пирита, или серного колчедана, вкрапленные в породы порфира, слагающего вершину, под. влиянием влаги и воздуха теряют твердость, пре­вращаясь в растворимые соли. Покрывая склон горы плохо за­мерзающим раствором, они делают его свободным от снега.

Отсюда до вершины оставалось немногим более 200 шагов, но здесь, на крутой, открытой со всех сторон площадке, на высоте 5035 м, экспедиции пришлось провести из-за непогоды два дня и три ночи, с 3 по 5 августа.

За год перед этим, в августе 1849 г., во время восхождения на вершину Годореби (3190 м), для наблюдений на построенной там пирамиде, отряд геодезистов был застигнут грозой с пролив­ным дождем и градом. Ударом молнии были сильно контужены два солдата и казак, убита лошадь. И.И. Ходзько переждал тогда непогоду, поднялся к пирамиде и выполнил все намеченные на­блюдения, измерив зенитные расстояния на главнейшие вершины Кавказа: Эльбрус, Казбек, Большой Арарат. Теперь полковнику предстояло сделать с вершины Арарата обратные наблюдения на пункт Годореби.

К вечеру 5 августа небо прояснилось, ясный закат предве­щал хорошую погоду. Восходящее солнце ярко осветило утром все выступы и склоны Арарата, сверкавшие белизной снегов. Лишь небольшая гряда кучевых облаков висела на вершинах Карабаха и далеких террасах Савелана в Иране.

В 10 часов 6 августа И.И. Ходзько и его товарищи стояли на высшей точке вершины Большого Арарата, посещенной до этого лишь Парротом и Абовяном в 1829 г, и через пять лет после них в 1834 г. Спасским-Автономовым.

На севере через вершины Большого Абула бледным пятном вырисовывался Эльбрус, отстоявший в 465 км, правее хорошо был виден Казбек (332 км). По обе стороны от них сплошной полосой белели снегами вершины Главного Кавказского хребта. Ближе подступали бесчисленные вершины Армении, Карабаха, хорошо был виден на востоке широкий Савелан (4813 м), на юге тяну­лись на огромном пространстве бесчисленные, выжженные солн­цем гряды хребтов Ирана и Турции. Ориентировавшись, И.И. Ходзько быстро нашел световые сигналы, подаваемые с горы Ах-даг (3569 м) в Ахманганском хребте, второй сигнал с Кульпа (1281  м)  хорошо был виден за 65 км невооруженным глазом.

И.И. Ходзько начал подавать ответные сигналы на Ах-даг, связь была установлена. В это время урядник команды Дахнов взошел на вершину, держа перед собой деревянный крест, и передал его Ходзько. Полковник установил знак в снегу. Наме­тив место для лагеря, восходители, не задерживаясь, пошли вниз, к палаткам: поднявшийся холодный ветер подгонял легко одетых людей. Спуск по крутому обледенелому окату оказался затруд­нительным; неловкий шаг грозил падением в снеговую пропасть Ташкилисинского оврага.

 С помощью палок, поддерживая друг друга, победители Арарата спустились благополучно и в поло­вине двенадцатого сидели в палатках.

С утра 7 августа погода по-прежнему стояла хорошая. Нача­лась переноска лагерного оборудования и инструментов на вер­шину. В снегу были вырыты глубокие ямы для палаток. У входа в офицерскую палатку вбили в снег деревянный брус, на котором укрепили психрометр1, барометр и термометры. Очагом служили медные тазы с березовыми углями. Основательно пообедав на одной из высших точек Закавказья, восходители приступили к установке теодолита. На утрамбованный снег уложили три боль­шие каменные плиты, привезенные снизу. Снег вокруг них поли­вали водой, пека штатив не был укреплен так же прочно, как на скале.

К вечеру из лагеря был доставлен теодолит и установлен на штативе, с которого уже не снимался до окончания наблюдений. Все делалось прочно и основательно. И.И. Ходзько решил оста­ваться на вершине до тех пор, пока не будет выполнена вся на­меченная программа работ; только геодезические наблюдения требовали не менее 2-3 дней.

Заря яркими радужными красками осветила утром небосклон. За полчаса до восхода солнца на западной части небосвода был ясно виден темно-бурый круг, образованный тенью земли: он посте­пенно уходил за горизонт; полная луна, противостоявшая восхо­дившему солнцу, дополняла картину.

В этот день на высшей точке библейской горы впер­вые в истории геодезических работ должны были на­чаться точные наблюдения, в ожидании которых полковник Ходзько и его помощники заметно волновались. К измерению углов приступили сразу же после восхода солнца. Работы про­должались до полудня, пока, к досаде наблюдателей, вершины соседних гор не покрылись облаками, затянувшими весь гори­зонт белым слоем, сквозь который местами, словно острова, вы­рисовывались пики вершин. Внизу на склонах Арарата клубились тучи, блестели молнии, доносились глухие раскаты грома, там бу­шевала буря, здесь же на вершине было тихо, безмятежно сияло солнце.

На следующий день, 9 августа, установилась ясная погода, измерение углов продолжалось. На смену заболевшему Алексан­дрову на вершину поднялся метеоролог экспедиции Шароян. Оберегая состав от горной болезни, полковник разбил команду на смены, менявшиеся ежедневно. Временами на вершине оста­вался только полковник с безотлучным казаком.

Арарат ожил... То и дело по склонам поднимались или опу­скались люди, на снежных полях звучала русская речь.

Наблюдения были закончены на третий день пребывания на вершине, 10 августа. Тренога была снята, и на ее месте соору­дили снежную пирамиду, наверху которой укрепили крест. Пи­рамиду обложили камнями, обильно поливали водой; за ночь снег превратился в твердый лед. На кресте была прибита медная доска с датой восхождения и фамилиями участников.

Утром 11 августа Ходзько и Шароян перешли на юго-восточ­ный купол вершины, где выполнили последние наблюдения, за­кончив почти всю намеченную программу. (Оставались невыпол­ненными лишь астрономические наблюдения, которые помешала осуществить неожиданная болезнь Александрова.) Метеорологи­ческие наблюдения на вершине производились в продолжение че­тырех суток днем и ночью, через каждый час; результаты наблю­дений были опубликованы в Тифлисе, в 1861 году.

12 августа лагерь был собран. И.И. Ходзько сел в сани, оттолкнулся и стремительно помчался вниз. Команда еле поспе­вала за начальником; впрочем, осознав опасность быстрого спуска по крутому склону в санях, полковник продолжал путь, сидя на бурке и регулируя скорость альпинистскими палками. Спустя три часа победители Арарата благополучно прибыли в метеорологиче­ский лагерь, расположившись на приветливо зеленеющей лужайке.

Таким образом, полковник Ходзько пробыл на вершине Большого Арарата более пяти суток. Описывая действие разре­женного воздуха, И. И. Ходзько рассказывает: «На самой вер­шине 7 и 8 августа чувствовал расслабление всего организма, грудь была сильно сжата, голова как бы железным обручем на­крепко связана. Такой недуг, уменьшаясь постепенно, исчез почти совершенно 9 августа. При каждом несколько ускоренном дви­жении постоянно прерывалось дыхание, особенно ночью, всякое движение, необходимое для того, чтобы закутаться в развернув­шуюся во время сна шубу, прекращало отдых...»

За время пребывания на вершине у И.И. Ходзько настолько распухли ноги, что в лагере пришлось разрезать сапоги. По со­вету опытных в этом деле казаков, полковник держал распухшие ноги в холодной воде ручья, вытекавшего из-под снега. Но только через шесть недель исчезли последние следы опухоли.

На вершине горы за все время не было видно ни одной птицы. Однажды утром на юго-восточном выступе, не более чем в полу­тораста шагах от лагеря, появились два тура, спокойно греясь на солнце. На южной стороне выступа, почти у вершины, на скло­нах попадались мелкие растеньица с небольшими розовыми цве­точками. Температура воздуха на вершине не поднималась днем выше — 3° в тени, ночью мороз доходил до —13°.

Толщина снегового покрова, там где производились наблюде­ния, оказалась значительной; связанными вместе казачьими пи­ками не достали грунта на глубине более чем в 10 метров.

Верхняя площадка вершины Большого Арарата оказалась слабо выпуклой поверхностью, близкой в плане к эллипсу, боль­шая ось которого  направлена на северо-запад (860 на 570 м).

Высшая точка горы находится в северо-западном фокусе. Возвы­шение ее над юго-восточным выступом равняется 31,4 метра.

Абсолютная высота главной вершины оказалась равной 5172 м1, с вероятной ошибкой +0,64 метра. Эта цифра была получена И.И. Ходзько после тщательной обработки наблюдений с 13 первоклассных пунктов.

Трудный поход был окончен. 15 августа по ереванской дороге, пригибаясь к луке седла и придерживая шашку, скакал казак. В кожаной сумке лежал объемистый пакет — донесение полковника И.И. Ходзько об успешном окончании араратского похода и пер­вое описание похода, составленное Н.В. Ханыковым.

***

Полевые работы на всех участках Закавказской триангуляции были в основном закончены в конце 1852 г. Таким образом, триан­гуляторы выполнили поставленную перед ними задачу создания опорной геодезической сети за Кавказом. В крае развернулись в больших масштабах топографические и другие работы по устрой­ству и обмежеванию земель, составлению карт.

В начале 1860 г. генерал-майор И.И. Ходзько был назначен начальником Северо-Кавказской триангуляции, и с весны того же года начались деятельные работы по продолжению треугольни­ков на север от Главного Кавказского хребта. (Переброска три­ангуляции через Главный хребет была осуществлена еще в 1852 г., западнее Казбека.) Тригонометрические работы начались в Дагестане, близ Дербента, а затем на Центральном Кав­казе, южнее Владикавказа (ныне Дзауджикау). Неутомимый И.И. Ходзько, несмотря на свои годы, взял на себя наиболее трудные участки работ в нагорном Дагестане. Работы на Север­ном Кавказе были окончены в 1865 году.

Однако сведение в одно целое триангуляции Северного Кав­каза и Закавказья было осуществлено лишь через семьдесят лет, в 1936 г., усилиями военных и гражданских геодезистов. Связь была произведена через Главный Кавказский хребет, на высшей точке которого — Эльбрусе1 — была установлена наблюдатель­ная станция. Только в 1942-1943 гг. были закончены вычисли­тельные работы по приведению всех триангуляции на Кавказе к единому общегосударственному астрономическому началу — Пулково, к чему так настойчиво стремились В.Я. Струве и неуто­мимый И.И. Ходзько. Такова краткая история одного из старей­ших русских больших геодезических измерений середины XIX в., выполненных под руководством военного геодезиста И.И. Ходзько почти на всей площади Кавказа.

И.И. Ходзько бесспорно был гордостью русских, прежде всего кавказских геодезистов XIX века. На вершинах гор, под­нимающихся на тысячи метров и почти всегда покрытых обла­ками и туманами, а часто и вечными снегами, на равнинах и в степях Северного Кавказа и Закавказья долгое время существо­вали тригонометрические пункты, утвержденные И.И. Ходзько и его помощниками.

Непогоды и бури ломали и сносили деревянные знаки — пи­рамиды, столбы, но постоянные центры в виде высеченных на вер­шинах скал крестов, вбитых железных стержней сохранялись очень долго. Спустя много лет эти центры возобновлялись, на­блюдения делались заново новыми поколениями геодезистов и то­пографов, которым они служили в качестве опорных пунктов.

***

Уроженец Виленской губернии (6 декабря 1800 г.) Иосиф Иванович Ходзько шестнадцати лет поступил на физико-матема­тический факультет университета в Вильно, занимаясь в основном астрономией и геодезией.

Когда полковник Теннер, начавший в 1816 г. первые большие геодезические работы в России — триангуляцию Виленской губер­нии, обратился к ректору Виленского университета с просьбой рекомендовать достойного наблюдателя и астронома, ему было указано на И.И. Ходзько, только что окончившего курс и гото­вившегося к экзамену на степень магистра физико-математиче­ских наук.

В январе 1821 г. И.И. Ходзько был зачислен в армию, через год произведен в прапорщики Гвардейского Генерального штаба. В 1840 г. полковник Ходзько получил назначение на Кавказ. В своем очерке «Общий взгляд на орографию Кавказа», поме­щенном в VI т. «Записок Кавказского отдела Русского Геогра­фического общества» (1864 г.), он так описывает свой приезд на Кавказ: «До Ставрополя оставалось еще проехать более 100 верст; между тем в одно прекрасное утро показалась на южном небо­склоне едва заметная синяя полоска, предвестница того, чего я ожидал с таким нетерпением. За Ставрополем она стала быстро расти перед глазами, принимая все более явственные очертания. Зубцы снеговых вершин гор стали выступать над степью, а впе­реди их огромный Эльбрус, как передовой страж, казалось, пре­граждал дорогу... По прибытии моем в апреле в Тифлис мне по­ручено было сделать первый опыт триангуляции за Кавказом. Начав от небольшого, измеренного цепью базиса, я проложил шесть больших треугольников, составлявших вокруг центральной Коджорской горы1 сомкнутый полигон. С этой тригонометриче­ской сетью оказалось возможным связать гору Казбек, отстоявшую в 103 верстах от Тифлиса, и определить ее возвышение над Куринским мостом». Это приблизительно определенное возвышение разнится только немногими саженями от более точного, получен­ного в 1852 г., результата (1511,96 сажени).

До приезда И.И. Ходзько на Кавказе имелось небольшое число астрономических пунктов, определенных в разное время; геодезических работ здесь не производилось. Съемки, охватившие к этому времени значительную территорию, производились на про­извольных началах, что делало почти невозможным сведение их в одно целое при составлении точной топографической карты края.

Обзорная схематическая карта тригонометрических работ, выполненных под руководством И.И. Ходзько  на Кавказе и за Кавказом

с 1847 по 1865 год.

1   — Площадь, покрытая триангуляцией в 1847-53 гг.

• » » »                                             в 1854-56 гг.
• » » »                                             в 1860-65 гг.

4   Южно-русские триангуляции: а) Крымская, б) Новороссийская,

в) Приволжская

(пунктиром показаны второклассные ряды). Составлена по

картам триангуляции издания 1858, 1864, 1869 гг.

(Основа карты современная).

На полевых работах Закавказской триангуляции И.И. Ходзько брал на себя самые трудные участки. Из 4270 приемов измерений горизонтальных углов лично им было выполнено 2212.

Ходзько и спаянный им коллектив упорно и терпеливо шли к намеченной цели. Небольшие группы совершали переходы в малообжитых или вовсе ненаселенных местах, поднимались на вершины, нередко неделями на снегу, под сильнейшим ветром, в тумане терпеливо выжидали прояснения погоды, столь каприз­ной в горах. На морозе, под ледяным ветром, наблюдатели вы­полняли сложные операции многократного измерения горизон­тальных и вертикальных углов, записывали попутно состояние погоды, температуру, давление воздуха.

И.И. Ходзько так описывает трудности работы на Главном Кавказском хребте: «В 1851 г. в средине центрального хребта между Эльбрусом и Казбеком перед наблюдателями встретились новые препятствия. Снег, лежащий на самых высоких скалистых пиках, растаял от действия солнечных лучей и образовал потоки, которые, струясь по снеговым массам, наполняющим верховья ущелий, разрезывали их на бесчисленные ледяные овраги, едва соединенные узкою полосою. С крайней осторожностью люди, особенно обремененные тяжелыми ношами, могли проходить по этому скользкому и опасному пути. Неоднократно трещины преграждали совершенно и это сообщение: тогда накидывали че­рез нее мостик и потом, разобрав его, уносили далее до нового случая. Вечером же и утром, когда замерзает снеговая полоса, по­крывающая поверхность ледников, нельзя было ступить ни одного шага, не вырубив прежде во льду ступень. Производители работ провели более двух месяцев в самых недоступных горах Глав­ного Кавказского хребта».

За успешное проведение триангуляции Закавказского края, в результате чего были определены географические координаты 1386 пунктов, И.И. Ходзько в 1853 г. был произведен в генерал-майоры. В начале 1854 г. он был назначен начальником геоде­зического отряда армии, действующей против турецких войск.

В 1864 г., вслед за окончанием военных действий на севере Западного Кавказа, И.И. Ходзько произвел рекогносцировку северо-западной оконечности Главного Кавказского хребта. За­кончив наблюдение на наиболее возвышенных пунктах Кубанской области, шестидесятичетырехлетний геодезист с гордостью мог видеть, что предпринятые им более двадцати лет назад труды по созданию опорной геодезической сети на Кавказе окончились присоединением ее к южно-русским измерениям.

В 1868 г. И.И. Ходзько была, присуждена высшая награда Русского Географического общества — Большая Константиновская медаль, в 1871 г. в связи с пятидесятилетием его геодезической деятельности Общество избрало его своим почетным членом. В том же году Кавказский отдел Географического общества на­значил премию его имени за лучшее описание Кавказского края. Парижское Географическое общество избрало И.И. Ходзько своим членом-корреспондентом, Французский альпийский клуб — своим почетным членом.

Умер И.И. Ходзько 21 февраля 1881 г. на восемьдесят пер­вом году жизни. Труды экспедиции И.И. Ходзько позволили с 1862 г. на­чать составление и издание новой 10-верстной карты Кавказского края, взамен устаревшей.

Обилие данных о рельефе дало возможность в 1864-1865 гг. изготовить рельефную карту Кавказского края (10 верст в дюйме, вертикальный масштаб 2 версты в дюйме)1. Весь рельеф был вы­леплен из воска, затем изготовили гипсовые формы, с которых получили листы карт из папье-маше. По качеству художествен­ного изображения и точности карта представляла не малое дости­жение русской картографии. В редактировании ее принимал уча­стие известный геолог Г.В. Абих. В 1881 г. была изготовлена рельефная же карта территории бывших военных действий с Тур­цией в Закавказье.

Начиная с 1881 г., Кавказским военно-топографическим отде­лом была начата съемка и издание одноверстной (1 : 42 000) карты центральной, наиболее высокой и малодоступной части Кавказа. Верстовой съемкой в последующие годы был покрыт почти цели­ком весь Кавказ.

Высокообразованный астроном и геодезист И.И. Ходзько применял свои знания и богатый практический опыт прежде всего в поле на наблюдениях и измерениях, отличавшихся, как правило, отменной точностью. Ежегодные отчеты о ходе работ на триангу­ляции Кавказа, помещавшиеся им в «Записках Военно-Топогра­фического Депо», составленные обстоятельно и подробно, давали полное представление о производившихся работах; они представ­ляют исключительный интерес для истории русских геодезиче­ских измерений. Попутно с описаниями геодезических и астрономических ра­бот И.И. Ходзько неизменно сообщал в своих отчетах сведения по физической географии Кавказа. Достаточно сказать, что им указаны, например, местоположения многих полезных ископаемых: выходов горючих газов — 13, грязевых вулканов — 33, минераль­ных источников — около 100, нефтяных колодцев — 20, каменной соли — 12, каменного угля — 14, разных руд — 23.

Летом 1864 г., находясь на лечении в Пятигорске, И.И. Ходзь­ко совместно с штабс-капитаном Федоровым выполнил подроб­ную геодезическую нивелировку всей группы Минеральных Вод. Он обнаружил тогда же, что все пятигорские источники приуро­чены к одной тектонической трещине, общее направление которой параллельно оси простирания Главного Кавказского хребта.

По образному выражению современников, И.И. Ходзько на долгие годы поставил себе на Кавказе «Монумент на каждой горе, вершина которой входила в сеть его триангуляции».

Ленинград.

 1 Помимо шапки вечных снегов, постоянно обновляемых обильными снегопадами, вершина Большого Арарата несет около 30 ледников. — Авт.

 1 Прибор для определения  влажности  воздуха. — Авт.

1 По современным данным — 5156 м.— Ред.

1 Эльбрус, как и Казбек, находится не  на Главном (Водо­раздельном) хребте, а несколько севернее. Начиная с 1946 г., в связи с переходом к эллипсоиду Красовского, все государствен­ные триангуляции Советского Союза   базируются на едином астрономическом начале — Пулково. — Авт.

1 В 7 км юго-западнее Тбилиси. — Авт.

1 Первая рельефная карта Кавказа в масштабе 10 верст в дюйме была вылеплена в конце 1853 г. и состояла из 8 досок. — Авт.

Сроки: 09.04 – 29.05.22 (смена 6 дней, заезды и разъезды по субботам)

Сроки проведения: 30.04.22 (заезд) – 10.05.22 (разъезд) Входные требования: опыт работы лидером на крымских маршрутах не ниже 3а к.с., уровень лазания - спорт fr 6а-6b. Рекомендовано: Для квалификационных уровней СС и СМ