День 1. КАТМАНДУ

Жизнь в столице Непала во многом течет с оглядкой на Гималаи. В туристических местах магазинов, торгующих снаряжением для трекинга и альпинизма, здесь даже больше, чем баров или сувенирных лавок. В гостинице знакомлюсь с участниками группы, вместе мы проведем следующие пару недель в горах. В группе только две девушки, и обе носят имя Надежда. Первая – профессиональный альпинист, при­ехала отдохнуть от настоящих восхождений, ведь в мире штурмующих вершины трекинг до базового лагеря подви­гом не считается. Вторая, наоборот, идет в горы впервые, а из экстрима в ее жизни до этой поездки был лишь фридай­винг. Геолог Олег когда-то бросил серьезный альпинизм ради профессии – геологические экспедиции и горные походы обычно проходят в одно и то же время. Александр – увле­ченный фотограф-энтузиаст, в прошлом летчик коммерче­ской авиации и альпинист-любитель. Совсем юного Вален­тина в Непал привели молодецкий задор и охватившая его семью любовь к горам. Еще с нами в группе отец с сыном, но с ними я так и не успею толком познакомиться: спустя два дня их эвакуируют из-за проблем с сердцем.

День 2. КАТМАНДУ – ЛУКЛА – ФАКДИНГ

Катманду не хочет отпускать. Трансфер прибывает с часо­вым опозданием, на дорогах жуткие пробки, в аэропорту бардак. Если в международном терминале еще есть хоть какой-то намек на порядок, то место, откуда вылетают вну­тренние рейсы, – чистое «Мимино». Летное поле не отли­чить от обычной дороги: та же куча машин и автобусов всех размеров и расцветок, такой же непрекращающийся гул клаксонов, все так же норовят проехать вперед. Но к четвер­тому часу ожидания мы наконец взлетаем и спустя 45 минут полета вдоль Больших Гималаев приземляемся на одной из самых коротких и крутых взлетно-посадочных полос в мире – всего 527 метров – в городе Лукле, откуда стартуют все пешие маршруты на Эверест.

Путь вверх начинается с высоты 2800 метров, от ворот парка, где установлен бюст Пембе Доме Шерпе (1970–2007), первой непальской женщине-альпинистке, взобравшейся на Эверест по северной стороне, и одной из шести жен­щин на свете, дважды покоривших эту вершину. Третьего раза не случилось: Пемба погибла в экспедиции на Лхоцзе. Мемориальные ступы-чортены, построенные в ее честь, еще не раз встретятся по пути.

Но пока навстречу попадаются лишь те, кто возвраща­ется из базового лагеря (южный лагерь, откуда начинается восхождение на вершину Эвереста, расположен на высоте 5364 метра на территории Непала. Северный лагерь нахо­дится на территории Тибета на высоте 5150 метров. – Прим. ред.). Узнать их несложно. Верхняя половина лица у них заметно светлее нижней – подбородок и щеки, до которых не доставала тень от козырька, сгорели под горным солнцем напрочь. Волосы явно давно не видели шампуня. В каждую складку одежды забилась пыль. Путники не выглядят измо­жденными, но явно устали.

С постепенным набором высоты в Непале индуизм со всеми его красками, эмоциями и равнинной суетой уступает место буддизму. Горным пейзажам религия Будды подходит куда лучше. То тут, то там вдоль дороги стоят молельные бара­баны и ступы, окрестные скалы испещрены сакральной ман­трой «Ом мани падме хум», ветер треплет флажки, норовя разорвать их в клочья. Идиллию нарушают лишь вьючные животные и туристы. Где-то внизу шумит поток, солнце начинает золотить горные, пока еще не снежные в этом месте вершины, и с закатом мы оказываемся в деревушке Факдинг. Нас ждет первая ночь в горах. Высота пока еще никак не отзывается недомоганием в теле, в пабах льется рекой пиво и звучат тосты, на улице полно курильщиков, из общественного душа доносится чье-то довольное фыр­канье. В отсутствие холодильников бросается в глаза почти поголовный отказ туристов от мяса. Проблемы с пищеваре­нием – один из симптомов горной болезни, а ее страшится здесь каждый. Ночью выясняется еще одна деталь: на этой высоте храпят все без исключения, а отгородиться от раска­тистых звуков фанерные стены отеля не помогают.

День 3. ФАКДИНГ – НАМЧЕ-БАЗАР

Встав с рассветом, мы отправляемся в главный перевалоч­ный пункт всех альпинистов и неофициальную столицу шер­пов, коренных жителей Восточного Непала, – Намче-Базар. Маршрут этого дня можно сравнить с походом в гигантский музей, где на то, чтобы внимательно рассмотреть все без исключения экспонаты, времени явно недостаточно, так что взор выхватывает только самое важное, как, например, подвешенный над гигантской пропастью мост Хиллари. Вместе со своим проводником, шерпом Тенцингом, Эдмунд Хиллари стал первым покорителем Эвереста. Рядом течет одна из самых уважаемых в мире рафтинга, испещренная порогами река Дудх-Коси.

Узкую тропу, петляющую по лесу, делят между собой не только люди, но и лошади, ослы, буйволы, яки, и все они загружены как океанские контейнеровозы – до небес. Порой это броуновское движение млекопитающих превращается в полноценные заторы, и тогда лошадям, людям и ослам приходится прижиматься к обочине – рога решают. Без рюк­заков и баулов за спиной в этих местах встречаются лишь грызуны и насекомые. Вместе с тем это бурление жизни лишь развлекает в дороге, так что до Намче-Базара группа доходит без проблем и по расписанию, хотя и сильно устав по пути.

День 4. НАМЧЕ-БАЗАР

В целях акклиматизации весь день на высоте 3440 метров мы проводим в Намче-Базаре. Интернет здесь уже спут­никовый, а стало быть, медленный и нерегулярный. Здесь находятся последние на пути вверх гостиницы с привыч­ным уровнем комфорта. Выше во всех отелях и гестхаусах душ уже платный – 200 рупий. В поселке полно ресторанов и баров, включая самый высокогорный ирландский паб на всем белом свете. Здесь много магазинов, и знай я это раньше, прилетел бы из Москвы только с трекинговыми ботинками, а остальное снаряжение купил бы здесь. На ули­цах оживленно и шумно, и если бы не горы, заслоняющие собой небо, да животные, расталкивающие людей на пере­крестках, можно было бы подумать, что ты находишься в этническом квартале какого-нибудь крупного города. Правда, стоит очередному яку или лошади опорожнить свой кишечник прямо посреди улицы, как это обманчивое ощущение растворяется без следа. Но вот что странно, в какой-нибудь вылизанный до блеска Кельн почему-то возвращаться не хочется, а в Непал мысли стремятся и спу­стя месяцы после поездки.

Намче-Базар построен на склоне холма. Дома располага­ются амфитеатром, так что из каждого окна открывается потрясающий вид на горный массив Конгде-Ри. Впрочем, в погоне за самыми впечатляющими видами приходится подняться над городом еще на 500 метров. Высота не давит, но уже начинает ощущаться, да и забыть о ней не дадут: то тут, то там вам предлагают за доллар измерить уровень насыщения крови кислородом.

Слоняясь по Намче-Базару, натыкаемся на здание на окраине. Это местный приют для детей шерпов, открытый в 2010 году. Родители многих из них погибли во время вос­хождений. Сейчас здесь живет 68 человек. На фоне общего количества жителей города – меньше 2000 – это число выгля­дит настолько пугающим, что остаток дня наша группа про­водит в разговорах об опасности гор и смерти. Вспоминаем самые громкие смерти на Эвересте и печально известную историю Дэвида Шарпа и других умиравших альпинистов, которых не бросались спасать проходившие мимо люди.

Несмотря на теоретический характер беседы, ее градус порой приближается к точке кипения. Те, для кого горы до сих пор оставались местом для прогулок или горнолыжных спусков, говорят о гуманизме и порядочности. Для участ­ников нашего похода, кто хоть раз в своей жизни надевал на ноги кошки и брал в руки ледоруб, все не так однозначно. «Понять, как твой организм будет вести себя на по-настоящему большой высоте, невозможно, так что, если буду чув­ствовать силы, не пройду мимо. Но, скорее всего, на чью-то чужую жизнь их уже не хватит. Надеюсь, никогда не окажусь в ситуации подобного выбора», – говорит самая бывалая из нас, Надежда-альпинист.

День 5. НАМЧЕ-БАЗАР – ТИНГБОЧЕ

«Сегодня пойдем во-о-он туда», – машет куда-то в сторону гор наш гид. Настоящий трек стартует сегодня. На выходе из Намче-Базара наконец-то появляется вид, который вооб­ражение рисовало еще до поездки. Начиная с этого дня я буду видеть Эверест практически постоянно, и единствен­ное, что может отвлечь от его созерцания, – дети в попа­дающихся по дороге деревнях. Пунцовые от солнечных ожогов сорванцы обожают фотографироваться, правда, чувствуют себя профессиональными моделями чуть ли не с рождения, так что клянчить конфеты и деньги за снимки начинают еще до того, как на них наводишь фотоаппарат.

От окружающей красоты буквально захватывает дух. А может быть, это следствие набора высоты? Хотя осо­бенность трека в том, что дорога петляет не только в гори­зонтальной, но и в вертикальной плоскости. Спустился на 200 метров, поднялся на 100, сбросил 100, поднялся на 200. В итоге после 10 километров пути остаешься почти на том же уровне, что и был в начале. К этому моменту я уже нашел свой ритм ходьбы, идти несложно. И если бы не резкий набор высоты в самом конце, то сегодняшний день можно было бы смело описать словом «дзен». К тому же и закан­чивается он в компании буддийских монахов на местном футбольном поле. Послушники монастыря Тингбоче играют против туристов на высоте 3880 метров с видом на Эверест. Причем, невзирая на явную нехватку кислорода, не просто катают мяч, а рубятся всерьез, словно на каком-то чемпионате. Невероятное зрелище! Ночью отправляюсь снимать звезды, но минут через двадцать возвращаюсь в отель, на улице нестерпимо холодно. Кстати, начиная от Тингбоче платным становится не только душ, но и розетки (300 рупий за одно устройство и вдвое больше за пауэрбанк).

День 6. ТИНГБОЧЕ – ПЕРИЧЕ

Третий день кряду начинаю с записи в дневнике «Выку­рил последнюю сигарету. Сегодня точно сплю в спальном мешке», вечером зачеркиваю обе фразы, чтобы завтра напи­сать их снова. В остальном дни совсем не похожи один на другой, хотя вроде бы делаешь и видишь одно и то же. С каждым новым подъемом ты все сильнее концентриру­ешься на своих ощущениях, с горной болезнью не шутят, так что чем раньше ты поймаешь первые симптомы, тем лучше. И в какой-то момент ощущаешь, что та осознан­ность, с которой ты наблюдаешь за собой и окружающим миром, настолько высока, что напоминает медитацию.

Горы вовсю собирают дань за право увидеть себя вблизи. Вслед за бесплатными душем, канализацией и розетками исчезает мобильная связь. И только с нашим гидом все по-прежнему. Он все в той же обуви и одежде, что и на равнине, так же беззаботно улыбается, так же идет засунув руки в карманы и, кажется, не замечает, что мы преодолели отметку 4000 метров. Он ступает как зверь, но не потому что передвигается бесшумно, а потому что тщательно выбирает, куда поставить ногу. Даже среди груды камней безошибочно выбирает тот, который не дрогнет под его весом.

К вечеру меняется не только растительность, но и свет. До места ночлега успеваем добраться перед закатом, но с гор спускается облако, сквозь которое пробивается какой-то невероятно нежный и свежий синий. Наслаждаюсь им, застыв на месте, пока сам не становлюсь синим от холода.

Вечером группа по традиции собирается в столовой оче­редного горного приюта. В Непале и на равнинах-то нет центрального отопления, а уж в горах и подавно. Един­ственную на весь отель буржуйку здесь топят исключи­тельно лепешками яков. В номере же явный минус, так что переодеваешься ко сну пулей. Идея пойти в неотапливаемый душ выглядит чистым безумием. В панике просыпаюсь раз пять за ночь – задыхаюсь. Надышаться невозможно, хватаю ртом воздух, как рыба на берегу, но все напрасно. Задолго до рассвета окно покрывается толстым слоем льда изнутри, к утру в номере столько же, сколько на улице, почти минус 10 градусов.

День 7. ПЕРИЧЕ – ЛОБУЧЕ

Надежда, что к утру все недомогание растает вместе с тума­ном, не оправдывается. Становится только хуже, появля­ется тошнота, а ведь за следующие три дня нам предстоит подняться больше чем на километр. И как прикажете это сделать? Идти невыносимо тяжело даже на плоских участ­ках. В голове путаются мысли, где-то далеко внизу пута­ются еще и ноги, мои ли они, кстати? Передвигаюсь как сомнамбула, бормоча себе под нос: «Шаг, еще шаг, еще один, ты можешь, давай, вперед...» На то, чтобы смотреть по сто­ронам, нет ни малейших сил, сумел переставить ногу чуть выше – уже счастье, видами на обратном пути полюбуюсь. Но когда он начнется? Неужели сегодня? Неужели придется сдаться? Как будет обидно. Хорошо хоть свой новый рекорд успел поставить: сегодня максимальная высота, на которой я когда-либо бывал, из 4350 метров превратилась в 4500. Подбадривая себя всеми возможными способами, чередуя внутренний кнут с пряником, я как-то доживаю до времени обеда, съедаю термоядерно острую лапшу и внезапно ста­новлюсь другим человеком. Организм перестает отзываться на любые вопросы исключительно болезненными симпто­мами. Остаток пути в этот день проделываю практически на крыльях и, добравшись до поселка Лобуче, с удовольствием обновляю свой рекорд отметкой 5000 метров.

По дороге к этому месту находится одна из самых известных достопримечательностей всего трека – мемориал погибших альпинистов, расположенный на той же высоте, что и вер­шина Монблана. Десятки чортенов, увитых разноцветными молельными флагами, как тропические деревья лианами, служат отличным поводом задержаться вблизи мемориала подольше. Не только ради колоритных фотографий, но и ради очередной попытки понять, для чего люди рискуют своим здоровьем, поднимаясь все выше и выше, и на кого можно рассчитывать, если вдруг что-то пойдет не так.

Читайте также о лоджах и отелях Непала

День 8. ЛОБУЧЕ – ГОРАКШЕП – БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Ночью снова становится хуже. Со страхом задохнуться во сне справляюсь быстрее, но поутру снова начинает мутить. Пропадает аппетит. И не только у меня, а у всех, включая гидов. Хорошо идут разве что энергетические батончики и жидкость. За завтраком группа напоминает лазарет: все делятся друг с другом симптомами и таблет­ками. Выглядит довольно забавно, особенно если учесть, что половине участников нет и 30. Впереди еще два дня вверх. Кстати, в Гималаях эта фраза сообщает не только время, но и расстояние. Даже на знаках, установленных вдоль троп, в метрах указана лишь высота, а путь, кото­рый предстоит пройти до следующего населенного пункта, обозначен в часах или днях.

Подъем выше пяти километров превращается в серьезное испытание. Неприятных ощущений нет, но идти все же непросто. Первым делом нужно найти свой ритм. Начал спешить – проиграл. Сбился с монотонного ритма – поте­рял дыхание. Задумался о том, что следует делать дальше, – завис минут на пятнадцать. Каждую мысль в голове при­ходится складывать вручную, словно набор деталей лего, к которому потеряли инструкцию. Отношения с самим собой и с окружающим миром становятся такими же лако­ничными, как и пейзаж перед глазами. Борясь с симпто­мами начинающейся горной болезни, упускаю момент, когда исчезают не только кустарники, но и лишайник со мхом. Все, что я вижу сейчас, – солнце и небо, горы и камни, лед и снег. Больше вокруг ничего нет. Абсолютно ничего. Какое-то разнообразие по-прежнему вносят люди, встречающиеся по пути, но и они такие же гости этого мира, как и я сам.

С каждым днем путь становится короче, как и заметки в моем дневнике, но преодолеть это расстояние все сложнее.

Ко второй половине дня неприятные ощущения отступают на второй план, но высота продолжает давить: кажется, что ставшее ближе небо наваливается на тебя всем своим весом. Да и то, что наша группа давно в горах, стало заметно даже визуально. Все так опухли, что кажется, будто мы провели предыдущую неделю не в треке, а не вставая из-за барной стойки.

Только вот праздновать пока особо нечего. Разве что тот факт, что мы дошли до последнего высокогорного селения на территории Непала – Горакшепа. Бросаем вещи, едим и снова отправляемся в путь, к базовому лагерю. Сезон восхождений начнется в мае, поэтому вместо гигантского палаточного городка сейчас здесь одни туристы, которые делают селфи на фоне сурового ледника Кхумбу. Эверест из базового лагеря не виден, так что завтра на заре нам предстоит финальный рывок – подъем на Кала-Патхар, откуда открывается вид на весь горный массив. А пока – бессонная ночь в отеле, где в качестве дополнительных услуг значатся четыре опции: вертолетные туры, катание на лошадях, кислород и эвакуация.

Те или иные симптомы горной болезни на высоте 5200 метров, где находится Горакшеп, ощущает на себе каждый. Один страдает от головной боли, другой мучается от несварения желудка, третий не может удержать внутри себя ничего из того, что съел.

День 9. ГОРАКШЕП – КАЛА-ПАТХАР – ГОРАКШЕП – ДИНГБОЧЕ

В 4:30 утра мы, нацепив налобные фонари, уже готовы штурмовать последний рубеж в этом треке – Кала-Патхар, вершину высотой 5643 метра, на которую поднимаются все без исключения туристы, оказавшиеся в Горакшепе. На метр выше, чем высочайшая вершина европейского континента – Эльбрус. Подъем не считается сложным и не требует специ­ального снаряжения или технических навыков, но дается мне с огромным трудом. Если бы хоть один человек из группы развернулся на полпути и пошел вниз, я бы сдался вместе с ним, но первым быть очень не хочется. В какой-то момент по пути вверх я сам превращаюсь в движение. Все остальное перестает существовать. И Непал, и Эверест, и эта планета, и все, что только может прийти в голову. Остается лишь стук сердца и пульсирующие в голове слова: «Уперся палкой, поднял ногу, вдох, опустил ногу, выдох, уперся другой палкой». И так часа три. Могу ли я считать этот подъем достижением? Возможно. Хотел бы я его повто­рить? Нет. Потому что, отдышавшись, я понимаю, что в слу­чае чего на этой высоте никто не бросится меня спасать. Да я и сам не стану. Потому что после определенной высоты наша планета становится настолько недружелюбной, что, сражаясь с ней за выживание, глоток воздуха, следующий шаг, ты выходишь из привычного состояния и можешь контролировать лишь себя. Твоих крохотных по сравнению с окружающей тебя запредельной мощью сил больше не хватит ни на одно существо. Теперь я знаю это наверняка, по собственному опыту. Конечно, всегда найдется исключе­ние из правил и, возможно, у кого-то останется немного сил и на другого. Но если таких людей наберется больше, чем один на миллион, я буду крайне удивлен. Так что всерьез рассчитывать, что такой человек окажется рядом, когда тебе потребуется помощь, – чистой воды безумие. В горах каждый сам за себя, и если ты не готов принять это пра­вило, тебе просто не надо подниматься высоко.

Закончив фотографироваться с памятной табличкой «5643 метра», моя группа отправляется вниз. Спустя три часа мы выходим на плато, с которого начинается уверен­ный спуск. А еще через час ни малейшего дискомфорта не ощущает ни один из нас. Потихоньку в разговор возвра­щаются шутки, мечты о душе и хорошем ресторане, планы на ближайшую пятницу. Спираль трека начинает раскру­чиваться в обратную сторону. После обеда оказываемся над Периче, где свет все еще отличается от равнинного. Солнце разрывает облака, собирающиеся над вершинами в поисках ночлега. Пастух ведет куда-то стадо яков. Лишь их колокольчики, мерно позвякивающие на ветру, нару­шают абсолютную тишину и спокойствие гор.

День 10. ДИНГБОЧЕ – НАМЧЕ-БАЗАР

День начинается с печальных известий. В соседнем отеле скончался японский пенсионер, которого не успели быстро спустить на равнину из-за нелетной погоды. Эта новость гонит нас вниз, как лавина. Альтиметр не поспевает за нашим темпом. 4500 – 4000 – 3700 метров мы пролетаем словно на крыльях. Эйфория захлестывает нас, и даже испортившаяся вдруг погода не может омрачить предвку­шение встречи с цивилизацией. Вдоль тропы появляются кустарники, потом деревья, обнаруживается мобильная связь. Это удивляет даже сильнее, чем их исчезновение по пути вверх. В Намче-Базар приходим уже затемно, вымокнув в облаке, усталые, запыленные и абсолютно счастливые.

СТАТИСТИКА ВОСХОЖДЕНИЙ НА ЭВЕРЕСТ СО СТОРОНЫ НЕПАЛА

За период с мая 1953 года по май 2018 года

Редакция благодарит клуб «Семь вершин» и авиакомпанию FlyDubai за помощь в подготовке материала.

Источник: https://www.lofficielvoyage.ru