Вспоминая Лейлу Албогачиеву. Самая высокая мечта — высота...
Статья Самая высокая мечта — высота... Источник
Точную дату ее гибели не знает никто. Известная ингушская альпинистка, Лейла Албогачиева 17 сентября 2014 года не вышла на связь, когда в 13-й раз штурмовала Эльбрус. Однако об ее пропаже стало известно только 21 сентября! Тогда же началась и поисковая операция. Через сутки нашли ее снаряжение и личные вещи.
Саму Лейлу увидели только 3 октября — в последний день поисковоспасательной операции. Спускавшиеся на равнину спасатели заметили ее тело в расщелине на глубине 150 метров. Это произошло в 200 метрах от места, где ранее были обнаружены ее вещи.
Чуда, о котором молили все, кто знал Лейлу, кто преклонялся перед ее отвагой и упорством, все, кто верил, что она обязательно даст о себе знать, не произошло. Но те, кто был с ней на восхождении, уверены: ее не забудут. Ведь эта женщина обладала мужеством, которого не хватает многим мужчинам. Лейла Албогачиева — единственная россиянка, дважды покорившая Эверест. И, возможно, первая и единственная горянка, которая заставила мир узнать о крохотной Ингушетии и поднять ее флаг на самую впечатляющую вершину мира.
Когда горы были большими
Я встретилась с ней однажды в Приэльбрусье, в редакции газеты «Эльбрусские новости». Она была там с балкарскими альпинистами и спасателями. Я поразилась ее телосложению — маленькая, хрупкая, словно невесомая. На фото она выглядит иначе, громоздкое альпинистское снаряжение добавляет объема и основательности. А в жизни — воробушек. Она похвалила проект «Наши лица», посвященный Ингушетии, и посетовала, что ее фотография там не самая удачная.
Лейла всегда была на своей волне — восхождения, маршруты, карты гор. Все мы — сегодня и сейчас, а она — далеко, над землей, в заоблачных высотах. О чем бы ни заходила речь, она переводила тему на возможность подняться. Искренне не понимая, зачем мы тратим время на разговоры о политике, ценах, на анекдоты, как нам это может быть интересно? С места в карьер поворачивала разговор на то, как организовать восхождение, например, на Эверест с самой опасной стороны, и какой повод для этого выбрать. «Учительница русского языка и литературы из Ингушетии», — эта фраза рядом с ее именем войдет в Википедию. Она родилась в 1968 году в селе Али-Юрт Назрановского района Ингушетии. В семье — семеро детей: четыре сестры и три брата. Лейла была самым младшим ребенком, самой озорной, непоседливой, а потому часто чумазой. Сейчас осталось три сестры и два брата.
С отличием она окончила филологический факультет Чечено-Ингушского государственного университета им. Л.Н. Толстого. Вернулась в родное село, где в местной восьмилетней школе преподавала русский язык и литературу. В 1998 году в возрасте 30 лет совершила свое первое восхождение на Эльбрус в составе группы альпинистов из Карачаево-Черкесии и с той поры серьезно занялась альпинизмом.
Директор гимназии села Али-Юрт Лиза Бацаева, которая была учительницей Лейлы, а потом и коллегой, вспоминала в одном из интервью, как переживала мама девушки. «Лучше бы детей рожала, чем рюкзаки по горам таскать», — вот о чем судачили селянки, глядя на неуемную скалолазку. Четыре старшие сестры Лейлы вышли замуж, братья также создали семьи. «Конечно, мы с ней пересекались, но она все время куда-то бежала. Кивнет головой и дальше побежит. Всегда в своих мыслях пребывала. Честно говоря, я и с женихами ее ни разу не видела. Целыми днями пропадала либо на работе, либо за изучением этих самых гор, маршруты себе прокладывала, книги об Эвересте читала. Казалось, в жизни ее больше ничего не интересовало», — рассказывала Лиза Бацаева. Горы были для нее вечной темой. Это правда! В интервью «Советскому спорту» после покорения Эвереста она призналась: «Еще когда я была маленькая, смотрела на вершины и думала: неужели я там никогда не окажусь, неужели мне просто остается смотреть на них? Мне было года четыре, и я даже не знала, что такое альпинизм, а желание им заниматься уже было, получается».
На спор!
Получается, было! Кажется, что присказка — «горы свернет» — это в самую точку о ней. Ходит легенда об ее первом восхождении. В 1998-м летом она, как и многие педагоги, работала воспитателем в оздоровительном лагере в Карачаево-Черкесии. Услышала разговор иностранцев между собой о том, как тяжело подниматься на Эльбрус: чуть ли не две недели длится подъем. Она засмеялась, дала свой комментарий: «Вот ерунда!»
Парни огрызнулись: «Посмотрели бы, как ты поднялась!» И она в чем была — в спортивном костюме и кроссовках — рванула. Именно тогда она нагнала группу на лошадях и прибилась к ней. Она отважно соврала тогда Абдул- Халиму Ольмезову, что прошла акклиматизацию. Ничего подобного не было... Вернулась совершенно мокрая, измотанная, грязная и... счастливая. Спор у испанцев выигран! Абдул-Халим Ольмезов, альпинист, президент Федерации альпинизма Кабардино-Балкарии, дважды в своей карьере побывавший на высочайшей вершине мира Эвересте, сидит рядом со мной и рассказывает, что видел лично. А он стал очевидцем первого восхождения Лейлы.
«Начинала она со мной, — говорит он. — 16 августа 1998 года проходила первая Карачаево-Балкарская конная экспедиция на Эльбрус. Ее цель — привлечь внимание к проблеме реабилитации карачаевской породы лошадей. Ко мне как к руководителю восхождения обратился Борис Бегеулов, возглавлявший карачаевскую группу. Сказал, что есть хорошая девочка, ингушка, просится с нами на Эльбрус. Посмотрел, спросил, насколько готова. Она сказала, что прошла акклиматизацию в скалах Пастухова. Они расположены на высоте 4 700 метров. На них поднимаются перед восхождением на Эльбрус. И мы ее взяли. Так она вместе с нами впервые взошла на Западную вершину. Конечно, наблюдал за ней. Она хорошо себя чувствовала. Вообще было впечатление, что обладала отменным здоровьем, очень хорошо ходила. Она радовалась, потом много писала. Но ни тогда, ни впоследствии она не прошла альпинистских лагерей. Не было технической подготовки. Разряды просто так не дают — нужна техника. У нее не было ее».
Горянка на вершине мира
Она с первого восхождения отдала горам сердце, и ей казалось, что этого достаточно. Казалось, что они приняли ее. И взаимность длилась 16 лет: она видела СВОИ покоренные вершины, верила, что они-то ее не подведут. Верила и поднималась снова...
Сам Ольмезов готовился к восхождению на Эверест почти четверть века. В 1985 году, в 28 лет, он впервые взошел на Эльбрус. Без подготовки, за три часа. После первого же восхождения начал работать в Эльбрусском поисково-спасательном отряде МЧС РФ. Он признается, что жил в «абсолютно спортивном режиме» и грезил покорением Эвереста. Мечта сбылась в мае 2009 года. Он взошел со стороны Непала.
Эверест расположен на границе Непала и Тибета. Стандартным считается маршрут с тибетской стороны. Со стороны Непала, пережившего недавно сильнейшее землетрясение, альпинистов ждет цепь испытаний. Путь здесь длиннее, чем «тибетский», да и труднее. Высокая лавиноопасность. «Один ледник Кхумбу чего стоит, — вспоминал Абдул-Халим Ольмезов. — Ты, как муравей, ползешь между трещин, а сверху над тобой льды, которые рушатся и убивают. При мне убило шерпа (проводника) австрийской группы».
Альпинист взошел на Эверест, где развернул, в том числе, и ингушский флаг. А по прибытии на родину вручил его главе Ингушетии с напутствием, чтобы в следующий раз такого успеха добились ингушские альпинисты. И накануне 20-летия республики в 2012 году был запланирован проект «Ингушетия на высоте», в рамках которого обсуждалась возможность восхождения на высочайшие вершины местных спортсменов. Руководство республики выделило средства для восхождения сначала на Килиманджаро (Африка, 5 895 м), затем Аконкагуа (Латинская Америка, 6 962 м), а затем Эверест (8 848 м) с северной стороны Тибета. «В группу был приглашен и легендарный балкарский альпинист Азнор Хаджиев (кстати, 44 раза поднимавшийся на Эльбрус). В группе было восемь человек, потом осталось семь (брат господина Евкурова Юсуп заболел и отказался от подъема)», — рассказал Азнор.
Первое восхождение совершили 23 февраля. Поднялись все семь человек, а на сам Эверест 20 мая из всей группы поднялись только трое, среди них Азнор Хаджиев и Лейла. Она — единственная женщина в мужской компании. Через год, в мае 2013 года, она снова идет на Эверест, но уже в одиночку и на этот раз со стороны Непала. С собой Лейла взяла Олимпийский флаг Сочи-2014, который перед отъездом ей вручили в Олимпийском комитете Москвы. Так она стала первой российской альпинисткой, покорившей Эверест с северной и с южной стороны.
«Мне говорили, что лучше подниматься с севера. Я спросила: „Зачем? Я сделаю так, чтобы могли сказать, что Эверест наш и с Тибета, и с Непала (с севера и с юга)“. И я пошла с юга. Я хотела сделать и второе восхождение с интервалом в два дня, но мне этого не дали. Сказали, давайте быстрее спускайте эту ненормальную ингушку, пока она опять не побежала туда», — это отрывок из ее интервью после высшего «дубля». Читаю и слышу ее голос, в котором звучит улыбка озорной девчонки, уверенной, что нет таких преград, которые нельзя пройти или обойти.
Она честно призналась, что был момент, когда решила остановиться и даже сказала проводнику: «Финиш, дальше не идем». «А потом поняла, что если не перейду, то все те люди, кто не верил в меня, испытают радость. Собралась с духом и пошла». Вот чего боялась Лейла — обмануть себя, подвести других.
Где ее 16 лет?
«Я добуду денег, клянусь Аллахом, я это сделаю, и давай пойдем на Эверест вместе», — об этом она не раз говорила Ольмезову. " Я — мужчина, она — женщина. Никогда мы не будем в одной команде!« — объяснял мне он. Мужской шовинизм? Но ее не принимали не только по гендерному признаку. Они не считали ее профессиональной альпинисткой даже после Эвереста! Им важны были формальности. А Лейла не ездила в альпинистские лагеря. Почему? С материальной точки зрения это не очень накладно. Почему она не хотела тратить время и силы на подготовку и тренировку? Потому что для нее это был не просто спорт. Профессионалы недоумевали: зачем она истратила огромные деньги (взятые в кредит!) на портреты всех президентов мира и зачем понесла их на Эльбрус? Королю Зимбабве или Саудовской Аравии, президенту далекого Чада, может быть, глубоко безразлично их присутствие на Эльбрусе в ее руках! — предполагали мужчины, привыкшие во всем искать рациональное зерно. И они не стали бы тащить на вершину мраморную плиту с именами трех политиков — Владимира Путина, Дмитрия Медведева и Рамзана Кадырова. 42 килограмма на плечах. А она принесла и установила! «Клянусь Аллахом, я это сделаю!» — ее любимая фраза. Деньги? Если она о них и думала, то только в контексте новых восхождений. Снаряжение для альпинизма — удовольствие не из дешевых. Уходила почти вся учительская зарплата. «Зачем мне новое платье, туфли? Модные прически тоже ни к чему. Лучше накоплю деньги на новые ботинки, а то старые износились в горах», — вот так она иногда говорила. Но я знаю, что при этом она здорово переживала за появляющиеся морщинки, мечтала и о нарядах, и о достатке, и о восхождениях — как приятном досуге...
Абдул-Халим признается, что беззлобно называл ее «контуженная».
Она не обижалась, шутя рассказывала про это другим. Но на все уговоры, мол, ты не альпинистка, поднялась — иди теперь и живи своей жизнью, используй этот свой новый уровень для успехов в своей профессии — не реагировала.... Не могла остановиться. Альпинистская карьера началась в 30, и она словно хотела нагнать, как казалось ей, упущенные годы. «Золотые» 16 лет молодости отдала не поискам женского счастья, а вершинам. Словно спешила успеть сделать все, что наметила, считая, что не имеет права на привал...
Чертова дюжина
«Я никогда не говорю, что я покорю гору, я считаю, что горы меня принимают, а я их люблю. Покорить их невозможно», — так считала Лейла. Тринадцатое восхождение на Эльбрус она совершила в сентябре 2014 года. Лейла собиралась установить абсолютный мировой рекорд — совершить двусторонний полный крест: подняться со стороны Кабардино-Балкарии на Западную вершину, спуститься между двумя шапками высочайшей горы Европы, а затем подняться на Восточную вершину и спуститься уже со стороны Карачаево-Черкесии. После этого альпинистка должна была пройти весь путь в обратном направлении. Подобного не делал никто, но ведь и в течение одного года мало кто в мире дважды поднимался на Эверест. Эверест и Эльбрус — многие альпинисты стремятся занести эти точки в свой актив. Это — две «крыши» земли: одна — высочайшая точка мира, другая — первая в Европе. Если судить по категории сложности, то у Эвереста преимущество неоспоримое — пятая, высшая. У Эльбруса — вторая. Но, как говорят мои собеседники, кавказский гигант опасен еще и тяжелым микроклиматом. Давно потухший вулкан время от времени выбрасывает сероводород, славится капризной погодой, ее резкими перепадами. Здесь легко сбиться с пути и потерять ориентацию в пространстве. Говорят, что на Эльбрусе гибнет больше людей, чем на Эвересте... У Лейлы уже было 12 восхождений. И она готовилась к очередному. Контактировала с Международной Ассоциацией блогеров (МАБ). Под их эгидой и должна была пройти с портретами лидеров ведущих государств мира, чтобы установить их на вершине и на их фоне сделать фото и видеосъемку.
Уже позже было найдено специальное видеообращение Лейлы к руководителям всех стран мира с призывом остановить войны и прекратить кровопролитие на Земле: «На Украине гибнут старики, женщины, дети. Тысячи детей остались сиротами. Военные события в Сирии, Израиле, Иране... Война должна стать запрещенным видом деятельности. Об этом молятся и к этому стремятся мирные люди всей земли».
Есть информация, что она пыталась снять репортаж о восхождении для одного из центральных российских телеканалов. Но у нее не было современной и качественной аппаратуры. Итак, она дважды вместе с небольшой группой альпинистов (четыре человека) поднялась на Эльбрус. Они развернули портреты политических лидеров, начали съемку. Более трех часов на ветру и морозе. Но качество не устроило телевизионщиков. Тогда она поднялась в одиночку второй раз и долго находилась в седловине Эльбруса (7 700 м над ур. моря). Погода снова была плохой.
В одиночку на маршрут
Абдул-Халим Ольмезов последний раз видел ее 14 сентября 2014 года. «Мы были с космонавтом Георгием Юрчихиным. Вечером встретили Лейлу. Она сказала, что была на Эльбрусе и поднялась бы с нами еще раз, но после предыдущего подъема шла мокрая. Пошла вниз. Я был уверен, что она уехала в Ингушетию», — рассказал он. После второго спуска с ней общался Азнор. Ему она рассказала, что люди, с которыми она общалась — Ольга Ржевская и ее клиент из Израиля — обещали ей подарить заветную чудо- камеру. Она призналась, что очень хочет поехать в Ингушетию, отдохнуть недельку, а потом вернуться и все-таки снять сюжет с портретами «за мир во всем мире». Азнор согласился: ей обязательно нужно отдохнуть. Итак, альпинисты и спасатели были уверены, что она уехала в Ингушетию. Но она идет на третье восхождение. Вместе с Ржевской и ее клиентом. 16 сентября поднялись на Западную вершину. И там они дарят ей вожделенную камеру.
— Последний раз ее видели 17 числа на высоте 5 300 м на седловине, — позже сообщил спасатель Борис Тилов. — Уже тогда был сильный снегопад, ветер до 65 метров в секунду. Альпинисты проваливались на полметра. За седловиной зона трещин обширная и сбросы ледовые большие. Если человек упал в трещину, то мы его крайне редко находим. Тем более, все это задувается, следов нет. Эльбрус такая вершина, которая не прощает оплошностей. Да и не должен человек в одиночку в горах ходить. Опасность большая. Гипоксия. Долго человеку сложно находиться в таких условиях. Ржевская со спутником спускаются. Интересно, отдавая камеру и зная о Лейлиной одержимости сделать сюжет, они понимали, к каким последствиям это приведет? Осознавали всю степень риска? Понимали ли, что смертельно уставшая 46- летняя Лейла тут же рванет снимать неподдающийся сюжет?
А Лейла спустилась между двумя горными пиками в седловину, поднялась на Восточную вершину. На каждом этапе маршрута она включала камеру и, тяжело дыша от кислородного голодания, кратко описывала происходящее. Почему не остановилась вовремя? — АбдулХалим задумывается на мгновенье и сам же отвечает, приводя в пример альпинистку Оксану из Сочи. За плечами у нее четыре «восьмитысячника». Как-то он спросил ее, если ей станет плохо, то вовремя ли она повернет назад? Подумала и сказала: «Нет». А ведь у нее дома четырехлетний сынишка. Сейчас она едва не погибла вместе с группой, попали в землетрясение в Непале.
Потом, когда внимательно просматривали эту запись, увидели нечто странное. Лейла, стоя на восточном гребне Восточной вершины, показывала Дунгузурун, а говорила, что стоит на скалах Ленца. А ведь она знала каждую трещину, каждую щель в горе. Устала? Спасатели и альпинисты ее искали, но искали в сторону севера, а она пошла на восток! Отклонение от маршрута на 90 градусов. Причем неожиданный зигзаг она совершила в абсолютно нормальную погоду. Погода снова испортилась потом. После ее падения.
Сомнительные благодетели
Абдул-Халим и Азнор помогали Лейле во всем. Например, находили варианты для проживания в том же Приэльбрусье. Да, они не изменили отношение к ее задумкам, считая их странноватыми. Однако признались, что иногда им казалось, что ее подначивали «люди снизу», которые говорили ей: «Давай, давай, все выше и выше». И после этого ты сможешь открывать любую дверь с ноги. «Тебе никто ни в чем не сможет отказать, появятся возможности», — нашептывали они.
Господи, как же она мечтала о таких же безграничных возможностях, что и виды, которые открывались перед ней на вершинах гор!
В последние годы Лейла нигде не работала. Жила от проекта к проекту. Делала попытку открыть школу альпинизма и туризма. Не получилось... Мне совершенно неясно, почему для нее, ингушки, прославившей республику, поднявшей ее на невиданную высоту, горе-правители не могли найти вариант трудоустройства и тем самым дать возможность хотя бы не думать о хлебе насущном? Ведь эта практика распространена повсеместно, во всех профессиональных видах спорта. Почему нельзя было трудоустроить Лейлу, например, в МЧС, которое она бы восславляла повсеместно?
После Эвереста ей подарили квартиру и машину. Но чтобы заправить авто, Лейла постоянно обращалась к маме-пенсионерке. И на покупку фотоаппарата деньги тоже дала мама, сколько смогла — 10 тысяч рублей. Стоит ли удивляться, что телевизионщиков не устроило качество съемки! А на последний проект Лейла взяла кредит в банке.
О чем мечтала Лейла, залезая в долги, пряча страх и шагая в расщелины? Что согревало ее на вершинах мира, где даже в июле средняя температура не поднимается выше точки замерзания? «У нас когда-нибудь все будет! Мы откроем свое кафе или магазинчик», — не раз слышали от нее близкие. Она находила «благодетелей» и начинала готовиться к подъему. При этом очень переживала. Ее грызло чувство ответственности перед теми, кто внизу ждал от нее ярких пиар-ходов в чужую пользу. Ей, с огромным трудом, добывающей деньги на альпинизм, казалось, что за нее выкладывают целое состояние. Невдомек, видимо, было ей, бессребренице, прикинуть, что ровно такие же суммы, если не больше, спонсоры отдавали за прихоть любовницы или приватный ужин на двоих...
Ее «благодетели» обычно отделывались одноразовыми подачками. Редко кто повторно финансировал ее затеи. Они ведь хотели при этом «отжать» свои вложения по полной — получить весь мир на ладони! Во времена нашего знакомства спрашивала, не посоветуем ли кого-то из состоятельных людей, готовых обсудить оригинальный ход пиаркампании для себя и страны. Она была сама себе продюсер, хотя, повторюсь, этим вопросом должны были озадачиться руководители республики и на своем уровне найти и предложить этой маленькой женщине сильную опору.
Эльбрус отдал
Как-то Сергея Бершова, заслуженного мастера спорта, самого яркого и именитого представителя харьковской школы альпинизма, спросили: какой альпинист лучше? «Который дольше живет», — ответил он. Лейлу нашли, когда со скалы выдуло снег, сильный ветер сдул его с тела. На 13-й день. У ингушей это — сакральное число. На фото Эльбруса мне показали место, где она лежала... Если бы она улетела в Ачкерякольский лавовый поток, который находится чуть в стороне, тогда шансы найти ее были бы нулевые. Но Эльбрус сжалился — отдал ее.
...Мы сидели в кафе Абдул-Халима «Купол» в Терсколе втроем: я, он и легендарный балкарский альпинист Азнор Хаджиев. Рассматривали фотографии, смотрели последние видеозаписи, которые сделала Лейла, и меня не покидало чувство, что от нас ускользает что-то крайне важное. Жизненно важное для нее и для нас. Я расспрашивала снова и снова. Азнор и Абдул-Халим опять говорили о слабой технике. Азнор вспомнил, как она не понимала, что делать с веревками, как однажды чуть не погибла из-за стеснительности на Эвересте. «Давай не стесняйся, цепляйся за веревку и сходи в туалет», — скомандовал он и через мгновенье вдруг почувствовал, что веревка натянулась. Лейла сорвалась. Это было предупреждение? Знак? Надо знать вайнашек. Во время депортации многие из девушек умирали от разрыва мочевого пузыря, но не могли заставить себя при всех справить естественную нужду. Это — генетически заложенная стыдливость, желание уйти подальше...
96 часов молчания
Альпинисты сказали, что они никогда бы не пошли в горы в одиночку. СТОП! Тогда почему не отреагировали никак на то, что она ушла одна??? Почему ее не искали четверо суток? Ржевская, снабдившая Лейлу камерой, может, и не смогла повлиять на ее решение идти в одиночку. Это я допускаю. Но не укладывается в голове другое — как она могла, спустившись, НИКОМУ НЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ЛЕЙЛА УШЛА ОДНА? Вот что меня жгло. И глядя собеседникам в глаза, я полушепотом от кома в горле спросила: знали ли они, что она рванула одна? «Нет!» — ответили они. Я выдохнула. Но ведь Лейла могла рассчитывать, что ребята, узнав новости от Ржевской, пойдут за ней. Помогут с портретами, съемками. Постоят рядом. Спасут.
А что же Ржевская? По ее словам, Лейла должна была связаться с ней 18 сентября с северной стороны после спуска. Но там... плохая связь! И Ржевская молчи? Тревогу поднимает Ирина — другая альпинистка, случайно узнав о том, что Лейла вне связи. Ольмезов, к которому пришла Ржевская, в шоке: он был уверен, что Лейла в Ингушетии, отдыхает перед двойным крестом (петлей). Так появляется заявление об исчезновении Лейлы Албогачиевой, и начинается поисково-спасательная операция. Кстати, Ржевская совершила восхождение в альпинистских ботинках, которые ей одолжила Лейла. У этой дамы так и не хватило духу лично вернуть их семье. Как не хватило, видимо, совести выразить соболезнование близким.
Есть еще одна странная деталь. Лейла, поднимаясь с Ржевской, не сделала отметку о своем маршруте в МЧС. Подобное недопустимо для профессионального альпиниста. Почему? Не собиралась делать петлю? Решение возникло спонтанно, когда ей сунули в руки вожделенную камеру gopro?
Почему в кадре она выглядит, как потерявшая чувство реальности? Только усталость или кто-то «помог»? Может, дали что-то выпить? Ответа нет — вскрытия тела не было! Родственники запретили ее трогать. Говорят, ночью, когда ее привезли в Али-Юрт, следом приехало огромное количество машин. Они сопровождали ее тело, люди отказывались верить, что она могла погибнуть так нелепо. Это было всеобщее состояние шока.
Мы снова рассматриваем фотографии, и Азнор останавливается на одной. На ней крупный план ее ботинок. Меня дрожь пробирает: толстенный капроновый шнурок, который должен быть всегда заправлен внутрь ботинка, высунулся и... зацепился за кошку второго ботинка. Получились путы! Она летела вниз 150 метров со спутанными ногами. В стороне валялся спальный мешок. Азнор предполагает, что она захотела отдохнуть, вытащила спальник (в нем можно спать при минус 40 градусов), но его начало кидать ветром. Она попыталась поймать и зацепилась кошками — потеряла равновесие и ...? Вспомнились легендарные «А зори здесь тихие». Лиза Бричкина утонула в болоте — уставшая, торопилась и тоже сделала роковой шаг в сторону.
Гид Евгений Куртин считает, что Лейла отклонилась от маршрута из-за непогоды.
— Она хотела установить мировой рекорд — сделать так называемый «двойной крест», но сильный снегопад и ветер повлияли на осуществление ее мечты, — говорит Куртин, не раз восходивший вместе с Лейлой на Эльбрус. — У меня такое впечатление, что она решила отдохнуть, возможно, отойти по нужде, поэтому и сняла комбинезон. Наиболее вероятная причина — поскользнулась. Там очень крутые склоны, натечный лед. А рядом кратер — практически 200 метров вертикальной стены... У Лейлы была сломана нога, разбиты голова и лицо. Ей было очень одиноко, страшно и больно...
Гибель Лейлы — это предельно болезненный вопрос для ребят. Они в чем-то могли не понимать ее, ругать, иногда посмеиваться, называя контуженной, но относились к ней, как к сестре. Советовали остановиться, заняться устройством личной жизни. Она ведь так и не вышла замуж. Восприятие мира осталось максималистским, как у девушки. По безупречности поведения она была ингушка в чистом виде. «Ни одного лишнего движения, взгляда, слова», — говорили мои собеседники. И я видела, как снова и снова их мучает чувство потери. Невосполнимой, пронзительно болезненной. Их тоже гложет — не смогли уберечь! Нет незаменимых? Но есть незабываемые. Мир альпинистов — это совершенно особое пространство, где песни Высоцкого никогда не станут прошлым и не выйдут из моды, где на политику, мелкие склоки, тщеславие, светские тусовки, материальные блага смотрят с космической высоты — с высоты Эвереста. Смотрят и видят все ничтожество тех, кто пытается прикрыть свое физическое и нравственное ничтожество материальной выгодой.
Один известный альпинист рассказывал про неписаные правила поведения на высоте. Их трудно понять и тем более принять обычному человеку. «Если человек не может идти сам на высоте выше 8 тысяч, то бесполезно его спасать. Правильнее бросить. Человек еще живой, он тебе что-то говорит, но идти не может. Нужно его оставить, иначе, помимо него, еще кто-то погибнет», — сказал он. В одно из восхождений на Эльбрус Лейла увидела пожилого человека, русского любителя, который настолько выбился из сил, что не мог стоять. «Вам плохо?» — нагнулась она. Тот замахал руками — не останавливайтесь, чем вы мне поможете? Лейла тащила и его, и вещи. Не бросила. Спасла. Быть может, верила, что однажды найдется и помощник для нее.
Она привносила в этот по своему прагматично-жесткий мир свою наивную упертость. Она сделала то, чего не делал никто в мире. Она уникальна. И такой останется навсегда. И, уверена, она имела право быть любой. Быть собой. Не потому, что другие роли заняты, а потому что ей судьба отдала одну единственную — не формат, который раздражает манипуляторов и завистников, потому как никогда не станет с ними в один ряд. Воинствующая серость иногда видит в таких прямую угрозу, а иногда они пугают ее своей яркостью и непредсказуемостью. И мне не хватает ее, как близкого по духу. И я теперь не могу без слез смотреть на небо над Эльбрусом.
Генрих Боровик после гибели Артема Боровика написал: " Он любил людей и был романтиком, и он упал, как звезда. И если бы кто-то загадал желание, то оно бы исполнилось«. Лейла была романтиком, обожавшим горы. Они забрали ее, наказав нас всех: мы не сумели найти достойное применение этому изумительному самородку...
В одной связке
... Я приехала в гости к сестре Лейлы Макке, которая старше ее на два года. Мама их называла «подружками». Они были очень близки. Очень. Вместе учились в Грозном. Лейла обожала Макку, пыталась ей подражать. 15 сентября с вершины пришло сообщение от Лейлы: «Макка, я на высоте». А накануне она звонила Макке и признавалась:
— Макка, я вчера поднялась, и мне было плохо. — Приезжай домой! — сказала сестра. — Я тринадцатый раз поднялась на Эльбрус. В воскресенье приеду, — пообещала она.
Макка вспоминает, как Лейла обожала сидеть у нее на кухне и смотреть, как сестра готовит. Но еще чаще, приходя, могла скомандовать: «Так, одевайся, едем!» И они начинали путешествовать — то Нальчик, то Владикавказ, то горы. Обе «подружки-сестры» очень легки на подъем. В 2010 году Лейла потащила Макку, мать пятерых детей, и ее мужа Хусейна с собой на Эльбрус. Восхождение было приурочено к годовщине образования республики. «Я обвяжу тебя веревкой и затащу на себе, если тебе будет трудно», — пообещала ей Лейла.
На две недели Макка оставила в гостинице своих детей под присмотром балкарской знакомой, а сама пошла в горы. Испытала все прелести восхождения. Оказалось, что снега в горах нет — ее лицо обдирали льдинки, которые валились и валились с небес. Хотелось упасть и не вставать, но ее тащила Лейла. Поднявшись на вершину, она испытала ужас — небо оказалось рядом. Она попросила Лейлу вызвать спасателей, чтобы ее сняли.
За восхождение она потеряла 14 кг. Была поражена отвагой и выносли востью Лейлы. «Я подумала тогда, что за миллион долларов не согласилась бы повторить подобное», — приналась она.
В том памятном восхождении блестящие альпинистские качества продемонстрировал Хусейн. Позже Лейла пыталась несколько раз его записывать в команду. Но Хусейн — чеченец по национальности, и ингушский правитель спрашивал: зачем твоя сестра выходила замуж за чеченца? Весьма показательный факт: Хусейн Гелагаев был единственным в группе, кто в 2010-м остался ненагражденным после восхождения на Эльбрус.
Зачем сестры в связке покоряли Эльбрус? Хотели и себя проверить, и показать силу воли ингушских женщин. Макка вспоминает, что иностранцы, которые сначала недоумевали — как, разве у ингушей есть альпинисты? — потом стали свидетелями их подъема и бросились целовать им руки. Я ловлю себя на мысли, что, словно пленку, хочу отмотать время назад и отыскать другие варианты развития событий. Если бы Хусейн по надуманному поводу не оказался в заключении, то Лейла бы не оказалась одна на Эльбрусе. Даже если бы эта упрямица сбежала одна, то он отыскал бы ее, считает Макка. «Лейла говорила, что лучший альпинист, которого она знает — это Хусейн. И спрашивала у меня: «Где ты такого замечательного нашла?», — вспоминает Макка. Макка вспоминает, что ночью 15-го сентября резко проснулась. Ей приснился страшный сон, а после уже казалось, что он не заканчивается — начались страшные дни. Поклявшись водой и хлебом, она рассказывала о тех окаянных часах ожидания. Молилась и просила Всевышнего: «Если жива, то пусть приснится мне». И Лейла приснилась. Она лежала и просила: «Приди на восточный, Макка, не ходи на север». Приподнялась и сказала тихо: «Макка, помоги, мне холодно, принеси кофту»... По правой стороне лица стекала кровь. Макка утверждает, что Лейла была жива еще два дня после падения. Она омывала ее, заледеневшую, перед похоронами. Лейла пыталась удержаться, когда падала. Пальцы были стерты до кости на обеих руках. Лицом она упала на камень, правый глаз стал черным, правая нога сломана. Макку поразили слезы, которые застыли льдинками в уголках родных глаз. Она плакала от бессилия — одинокая, оступившаяся, отчаявшаяся.
«Я постоянно вижу вещие сны: вижу все, что со мной будет», — однажды призналась Лейла журналистам. Как знать, может быть, раньше всех она знала и об этой мертвой петле? О чем же думала в последние часы? Может быть, вспоминала покоренный Эверест, мысленно прощалась с родными, но ждала и верила, что все-таки найдут и успеют спасти... Горы были ее отдушиной и самой сильной привязанностью. Ей с лихвой хватало горестей на равнине. Мало кто помнит, что Лейла была в списке факелоносцев Сочинского Олимпийского огня, и именно ей должно было быть доверено зажечь его на смотровой башне в Магасе. Да и кому, как не ей?! Ведь это она — первая россиянка-альпинистка на Эвересте! Но правитель изрек: «Женщина должна знать свое место», и право зажечь Олимпийский огонь отдали мужчине, пусть и олимпийскому чемпиону.
Лейла тогда не могла три дня подняться с постели — рыдала от горечи. Для нее это было так важно, так знаково. Макка видит Лейлу в своих снах. Вот и совсем недавно приснилось, как она по привычке сидит у нее на кухне и спрашивает: «Президент меня не включил? Неужели? Ну, ничего!» Закрыла себя белой пеленой и исчезла.
Безумству храбрых...
В январе этого года на Эльбрусе, на высоте 4 200 метров, именуемой «Приют-11», была установлена памятная стела Лейле Албогачиевой. Автором идеи увековечить ее память стал ингушский альпинист Ахмед Точиев.
Макка знает о желании людей открыть музей памяти той, что прославила и Ингушетию, и Россию. Я считаю (и сказала об этом Макке), что музей должен быть организован в доме именно у нее. Здесь любила бывать Лейла, там ее понимали и ждали, там хранят, как бесценное сокровище, её личные вещи. Здесь постоянно вспоминают ее, кажется, что её душа гостит здесь очень часто... Вот что написала Макка в своем письме Кадырову:
«Я исполняю желание своей сестры — прославленной альпинистки Лейлы Албогачиевой. Она была скромным человеком. Заставить Лейлу сделать что-то помимо ее воли было невозможно. Она мечтала взойти на самые высокие вершины всех континентов, чтобы помолиться Аллаху за мир и счастье на Кавказе и показать с вершин портреты людей, которых считала самыми достойными, чтобы горы увидели их лица — такой символичный салам-моаршал от наших гор и наших народов. ...Сегодня ее нет, но остались ее рекорды, любовь к Родине».
Макка такая же сильная, как Лейла, подумала я. Но вдруг губы её затряслись , глаза наполнились слезами и она прошептала срывающимся голосом: «Я очень скучаю по ней».
Сократ сказал: «Я собираюсь посвятить оставшуюся жизнь выяснению только одного вопроса: почему люди, зная, как должно поступать верно, поступают все же неверно». Наверное, еще долго альпинисты будут строить предположения о том, где и как ошиблась Лейла Албогачиева. В любом случае, она заплатила за все и за всех, кто хотел трепетать на вершине мира, опьяненный славой и успехом. Иногда мне кажется, что после стольких скитаний ее душа нашла покой. А на фотографии и видеозаписи остановилось время, и Лейла там сильная, заводная, живая...
Благодарим Абдул-Халима Ольмезова и Азнора Хаджиева за предоставленные фотографии